учиться не надо?- я же графиня…Но уверенности в голосе уже не было. Лиля фыркнула.- а выше тебя — герцоги. И принцы. Вот представь себе, радость моя — захочешь ты замуж. Захочешь?Миранда кивнула головой.- А за кого тебя выдавать? Жена должна и поместье вести, и счета проверять, и за управляющим следить. Я бы сказала, обязана. А еще — быть интересной для мужа. А иначе — бросит тебя где-нибудь в глуши и носа не покажет.- Как папа?Лиля фыркнула. Малявка ударила в самое больное место. Как обычно и делают дети — по незнанию. Но — неприятно.- Да. Вот когда увидишься с папой — спроси. А он тебе скажет, что я была толстой, глупой и противной. И ему не хотелось со мной даже разговаривать.- Я не толстая!- Зато собираешься стать глупой и противной. Уверяю тебя, толщину мне твой отец простил бы. А вот все остальное…- Лииииля….- Ну да. Вот возьмет тебя супруг в общество, а ты там и ляпнешь — мол, я считаю основателя нашего королевства, Сидора Восьмого…- Не было такого!- Хоть что-то помнишь. Но ляпнуть-то можешь. А что потом? Оконфузит тебя барон, а ты на весь дворец ему: на конюшне запорю!!! Вот позорище-то будет. И ничего не знает, и еще на других лает…Мири уже откровенно расклеилась. По розовым щечкам текли слезинки. Сейчас уже — не показушные. Она просто плакала, не пытаясь вызвать к себе сочувствие. Расстроилась.И неудивительно. Выговор делался холодным, резким и язвительным тоном. Чтобы прочувствовала.- Лиля, а что мне тогда делать?- Учиться. Да так, чтобы любого за пояс заткнуть.- а если неинтересно?Лиля вздохнула, вышла из-за стола и опустилась на колени рядом с девочкой.- Малышка, а ты думаешь, мне так интересно заниматься всеми хозяйственными делами?- Ты же занимаешься?- А ты — графиня. Ты — обязана. Если что-то случится со мной и с твоим папой — именно ты должна будешь вести хозяйство. А ты даже урок выслушать не можешь. Ну куда это годится?Мири всхлипнула.- Лиля, я больше не буду…- А что ты должна сделать?- Эээээ….- Тебя ведь сейчас опять начнут дразнить?- Начнут.- тогда советую сделать так…***Вечером Мири с довольной улыбкой отчитывалась перед Лилей.- а ты была права. Я вхожу, а Бьерн мне мол, получила, графиня недоученная?- а ты ему?- А я ему — сам недоученный. А если хочешь — десять дней нам на подготовку. И на соревнование.- согласился?- Еще как!- Тогда эти десять дней нам надо серьезно учиться.- а ты мне поможешь?- Обязательно.****Аделаида Вельс была в отчаянии. План соблазнения провалился. Мягко говоря.Джерисон ее избегал.Нет, граф не шарахался демонстративно в сторону, он не отобрал у нее свои подарки, но…Он не извинился за побои.Он больше не разговаривал с ней.Ее словно и вовсе не существовало. А ведь это сильно нарушало ее планы на жизнь. И ставило саму жизнь под угрозу. Кто еще защитит ее, кроме Джерисона? Как только она вернется домой… ох-ох-ох… даже если ее не отдадут палачам — все равно ни жизни, ни репутации… только в публичный дом идти.И Аделаида решилась.Она подождала, пока чуть сошли синяки, уродовавшие лицо — и однажды ночью снова поскреблась в дверь его сиятельства.- Войдите… а, это вы, госпожа? Что вам угодно?Голос был ледяным и ироничным. И Аделаида рухнула на колени.- Джерисон, выслушай меня!- Не хочу. Нам не о чем говорить.- я не виновата ни в чем!- Да неужели? И не моими подарками были оплачены покушения на мою жену?- Я не виновата! У меня все отбирал Алекс!- Да неужели? В постели?