будет. Судя по ее взглядам, жестам, нескольким словам, обращенным к мужу — типичная домоседка. Надо, конечно, еще посмотреть, иногда в тихом озере шильды водятся, но себе Ричард доверял. И своему умению разбираться в людях — тоже.И наконец…— моя старшая дочь — Анна. Анелия…Особой теплоты в голосе Гардвейга не было. Ну да. Дочь от нелюбимой жены, разочарование — хотел сына. Но и дочь получилась очень даже ничего. Этакая брюнеточка, невысокая, с тонкой смугловатой кожей, которую не посмела осквернить и одна веснушкадамы. Прикидывая, что можно получить за свои услуги.Впрочем, показывать он это не собирался. Вежливо раскланялся, сказал дежурный комплимент, что красота принцессы затмевает солнце, а ее глаза сияют, как две звезды…Естественно, Ричард танцевал с Анелией, иногда выкраивая время для танце в с другими придворными дамами. А в мозгу у него билась только одна мысль.Не Джессимин. Не Джессимин. Маму маленький Рик не помнил. Но тепло и любовь Джессимин остались самым хорошим воспоминанием его детства и отрочества. Мачеха искренне чувствовала себя виноватой перед детьми — и как могла баловала малыша Рика.Отец этому не препятствовал.Даже наоборот… ну так вот. От Джесси шла волна теплоты и радости. От Анелии же…Холодный расчет, страх, ну и кокетство… не без того. Но в ее искренность и любовь не верилось. Хотя играла она неплохо.Наконец Рику удалось вырваться и притаиться ненадолго отдохнуть за портьерой.Ровно через три минуты туда скользнул и Джес с кубком холодного вина в руках. Рик выцедил его как воду и прислонился затылком к стене.— Ффффуууууу…— Что, не понравилась тебе принцесса?— Не особо.— а мне вроде как ничего. Грудастенькая такая, все при ней…— Не все. Доброту ей вложить забыли. И любовь — тоже.— Да ладно тебе! Как по мне — так вроде бы и неплохая девица, стесняется только…ца?Вполне возможно. Голубиной кротостью Гардвейг не отличался.Рик покачал головой.— Я, конечно, еще присмотрюсь. Но… не моя это женщина. Надо бы еще на Лидию посмотреть.— Думаешь, у нее сиськи лучше будут?Рик едва не сплюнул. Нет, кузена он любил. Но иногда… как же Джес его доставал своим сравнением женских статей!Вот и у Рика было то же самое. Плюс он был принцем. И серьезно задавался вопросом — есть ли в мире женщины, которым это безразлично? Или на него всю жизнь будут смотреть, как на дойного быка?Наверное, так и будет.А так хотелось в своей семье хотя бы капельку теплоты…*** Анелия кусала губы, стоя в стороне.Не повелся.Она ощущала это всей кожей. Каждой женщине дано такое чувство в большей или меньшей мере. Она идет — и кожей чувствует восхищенные взгляды. Может просто улыбнуться мужчине — и понимает — зацепила .Может быть так.А может и наоборот.Когда на тебя смотрят холодно и безразлично. Да, ты красива. Но этого мужчину ты не интересуешь. Алхимия, чудо, молния — либо она проскакивает, либо нет.И глядя на Рика, Анелия понимала — не увлекся.Нет, он будет с ней любезен, он отдает должное ее красоте, но притяжения между ними нет. И не будет.— Этого сиськами не возьмешь…Анелия подскочила на полметра и с ужасом воззрилась на незаметно подкравшегося шута.— старайся, девочка. У тебя есть месяц.— А потом?— А потом за дело возьмусь я. Так что старайся.Анелия закивала. Шута она боялась до мокрых юбок. Граф Лорт криво ухмыльнулся — и скользнул в тень. Анелия поискала глазами Рика.О, она постарается. Еще как постарается!Она из кожи выпрыгнет, лишь бы Рик клюнул на ее красоту. Иначе…Она будет не нужна. А что делают с ненужными — она знала. Слишком хорошо знала.Ее не пощадят.*** Господин. Спешу сообщить вам, что корова подружилась с королевским представителем. В Иртоне обнаружили пласт янтаря. Приплывали работорговцы, но их разбили наголову. Жду ваших указаний. *** Отряд наемников ехал по дорогам королевства.Они старались держаться тихо. Не шумели, не обижали никого по дороге… ну там помяли пару — тройку крестьянских девок, но кто ж этих дур считает? Даже за людей?Отряхнулась — да пошла… авось не сдохнет. Да и крестьянскую породу улучшать надо, х — ха…До Иртона было добираться долго. Но найма все равно нет, а если по дороге что подвернется, они не упустят возможности подработать.*** Следующие дней двадцать Лиля просто не помнила.То есть умом — она прожила их и довольно неплохо, она занималась делами поместья, она пахала, как проклятая… но чувствами… иногда бывает такое — посмотришь на календарь — и понимаешь, что скоро новый год. А ведь старый был только вчера?Ритм жизни был такой, что даже дышать приходилось через раз, а есть и спать — на бегу.Если бы не помощники — она бы вообще взвыла и удрала в монастырь. Мужской. Банщицей.Авось там так не заездят!виться не убивая. Тюрьма была точно лучше.Итак — Лиля крутилась.Надо было запустить солеварню и коптильню — туда в приказном порядке мобилизовали вирман и дали им кое — кого из деревень.Организовать крестьян на добычу и засолку рыбы.Оценить пласт янтаря. И наладить разработки.то приказать. Но…Вопрос на засыпку.Если оторвать человека от повседневной работы — кто ее за него сделает?