мальчика.Одно это смягчало характер Гардвейга.А Альтрес… он был счастлив вместе с братом. И приглядывал за королевой.Мало ли что.Мало ли кто…***На Рика король произвел двойственное впечатление. С одной стороны — Гардвейг был страшен своей непредсказуемостью.С другой же… стоило ему посмотреть на Милию, как лицо короля озарялось ласковой улыбкой.И Рик невольно позавидовал.Вот ведь… отец, Гардвейг… все они нашли свою любовь.Неужели ему не повезет?По молодости Рик упустил то, что до любви ведь и жизнь была… с ее разочарованиями, проблемами, склоками и ссорами…А вот Гардвейг его взгляд не упустил. И кивнул Рику на кресло рядом с собой.- Садись.Рик послушно раскланялся и сел.- Там вино на столе, разольешь?- Да, ваше величество.- Вот и отлично. Дорогая, оставь нас и распорядись, чтобы не беспокоили…Милия послушно сделала реверанс, поцеловала мужа в щеку — и вышла.Гардвейг дождался, пока Рик подаст ему кубок и кивнул на дверь.- ругается, если я вино пью. Докторусы запрещают… А она им верит, беспокоится… хоть на старости лет мне повезло.- ее величество — одна из самых очаровательных женщин Уэльстера — согласился Рик.- да, не с лица воду пить. Милия еще очень добрая. И сыновей мне родила. И меня любит без памяти. Что еще надо?Гардвейг смотрел серьезно.И Рик решился.- чтобы любовь была взаимной.Гардвейг улыбнулся.Не зло. А очень… понимающе.- Эка ты куда хватил. Любовь — это роскошь, недоступная королям.- Но…- Хочешь сказать про меня? Так Милия у меня седьмая. А до того мне хлебнуть пришлось. И изменяли, и предавали, и отравить пытались. Или ты мне сейчас про отца скажешь?Рик мог. Тем более, что историю любви Джессимин и Эдоарда давно разнесли менестрели.Но Гардвейг только улыбнулся. Почему-то грустно.- а ты не задумывался, сколько пришлось ждать твоей мачехе? Она бы и сейчас ждала, если бы не умерла твоя мать. Ты ее хоть помнишь?- Нет, ваше величество.- а я помню. Очень красивая женщина. И очень несчастная. Тяжело это — ложиться в постель с человеком — и знать, что на твоем месте хотели бы видеть другого.Рик только ресницами хлопнул.С такой точки зрения он эту историю не рассматривал. Да и мать почти не помнил.Красивая?Да, достаточно. Высокая, светловолосая, на портрете в галерее настоящая красавица.А в жизни вспоминаются недовольно поджатые губы.И резкий визгливый голос.- вы меня унижаете…, — забывшись, прошептал Рик. — Выставляете напоказ дешевую шлюху!Гардвейг кивнул.- Это она так говорила?- Да. Эдмон мне про нее рассказывал, но мало…- Это жизнь. Кто-то счастлив, но кто-то обязательно будет и несчастен. Ты ведь думал про Анель, так?- Думал.- И решил съездить, поглядеть на вторую девицу?- Да, ваше величество.Рик решил не отрицать. Глупо. Да и Гардвейг говорил, как о давно решенном. Не злился, не ругался, просто констатировал факт.- твой отец тебя любит. Я вот не знаю, дал бы я своим детям выбирать, — вздохнул Гардвейг. — а что ты вообще думаешь о моей дочери? Ну, титьки у нее больше мозгов. Это понятно. А что еще?Ричард пожал плечами.- простите, ваше величество…- Боишься, что разозлюсь? А не надо. Я с тобой сейчас говорю не как король. Апросто — как мужчина с мужчиной. Неужели сам еще не понял?Понять Рик понял. А вот злить Гардвейга все равно не хотелось. И король, усмехнувшись, стал рассказывать.