- Я никогда не спала с ним! Алекс не был моим любовником! И мужу я не изменяла!- Вот как? А твой любовник утверждает другое.- а что ему остается делать? Он просто лжет! Подумай сам! Он был моим опекуном! Он мог выдать меня замуж второй раз! Я обязана была его слушаться!Джерисон вздохнул. Вообще-то — да.Жена да убоится мужа своего. А женщина — мужчины. Ибо Мальдонаино начало сильно в ней и требуется держать ее в строгой узде, как кобылицу непокорную или овцу неразумную. Так что спорить с кузеном Аделаида не смогла бы. И не отдать ему драгоценности…- Ты могла бы пожаловаться мне.- Я не могла тебя потерять. Я люблю тебя. До безумия люблю…- ты меня уже потеряла.Аделаида потупила глазки в пол. Покраснела.- значит, наш ребенок никогда не узнает своего отца? Джерисон, в чем виновато дитя?Мягко говоря — граф ошалел.- ре…бен… ка?!- да, любовь моя. Нашего сына. Или дочку.- Н-но…- Любая осторожность не сможет противостоять воле Альдоная.Адель играла с убежденностью отчаяния. Даже не зная о системе Станиславского — надрыва было столько, что ей поверил бы кто угодно.- А может быть наша любовь оказалась сильнее осторожности! Я не знаю! Но моя связь с луной прервалась. И груди отяжелели, посмотри сам…Аделаида рванула платье на груди. И Джес невольно посмотрел на два упругих холмика.- Вот, пощупай…Аделаида почувствовала, как у графа захватило дыхание. Неужели…Но Джерисон справился с собой.- Вот что, Адель. Я тебе дам сейчас деньги на повитуху. И к тебе прикасаться больше не хочу.Руки убрались с ее грудей. Граф достал из стола кошелек. Толстый. И бросил его Адели. Женщина не сделала движения поймать — и золото покатилось по полу.- Вытрави плод, пока не поздно. Не знаю, спала ты с другими или нет — но я тебе больше не верю.Аделаида выпрямилась. Глаза ее засверкали. Вот так, грудь вперед, подбородок вскинуть, чтобы виднее были синяки.- моего ребенка?! Лучше стать отверженной, чем убить свое дитя!И вылететь из комнаты, хлопнув дверью.Расслабиться Аделаида смогла только в своих покоях, предварительно выгнав служанку и запершись на все замки.Кажется, сцена разыграна нормально. Джерисон точно купился. А что не сразу простил… на это она и не рассчитывала.Ничего, капля камень точит.***После ухода Аделаиды Джерисон накатил бокал вина, плюнул, швырнул кубок в стенку — и отправился к Рику.- Адель беременна.- От тебя?Джерисон задумался.- По срокам вроде как да.- а по жизни?- не знаю. Повитуху я вроде как нашел… но любые травы могут давать сбой.- Болван. Мог бы и по-другому тоже…Спорить мужчина не стал.- Не уберегся. Понимаю.- и что ты теперь будешь делать?- а что тут сделаешь? Если ребенок от меня — я его бросить не смогу, сам понимаешь.Это Рик понимал. Сам бы так поступил. Но…- И куда ты его?- В Иртон.- К жене?- Да нет, что ты. Я же понимаю…- правильно. Не знаю уж, чем твоя супруга так отца зацепила, но он тебя в порошок изотрет и в грязь затопчет. Да и Август не обрадуется…- я же не предложу ей признать ребенка своим. Пусть растет, найду ему семью, потом в Лавери заберу…- угу, у твоей жены под носом — тебе Иртон что — свалка? Иди думаешь, она не узнает?Мужчина сверкнул глазами.- А что ты мне предлагаешь делать?- Да для начала сводить свою куклу к повитухе. Мало она тебе врала?Джес тряхнул головой.- Рик, ты чудо. Как я сам не подумал?- Потому и не подумал, что это тебя касается впрямую. Думать нормально не можешь.Джес фыркнул.- А ты бы смог?- Думаю же. А вот тебе надо выпить…- Золотые слова.