косметических дело просто не доходило. Сначала бы всех обработать… Лиля отлично понимала — на ранних стадиях она поборется с инфекцией, но начнись что серьезнее… правда что ли попробовать пенициллин по старинке — рану плесенью замазывать?Так ведь не панацея. Все равно половина перемрет.Девушка взвыть была готова. Но толку с того? Скули, не скули, никто кроме тебя это не сделает.Кое — кому Джейми вообще стянул рану наспех, лишь бы кровь остановить — и теперь требовалось сочно снимать самоделки и работать уже профессионально.Лиля забыла обо всем.Ей плевать было на Лейса, Эрика, Ганца Тримейна… да пропади все пропадом!Сейчас важен был только один конкретный человек. Который был ее пациентом. И рана.Каждая рана была ее личным врагом. И ее надо было ликвидировать. Быстро и качественно.Болела спина. Голова. Руки.Когда есть хирургический стол — это хорошо. Он есть. Нужной высоты. Но — один. И две лавки. Широких, удобных, но низковатых.Стол пришлось отдать Тахиру, как наименее опытному. Сама Лиля способна была работать хоть бы и вниз головой. Но кто сказал, что это — удобно?Лиля давно уже плюнула на субординацию и пристраивалась так, как было удобно. На коленях — так на коленях. Понадобится — на брюхе поползем.Волосы были туго затянуты в косу и убраны под платок. По лицу градом катился пот, хотя окна в импровизированной операционной были открыты настежь. Рядом так же каторжно трудился Тахир. Джейми тоже не остался в стороне. И приходилось еще и для них искать время. Смотреть, чтобы ‘стажеры’ не налажали.Несколько женщин трудились на подхвате, но много ли им доверишь? Привести — увести пациента, получше его устроить, поддержать, налить ‘наркоз’. Выдернуть несколько волосков и пациента и прополоскать в спирте. Или там же — шелковую нить и вдеть в иголку. И опять в спирт.Подать пинцет… ваты тут не было, но корпию Лиля ввела без особых размышлений.Прокипятили несколько раз старую льняную ветошь — и сидели, щипали на нитки. Лиля за это посадила всех детей — и те не спорили. Все понимали — там их родители. И мало ли кому… да, спать не пришлось.К вечеру женщина просто валилась с ног от усталости. И даже не поверила, что поток пациентов стихает.Обработала последнего, уселась прямо на пол, вытерла пот со лба и выдохнула.— Твою ж…Последующую речь графини история не сохранила. Но упоминала она явно не птичек и пчелок. Сил не было. Ни вздохнуть, ни охнуть, ни чихнуть, ни сдохнуть. Сил не просто не было. Они в минус ушли.Рядом так же обессиленно упали Тахир и Джейми. И это при том, что работорговцев графине никто на прием не тащил — ими занимался Ганц Тримейн.Справедливости ради — Лиля и сама бы заниматься ими не стала. Сейчас ей важнее были ее люди. Завтра можно будет и с торговцами человеческой кровью разобраться… Но — завтра. А сегодня…Она посмотрела на Тахира, на Джейми… паренек вообще был белее мела. На узком лице с высокими скулами только глаза и выделялись. Большие, яркие, чистые…— Тахир — джан, Джейми… вам, наверное, лучше спать пойти?Тахир кивнул. Поднялся, протянул ей руку…— Ваше сиятельство…, а потом и на ноги. Голова чуть закружилась. Ну и пусть! Переживем!— Жить будем.— Будете, ваше сиятельство. Вы разрешите вас проводить?Лиля помотала головой, как боевая лошадь.— Нет.Нашла слегка косыми глазами присутствующих помощниц и с трудом припомнила имя.— Мэри, мне нужно ледяной воды — умыться. И узнай, где там лэйр Ганц — поговорить бы…Служанка закивала и словно улетучилась.Лиля потерла руками лоб. Лоб был горячий, пальцы — ледяные. Что у нас? Давление, температура, утомление?