- мне было тогда лет девятнадцать. И я был женат. Первый мой брак определили давно. Еще когда мне четырнадцати лет не было, герцог Медерин заключил мою помолвку со своей дочерью. Отец тогда только умер, я не мог сопротивляться,… Тисия Медерин была старше меня почти на пятнадцать лет. К тому же вдова. Но кого это волновало? И брак был заключен.Рик сочувственно вздохнул.Гардвейг смотрел куда-то вдаль.- Тисия была умна. Мы поговорили еще в первую брачную ночь. И она стала мне другом. Мне, а не своему отцу, который с детства продавал ее, как пешку. Я сказал, что уничтожу ее отца. И она — согласилась. А еще сказала, что даст мне свободу по первому же моему слову. И стала моей союзницей.У меня не было от нее детей. Но этого требовали условия договора. Последний негодяй, за которого ее сговорил отец, любил избивать Тис. Так, что она однажды скинула ребенка и чуть не умерла. Она не призналась напрямую. Но я сильно подозревал, что мужа она отравила. Очень сильная натура. Знаешь, такая неукротимая. Такие женщины редкость. Которые до конца отдаются и любви и ненависти. Тебе такие не встречались?Рик тряхнул головой.- Альдонай милосерден.- Вот-вот, лучше и не скажешь. Мне повезло. Тис стала моей подругой. И когда я разделался с ее отцом — согласилась и дальше побыть рядом. Пока я не найду ей замену. И я нашел. Мне было девятнадцать. Щенок, что я тогда понимал? А Люсия была красива. Анелия тоже, но в ее матери было что-то такое… она даже дышала так, что весь двор дыбом вставал. Ну и я тоже… Тисия видела, к чему идет. И предупреждала меня. Очень аккуратно, намеками… даже сейчас у меня характер не сахар. А тогда я был вообще бешеным. И хотел только одного… одну. Тис не спорила. Она дала мне развод, получила хорошие отступные, мы с ней до сих пор друзья. Она живет в своем поместье, разводит лошадей и счастлива.Рик порадовался за неизвестную ему Тисию. И отпил глоток вина из кубка. А Гардвейг продолжал.- Я женился на Люсии. И год был счастлив. Родилась Анелия. Моя дочь. Но копия Люси. Что есть — то есть. А потом…Я не сразу узнал про ее измены. И не хотел верить. Но мне предъявили доказательства. Люси была умна по-своему. Она не связывалась с придворными, нет. Искала себе любовников среди конюхов, псарей, лакеев… тех, кто будет молчать. Но один из псарей оказался честным. И пришел ко мне.Гардвейг на миг замолчал. Вообще-то псарь пришел не к нему, а к Альтресу Лорту. А уже брат уговорил Гардвейга спрятаться и подождать визита Люсии. И застал ее на месте преступления.- Люсия оправдывалась. Клялась, что никогда… не помогло. Когда я узнал, скольких она перебрала — я казнил ее. И даже Анелию видеть не захотел. Она копия матери. Хотя и моя дочь, это я точно знаю.Рик молчал, но видимо, выглядел достаточно красноречиво. Гардвейг усмехнулся.- не веришь? Правильно. Я бы тоже не поверил. Но у нас в роду передается родимое пятно на пояснице. Небольшое. Размером с ноготь, в форме щита. У Анелии оно есть. И у меня. И у мальчишек. Показывать, уж прости старика, не буду.- Да вы не старик…- старик. Я устал, Рик. Очень устал. И мне нужен мир.Ричард кивнул.- Нам тоже. Мы не хотим войны и ссоры.- Именно поэтому твой отец не волнуется за тебя. Он многое обо мне знает, нас нельзя назвать друзьями, но когда он стал искать поддержку против Авестера с его умоленным Леонардом… сам понимаешь.Рик понимал.