мечтали избавиться жены, а от жен — мужья. Жизнь…
Так что Рошер намекнул и на любовницу — и кайта тут же затрещала, что ‘лойрио очень милый…’.
Ну да, не каждый при расставании любовнице домик подарит, тут наоборот, отобрать последнее могут. Но супруг Аэлены оказался выше всяких похвал.
А Эмина, после небольшой подначки, даже адрес домика нашла. По Грушевой улице.
И кое‑что интересное выяснилось про трайши Диолата.
Положение у трайши было не то, чтобы портреты заказывать. Говорили, что в столице с ним связан какой‑то крупный скандал и здесь он попросту прячется.
Что за скандал — неясно, но Эмина не отчаивалась. Никуда не денется этот трайши, рано или поздно она все узнает.
Впрочем, был и второй вариант — что трайши полностью разорен и ему пришлось продать все столичное имущество. Эмина пока ни к какому из них не склонялась, подождем — увидим.
Рошер только плечами пожал. Может, и скандал. А с портретом — просто поразвлечься, и такое бывает. Ну, захотелось мужику юность вспомнить, дело житейское…
Являться ли к Радее Варлон?
Честно говоря, после Эмины, Рошер чувствовал себя морально изнасилованным. Лучше уж он эту любовницу поищет завтра. И — с Тайяной. Девушке как‑то легче найти язык с себе подобными…
* * *
Аэлену опять пришлось почти отпаивать. Женщину трясло и колотило.
— Яна, я так больше не могу! Что происходит!? Меня к нему тянет, как… как не знаю кого!
— Сильно накрыло?
— Когда б не ты и Ааша, я бы его прямо там изнасиловала!
— и часто с тобой такое?
Аэлена честно задумалась.
— С ним меня, конечно, накрывало…
— Но девушкой ты ведь осталась!
— Если б было, как сегодня — не осталась бы. Точно.
— Приворот?
— Думаешь? Но зачем!?
— Выясним. Можешь тут посидеть немного?
Аэлена могла. А Яне пришла в голову интересная идея.
Особняк — это место, где водятся слуги. А те — болтливы. Прогуляться рядом, небрежно поглядывая на особнячок, и рано или поздно кто‑то да появится. А потом дело техники.
За небольшую такую серебряную монетку Тайяне рассказали — все.
И что баб трайши как водил, так и водит, и что сластолюбив без меры, и что скуп — тоже без меры. Зарплату уж третий месяц не платит, портной с него свое получить отчаялся, сапожник вообще отказался сапоги в долг тачать, то кожей отговаривается, то рожей, жлоб прижимистый…
Девки?
Не, те бесплатно дают, красив же, сволочь, не отнять…
У Тайяны было другое мнение на этот счет, но к чему спорить?
А потом они с Аэленой прошлись по нескольким лавкам.
Тайяна довольно улыбалась. Ей будет чем поделиться вечером с Рошером.
* * *
Совет, как и обычно, был собран в спальне Аэлены. Первым начал Рошер.
— Радею я нашел, осталось допросить. Завтра, если Яна со мной сходит…
— Куда ж я денусь? Только Аэла, тебе придется посидеть дома, ты понимаешь?
Еще бы лайри не понимала. Дома до нее добраться хоть чуточку, да сложнее.
— А Диолат?
— С утра к нему, после обеда к Радее. Кстати, а дела‑то у трайши далеко не блестящие, вы знаете?
— Подробности? — заинтересовался Рошер.
— Судя по тому, что слугам за три месяца не плочено, а торговцы от него вообще ни монетки не видели… узнать бы, что в столице?
— Пока узнаем — много времени пройдет, — вздохнула Аэлена. — Но Диолат вроде как не беден?
— Это он сам сказал?
— Рошер?
Две пары женских глаз уставились на него в упор. Рошер вздохнул и покорился судьбе.
— Ладно. Схожу завтра опять в управу. Знал бы — сегодня б Эмину расспросил. Бедные мои уши!
— Могу с тобой сходить, — предложила Тайяна.
— да что ты, — Рошер только рукой махнул. — Ты ж нархи — ро, если ты со мной придешь — мне точно спасения не будет! И тебе тоже! Весь город о тебе знать будет, причем — все, включая цвет нижнего белья и количество зубов.
— а я ей нижнее белье показывать буду?
— она сама придумает, чего ей не покажешь, — буркнул Рошер.
Тайяна поежилась. В Лесу таких тоже хватало, а сбежать от них было намного сложнее.
— Ладно. Не пойду. Но к Радее вместе?
— обязательно. Кстати, Аэлена, у твоего супруга все отлично.
— Это меня радует.
— и меня тоже. Любовниц у него, судя по всему, нет, долгов тоже, убивать тебя причин тоже нет…
Аэлена чуть улыбнулась, глядя на Рошера. А ведь и из самой страшной грязи может вырасти красивый цветок. Казалось бы — на нее покушаются, могут убить, но даже это! Даже такой кошмар можно обернуть себе на пользу! Или другому…
То Рошер спивался, не находя себе места. А сейчас оживленно спорит с Яной, размахивает рукой — и даже забыл про свое увечье. У человека дело появилось!
Только будем надеяться, что убийцу найдут раньше, чем она отправится на тот свет…
Страшно…
* * *
Радея Варлон жила себе спокойно и ни о чем не думала. И меньше всего — о том времени, когда была чьей‑то там любовницей. Маленький домик, несколько детей, которые с воплями носятся по небольшому садику, сама женщина, которая готовит на кухне что‑то вкусное…
Даже когда компания из Рошера, Яны и Ааши поскреблась в двери, никто не испугался. Наоборот, к воротам подлетели дети.
— Ой, а это собачка?! — выпалила девочка, так перемазанная в земле, что ее можно было принять за чернокожую.
