можешь многих расспросить. А мне… Рошер, у меня нет выбора. Или ты хочешь увидеть мои похороны?
Вот этого мужчине не хотелось. Всплывали воспоминания о девочке, которая серьезно смотрит ему в глаза и протягивает одуванчик. ‘Ты красивый. Когда вырасту, я хочу выйти за тебя замуж…’
— Аэлена, посмотри правде в глаза. Я сейчас ни на что не способен. Даже прижать кого‑нибудь к стене и допросить, даже проследить…
— о, с этим проблем не будет. Ты согласен помочь мне?
— А ты отвяжешься?
— Нет. Но ты можешь согласиться добровольно.
— Поганка! И всегда такой была.
Аэлла ответила улыбкой. И не стала говорить, что если бы Рошер сам не хотел уговориться, ничего бы у нее не вышло. Вообще ничего.
Она‑то помнила насколько может быть упрям этот невысокий мужчина — хуже всякого барана. Просто сейчас была возможность и попробовать себя в деле, и… да, вернуться! Но неофициально. Не считать же это все — всерьез?
В дверь поскреблись и вошла Тайяна. Усталая, растрепанная, испачканная в чем‑то непонятном.
— что с тобой?
— Со мной все в порядке. А вот о нашем общем знакомом такого не скажешь, — усмехнулась девушка.
— ты его…
Аэла побледнела. Только сейчас ей пришло в голову, что нархи — ро вообще‑то не люди. И у них своя логика, свои законы… может, она волчице приказала и та порвала горло ее обидчику?
Ой, мама…
— Да нет. Не я. Его еще до меня отравили.
Аэлена перевела дух.
— Как!?
— Как — не знаю, а вот чем — точно могу сказать. Дурная лоза, так это называют люди. Выжимка из плодов. Не знаю, куда ее подлили, но когда я поймала нашего ‘наездника’, он уже уходил тропой небесного леса.
— А сказать он ничего не успел?
Яна с чистой совестью помотала головой. Но и верно ведь — ничего. Что там — один слог. То ли слив, то ли слива, то ли что‑то сливали, то ли вообще Сливерн какой‑нибудь. Это в лучшем случае, а ведь мог и бредить…
— так, девушки, вы сейчас о ком говорите?
Рошер даже ладонью по тумбочке пристукнул, привлекая внимание к себе. Яна и Аэла переглянулись, вздохнули — и нархи — ро уступила право рассказа лайри. Не на нее ж покушались!
Сама Яна добавляла по ходу рассказа. О том, как помоогла схватить двоих убийц.
Как спасла Аэлу из‑под конских копыт. Как следила за мужчиной и как тот умер у нее на руках.
Рошер внимательно слушал, а потом вынес вердикт.
— Аэлена, вы правы.
— В чем? — Лайри сидела бледная. Одно дело осознавать, что на тебя покушались, совсем другое — проговорить все это вслух и понять, как ты была близка к могиле. Чудом вылезла, можно сказать.
— Это слишком женская месть. Тут бабская рука чувствуется. Яды, опять же…
— Как его могли угостить ядом? — Аэлена размышляла вслух.
— Как угодно. В еду — питье подлить…
— У стражников?
— Думаешь, случаев мало? Тюремщики, за малую мзду, что хочешь передадут, — усмехнулся Рошер. — Уж сколько раз мы с ними брехали, а все одно, не впрок наука.
— Так расспросить…
— Тоже аккуратно надо. Сама понимаешь, псы… то есть стражники — народ неболтливый… хотя не все. Но это я возьму на себя.
— А что еще надо?
— А подумать. Аэлена, ты прости… у твоего мужа есть любовница?
Лайри замотала головой. Рошер фыркнул — и получилось весьма язвительно.
— Ну хоть бы одна жена сказала иначе!
— Поиздевайся, — огрызнулась Аэла. — Алинар никогда не давал мне повода заподозрить его в измене.
— не давал повода — и не изменял, вещи разные. Вполне возможно, что у него есть любовница, которая, например, ждет ребенка. И?
— Было бы логично убрать Аэлену и выйти замуж за ее вдовца, — подвела итог Яна. — Но как это можно узнать?
— разными путями. И начать с того, что ты, Аэлена, сейчас пойдешь и обыщешь комнату мужа. И одежду — тоже. Все карманы. Поняла?
— Мы с Аашей поможем, — кивнула Яна. — Она почует чужой запах.
— Ааша?
Яна поставила Рошеру большой плюс за невозмутимость. Мало кто сможет сохранить самообладание, когда в дверь просовывается здоровущая волчья морда. Да еще и дружелюбно скалится при этом.
— Ага. Ааша, значит…
Голос все же дрогнул. И почему люди боятся волков? Ей — ей, если сравнивать кто кого больше убил — волков можно только пожалеть.
— Ааша. Она отличный нюхач, — согласилась Яна.
— Н — ну ладно.
Увы…
Они честно просмотрели все карманы, проглядели бумаги, Яна даже залезла под кровать в супружеской спальне, но кроме большого количества пыли и мышиной норы — ничего обнаружено не было.
— Или твой муж не изменяет, или держит все при себе, или где‑то в другом месте. — вынесла вердикт умотавшаяся Яна.
Аэлена вздохнула.
— Не хочется верить в плохое.
— Да уж кому бы хотелось, — Яна потеребила косу. — Аэлена, а ты понимаешь, что можешь раскопать что‑то очень плохое? Просто так на людей не покушаются…
Лайри вздохнула. Потом решилась, подняла голову и посмотрела Яне прямо в глаза.
— Яна, но ведь это очень плохое — уже существует. Знаю я о нем, или нет, оно выползает из укрытия. И никуда не денется. Просто если я буду знать — я смогу защититься. А если нет… вообще нет. Понимаешь?