Отец рассказывал ему практически все о своей политике. В том числе… Леонард был истово верующим. А у Гардвейга были нелады со святошами. Зато Леонард хотел мести за сестру. А Эдоард… нет, один на один он готов был признать свою вину. Только вот превращать Ативерну в филиал Авестера — увольте. Дружба дружбой, а кубки врозь.Леонарду это не понравилось. Тем более, что отец Эдоарда тоже отличался набожностью и следовал за святым престолом, куда позовут. А вот Эдоард твердо считал, что альдоны должны молиться. И все. А государственные дела оставим тем, кто в них разбирается.Церкви это не нравилось. Но вроде как на открытый конфликт пока не шли — и то хлеб.- Отец говорил, что лучше иметь дело с вами, чем с церковью.- Он прав. И мне приятно с ним общаться. Ты знаешь, что у него появилась новая игра?- То есть?Гардвейг кивнул на столик.- Достань коробку.Эти нарды тоже были роскошны. Доска из дорогих пород дерева, золотые и ониксовые фишки, золотые кубики…- Что это?- нарды. Я потом тебя научу.- Как скажете, ваше…- Гардвейг.- Как скажете, Гардвейг.- а еще я хочу сделать тебе предложение.- Какое, ваше величество?- когда посмотришь на Лидию и убедишься, что она тебе не подходит — возвращайся. Анель, конечно, дурочка, но вроде как не злая. Держать ее в узде ты сможешь. А если найдешь себе другую для души — я в претензии не буду. Лишь бы без огласки.Рик кивнул. Предложение действительно было щедрым. Стоит только Леонарда вспомнить.- и еще… С твоим отцом мы это уже обговорили. Он тебе сказал, что я дам в приданное за Анелью?- Нет, ваше величество.- Провинцию Бальи.Рик только и смог, что присвистнуть.Бальи.Оч-чень хорошее место. И более того. Серебряный рудник. Уэльстер вообще богат серебром и солью. А вот в Ативерне есть медь, есть железо, уголь, но с серебром проблемы.- я не стану скупиться.Рик кивнул.- вы очень щедры, ваше величество.Гардвейг тоже кивнул. Хотя пирожок был с гвоздями. Бальи — провинция хорошая, но там — лес. И всякая сволочь по нему шарится, как по своему дому. У него сейчас нет сил гонять и чистить. У сына еще когда появятся. А разбойники — та еще зараза. Лучше ее выводить сразу, а то по всей стране расползутся.- Ваше величество, — Рик смотрел серьезно. — Я обязан съездить в Ивернею. Но принцесса Анелия всегда может рассчитывать на мое возвращение.Гардвейг кивнул.- а ты станешь неплохим королем…- Если доживу.- точно — неплохим. Ладно. Плесни еще вина. А я покажу тебе, как ходят фишки…Альтрес Лорт тихо скользнул в потайной ход.Гард — молодец. Разговор был проведен идеально.Немного грусти, намек на то, что любовь еще впереди и не должна мешать жизни, немного напоминаний о церкви, немного подкупа — и суп готов.Рик в принципе, согласен.Его отец — тоже.Эдоард не зря отправил сына сначала в Уэльстер. Они действительно были в неплохих отношениях с Гардвейгом.Переписывались, общались — в меру, но достаточно дружески. И Эдоарду был выгоднее Уэльстер. Хотя и Ивернея…Но там — Бернард Второй. Который прославился своей жадностью. Вряд ли он предложит что-то получше.Альтрес вздохнул.Если бы Гардвейг с самого начала поговорил с Риком… но все сложилось так, как сложилось.Он покрутился при дворе. Узнал Гардвейга, узнал свою будущую супругу… этого достаточно для умного.А Рик все-таки неглуп.Хотя опыта ему не хватает.Надо поговорить с лэйрой Вельс. И дать ей инструкции. Вполне четкие и определенные.Не стоит пускать важные вещи на самотек.Пусть даже устная договоренность достигнута — надо еще сделать так, чтобы вторая
