только через год…Лиля ругнулась и пообещала Мири, что в таком случае закажет ей аварца у Али. Чистокровного.Девочка поверила.Впрочем, последнее время она так привязалась к Лиле, что поверила бы и в луну с неба. Да и Лиля привязывалась к девочке.Привез Эрик и письмо от Тория Авермаля. Вежливое, красивое…. Которое можно было выразить в трех словах ‘Всего и побольше!!!!’.Лиля и не сомневалась, что ее идеи имели успех. Да, мастерицам пришлось работать месяц, не разгибая спины, а ей — постоянно править их работу, но в итоге несколько вещиц для Тория, подарки королю, принцессам, свекрови и сестре мужа были готовы в рекордный срок.Хотя Лиля понимала, что долго в таком авральном режиме не проработаешь. Поэтому распорядилась набрать по деревням несколько девочек-сирот. Для обучения и в помощь.Вирманкам она собиралась преподать другие навыки. Вязания, можно художественного. А кружево оставим для себя. Есть такое слово — монополия.Поэтому крючок и коклюшки мы никому не отдадим. А если куда соберемся переезжать — девушки поедут вместе с Лилей.Об этом уже состоялся разговор с Тарисом Броком. И тот даже отписал Брокленду.Пока Август еще не отозвался, но и Лиля, и Тарис были твердо уверены, что Август не откажется получить свою мастерскую. Для этого не много-то и надо. Снять дом, поселить там мастериц и исправно снабжать. Ну и платить. Лиля честно выплатила девушкам процент от прибыли, после чего поняла, что Марсия с подругами за нее и в огонь и в воду пойдут. Таких денег ни одна из них в руках не держала.Девушки были тихо счастливы. А работа… работа просто горела у них в руках.Сама Лиля могла связать крючком кружевную салфетку длиной в метр и шириной сантиметров тридцать за неделю. Марсия, например, управлялась за три — четыре дня. Видимо, разница была еще и в другом. Для Лили, еще в бытность ее Алей Скороленок, это никогда не было источником заработка. Скорее приятным развлечением. А вот когда от ловкости твоих рук зависит — не ляжешь ли ты спать сегодня голодной, или тебя могут вообще выгнать на улицу…Определенно, это тренирует.Стеклодувная мастерская работала и расширялась. Лиля распорядилась построить еще несколько печей — и пыталась вспомнить состав керамики.Жизнь шла своим чередом.Единственным исключением стали официальное приглашение весной ко двору от короля — куча виньеток и завитушек, громадная печать, слог, через который без поллитры не продерешься. Все удивительно официально, мол, Его Величество желает Вас видеть — и только попробуй отказаться, зараза!И — письмо от свекрови.У Али, вопреки всему, проблем со свекровью никогда не было. Галина Петровна, милейшая женщина, мать Лёшки, считала, что сыну очень повезло. Дочь военного, медик, профессия полезная, девочка умная и верная… и чего еще надо?И Алю любила искренне.Аля отвечала ей полной взаимностью. А вот в этом мире… сколько девушка не ворошила свою память, сколько не расспрашивала — очень осторожно и с оглядкой Марту и Мири — все было в ноль.Создавалось ощущение, что свекровь относилась к детям, как к щенкам. Родила и отдала на псарню.И отвяжитесь.То же самое было и по отношению к Лиле. Лилиан Брокленд видела Алисию Иртон, в девичестве Уикскую, один раз. На свадьбе. И второй раз могла, кажется, увидеть на похоронах. Своих.