Задаток.Умирать Лиля не собиралась. А собиралась, оказавшись в Альтвере, взять купца за химок. И порасспрашивать. С применением подручных средств. Типа топор обыкновенный, железо каленое, игры крученые и проч.Жестоко?Уж извиняйте.Вот когда сами от убийц поотмахиваетесь — и от наркотиков поломаетесь, тогда и будете осуждать. А Лиле и одного раза хватило.По уши!Так что идите-ка вы, товарищи моралисты… в Организацию Определенных Наций.Лиля твердо знала — если на одной чаше весов ее жизнь, а на другой — чужая, она выберет себя. Ну разве что с Мири будет колебаться. А все остальные…Они ей кто?Братья? Сватья? Родители?Ее семья погибла. Там, в 21-м веке. Там же остался и любимый человек. Вот за них она бы глотку перегрызла.Миранда — это другое. Девочку она полюбила. Хотя и не знала, готова ли ради нее рискнуть своей жизнью. А все остальные…
Ну не святая она. Ни разу. Что бы там ни утверждал пастер Воплер.Не святая.Итак — три опасности. Три кита. Но если первые две она понимала, то что ведет третью группу? И кто это такие?Оставалось только гадать. И отписать, что она при смерти. Ну и Миранда тоже. А почему нет?Потравилась, подавилась… да что угодно.Написать отцу и попросить соблюдать секретность было делом минуты. Ганц Тримейн тоже не спорил. Но оставалась еще Алисия.Свекровь писала Лиле раз в двадцать дней. А то и чаще. Сплетни, слухи, дворцовые интриги — в ее письмах было все. Лиля в ответ отписывалась о своем и Миранды самочувствии, настроении и погоде в Иртоне. А о чем тут еще писать?Не высказывать же свое мнение по поводу того, что графиня Н. спит с герцогом М., а ее супруг полностью в курсе и закрывает на все глаза.Хотя карту королевского двора Лиля составлять начала. Идея принадлежала не ей, но почему бы не воспользоваться?Нарисовала кучу карточек, надписала их ‘граф Н.’, ‘графиня М.’, ‘барон Д.’ и так далее — и на каждой карточке — список. Муж, жена, дети, с кем спит, с кем дружит и враждует.Когда есть бумага — это несложно. Хотя и жаль ее переводить на такие мелочи.Пастер все время порывался написать Светлому Престолу про изобретение графини, но Лиля удерживала его от опрометчивого поступка. Мол, подождите. Вот предъявим им что-нибудь, тогда оценят. А просто так… нет, не пойдет. Не по-графски.Ох, сколько же предстоит еще дел…Лиля начинала понимать бизнесменов 21-го века. И серьезно задумалась над изобретением ежедневника. А почему бы нет? В перспективе.Надо только улучшить вид бумаги.Еще немного времени есть. Она должна справиться.***О болезни Аделаиды Вельс Ричарду донесли почти сразу. Джес, который сидел у него в это время, нахмурился.- Что еще?- не знаю. Но проведать ее надо.Аделаиду оба застали в кровати. Дама была мраморно-белой, с синими губами и запавшими глазами. И производила жуткое впечатление.- что с вами, — Рик был учтив и спокоен. Но уже обратил внимание на кучу окровавленных тряпок у кровати. Они были прикрыты, но…Аделаида всхлипнула.- я… потеряла… ребенка…И слезы хлынули водопадом.Рик вздохнул. Посмотрел на Джеса.- Разбирайся.И вышел.Джерисон с удовольствием послал бы Аделаиду куда подальше и ушел, но…- Как это случилось?- я нервничала. Докторус сказал, что от переживаний такое бывает…На самом деле, Аделаида просто сходила к ведьме за порошком, вызывающим обильные месячные кровотечения. И приняла его. Ну и…Мало какая женщина хорошо выглядит в такие дни. А если еще и кровопотеря значительная…Джес вздохнул.- Ладно. Не плачь. Все к лучшему…Вот этого говорить ему не стоило.- К лучшему!!!? — голос женщины взвился до визга. — К ЛУЧШЕМУ???!