был искать?
— я и сейчас не знаю, кого. Значит так, девочки. Вы сейчас собираетесь и едете к Диолату. Рисовать портрет. А я сижу и читаю письма, вдруг что выцеплю. Яна, ты читала?
— Пыталась. Но конкретного там нет ничего.
— ладно. Я почитаю сам. А вы идите, делом займитесь?
Яна поморщилась, но спорить не стала. А вдруг Рошер и правда что‑то увидит?
— Аэлена, пошли, я помогу тебе собраться?
— Идем.
* * *
На сборы ушло минут двадцать. Краски, кисти и холст уже были готовы, платье Аэлена менять не стала, а вот напудрить лицо лишний раз — стоило.
— у меня нос красный?
— Злая ты, Яна. Я рада, что ты вернулась.
— я тоже рада, что у тебя все в порядке. Ну… почти.
— Ты говоришь, что Льяна парализована?
— да.
— Есть Четырехликий и справедливость его!
Аэлена не то, чтобы радовалась, но…
— ты счастлива от того, что с ней так получилось? — Яне было искренне интересно. Люди же… странные.
Лайри задумалась.
— Ты знаешь — нет. Вот лет десять назад была бы. Но тогда у меня ничего не было, кроме злости и ненависти. А сейчас… да гори она ясным пламенем! Не реши ее дочка мне пакостить — я бы и не вспомнила.
— Но ты довольна?
— Нет. Мне просто… я не знаю, какое слово выбрать. Это не удовольствие, а удовлетворение. Она получила то, что сделала с невинным человеком, понимаешь?
— Да.
— когда‑то я хотела ей отомстить. Способы придумывала… а сейчас — пусть живут. Жизнь их за меня наказала.
— За тебя — еще не наказала, только за твою бабушку.
— и это правильно. Знаешь, она замечательная была. Добрая, умная, в жизни ни на кого голос не повышала. А они… они получили по заслугам!
— Вот и не расстраивайся по этому поводу! Найдем мы Вериолу — и заставим расплатиться по счетам. За все, что она сделала.
— Да уж. Ты правда думаешь, что это — она?
— А больше вроде как и некому.
Карета остановилась у особняка Диолата.
Приехали.
* * *
Трайши был сегодня особенно очарователен. Подхватывал Тайяну под ручку, пытался прижаться поближе к Аэлене, хорошо, что на Аашу его обаяние не действовало. Волчицы — они устойчивые. Так что трайши то там, то тут натыкался на оскаленные зубы и отступал на исходные позиции.
Аэлена молча рисовала, не обращая внимания на куртуазные комплименты и предложения выпить прохладительного, посидеть в саду или отведать ‘вкуснейших пирожных в этом убогом городишке’.
Сорвалась она уже когда укладывала обратно кисти.
— Благодарю, мне ничего от вас не нужно.
— а может быть я могу чем‑то помочь? Верь мне, Аэлена, я хочу только добра для тебя!
— Да неужели? Тогда у меня есть отличная идея!
— Найдите другого художника, который закончит ваш портрет! А мне вас видеть больше не хочется!
Яна прикусила губу. Все‑таки Аэлена сорвалась. И в этом была виновата и она, и Рошер. Ну чем они думали? Сначала накрутили лайри до слез, а потом отправили в волчье логово! Идиоты!
Пришлось подскочить к Аэлене и принять из ее рук кисти и наброски.
— не надо, лайри. Вы просто расстроены…
— Надо! — Аэлена топнула ногой. — Итак?
— Я не могу отказаться от наших встреч. Прости.
— Не прощу!
— Аэлена, милая, любимая моя, все, что захочешь, но не проси отказаться от наших встреч! Я просто умру, если не буду тебя видеть!
— что!?
Лайри просто оторопела. Яна тоже помотала головой, надеясь, что это она ослышалась. Но — нет!?
Любимая!?
— с каких пор я для тебя — любимая?!
— Аэлена…
— Значит так… Яна, дай их сюда. — Наброски вырвали из рук нархи — ро и в следующий миг они полетели на пол. — Я. Отказываюсь. Тебя. Рисовать.
— Аэлена!
И столько душевной боли было в его голосе… Яна бы даже поверила.
— Можешь найти любого другого художника. Или умереть. По твоему выбору. Но если ты еще раз подойдешь ко мне… — Аэлена бросила выразительный взгляд на Аашу, которая сидела рядом и дышала, вывалив здоровущий красный язык. Ну и зубки видны были. — Яна, она может убить человека?
— Может, — подыграла Яна. — натаскана.
— Разрешаю. Пусть хоть в клочья его рвет! Лишь бы саму не вырвало!
— Аэлена!!!
Диолат дернулся было к лайри, но Ааша тут же вскочила, зарычала и взъерошила шерсть на затылке. Так что останавливать их никто не рискнул.
Две женщины под конвоем волчицы вышли из дома, прошагали до кареты и даже влезли внутрь. И только там Аэлена позволила себе разрыдаться.
Горько и беспомощно, обнимая волчицу за шею и утыкаясь лицом в густую черную шерсть. Яна молчала, понимая, что утешения тут бесполезны, и думала, что люди — очень сложные существа. Такие непредсказуемые…
* * *
Рошер тем временем сидел и вчитывался в письма.
М — да, не слишком это познавательно. Вериола и ее мать, такое ощущение, прекрасно знали, о чем идет речь. И осторожничали, что ли?
А что бы сделал он сам?
Рошер разложил письма по порядку.
Мама, ты не представляешь, кого я здесь увидела. Я сначала и глазами своим не поверила. Алька!
Эта сука, эта гадина, по вине которой мы остались без дома — она живет здесь!