Яна понимала. Лучше уж известный враг, чем враждебная неизвестность.
— Тебе может быть очень тяжело.
Лайри криво улыбнулась.
— Если Лир меня не обманывал — остальное я переживу. В моем прошлом ничего порочащего меня нет, ну, если не считать Диолата.
— его поведение тебя не позорит. Он сам по себе мразь, — высказалась Яна.
— Спасибо… А с остальным я справлюсь — были бы мы все живы — здоровы.
— а вот с этим придется поработать…
Рошер ждал женщин, поедая при этом бульон с гренками.
— что скажете?
— Все пусто и чисто.
— Плохо. Эх, не хотел я, а придется.
— Что — придется?
— Идти к маме Шальзе.
— Чьей маме? — не поняла Яна. Лайри Аэлена покраснела, выдавая знакомство с предметом, а Рошер покачал головой.
— Мама Шальза — самая известная бандерша города. У нее бордель для благородных, и уж поверь мне, ни одно подобное дело без нее не обойдется. Завел ли кто девочку, сходил к шлюхам или привез себе из деревни пассию и поселил на окраине города — она точно будет знать. А вот захочет ли поделиться сведениями…
— Со мной и Аашей? Конечно, захочет! — в семьдесят с лишним зубов ухмыльнулись Тайяна и Ааша.
Рошер посмотрел на эту компанию и решил не спорить. А чего с волком споорить, он же зверь лесной, дикий, к философским диспутам не склонный…
* * *
В бордель пришлось идти следующим вечером. Но и неудивительно.
Учитывая получночные приключения Тайяны, обыск и наброску планов действия, спать все трое легли ближе к утру. И проснулись только к обеду. Лайри Аэла вздохнула и отправила Диолату записку, что сегодня она заниматься его портретом не может. Болеет — с…
После чего женщины отправились к Рошеру и принялись с ним шептаться.
Итогом шепота стал вызов портного и подгонка по изрядно исхудавшей фигуре Рошера одного из нарядом супруга лары Аэлены. А то!
Если Рошер и вспоминал за время пьянства, что одежду иногда надо стирать и чистить, то быстро выбрасывал из головы страшные мысли и продолжал пьянку. Бутылке‑то все равно, хоть ты в трусах пей, хоть и вовсе без трусов, а собутыльников Рошер не жаловал и вполне взаимно.
Не пользовалась городская стража любовью у пьяниц.
А ближе к вечеру из особняка лойрио Авельена вышли трое. Впереди легкой походкой шла большая черная собака… или волчица? Да нет, не бывает волчиц, у которых на шее повязан большой розовый бант! Это ж издевательство над зверем!
Вслед за ней шли под ручку мужчина и женщина. Он — среднего роста, худой, со впалыми щеками, словно долгое время морил себя голодом, она невысокая, почти как ребенок, в мужской одежде и с длинной косой.
— не знаю, согласится ли Шальза нам помочь. Она женщина очень своенравная….
— Я тоже, — Яна и не сомневалась в успехе.
— Хм — м…
— И потом, деньги у нас есть, если что — заплатим и дело с концом.
— Я ей не раз на хвост наступал, когда стражником был…
— У нее что‑то противозаконное?
— Это как поглядеть. Я‑то уверен, что она и контрабандой балуется, и дурью немного, но не пойман…
— Понятно.
— да и девочки ее… этот‑то домик элитный. А есть и еще парочка, рангом пониже. И вот там — намного хуже. Говорят, что не все туда попали по своей воле.
— Вот даже как…
Яна нехорошо прищурилась, и Рошер поспешил ее успокоить.
— Слухи ни разу не подтвердились. Но сама понимаешь…
Яна понимала.
— Посмотрим. Поговорим…
* * *
В бордель их впустили беспрепятственно и Яна тут же принялась сравнивать прочитанное и увиденным.
Ну, что сказать?
Роскошь — да. Крикливая, яркая, броская, немного вульгарная, но в меру. Например, вместо алых штор висят благородные, цвета темного пурпура, и их даже золотые кисти не портят. Паркет из дорогих пород дерева, большие светильники — но и тут не золото, а старая бронза. Хотя и начищена до блеска.
Дорого, красиво… лепнины могло быть поменьше, картин с фривольными сюжетами — тоже, а так — неплохо. Вроде бы и бордель, но не для дешевок. Это точно.
Да и девушки, которые появились навстречу паре, тоже дешевками не выглядели. В длинных платьях, но с распущенными волосами. Да и платья были сшиты так, что при ходьбе открывали то разрез до самого бедра, показывая ногу в тонком чулке, то на спине под волосами обнаруживался вырез… неплохо, совсем неплохо. Краски многовато, но у девушек работа такая.
— позвольте услужить вам, лайри, лойрио…
— Девочки, не ломайте комедию, — Рошер ухмыльнулся. — А то я вас не знаю, что тебя, Милейн, что Авилу. Быстренько, проводите нас к Шальзе — и мы расстанемся друзьями.
Девушки недовольно засопели. Потом одна из них прищурилась.
— а ты, Рошер, не иначе, как богатую жену нашел?
— а вот это, Милейн, не твое дело. Так проводите?
— А если нет?
— А если моя собачка попортит коврики? Немного? — мурлыкнула Яна.
Ааша сверкнула зубами. До этого момента волчица скромно держалась сзади, но сейчас спокойно подошла к стене. И даже задрала лапу, как бы собираясь сделать свое черное дело аккурат на дорогущий ковер — потом только выкинуть. Запах будет — жуткий.
Девушки невольно вытянули руки вперед и Яна холодно усмехнулась.
— Мы договоримся?
— Ави, доложи кане, что пришел этот… бывший стражник, — попросила Милейн.
Вторая девушка кивнула и исчезла