он все равно проседал и слегка осыпался, вот и влезть по нему было удобнее, чем с любой другой стороны стены.

Незнакомца уже успели привязать покрепче и даже пару раз постучали по почкам. Так, для сговорчивости.

Гарт пристально разглядывал его. Ну и что?

Простая круглая физиономия, не лишенная некоей приятности, заметное брюшко крепенькая коренастая фигура, короткие руки с широкими ладонями и пухлыми толстыми пальцами, лицо не обременено печатью раздумий, как писалось в каком‑то романе. Ансамбль удачно дополняется коротко стриженными русыми волосами и белесыми бровями с поросячьими ресницами. Ничем не примечательное личико, на улице таких на дюжину — пять штук, мимо пройдешь — не оглянешься.

Вот только сейчас на этой харе (а иначе Гарт и не думал) застыло выражение загнанной в угол крысы.

Мр — разь!

— ты кто такой? — начал допрос Гарт.

— не твое дело, — сплюнул ему под ноги незнакомец.

За что и поплатился. Улетел вместе со стулом в дальний угол, только пятки в воздухе сверкнули. Гарт присел над ним на корточки.

— Ты, сукин сын, не понимаешь, куда ввязался. Ты мой дом подпалить хотел. А у меня тут племянники. Если бы с ними что случилось, я бы тебя на кусочки резал. Размером с мизинец… но и так тебе мало не покажется. Прирежу — и в саду закопаю. И лопух посажу, чтобы он на твоей могиле рос.

— Стража…

— И стража тебя тут не найдет. Никто не найдет, сгинешь, как и не бывало!

— И плевать! Все равно я тебе ничего не скажу!

— И не говори. Я хоть какое‑то удовольствие получу, — неконфликтно согласился Гарт, протягивая руку за кляпом. Жестоким он не был, но подонок, который хотел сжечь заживо трех детей, по определению не заслуживает хорошего отношения. Он вообще ничего кроме петли не заслуживает.

Диалог наладился после трех сломанных пальцев. Гарт же обнаружил, что молоток — инструмент незаменимый в таких делах. Ударишь им по пальцу — и готово! Минус кость! А он так собирался подонку переломать вообще все кости!

И — поделом!

До всех костей добраться не удалось, уже после первой пленник начал проявлять желание к разговорам, но Гарт останавливаться не собирался. Нет уж!

А вдруг он ругаться решил? Или передумал общаться? Добавить надо! Для верности!

— так как тебя зовут?

— Термалис Вельт.

* * *

Рошер вернулся к Аэлене достаточно поздно, но подруги не спали. Сидели, размышляли….

— Вот что этому козлу нужно!? — рычала Аэлена. Выспавшись днем, ночью она заснуть не могла. Тайяна же составляла компанию лайри, ну и ворчала — тоже.

— Деньги? Да у тебя столько нет.

Ааша смотрела сочувственно. Переживают… странные люди. Если попался негодный самец — стоит ли из‑за него переживать? Загрызть его — и не мучиться!

— Ручная художница? Смешно!

— Может, ты о чем‑то не знаешь?

— Наверняка. Но о чем и как бы мне это узнать?

— Ну, кое о чем могу рассказать я, — довольным голосом объявил Рошер и принялся выкладывать все, что узнал от Эмины. Сначала — про Диолата.

Яна слушала, открыв рот. А вот Аэлена…

— Рош, погоди!

— что?

— Диолат еще жив?!

— Не понял?

— Рошер, ну что ты, как маленький! Ладно — Яна! Она нархи — ро, ей сложно с людьми…

— Вас вообще иногда не поймешь, — согласилась Яна.

— Но ты‑то! Подумай! Этот гад соблазняет и развращает племянницу короля! И до сих пор — жив!?

Рошер потряс головой.

— Алька, ты гений! А ведь и верно — почему!?

— Что — почему? — не поняла Яна. Рошер потрепал девушку по толстенной косе и принялся объяснять.

— Дело в том, Яна, что… у нархи — ро существует какая‑нибудь знать?

— Нет…

— а кто вами управляет?

— Никто, — пожала плечами Яна.

— так не бывает, — Рошер был абсолютно уверен в своей правоте. — Свято место пусто не пребудет. Просто вы можете этого не замечать… вот ты почему удрала?

— меня хотели выдать замуж…

— А кто хотел? Родители?

— Нет… они просто согласились…

— На что?

— На решение жрецов… ой!

— Вот видишь. Жрецы, да?

— Нас всего‑то ничего. И у нас есть Храмы и служители Леса, это верно. Но они не управляют, а скорее, советуют.

— ага, знаю я эти советы, из разряда ‘только откажись, зарою!’.

— у нас не так…

— А как?

Яна подавленно молчала. А и верно, она никогда не задумывалась о порядках в Лесу, она просто так жила…

Рошер коснулся ее плеча.

— Не расстраивайся. Люди тоже частенько не знают, кто ими управляет. Но у нас, вот, король и его принято уважать. И история действительно…

— Она не могла произойти?

— Еще как могла. Королевская племянница — существо достаточно безголовое, — пожала плечами Аэлена, — это все знают. Но… понимаешь, если бы его величество спустил такое с рук…

— а если решил потом, по — тихому и не поднимая шума? — уточнила Яна.

— Тогда бы Диолат не оставался в столице… хотя… он трайши.

— его смерть вызвала бы слухи и скандал, — по — простому объяснил Рошер.

— или его трепку отложили, или там что‑то было, или…

— был кто‑то еще? — предположила Аэлена. — Вот если этот мерзавец оказался на посылках у кого‑то еще, ему могло сойти с рук. Не до конца, жениться все‑таки приказали, так он и тут нагадил…

— И кто это мог быть?

