расступалась и люди сгибались в поклонах.Феодализьм… мать его!*** В замке Лиля поручила пастера с сыном заботам Эммы. А сама взялась за Мири.— Малыш, ты как относишься к компании?— Какой?— Если будешь посещать уроки в компании Марка?— Зачем?— Как — зачем? Вдвоем же интереснее!Взгляд Мири выражал сомнение. Лиля ухмыльнулась.— Вот смотри. Если ты одна — учитель занимается только тобой. А если вас двое — то вам легче. Например, хорошие манеры, танцы… вам будет с кем это отработать, разве нет?Мири неуверенно кивнула. И Лиля усилила нажим.— К тому же ты — будущая графиня. И ты обязана заботиться о тех, кто живет на твоей земле. А я вас буду еще учить драться. Вдвоем это интереснее, вот спорим — ты его победишь?— Я?!— Правда?Взгляд малявки выражал сомнение.— Давай так. Мы попробуем. А не понравится — выгнать мальчика всегда успеем. Хорошо?Мири кивнула.Лиля довольно улыбнулась.Пусть.Во — первых, дети всегда лучше учатся в небольшой компании. Дух соперничества, если его правильно поддерживать — это сила.Во — вторых, она ни разу не врала насчет тренировок. Приемы надо отрабатывать на равном тебе сопернике. Мири девочка крупная, а мальчишка мелкий. Так что нормально.И самое главное. Третье. Пусть Мири привыкает общаться с разными людьми. Будь она трижды графиня — неважно! Здесь люди делятся на господ и холопов — и это страшная инерция мышления. А если у Мири ее не будет — она сможет многого добиться.Пусть учится относиться к людям по — человечески. И судить по их личным качествам, а не по происхождению. Да и вирмане скоро приедут. А Лиле хотелось бы, чтобы они остих не придется далеко искать.*** Одним словом, ребенка Лиля убедила. А еще через час — полтора в дверь библиотеки, где она упорно записывала все, что помнит из фармакологии, постучался пастер.— Ваше сиятельство?— Да, пастер. Проходите.— Я пришел поблагодарить вас за прием.— Эмма вас устроила?— Да, ваше сиятельство. Хотя должен заметить — это необычно. Управляющий…— Вы же знаете, пастер. Эдора загрызли волки. А замены ему до сих пор нет. Эмма же прекрасно справляется.— Но она — женщина.— и я тоже, пастер. Но может быть именно женщины, с их искренним желанием помочь всем страждущим и нуждающимся — и нужны в этом мире? Альдонай создал мужчин и женщин так, что мужчины должны оберегать дом, воевать, защищать… а женщины обязаны сделать так, чтобы мужчина возвращался домой с радостью. Вот мы с Эммой и стараемся… я понимаю, что это непривычно, но у нас просто нет выбора. Никто за нас ничего не сделает…— Ваше сиятельство, а вирмане? Пираты, безбожники?Лиля возвела глаза к небу.— Да, пастер. Я знаю это. но я полагала, что вы сможете привести их души к свету. Подумайте сами — если бы я их не наняла, они бы так и закоснели в грехе. А сейчас у вас есть шанс спасительно подействовать на их души.И вспомнился неподражаемый Ширвиндт.’- …спасительно подействовать на его душу… — на ЧТО подействовать? — На душу, Альфред!’18 Тоска грызанула с такой силой, что на глаза аж слезы навернулись. Пастер встревоженно вскинулся.— Ваше сиятельство?— Нет — нет…. Все в порядке… ах, пастер… какое несчастье — этот пожар. Как хорошо, что вы у нас есть… раньше я вас не ценила по достоинству, а вот когда случается несчастье, когда лишаешься ребенка…Вместо ответа пастер осенил себя знаком Альдоная.Лиля повторила за ним и принялась читать одну из молитв, которые хранились еще в памяти Лилиан. Молитва, кстати, так и называлась — Об облегчении страданий человеческих.