Рик плеснул вина в бокалы.- у нас с собой только докторус. Это не то. Сам понимаешь. Есть здесь повитухи при дворе?- Найду. Можно даже и в городе.- Ну, давай тогда — за правду.Мужчины звякнули кубками и выпили вино.***- госпожа уделит мне минуту внимания, не так ли?Адель вздрогнула.В ее комнате стоял невесть как попавший сюда шут короля Гардвейга. Имени она не помнила, но дамы шептались, что он вроде как знатен.Надо было бы вскрикнуть, но алкоголь чуть притупил чувство опасности, а Адель таки выпила кубок, вернувшись от Джеса. Слабенькое ягодное вино наложилось на тревогу и ударило в голову не хуже крестьянской бражки.Поэтому Адель поднялась с кровати и сделала приглашающий жест.- Прошу вас, господин.Альтрес Лорт ухмыльнулся.- Что, страшно жить стало?Адель сдвинула брови, но мужчина быстро продолжил:- Дома — плаха или тюрьма. А самое легкое — изгнание. Здесь же…. Думаешь, твою ложь сложно проверить? Про ребенка?Адель всхлипнула, поднеся кулачок ко рту. А и верно же…- Н-но…- Если будешь со мной дружить, я тебе помогу — Альтрес был снисходителен и милосерден. — Не придется бояться, считать копейки, замазывать синяки…Аделаида всхлипнула.- Слушайся меня. На днях к тебе приведут повитуху. И она подтвердит твою беременность. А потом поговорим.- Н-но…- Считай это авансом за твои услуги.Альтрес шагнул к двери, открыл засов и вышел вон. Вошел он через потайной ход, пока девица не видела. Но не показывать же его чужеземке?Нет уж.Пользоваться ей — это одно.А доверять… ищите дурачков в Ативерне. Можно даже в посольстве.***Найденная Джесом повитуха подтвердила слова Адели ровно через два дня. И Аделаида оказалась в сложном положении. С одной стороны — Джерисон старался быть с ней вежлив и осторожен.С другой стороны обдавал морозным холодом Рик.А шут…А шут пока молчал.***Соревнование проводилось по-честному.Все дети написали по одному вопросу и бросили в кубок.Миранда и Бьерн тянули по листочку и отвечали. Судила комиссия из Дамиса Рейса, Лонса Авельса и Марии Рейхарт. Все трое были предупреждены Лилей, чтобы не подсуживали. Ребята отвечали по вопросам, комиссия доставала толстые книжки и вслух зачитывала ответы, зрители, состоящие из слуг и вирман, сопереживали.Миранда с небольшим перевесом, но все-таки разгромила своего противника.И жутко довольная, повисла на шее у Лили.- Мама, я тебя обожаю!Лиля погладила черную макушку.- я тебя тоже люблю, малышка.***Надо отдать должное Великому Хангану.Когда к нему пришел лекарь и с поклонами протянул письмо — властитель даже не приказал его выкинуть пинками.Он принялся читать.Хотя было большое искушение разорвать письмо, а лекаря выгнать. Потому что его старший сын — умирал. Любимец, опора, умница и красавец…А этот негодяй Тахир — сбежал, когда понял, к чему идет дело.За такое благодарным не будешь.Но письмо было…В весьма красноречивых оборотах, Тахир сообщал, что сбежал не просто так.Нет!Чувствуя свою неспособность вылечить наследника, он решил отправиться на поиск чудодейственного средства. И нашел таковое.Некую графиню Иртон, осененную милостью Звездной Кобылицы. Которая распознала болезнь, даже не видя юношу.Оказывается, ее причиной был яд.Как его дают — графине было неизвестно. По ее словам, этот яд могли либо наносить на кожу, либо подсыпать под половицу комнаты, растворять в пище… да что угодно. Но убивать человека он будет именно так. Медленно. Поэтому если Великий хочет