Пару раз встречалось имя мужа — Терм. Только вот что это даст?
Та же Вериола — Вери, Рил, Иола.
Терм — Антерм, Патерн, Термолин… одним словом — имен много. А полностью имя мужа Ввериола ни разу не написала. *
* так же, как у нас, допустим, Валентина — и Валя, и Тина и даже Вэл. А угадать кто такой Слава — вообще очень сложно. От Ярослава до Владислава. Прим. авт.
Они с матерью знали, о чем речь, а больше и незачем. Вериола явно понимала, что собирается преступить закон — и не торопилась расписывать все в письмах. Кто ж сам на себя признание настрочит?
Да и не так далеко города друг от друга. С караваном от Тимола до Далинара — дней десять пути. Медленно, не торопясь — с почтовой каретой куда как быстрее.
Это Яна так быстро обернулась, спасибо ей. Рошер не обманывался — если бы не маленькая нархи — ро, его подруга детства была бы уже мертва. Ну или покалечена. Тут уж как повезло бы.
Но что произошло такого, что Вериола активизировалась?
Первому письму… дайте подумать и почитать — да, считай уж года два! Два года назад Вериола замечает на улице Аэлену и преисполняется ярости. Аэлена же Вериолу и вовсе не замечает.
Но… не будем недооценивать художницу.
Найм прислуги — в обязанностях хозяйки дома. Могла бы Аэлена не узнать двоюродную сестру?
Нет.
Художники видят мир иначе, но обмануть их гримом невозможно. Да и Вериола, насколько понял Рошер, похожа на мать.
И что — Аэлена не узнала бы дочь Льяны? Той, которая причинила ей столько вреда?
Ха!
Идем дальше.
Терм. Вот муж Вериолы мог бы подобраться поближе. Но для этого его надо было обработать соответствующим образом. Да и кто он?
Рошер зашуршал письмами. Где‑то что‑то он видел… Есть!
Красный грифель отчеркнул несколько фраз для удобства.
‘…ничего не умеет, кроме как мечом махать. Стражник он и есть, хоть ты его трижды уволь…’
Значит, стражник? Надо полагать, работал вместе с Финаром, потом то ли уехал из города за наследством, то ли в поисках лучшей доли, взял с собой жену, ну и началось.
Кем может устроиться стражник?
Охранником, что тут думать?
Конюхом — тут особый подход к лошадям нужен. Рошер уже побывал на конюшне и лошадок видел. Таких красавцев абы кому не доверишь. Даже покойный Дорош, хоть и имел странноватое хобби, а все же с лошадьми был докой.
Уж поверьте, истинный лошадник в стражу не пойдет, ему и конюхом куда как побольше заплатят, и работа спокойнее, и рядом с любимыми коняшками, опять же.
Тут — мимо.
Слугой? Так и тут свои тонкости есть. Знать много чего надо, уметь… недолго думая, Рошер вышел из кабинета и пошел искать дворецкого.
— Что вам угодно, сатро?
— Мне бы список всех, кто служит у лойрио. И здесь, и в поместье.
— Я прикажу переписать для сатро.
— да мне и переписывать не нужно, мне бы глянуть.
— Прошу вас пройти за мной, сатро.
Рошер честно глянул на список. И — ничего. Никого, способного сократиться до ‘Терма’. Хотя это еще ничего и не значило. Знавал он одну Аливину, которую все называли Лашей. А у его напарника было прозвище Карт, хотя звали его так и так Морешем. Но вот понравилось парню играть в карты — и приросло.
Кто знает, почему Терма так прозвали?
Но на месте Вериолы он постарался бы не устраивать супруга, который по письмам представал этаким простачком, поближе к врагу. Скорее, на небольшом отдалении, чтобы получать полную картину. И чтобы муж не проникся дружескими чувствами к гадине — Аэлене.
Мало ли…
Всякое в жизни бывает. Аэлена, хоть и была постарше Вериолы лет на десять, а выглядела намного моложе своего возраста. А вот Вериолу жизнь точно не баловала, это было видно из ее писем. Так что мало ли…
Вериола с самого начала планировала гадость. Но как тут подобраться? Это только кажется, что убить человека легко. Но только если это обычный сатро, или там, кана. А Аэлена — лайри.
Можно сунуть нож под ребро на улице. Но она почти всегда или верхом, или в карете. Да и не так‑то просто убить самой. И следить постоянно за ней опасно. Заметит — считай план мести пропал навек.
Нанять убийц?
Места знать надо. И людей. А то найдешь так — на свою голову. Опять же, деньги нужны и не медяк какой.
Можно считать, что год Вериола обживалась, приглядывалась, наблюдала, знакомилась — изучала и Далинар и жизнь Аэлены. А уж потом…
Рошер еще раз проглядел письма, благо, Вериола ставила на них даты.
Да, пожалуй, он прав. А что бы сделал он? Вот так, на месте Вериолы?
Да просто постарался бы найти подход к кому‑то из слуг/служанок. Или устроить к Аэлене свою подругу/друга/любовника. И вот это — хуже всего.
Рошер принялся листать письма — и убедился, что да!
Вериола ни разу не писала ‘я видела’, ‘я слышала’ или что‑то такое, что показывало бы ее участие в событиях. Нет!
Она рассказывала не о том, чему сама была свидетелем, а о том, что ей рассказали другие. Возможно, тут даже несколько человвек замешано?
Вполне. Например, пристроить подругу на место горничной, мужа куда‑нибудь к соседу охранником, а тут найти себе любовника. И — отлично!
Это — реально. И сведения потекут потоком.
Ну, к любовнику можно забежать… по делам. К подруге — поболтать и