Пастер наблюдал за тем, как она молилась — и лицо его разглаживалось с каждым словом.Лиля заметила это и закрепила положительный эффект еще двумя молитвами.Так держать…Наконец пастер сотворил знак Альдоная — и Лиля поднялась с колен. А то ж! Не молиться ведь на ногах? Хотя ушибленные во время драки с убийцей колени ныли нещадно. Ну да ладно. Перетерпим.Хотя во взгляде мужчины оставались еще сомнения. Ну да. решительность, домоправительница, вирмане по дому бегают… И Лиля решила добавить.— Прошу вас разделить мою скромную трапезу.Судя по удивленной гримасе на лице пастера — он не ожидал от графини такой скромности. Овсянка, в которую она не положила ни меда, ни варенья, кусок сыра и стакан воды. Холодной, колодезной…Есть все равно не хотелось.Самому пастеру подали и мясо, и грибы, и яйца…Несколько минут он смотрел на Лилю, а потом разродился.— Дочь моя, вы проявляете похвальную умеренность…Лиля опустила глазки еще раз… может, проще и не поднимать? Точно не споткнешься…— Пастер, я не могу объедаться, когда на моих землях от голода умирают дети. Это страшно.— Это…— Это тоже после потери ребенка. Я должна вести благочестивый образ жизни — тогда меня простят за мои прежние грехи.Глаза стали уже теплее. Так держать.— Пастер, вы ведь не будете возражать, если Марк будет учиться вместе с Мири?— да, разумеется.Еще бы ты возражал. Такая халява! Образование тут на вес брюликов!— И в том числе учиться защищать себя.— Ваше сиятельство?Лиля сделала постное лицо. И рассказала про убийцу.Пастер охал. Ахал.Ужасался. И под конец разродился.— Ваше сиятельство, как же вы спаслись?!— Божьим чудом, не иначе. Но ведь могли покушаться и на Мири! А девочка беззащитна! А мальчик тем более должен уметь защитить себя. Пусть занимаются вместе. Вирмане их поучат.Сейчас этот постулат прокатил без возражений. Еще бы, на фоне таких новостей.Лиля подумала, не закинуть ли удочку на тему своих целительских способностей и Альдоная… мало ли, вернется муж — а она под крылышко церкви, но потом решила обождать.Так она — графиня. Какая — никакая, а не быдло.А вот если она попадет под патронаж церкви…Титула там нету. Зато есть большие проблемы. На тему подчинения. И все, что она сделает, отойдет церкви. А в монастырь ей не хочется. Да и монастыри теми еще гадюшниками были в средние века. Проверять так это здесь или нет — Лиле определенно не хотелось.Так что мы постоим в сторонке. Главное — не забывать напоминать, что все ее идеи — это откровения свыше. А не сниже.Так что Лиля хлопала глазками. Она уверяла пастера, что выжила только чудом. Что детям должно быть интересно вместе и учителя будут только рады учить двоих.Что хорошо бы устроить молельню в Иртоне — тут уж лед окончательно растаял — и пастер разулыбался ей. Конечно, он должен приглядывать за постройкой нового храма, но ездить некуда, к чему карета?Вовсе даже она не нужна.Так что пастера умаслили по полной программе. К концу завтрака он, кажется, уже был готов признать Лилю любимой женой Альдоная.А ведь вирмане тоже приедут с детьми. Тем, конечно, ‘изячные’ манеры не потребуются. Но танцами лучше заниматься в компании. Естественные науки, история, литература…это все пойдет в тему.Миранде нужны товарищи по играм.*** Не успела Лиля разобраться с пастером, как наткнулась на Марту.Нянюшка смотрела с ужасом.— Лилюшка! Да как же это!!!?Лиля сдвинула брови, припоминая, что не так.— и хорошо. А ты и так переволновалась, — Лиля ласково обняла старушку за плечи, наплевав на тяжелый запах. Она всех заставляла мыться, но Марту было не переделать…— Да как же мне не волноваться?!