С таким-то мужем… так и хочется сказать, что итальянское ‘que bellino’, не зря созвучно с русским ‘кобелино’!quebellino — какой красавчик, итал. Прим. авт. Хоть дома бы не гадил. Пришлось после этого сильно расспросить всех остальных слуг — но вроде бы больше граф никого не огулял. Если только по деревням…Ладно. Одним словом — письма от Алисии Лиля не ожидала. Там более такого. Любезная моя невестка. Прослышав о бедственном твоем положении, решила написать тебе и предложить помощь. Буду рада видеть тебя весной в своем доме и рассказать тебе все, что требуется. Если же тебе нужны деньги или какая иная помощь — отпиши. Сделаю все, что в моих силах. К сожалению, раньше мы не могли встречаться и общаться, как то пристало нашему положению но льщу себя надеждой, что ты не питаешь ко мне неприязни… Не льстите, ‘маменька’, мне вы параллельно. А вот с чего вы так прогнулись?Сахарный сироп Лиля пропустила, практически не читая. А вот последние дворцовые сплетни сохранила. Да, ей плевать на этот гадючник. Было бы.Но придется туда ехать. Так скажешь какой-нибудь швабре ‘вы выглядите мочалкой’ а она с герцогом спит? И будет означенный герцог гадить всю дорогу… невыгодно.Эхххх… вот философию преподавали! Нет бы искусство интриги! Или хотя бы Макиавелли зачитывали — Лиля не читала, но Элка ей весь мозг вынесла на тему интриганства…А то два часа в неделю уходили на откровенную фигню! Которая медику никуда не уперлась. А важного-то и не дали…Но теперь уже не исправишь. Надо учиться на ходу.***Его величество с нетерпением ожидал доклада Ганца Тримейна.Ему действительно было интересно.Письма из Иртона были слишком краткими, а происходящие события (убийство! Работорговля! Пираты! Янтарь!!!) вызывали здоровое недоумение. Джес уверял, что самое лучшее в Иртоне — охота, а самое опасное — олени. Жизнь явно это опровергала.Шел малый королевский прием. Если кто не знает — король в это время обычно изображает куклу на троне и разбирает всякую чушь. Важные дела напоказ не решаются. ‘Показуха’ тоже необходима, но… скучно же, господа! И тошно! И тоскливо… Поэтому Эдоард искренне обрадовался, когда мажордом стукнул булавой в пол и громко объявил:- Ваше Величество! Прибыл шевалье Ганц Тримейн и просит принять!Придворные насторожились.Эдоард махнул рукой.- проси.Ганц был достаточно рассудительным человеком — и вряд ли станет говорить о чем-то серьезном среди толпы. Для этого есть кабинет. А если он ломится на прием — значит надо.Эдоард вообще старался давать своим людям свободу действия. И чаще всего это оправдывалось.- Ваше величество! — Ганц стремительно ворвался в зал и склонился в глубоком поклоне.Эдоард милостиво наклонил голову.- Как дела в Иртоне, Ганц?- Когда я оставлял поместье, вше величество, все было благополучно. Доклад у меня с собой, и если ваше величество пожелает…- ты мне все доложишь после приема.Эдоард поднял руку, намереваясь отпустить Ганца, но мужчина успел первым.- Ваше величество, простите ли вы мне мою дерзость?- что случилось? — заинтересовался Эдоард.- Зная о приеме, я поспешил сюда, чтобы вручить подарки всем, кому прислала их графиня Иртон. С вашего позволения, Ваше величество…Ганц низко поклонился. Эдоард блеснул глазами.Подарки?Вот как?Если это нечто вроде того пера — получится интересно. Чем же графиня так заинтересовала Ганца, что тот… Ганц не нарушает никаких установлений, но графиню Иртон примутся обсуждать при дворе. Если подарки будут интересные — хорошо. Если плохие — она станет мишенью для насмешек.Что ж…- Пожалуйста. Я не буду возражать. Кому она передала подарки?- Вам, ваше величество.Эдоард кивнул. Это естественно.- Их высочествам Анжелине и Джолиэтт.Хм-м… еще любопытнее…- Своей второй матушке, графине Алисии Иртон. И своей сестре Амалии Ивельен.Эдоард удерживал на лице привычную высокомерную маску усилием воли.Интересно…- Вручайте, шевалье.Ганц Тримейн хлопнул в ладоши.Двери зала опять распахнулись.Двое слуг несли в руках большой сундук. За ними четверо несли сундучки поменьше. Не слишком тяжелые, с ними справлялся и один человек. Интересно, что там такое?