А, плевать! Это все остальные могут идти по своим делам. А она тут главная. На ней еще Тримейн и Лейс. Посмотрим, что мужики ей скажут…Послушаем отчеты.*** Его Величество Эдоард Восьмой, милостью Альдоная правитель Ативерны, читал расшифровку письма Ганца Тримейна. Все письма голубиной почты проходили через руки королевского секретаря — человека мрачного, неболтливого и весьма умного. Так что Его Величество не ломал глаза над шифром скорописи, размером с муравья.Ему на стол все попадало уже красиво переписанное и на хорошем пергаменте.Вот только радовало это далеко не всегда.’Ваше величество! ‘ — писал Ганц Тримейн.’По Вашему поручению прибыв в Иртон вынужден задержаться. Управляющий воровал, замок в разрухе, дружина распущена, процветает работорговля, зимой Иртон может ожидать голод, при мне на Л. Иртон было совершено покушение, которое я вынужден расследовать. М. Иртон цела и здорова, обожает свою мачеху. Л. Иртон делает все, что исправить сложившуюся ситуацию, но нуждается в помощи. Остаюсь искренне преданный Ваш слуга лэйр Ганц Тримейн ‘.Его Величество потер лоб.Потом затылок.Пользы не прибавилось.Ганц Тримейн был одним из лучших. И если уж он не смог разобраться в ситуации быстро — значит все не так просто, как в изложении Джеса.М — да…А как хорошо все выглядело.Толстая дура, которая закатывает истерики потому и сидит в поместье круглый год.Только вот…Его Величество посмотрел на золотое перо в своей руке. На чернильницу.Подарки Августа оказались неожиданно удобны. И Его Величество приказал секретарю озаботиться. Теперь гусиные перья исчезнут из его жизни. Хотя и непривычно. Но золотое перо удобнее. Гусиные каждый раз одинаково не очинишь, приходится приноравливаться, поворачивать в руке… с этим не так. Макнул в чернильницу, стряхнул избыток чернил — и пиши. Не затупится, не поломается… даже если и поломается — заказать новое дело минуты.Да и чернильница — насколько ж удобнее!Секретарь уже оценил и вовсю пел ей дифирамбы.Когда приходится писать — поневоле чернильницу ставишь поближе. И рано или поздно то рукавом заденешь, то опрокинешь, то еще кто… всякое бывало. А пергамент — штука дорогая.Сложно даже представить, что это придумала та самая ‘тупая колода’, которую так ругал Джерисон.Эдоард еще раз вздохнул.Джес и Лия.Точнее Лия и Джес.Его старшие дети от любимой женщины.Дети перед которыми он всегда будет виноват. За что?За то, что не подумал о последствиях. реальность ударила исподтишка. Зло и резко.Когда Джессимин первый раз сообщила ему о своей беременности — он дико обрадовался. Сначала.А потом задумался.Внебрачный ребенок был позором. Для юной девушки — тем более. После такого ей оставалась только одна дорога. Срочно замуж. Хоть за последнего нищего. В противном случае…она стояла бы на одной ступени со шлюхами и воровками. Так на нее бы и смотрели. Этого он для своей девочки допустить не мог.Как же их тогда выручил Джайс!Срочно женился, переговорил с женой… кстати, Алисия Иртон сейчас интересно где?Ну да, состоит в свите принцесс. Вот ведь…Стерва, сплетница, та еще гадюка, но… с него причитается. За их с Джесси спокойствие.Алисия признала обоих детей своими. Но была и еще одна беда.ь.Не стоит забывать, у него была Имоджин, которая резко не одобряла встреч супруга с фавориткой, были законные дети, отец, государственные дела… тут и захочешь — время не выберешь.Детей Имоджин, что Эдмонаечо… тяжести хватит на всех.И все же, все же…Джес — умный талантливый мальчик. Ну как он мог не разглядеть такое в своей семье?Хорошо, что внучка цела и здорова и даже привязалась к мачехе. но что это за покушение?