— нянюшка, так ведь все в порядке. Я жива, здорова, ну и слава Альдонаю…— Лилюшка, разреши, я в твоей комнате спать буду?Лиля чуть не завопила ‘НЕТ!!!’.Вот только няньки в спальне ей не хватало! Мало Кальмы за стенкой! А дальше что? Повесить табличку ‘детский сад’?А как скрывать свои упражнения? И свою писанину?Лиля вообще решила стереть с пергамента старое и накарябать свое.Постепенно, по ночам, пока никто не видит. А потом — а что? Вот, все, что я делаю, все написано! Шла я это по базару, тут меня Альдонай под руку толкнул — и приобрела я кучку свитков со старинной мудростью.Но такой свидетель, как Марта — ей точно без надобности. Только отказывать надо деликатно…— нянюшка, тебе ведь тяжело будет… давай мы так сделаем? Я тебя прикажу переселить поближе ко мне — в господское крыло. И будешь ты рядом со мной, но не в одной комнате…— Лилюшка…Лиля подняла руку, останавливая спор.— Няня, там негде спать.— Да я и на половичке у кровати прикорну…— А потом будешь мучиться болями в спине. Няня, давай мы Джейми попросим, чтобы он тобой занялся?Рецепты Лиля собиралась применять или свои — или комбинированные. А с нянькой все было ясно.Сколиоз, простуда, искривление позвоночника… массаж бы ей хороший… может быть, она Джейми научит?Надо подумать на этот счет.— Да не доверяю я этому мальчишке…— няня, целитель он хороший. Разве ж я тебя дурному доверю?— молод он больно…— а ты сходи, посоветуйся с ним….не понравится, что он присоветует — так и делать не будем. А понравится — глядишь и спине твоей полегчает. Да и ногам тоже…Марта смотрела с благодарностью. А Лиля думала о грустном.Марта знает ее очень давно. И наверняка видит происходящие в ней перемены. Это плохо.Одно дело — отмывать Иртон и избавляться от розовых платьев. Другое — развернуться во всю ширь., как она это сейчас делает. Но…Марту любой ценой надо удерживать в союзниках. Пока она уверена, что Лиля ее девочка и малышка — ей ничего не угрожает. Марта ее будет защищать от любого.А вот если она уйдет… или начнет распускать слухи…Одно уточнение — вмешался мерзкий внутренний голос. — старушка любит не тебя. Она любит изначальную Лилиан Иртон. Дуру и истеричку. Она ее воспитала и во многом такой сделала. А вот тебя…. Тебя бабуся с удовольствием сдаст на костер. Голос был абсолютно прав.Лиля крепко обняла нянюшку, погладила по голове… и вдруг ей пришла в голову отличная мысль…— Нянюшка, родненькая, ты не сделаешь для меня одну вещь?— Какую, Лилюшка?Такие мы, женщины, за ласковый взгляд да слово доброе…— Не поможешь мне с Мирандой? Из меня ты настоящую графиню сделала. А ей и заниматься некому. Ты ж ее няньку видела?Судя по поджатым губам, Лиля попала в цель. Видела.Может, даже уже и сцеплялись. А если нет — так сцепитесь, я помогу…— Нянюшка, я хочу, чтобы ты воспитывала Мири, как меня. Это ведь твое воспитание, если бы не ты, я бы в жизни такой умной не стала…— Лилюшка, да силы у меня уже не те…— а ты можешь и ее няньке приказать. Главное проследи, чтобы она все в точности выполнила, — Лиля коварно улыбнулась. — Я распоряжусь — Кальма твои приказания как мои выполнять будет. Да и у пастера нашего сынок примерно возраста Мири…— А с ним что, Лилюшка?Марта закивала.— А под твоим руководством и он обтешется, хоть сопли рукавом вытирать не будет…Марта довольно закивала. Хотя и не могла понять — чем плохо вытирать сопли именно рукавом? Или подолом? Удобно же… Лиля улыбалась про себя. Так вас, гадов!Теперь