Ганц еще раз поклонился — и слуги поставили самый большой сундук у подножия трона. Шевалье снял с шеи большой ключ.- Ваше величество…Эдоард улыбнулся.- Ганц, я король, но я и мужчина. Поэтому вручи сначала подарки нашим милым дамам. Иначе они сгорят от нетерпения.Принцессы действительно вели себя, как дети. Вытягивали шеи, смотрели с интересом…И Ганц повиновался.- Ваше высочество, принцесса Анжелина…Сундучок, скорее даже большая коробка, был протянут принцессе. Такой же светловолосой, как ее отец. Впрочем, дочери Джессимин обе пошли в Эдоарда. Светловолосые, сероглазые, высокие для своего возраста…- Ваше высочество, принцесса Джолиэтт…Еще один поклон. И второй сундучок.Девушки тут же распахнули их. В сторону отлетело белое полотно и пучок какой-то ароматной травы. А потом из коробки было извлечено невесомое бело-розово-золотое чудо.Лиля поступила мудро, не подарив девушкам одинаковые вещи. У старшей принцессы на белом фоне цвели розовые цветы с золотом. У младшей на розовом фоне летели золотые птицы.С первого взгляда кажется сложным. Но Лиля очень давно вязала салфетки с этими узорами. И знала об их простоте.А стыки ниток были замаскированы вплетенными янтарными бусинами. С подачи Лили Хельке отшлифовал их не круглыми, а плоскими и овальными. Оставалось вписать их в рисунок, но с этим справились мастерицы. Над этими двумя изделиями много просидела и сама Лиля. Правя, исправляя, подтягивая, пока не получилось красиво.Девушки только ахнули.Два тяжелых гребня, украшенных янтарем, удостоились внимания только через несколько минут.- Н-но…Анжелина попыталась воткнуть гребень в волосы, но Ганц взмахнул рукой.- Ваше высочество, вы позволите показать, как это правильно носится?Была призвана одна из фрейлин, в несколько секунд сооружен узел из волос — и гребень с мантильей заняли свое место. После этого принцессам потребовалось ровно пять минут. Девушки ахали, взвизгивали и радовались, словно дети. Его величество улыбался. Надоевший прием превратился в забавное зрелище. Да и дочерей Эдоард любил. И был счастлив видеть их такими — веселыми и беззаботными.Мантильями дело не ограничилось. Два кружевных пояса тоже заняли свое место.Вспорхнули два расписных веера — после объяснений Ганца принцессы оценили и красоту и удобство. И в довершение всего — на свет появились два небольших зеркальца из стекла. Совсем небольшие, сантиметров десять в диаметре, в тяжелой металлической оправе…Принцессы погляделись — и завизжали от восторга.Эдоард покачал головой.- Ганц, графиня угодила моим девочкам… Это ты ей подсказал?Во всеобщем шуме и гуле его услышал только стоящий рядом Ганц. И поклонился.- Ваше величество, поверьте, Лилиан Иртон — очаровательная и умная молодая женщина. Все, что подарено принцессам, выполнено под ее чутким руководством. Она вложила свою душу в эти вещи не из желания снискать вашу милость. Но из желания сделать приятное девочкам…- Девочкам?- Ваше величество, я передаю ее слова. Графиня сказала, что ищет не милости, но справедливости. А девочкам надо дарить подарки. Она обожает детей, а падчерица обожает графиню…- Миранда Кэтрин в порядке?- Более чем, ваше величество. Счастливее ребенка я не видел. Графиня заботится о ней, обучает, воспитывает, но при этом балует и любит.- У нее получается это совмещать?- Это очень талантливая молодая женщина, ваше величество. Я с нетерпением жду, когда смогу рассказать вам о ней подробно.- Ганц, ты меня интригуешь…Эдоард улыбался. Как любой отец, он рад был видеть дочерей счастливыми. А сейчас они были именно такими.- Девочки, полагаю, вы можете идти вместе со