— Расспрошу Эмину, не приключались ли какие смерти среди высокородных, — решил Рошер.

— Нам это поможет?

— Вряд ли… но хоть не повредит.

— Подождите, — вмешалась Яна. — А кто мог приказывать трайши?

Рошер и Аэлена переглянулись. Потом посмотрели на Яну.

— Детка, ты гений, — высказался Рошер. — Действительно, Аэла, ты это змеиное кубло более — менее знаешь? Так кто?

— Таких немного, — Аэлена задумалась. — Диолат достаточно богат, молод, красив, он трайши и не привык прислушиваться ни к кому…

— Те, кто богаче?

— Тогда бы он не был разорен.

— логично, — кивнул Рошер. — А кто еще?

— Ну, члены королевской семьи…

— а их много? — Яна изуччала людей, это верно, но о королевской семье Интара в архивах нархи — ро сведений было мало. В основном, об истории семьи. Но вот что сейчас в ней творится…

— У нашего короля есть четыре сына… было четыре сына! Р — раш!

— А осталось?

— Всего три. Принц Эмитар умер около двух месяцев назад…

— Как раз когда Диолату рекомендовали жениться, — подвел итог Рошер.

Все трое переглянулись.

— А я еще думал, почему слуги о таком шепчутся….

— И почему Диолату только погрозили пальчиком, — вздохнула Аэлена. — Если он был просто подручным…

Яна замотала головой.

— Подождите. Эта девочка… королевская племянница?

— Эритель. Ее высочество Эритель. Ты вообще что знаешь о нашем короле?

— Вообще — почти ничего. Знаю о его существовании — и только.

— Ага. Король наш — Таррэн Третий. У него есть жена и было четверо сыновей. Эмитар, кстати, третий по счету.

— А дочери?

— Дочерей нет. Не получились. Но его величество и так супругой доволен. Старший сын, кстати, очень неглупый юноша, весь в отца. А вот Эмитар был тем еще балбесом…

— Аэла, осторожно…

— Рошер, об этом все говорят в открытую. Тоже мне секрет — мальчишка пил, гулял, ходил по чужим постелям, как кот по крышам. А про его пари я вообще молчу.

— Пари? — не утерпела Тайяна.

— Например, на спор прокукарекать в полночь на крыше дворца, или пройти голым по главной площади в полдень.

— А смысл?

— Выигрыш в деньгах или в споре.

— Глупо, — резюмировала Яна.

— Ну, глупо, — согласился с ней Рошер. — Но для Эмитара смысл жизни был в развлечениях…

— И неудивительно, если они сошлись с Диолатом, — Аэлена едва двигала губами.

— А кто еще есть в королевской семье?

— Племянница, вот эта самая Эритель. И племянник от сестры — Мареш.

— А другие родственники… дядюшки, тетушки?

— Они все далеко от столицы. Есть, конечно, но сейчас, думаю, не до них?

Яна кивнула. Нет, не до них. Но вообще, все становилось на место.

— Если Диолат участвовал в играх двоюродных брата и сестры, могли у него остаться документы, свидетели… ну, что‑то, чтобы его не пустили в расход?

— Могли, — вздохнула Аэлена. — Диолат — та еще тварь, он и меня подбивал… ладно, это неважно. Но он любил власть над людьми. Когда человек совершает дурной поступок — и попадает от него в зависимость…

— и если бы ты попала…

— сейчас ему не было бы смысла меня соблазнять. Но пара поцелуев, я думаю, не в счет. Даже если он расскажет мужу… Алинар разве что посмеется.

— Ревновать и дурить не будет? — уточнила Яна.

— Не должен. Это ведь было еще до знакомства с ним…

— Мы, мужчины, натуры сложные, — Рошер многозначительно прищурился. — Можем ревновать даже к своей тени…

Аэлена вздохнула.

— Перед мужем я чиста. А если он решит поверить подлецам…. ну, что я могу сказать? Пусть верит.

— оставим эту тему, — вмешалась Яна. — Вот давайте подумаем. Король узнает про игры…

— Инцест, — поправил Рошер.

Яна пожала плечами.

— Это у вас, людей, инцест.

— а у нархи — ро — нет?

— Нас намного меньше, все семьи так или иначе связаны между собой. Жрецы следят еще и за этим, чтобы не было вырождения. Такие родословные древа есть…

— Странные вы…

— Нархи — ро могут жить с людьми, но ребенок может получиться и человеком. И как тогда быть? Бросить его мы не сможем, но и в Лес не приведем. А долго без Леса ни один нархи — ро еще не выдерживал.

— Почему? — Аэлена смотрела встревоженно.

— Не знаю. Так говорят. В архивах, правда, я подтверждений не нашла, но может быть, в Храмовых…

— Как у вас сложно…

— Думаю, у вас в архивах тоже непросто работать. Давайте вернемся к нашей теме? Я так понимаю, что у людей это воспринимается хуже?

— Инцест? Намного. Когда такие близкие родственники… я подозреваю, что принц развратил сестру. Пусть двоюродную, но королю от этого легче не было.

— Сына он приговорил, а Диолата решил отпустить?

— Под честное слово, может, до первой провинности? Аэлена?

— Таррэн не жесток, если вы об этом. Решителен — да. Но вот глупой жестокости в нем нет.

— И все равно было бы проще убить и Диолата.

— а если он не один был? Десяток убивать?

— А почему слухи поползли только о Диолате?

— Потому что он самый заметный? Или остальные оказались умнее и не подставились в момент появления короля? Мы сейчас точно не узнаем, — Рошер махнул рукой. — Может,