Алисия, повисла на шее у мачехи Миранда, принялись ругаться Лейф и Лейс, заявляя, что графиня была отвратительно беспечна…
Лиля наплевала на всех и помчалась лечить Креса.
Мужчина был достаточно плох. Сквозное ранение, разорван сосуд, большая кровопотеря, плюс древко стрелы точно спиртом не протирали.
В лазарете хватало народу. пришла Ингрид, Тахир, уже уверено облачившись в белый халат и подальше упрятав бороду, ассистировал.
— Скальпель.
Лиля уверено вытащила грязную палку, промыла рану, стянула края, поставила дренаж… Тахир любовался экономными скупыми движениями. Нет, это — школа. Такому не научишься, читая книги.
Наконец Лиля выпрямилась, затянула последний узел…
— Теперь отлежаться. Если не пойдет заражение — все будет хорошо.
— Я назначу дежурных. Лиля, может тебе отдохнуть?
— Ингрид давно перешла с графиней «на ты2. Хотя и не при посторонних.
— Я пока в кабинете посижу… Распорядись, Ингрид. Если что — зови.
Ганц Тримейн, к которому послали гонца, тоже прилетел на крыльях тревоги — и узнав о происшествии — умчался туда, взяв с собой людей и собак. А вдруг?
Чуда не получилось.
Сторожевые взяли след, но далеко по нему пройти нее смогли. Убийца оказался умным и прошел по ручью.
Лиля, наплевав на попытки Тахира и Джейми уложить ее в постель, сидела в кабинете и сосредоточенно размышляла.
Кто?!
Кому оно надо?
Ивельены?
Но Ганц вроде бы взял их под колпак.
А кому она тогда еще насолила? Королевской фаворитке? Так если б та дура мстила всем, кто ее опустил ниже плинтуса… Нет, вряд ли.
А кому еще?
Больше в голову ничего не приходило, и Лиля злилась. Выезжай теперь в сопровождении охранников, как под конвоем! Гадство!
Тридцать три раза гадство!
— Ваше сиятельство?
В кабинет заглянул маркиз Фалион. Лиля слабо улыбнулась ему.
— рада вас видеть, маркиз.
— Вы в порядке?
— Нет.
Маркиз на миг смешался, но потом прошел в кабинет.
— Нету.
— Не надо.
Женщина вскочила и заметалась по комнате.
— Лилиан…
— Не надо!
— рявкнула Лиля.
— Вы хоть знаете, что женщины быстро привыкают к вину — а потом это гибельно сказывается на их детях, разуме, жизни вообще! Знаете?! Вот и не суйте мне эту пакость! Оставьте меня вообще в покое! Вот!!!
Фалион должен был развернуться и уйти. По всем признакам — он должен был еще и не вернуться. Но вместо этого маркиз шагнул ближе к Лиле. Уверенно обнял ее за плечи и привлек к себе.
— Все хорошо, девочка. Все хорошо. Ты жива и все живы…
— А если бы нет!?
— Смерть — это круг,. который замыкает жизнь. Это естественно. Рано или поздно мы все уйдем.
— Не из-за меня!!!
— Конечно, нет. Ты тут не при чем. Расслабься, девочка. Поплачь, тебе легче станет…
Лиля всхлипнула.
Вцепилась в Фалиона, как в канат над пропастью — и слезы хлынули потоком.
Маркиз гладил ее по волосам и думал, что ноги мало сволочам вырвать. Мрази…
А еще надо поговорить с капитаном ее стражи. Надо как-то улучшить ее охрану. Никому он не даст ее обидеть!
Лиля хлюпала носом еще долго. Но наконец слезоразлив прекратился, она успокоилась и начала соображать. Отстранилась, вытерла лицо…
— Спасибо, маркиз.
— Александр.
— Спасибо, Александр.
— Не за что, Лилиан. А горячего вина я вам все-таки принесу. Вы сегодня без этого не заснете.
— Чуть-чуть вина, пряности, фрукты… ладно?
Фалион поцеловал графине руку и вышел. А Лиля сосредоточилась на покушении.
Было?
Все выжили?