Нет, надо все это тщательно расследовать.Пусть этим займется Ганц. А он подождет доклада.*** Август Брокленд посмотрел на Тариса Брока.— Тарис, я тебя, наверное, опять отправлю путешествовать…— Далеко?— К Лилюшке.— Господин барон!— С чего такое страдание в голосе. Ты вроде о ней добром отзывался?Август фыркнул.нимаю, но кто захочет — доберется. Да и ты ей сможешь помочь… ты говорил, управляющего она выгнала? — Даже собраться не дала. В единый вечер выкинула за ворота. — Моя кровь… Тарис не спорил. Всем известно — для каждого отца все лучшее у ребенка от него, а все худшее от тещи… — Так вот. Я письмецо напишу, денежку передам, а ты останешься и поможешь ей управляться с Иртоном. Да и у короля надо получить приглашение — заодно передашь. — как скоро мне собираться? — Дней через десять. Тарис обреченно вздохнул. Но куда деваться… Август ухмыльнулся в бороду. — Да ладно… Доберешься до Альтвера, отпишешься мне, как там дела у дочурки. Ты говорил, что у него есть связь с Лилюшкой?— Да, голубиная почта.— Отлично. Передашь ему моих голубей — пусть дочка пишет почаще. И я ей заодно напишу. А из Альтвера уже и в Иртон.Тарис печально вздохнул, понимая, что поездки не избежать.*** Ганц Тримейн графиню порадовал.— Ваше сиятельство, это работорговцы. Как я понял из допроса — они не первый раз сюда приходят.— потому нам так легко и удалось их взять.— ну да. Расслабились, не ждали подвоха…Лиля кивнула.Что есть, то есть. Практически все раны, которые она зашивала или перевязывала — поверхностные. Только парочка колотых.Толкового сопротивления работорговцы оказать не успели. И жалеть их совершенно не тянет.— Так чего бы проще. Взять всех и пытать, — пожал плечами Ганц. — Хотя это и сейчас не поздно. Ваше сиятельство, по утверждению этого сообщника…— Эрк Грисмо?— он самый. Так вот. По его утверждению, здесь на побережье есть пласт янтаря.— Это хорошо.— Очень. И разрабатывали они его долго и осторожно. Сами знаете, слезы моря дороги, так что сбывали понемногу — на жизнь хватало. И им и детям.— а что потом изменилось?— А вы приехали, ваше сиятельство. Появился управляющий, который узнал о маленьком бизнесе и его пришлось брать в долю. И Эдор с каждым днем становился все жаднее и жаднее. За что и поплатился в результате…— Ну да. Я его выгнала. Хотя и рано…Лиля вздохнула.— Я же не знала об истинных масштабах. Но на вирман хватило. И на закупки тоже…— вижу я, как вам хватило. Ни одна женщина не будет продавать свои одежды, не нуждаясь в деньгах. Не скромничайте, ваше сиятельство…Лиля опустила глазки долу. А то ж! Само смирение и скромность!А в душе пело ехидное ‘ДЕСЯТКА!!!’.Она с радостью избавилась от розовых тряпок. Но если самый простой ее поступок расценили как жертву — значит, своей цели она достигла. И видит в ней Ганц страдающую одинокую женщину!ЕСТЬ!!!— Давайте лучше про управляющего, лэйр Ганц.— а с управляющим все просто. Он влез в янтарные дела. И принялся давить. Так что семейство Грисмо…— Семейство?— Эрк и два его братца.— Понятно.— Так вот, ваше сиятельство, они решили, что с этим бизнесом пора заканчивать. Собирались выбрать побольше с пласта, завалить разработку — и уехать. Благо, на корабле был их родственник.— Так я не поняла. Работорговцы…— Они приплыли именно за рабами. Изначально. А янтарь оставался между братьями. Они не зарывались, утаить было несложно…Лилю любопытство разбирало хуже чесотки — сколько ж стоит янтарь? Но приходилось молчать. А то спросишь так…— Но пласт они еще не завалили?— Хотели выгрести побольше. Не успели еще, госпожа графиня.Лиля потерла