Поэтому надо было выбрать тех, кто может оторваться от крестьянского труда. И помогать их семьям. И заказать в Альтвере еще кучу всего — от скотины до тряпок, и отправить Торию то, что успел сделать Хельке, и поделиться с ювелиром своими мыслями о янтаре — что из него делать и как…Что у нее — очередь из желающих? Ню — ню…Кроме того были проблемы с янтарем. Как Лиля поняла, там был только небольшой выход на поверхность. Который и выбирали без лишнего шума. А потом жила уходила вглубь. ь на сторону.Кроме того Лиля обсудила с Ганцем такое предложение.Налог короне она платить обязана. А вот чем… не отправлять же янтарь в кусках? Может, она изделиями расплатится? И Его Величеству удобнее, и им выгоднее…Ганц подумал — и кивнул. В принципе — да. Так тоже делали. Но сначала — все наладить.Как раз пока все будет налаживаться — Хельке обработает хотя бы часть янтаря по ее эскизам. Которые тоже надо… нет, не нарисовать. Но хотя бы объяснить, как это сделать и чего она хочет.Хельке только что за голову не схватился. И заявил, что если будет спать по два часа в сутки, то все будет готово только через месяц. Даже если подобрать себе подмастерьев посмышлёнее. Ганц милостиво согласился задержаться на этот месяц. Мол, пока король ЦУ не прислал — имеет право.Лиля тихо подозревала, что Ганц просто наслаждался жизнью в Иртоне.Тихо, спокойно, сплошное уважение, совета спрашивают, важным делом заняли… приятное разнообразие после интриг королевского двора. А Ганц рассказывал о них по вечерам, за ужином. Завтракали и обедали они как придется, но ужин был серьезным делом. За столом собирались сама Лиля, Миранда, безумно гордая собой, пастер с сыном (Марк только в виде милости), Лейф и Ингрид, если были в замке, Эрик, Лейс, Лонс Авельс, Хельке с сестрой, Тахир… общество было дико разношерстным. Но Лиле было плевать.Эти люди станут ее командой. Она бы и мастеров за стол посадила, да не по рангу…А еще надо было поговорить с пастером, который только за голову хватался при виде такой деловой активности. И убедить его, что в зеркалах нет ничего дурного. Помолиться там, над прВ любом случае стеклодув с кузнецом теперь висели на Лиле как пришитые, стоило ей только зайти в мастерскую.Мальчишки реально осознали себя — Творцами.Да — да, именно так, с большой буквы. Никто еще не соединял стекло и металл, стеклодувную и кузницу. А теперь это было сделано — и результаты поражали воображение. Лиля вообще сильно подозревала, что еще лет сто — и точно бы появились свои ‘венецианские мастера’. Предпосылки были, база тоже… свести все воедино не могли. И чуть — чуть добавить знаний. У Лили они были. У мастеров… теперь тоже были. И юные мастера кузнечного и стеклодувного цехов понимали, что они — первые. Никто и нигде еще не делал того, что сделали они.Гордость перехлестывала через край. А уважение к графине и щенячье обожание…Лиля сильно подозревала, что гнать будет — не уйдут. Эти двое ребят были преданы ей до глубины души.Не меньше любви излучали и Марсия со подруги, девушки — швеи, спешно переквалифицировавшиеся в кружевниц. Они наплели уже порядка ста метров кружева, прерываясь только на сон и еду — и постоянно потрошили Лилю, требуя новых узоров и идей.Платки, пояса, перчатки, шарфы, вуали, мантильи… Лиля объясняла на пальцах — а девушки делали в меру понимания. Потом опять бежали за советом — и переделывали. И такЛиля подкинула идейку, как сочетать кружево с бусинами — и теперь взвыл и Хельке. Спешно приставив обоих племянников и нескольких вирманских детей к изготовлению яова у нее была уже сделана — только получалась сивуха, которую надо было перегонять несколько раз.Никто из раненых не умер.И Тахир ходил хвостом за Лилей, требуя новых знаний. Туда же тянулся и джейми.Любовь?Черт, только ради малышки надо сделать все, чтобы договориться с супружником!Но это не повод не обезопасить себя.Лиля ощущала себя, как канат, у которого минимум десять концов. И за все тянут.Но — никуда не денешься. Откуда что взялось?Иногда женщина просто открывала шкаф, стояла у металлического зеркала и смотрела на себя. Высокая блондинка в белом и зеленом.Кем ты стала, девочка?От Али оставалось все меньше и меньше. Какого цвета глаза были у Лешки? Как смеялся над неприличными анекдотами отец? Что сказал Игорь Петрович, заведующий отделением хирургии, когда она впервые вошла в операционную?Этого не было, ничего не было…Реальность — замок, Иртон, вот эти странные люди — и ей предстоит жить с ними.Сколько бы ни осталось.Что с тобой стало, Алевтина Скороленок?Кем ты стала?Отражение молчало. Ответа — не было.*** Рик валялся на кровати, когда в комнату вошел Джес.— Ну?— Что — ну? — возмутился кузен. — Ни привет тебе, ни здоровьица…Рик потянулся за подушкой — и Джес поднял руки вверх.— Сдаюсь. Ладно. Как мне рассказали — Анелия типичная затворница. Жила в глухомани, пока не появился шанс выдать ее за тебя замуж. Тогда девочку вытащили, приодели, приукрасили и стали демонстрировать. Ничего порочащего в ее прошлом нет. Или об этом никто не знает.— Это неплохо.— Но тебе она не нравится…— она красивая, — пожал плечами Рик. — Но чем больше я с ней общаюсь… Джес, из нее не выйдет хорошей королевы.— То есть?— Я же вижу. Она капризна, взбалмошна, любит потакать своим интересам…— Так она же женщина.— Ты Джесси помнишь?Джерисон развел руками.— Такие, как тетя, попадаются одна на десять