Ладно. Попробуем что-нибудь придумать, чтобы такого не повторялось. Например, наладим патрулирование. Как-нибудь да извернемся. И надо выцепить этих сволочей! Нет, ну что за мода — покушаться на маленькую хрупкую беззащитную женщину? Нет бы — на ее супруга?
Она бы еще и спасибо сказала!
***
Означенный супруг в это время подъезжал к дворцу. Рик сидел в карете злой и недовольный. Они в Ивернее уже сколько времени, а Бернард… Гардвейг был на порядок хлебосольнее.
Нет, если дочка пошла в отца — бежать отсюда надо! Сломя голову!
Но для начала — хотя бы познакомиться.
Дворец производил грустное впечатление.
Заросший сад — садовникам надо платить слишком много, серые стены, окна, кое-где затянутые пергаментом, тяжелые ставни…
Про грязь лучше умолчать — если уж в обычае было справлять нужду, отойдя в угол. На грязь Джес внимания не обратил бы. А вот на заржавленное оружие на стенах, старые гобелены, из которых кое-где лезли нитки, придворные, одетые так, что в Ативерне их приняли бы за неудачливых купцов…
И самое неприятное — постные выражения на лицах людей.
Джес даже поежился.
Рику тоже было не по себе. Двор Гардвейга отличался нарочитой и даже избыточной пышностью, ативернцы предпочитали сдержанность, но чтобы так?
Фу….
Узкие коридоры, чадящие факелы, пыльные тяжелые портьеры, не разобрать, какого они цвета были раньше…
И — тронный зал.
Здесь светлее, большие окна открыты.
Ветерок нахально треплет прически дам, взметывает длинные юбки, играет плащами мужчин… ему хорошо. Рик о себе такого сказать не мог. Он вглядывался в противоположный конец зала.
И мрачнел с каждой минутой.
Воистину, Бернард должен был родиться не королем, а старьевщиком.
Серая туника, серые штаны, серое лицо, серые, словно пылью посыпанные волосы, оживляет картину только корона. И та не блестит. Словно и золота коснулась всеобщая тоска.
Лицо тоже не вызывало восторга.
Глаза на нем терялись. Виден был длинный хрящеватый нос и массивный подбородок. Зато, словно для равновесия, природа наградила мужчину тонкими узкими губами, которые с трудом можно было разглядеть.
Глаза же…
Маленькие, серые, откровенно оценивающие. Под этим взглядом Рик вдруг почувствовал свою неуместную здесь изысканность, а Джес попросту разозлился.
Мужчину раздражало все.
Серость, тоска, которая, казалось, пропитала весь дворец, взгляды парней, стоящих рядом с троном плотной стеной, словно закрывали кого-то.
Так что он почувствовал острую необходимость напиться. И набить кому-нибудь морду.
Кругом враги!
— Ваше величество, — Рик раскланялся первым.
— Я счастлив быть принятым при вашем дворе. Это большая честь для меня.
Бернард чуть склонил голову.
— Мы также счастливы видеть вас здесь. И надеемся, что ваше пребывание окажется полезным для обеих сторон.
Голос у него был скрипучий, как несмазанная телега.
— позвольте представить вам мою жену. Ее величество Далия.
Королева была… никакая.
Если Джесси Рик помнил ярким огоньком, Милия была заботливой клушкой, а из Анелии получилась бы королева-куртизанка, то Далия — ее просто не было заметно. Тень супруга. Вроде бы и симпатичная, и глаза голубые, и волосы светло-русые, но вот это выражение покорности и тупого безразличия на лице…
— А также моих сыновей. Мой старший сын и наследник Рафаил. Второй сын — Адриан, далее Габриэль и Мигель.
Рик подумал, что сыновья — копия отца.
Такие же русо-сероволосые, такие же безгубые и сероглазые, с такими же подбородками и длинными носами. А Хулио и Эстебан, видимо, не появились по причине юного возраста.
— моя дочь. Лидия.
Братья раздвинулись в сторону.
И перед Риком возникла…
Нет, Лидия не была страшной. Если бесстрастно разложить по полочкам все данные — она была вполне симпатичной.
Высокая, костлявая, ну так жердь обычная, без груди и попы… волосы русые, глаза отцовские, ну может, чуть поголубее… но для Рика все испортило выражение на ее лице.
Известно, что мужчины воспринимают женщину не фрагментами, а в целом. И в целом Рику девушка не понравилась.