Джес понял, что совершил тактическую ошибку. Но отступать было поздно.- Ребенок был бы незаконным…- из-за тебя!!! — взвизгнула Адель. — Только из-за тебя!!! Ты его ненавидел, ты желал ему смерти… о, мой бедный малыш!!!И залилась слезами, упав в подушку.Джес тяжко вздохнул.Утешать?Не хотелось.Ну и не надо.- ваше сиятельство, — одна из служанок мышью шмыгнула к нему, — вы бы… она же сейчас еще больше расстроится…Джес понял все правильно. Иди-ка ты отсюда, не изводи женщину. Так что граф развернулся и вышел из комнаты.Адель порыдала еще минут десять для порядка, а потом уселась поудобнее на кровати.Итак.Ребенка нет. А Джерисон знает, что он во всем виноват. Тут граф Лорт не солгал.Теперь ей предстоит поездка в Ивернею. Там ее встретят люди графа Лорта. И она сделает, что они попросят. Просто потому, что ей надо где-то жить. Ативерна уже не подойдет. А Альтрес Лорт обещал в случае успеха — выгодное замужество. И проживание где-нибудь в Уэльстерской глуши.Не идеал. Но…Если бы Алексу все удалось — она бы выиграла. Но раз уж этот кретин даже умереть не смог, не подставляя ее…Сейчас она будет цепляться за все соломинки.Она все сделает.Пройдет по огню, ляжет в постель с кем угодно, съест живую жабу…Жить хочется…***Амир выздоравливал. Медленно, но уверенно. Приступы острой боли прекратились. И тошнота тоже отступала. Ему было намного лучше.Пришло письмо от отца.По предложению Лили Сулана расспросили. Мало того, сделали фоторобот — портрет того самого Шараджи — и отправили его в Ханганат. С громадными благодарностями лично от графини за грамотные и своевременные действия Великого Хангана.’Если бы твой отец сразу тебя не изолировал… могли и не довезти. А так — изоляция — и отравители спешно ищут, как тебе подбросить яд. Нашли. Но в спешке и сами засветились. Сулан сильно и не виноват. Глуп, суеверен, но ведь хотел как лучше…’ Амира это не утешило. Даже если тебя травят с лучшими намерениями — итог все равно один. Но — повезло. А потом — еще больше.Великий Ханган нашел-таки того самого Шараджи из храма. И — спросил.Служитель оказался весьма нестойким товарищем, боль терпел недолго — и вскоре во всем признался. Оказалось, что в смерти Гизъяр и в болезни Амира была виновна Батита. Вторая (теперь уже первая) жена Хангана, мать Селима.Лиля сперва недоумевала, но потом дело прояснилось. В семнадцать лет наследнику подарили пять девушек. Гизъяр юный Ханган полюбил. Но и остальных… хм… тоже полюбил. Только уже не душой, а другой частью организма.Аккурат после того, как любимая женщина забеременела. В этот период ханганы к женщинам не прикасаются, чтобы не повредить ребенку. Вот второй и была Батита.Были бы девчонки умные — договорились бы. Но тут… Гизъяр хотела любви, Батита — власти, еще три бабы тоже тянули одеяло на себя… договориться не удалось.Амир родился первенцем. И стал наследником. Мать его умерла ровно через шесть лет.Отчего?Грибы есть не хотела?Простите, какие грибы?Ах, от яда?Да, наверное. Симптомы были весьма похожи.Почему ребенка раньше не отравили?Так отец, подозревая что-то, отправил его на воспитание к одному из Стражей караванной тропы. Амир узнал красоту пустыни и полюбил ее. Там бы и жил. Но — пришлось возвращаться во дворец. Ну и…Результат — налицо.Лечиться еще полгода, оправляться от последствий отравления — два года.Батита, конечно, поплатилась головой. Как и Селим — на всякий случай. Но здоровье мальчишки было уже подорвано.Откуда она узнала о свойствах ртути?