— Это волк, глупая, — один из мальчиков смотрел покровительственно.
— Сам ты волк! А это помесь! Волки такими не бывают! — второй мальчик тут же вступил в спор.
— Это Ааша. А где ваша мама? Радея? — Яна не собиралась объяснять детям, чем волки нархи — ро отличаются от обычных.
— там, — показала девочка. Мальчики промолчали. То ли соседские, то ли…
Радея оказалась вполне миловидной женщиной лет тридцати. Темно — каштановые волосы, большие голубые глаза, пышная после родов фигурка — даже сейчас она привлекала восхищенные мужскиие взгляды, судя по Рошеру, а уж лет десять назад…
— И вам. Сатро, кана…
— Скажите, ведь вы — Радея Варлон? — вежливо начала Яна.
— раньше была. Но сейчас я Радея Милон, — женщина вежливо улыбнулась. Казалось, ее не удивил ни визит, ни вопросы… Почему!?
— Мы бы хотели поговорить с вами о лойрио Авельене, — Яна смотрела пристально, потому и заметила легкую тень на лице женщины… но и Рошер тоже что‑то подметил. Нахмурился.
— А я должна разговаривать с вами о лойрио?
Вопрос был поставлен достаточно жестко. Тайяна вскинула бровь.
— а у вас есть возможность это не сделать?
Ааша чуть заворчала, почувствовав недовольство хозяйки. Радея побледнела.
— Я сейчас стражу крикну!
— А я скажу, что вы пытаетесь отравить лару Аэлену, — спокойно прищурилась Яна. — Что ваша дочь от лойрио и вы решили поменять статус. Поверят или нет, но жизни вам потом в городе не будет.
Радея это тоже понимала, потому что явно побледнела.
— Не посмеете!
— Проверим? Зовите стражу!
Яна не блефовала. Она и правда готова была так сделать. Аэлена ей уже была не чужой, нархи — ро спала и ела под ее кровом, а эта девица… может, она и не из корысти подалась когда‑то в содержанки. Но Радею‑то убить никто не пытался! А Аэлена… ее часики тикали и тикали. И сколько еще осталось до следующего покушения?
Она и сейчас одна, а Яна тратит время на бывшую шлюху!
Кажется, Раадея что‑то почувствовала, потому что оглянулась вокруг и кивнула.
— Хорошо. Что вы хотите знать?
— вы были любовниками?
— Почти десять лет назад. Потом он женился, а мне сунул этот домишко и распрощался, — фыркнула Радея.
— Мог бы и того не давать, — пожал плечами Рошер, тоже решивший не церемониться. — У вас были от него дети?
— Нет.
Ааша заворчала. Яна оскалила зубы.
— Еще одно вранье — и я по вашим соседям пойду, рассказывать всем о вашем боевом прошлом. Ясно, карра? А то и вашего мужа дождусь, перед ним вас ославлю.
Радея сверкнула глазами.
— Ну… я вытравила плод! И что?! Это мое дело!
Голубые глаза сверкали злым блеском, губы растянулись в тонкие ниточки, сейчас Радея уже не казалась такой симпатичной. Скорее мелкой хищницей вроде крысы или ласки.
Но Ааша не рычала. Радея не врала.
— Лойрио об этом знал?
— Я сказала ему, что у нас будет сын или дочь. А он сказал, что денег даст, положит у купца на мое имя, но больше — ничего.
— и положил?
— Не ваше дело!
— Положил, — Рошер смотрел с презрением. — Думаешь, на какие деньги это все содержится? За кровь мертвого ребенка ей заплатили…
— Пошел ты…
— И пойду. А то здесь тухлятиной воняет, — огрызнулся мужчина. Но с места не двинулся.
— вы замужем? — продолжила допрос Яна.
— Да.
— Муж кем работает?
— В лавке у мясника, подручный.
— Что ж свое дело не открыли?
— Вас это не касается!
— Судя по всему, муж — тот еще бездельник. Или просто шевелиться не желает, — Рошер был беспощаден. — Дети — ваши?
— дочь.
— Сколько ей лет?
— Шесть.
— Вы еще виделись с лойрио?
— Нет.
— в одном городе живя?
— Ну, на улице видела, а так — не доводилось.
Ааша тихо рыкнула. Тайяна пригляделась повнимательнее. Не просто так скалилась волчица, ой, не просто. Когда человек лжет — у него даже запах меняется. Люди‑то не чувствуют, и нархи — ро тоже, а вот волка не обманешь, волк умный.
— Врешь.
— Четырехликим клянусь — не виделись!
— и не слышала ты о нем, и не писала, — насел Рошер, понимая, что Яна не просто так за это уцепилась.
— Слухи всякие ходят.
— а люди? — Яна наконец выцепила то, что ей мешало. Если кто‑то расспрашивал про лойрио в борделе, неужто он к бывшей любовнице не явится?
— и люди ходили, — Радея обожгла нархи — ро ненавидящим взглядом, но угроза скандала была велика. Да и волчица рядом не способствовала избытку наглости.
— Кто ходил, чего хотели?
— Мужчина приходил. По виду богатый. Деньги мне сулил, чтобы я письмо написала лойрио и от жены его увела. Мол, старая любовь, а то и ребенком его пошантажировать можно…
— Что за мужчина?
— Не знаю. Высокий, красивый, плечистый такой… я бы и сама от него не отказалась….
— Как одет?
— Да недорого.
Тут уже взялся командовать Рошер. Радея злилась, но послушно отвечала на вопросы. И даже не лгала. А Яна все пыталась понять, кого ей напоминает это описание… ну кого!?
Нет, не ясно…
— был ли кто‑то еще?
— Не было.
— Как связаться с ними не сказали?
— Сказали, — выдавила Радея.