Что-то было в ней такое… а может быть просто неприязнь к ‘жениху’.
— Ваше высочество, — Рик склонился в глубоком поклоне.
Лидия ответила реверансом и бросила на принца неприязненный взгляд из-под ресниц. Бернард чуть кивнул.
— Полагаю, вы можете погулять по парку, разумеется, в сопровождении…
Рик заверил короля, что только об этом и мечтал всю свою жизнь — и галантно предложил Лидии руку.
Принцесса приняла ее, и все потянулись в сад.
Оставшись наедине с супругой, Бернард ухмыльнулся.
— Ну, как думаешь, сладится?
Далия пожала плечами. Она давно научилась говорить то, что желает муж.
— Если вам это будет угодно…
Бернард довольно кивнул.
Разумеется, все в его воле. Он же король.
***
Рик вел принцессу по саду. Ростом она, кстати, оказалась на ладонь пониже, так что идти было удобно. За ними, шагах в пяти, тащились два принца. Кажется, старший и еще один, только который? Может, Рик и запомнит их со временем, но сейчас слишком уж они на отца похожи.
Рик подумал что надо заговорить — и начал со стандартного.
— ваше высочество, у вас глаза почти как небо…
— Зубки жемчуг и губки коралловые, — продолжила Лидия.
— Благодарю, мне это уже говорили.
— и кто посмел?
— картинно возмутился Рик.
— Скажите только слово, ваше высочество…
— Все, у кого не хватало воображения придумать что-то новое.
Лидия явно не собиралась налаживать мосты. Но Рик отступать не мог. Пока было некуда.
— Ваше высочество, я обещаю не отпускать больше заезженных комплиментов. Но может быть, вы что-то мне расскажете? Чем вы увлекаетесь? Что вам нравится?
— Одиночество.
Яснее сказать было и нельзя. Рика откровенно посылали.
Сделай так красивая девушка — он бы еще подумал — добиваться или нет.
Но сейчас…
Подумаешь, какая цаца!
Да на тебя без слез не взглянешь — и туда же? Нос драть?
Можно подумать, к тебе не принц свататься приехал, а конюх за попку ущипнул.
— Как я вас понимаю, — с душой высказался Рик.
— Действительно — иногда лучше быть одному.
— А не с кем попало.
Взаимопонимание было достигнуто. Но о мирном договоре речь пока не шла.
Рик с неудовольствием вспоминал Анелию, которая перед ним только что не платочком стелилась и хмурился.
Лидия думала, что надо бы еще нахамить. Не нужен ей этот смазливый красавчик, который смотрит с таким превосходством. Что — она теперь должна броситься ему на шею и возрыдать от счастья? На смотрины он приехал, подвиг какой совершил!
Перебьется!
Принцесса упорно молчала. Рик тоже помолчал какое-то время, но-таки решился.
— Принцесса, а как вы относитесь к стихам?
— Я к ним никак не отношусь, ваше высочество.
— Может быть, мне почитать вам что-нибудь? Я знаю множество стихов, вам понравится…
— Если я пожелаю что-либо почитать — почитаю сама.
Яснее выразиться и нельзя было.
Рик оглянулся. Сопровождающие отстали. Решиться?
— Ваше высочество, почему я вам так не нравлюсь?
От такой прямоты Лидия на миг замерла. А потом ответила так же. Четко и ясно.
— Вы не золотая монета, чтобы мне нравиться. Я вас первый раз в жизни вижу, ваше высочество.
— Да еще с такой целью.
— И это тоже.
— Вы не хотите замуж, Лидия?
— не за вас, — коротко ответила девушка.
Рик даже удивился. Неужели нашлись охотники? Но…
— Можете мне отказать — и я тут же уеду.
— не могу, — сдвинула то место, где должны были быть брови, Лидия.
— Отец расстроится.
— а когда не расстроится?
— Полагаю, месяца хватит, чтобы убедить его в отсутствии взаимной симпатии, — Лидия отбросила увертки и говорила прямо.
— Вы мне не по душе, я вам тоже. Месяц — оптимальный срок. Мой отец поймет, что мы друг другу не подходите — и вы уедете.
— А если вы передумаете?
Лидия откровенно фыркнула.