Так Шараджи был пятым сыном ее отца. Был когда-то влюблен в свою сестрицу, но когда красавицу подарили Хангану (тогда еще наследнику) с горя ушел в храм. И сам видел, что бывает от частого употребления киновари.Теперь жизнь Амира была в безопасности. Но возвращаться домой было рано. Лиля весьма резко заявила докторусам, что пока больной не вылечится полностью — она никуда мальчишку не отпустит. Вас что-то не устраивает?А вы пока тоже не теряйте времени. Вы — учитесь.У Тахира.Что докторусы и сделали.Ознакомились с записями старого лекаря, пришли в тихий шок — и спустя две десятинки Лиля учила уже не двоих, а пятерых.Ханганы были далеко не глупы.Женщина?Да! И пусть! Звездная Кобылица тоже не мужского рода! А Лилиан Иртон смогла распознать яд, знает противоядие… да будь она хоть кто — если бы Амир умер — с них шкуру бы спустили, не с нее.И особенно старался Сулан. Понимание того, что он чуть не угробил пациента, лежало на плечах бедняги каменной плитой. Он-то хотел блага. А вышло…Докторусы учились.Лиля учила.Пастер Воплер старался проводить беседы о пользе веры в Альдоная. Получалось плохо, но открытым текстом его никто не посылал. Зачем?Старается ведь человек…Лиля вообще решила забрать его с собой.Она потихоньку составляла список людей, которых нельзя оставлять в Иртоне — и получалось что-то кошмарное, метровой длины.Мастеров.Вирман.Ханганов.Эввиров.Солдат.Своих людей (тот же Лонс Марта…) с ума сойти можно!Одним словом — привет Интернационалу! Сбылась мечта о единении всех народов под одной крышей…Реально в замке оставались Эмма — и подчиненный ей гарнизон. Оставались слуги. Парочку Лиля забирала с собой, но именно парочку. Тащить всех слуг в столицу было просто глупо. Да и незачем. Платье натянуть дело нехитрое.
Это ей и девочки-кружевницы помогут.Но за Иртон Лиля не волновалась.Коптильня остается здесь. Солеварня тоже. Принцип оброка Лиля на пальцах объяснила Арту Видрасу — и мужчина принял его с восторгом. Господские поля надо было сдать в аренду, за десятую часть урожая. В Иртон выписать еще одного пастера, а то и двух. И выделить им содержание. Часть деньгами, из того, что продадут на ярмарке. Часть — продуктами.Жить будут в замке. И ездить по деревням, чтобы никто без пригляда не оставался.Пастер Воплер уверял, что на таких условиях недостатка в желающих не будет.Но Лиля и сама собиралась поговорить об этом с патером Лейдером. Воплер нужен был ей самой. Умный и искренне верующий — идеальное для нее сочетание.Присылать деньги на содержание поместья Лиля будет. Можно — Эмме. Но вряд ли в этом будет нужда. База скота есть, приплод они приносить начнут, система трехполья была воспринята без удовольствия, но более-менее. Оставались деревенские девушки-кружевницы.Но те буквально рвались с Лилей в Лавери.Женщина подумала. И махнула рукой.Почему бы нет?Пусть едут. Найдется и где поселить, и к какому делу приставить…Писал ей Ганц Тримейн.Он договорился с Августом Броклендом, вооружился крупной суммой денег — и выкупил все заложенные Алексом драгоценности. Благо, тот и описал их, и рассказал, куда сплавил…Август Брокленд увидел их — взвился до небес.Среди колец одно было еще им подарено матери Лилиан.Простенькое такое с круглым сапфиром в окружении бирюзы. Не слишком дорогое. Но — первое. Август передал его дочери, как память о любимой.А теперь оно было подарено любовнице и заложено, чтобы оплатить убийство его дочери.Лиля с большим трудом уговорила отца не убивать зятя сразу. Хотя Август рвал и метал. На верфях Джесу уже ничего не светило. А его письма Август принялся рвать, не распечатывая.Джерисон написал об
