девчонке голову, вот она и наворотила невесть чего. — он поднялся из кресла, обошел Мирею и мягко усадил девушку в подходящее кресло. — ты не бойся, милая. Просто расскажи, как так получилось с этими веревочками, а то сама понимаешь, дело‑то нехорошее, грязное это дело. Кровью попахивает…
— Я же не знала!
— Вот и я думаю, что ты не знала. А когда ты с Вериолой познакомилась?
С Вериолой девушка познакомилась чисто случайно. Вериола продавала притирания из трав, цена была хорошей, качество тоже, Мирею все устроило…
— …я ж не красавица, и веснушки вот, и вот здесь тоже. А после ее крема они проходить начали, а мы подружились…
Рассказ был путаным и не особенно связным, но суть компания поняла.
Вериоле позарез надо было познакомиться с кем‑то из домочадцев Аэлены, и она выбрала для этой цели не особо красивую и глуповатую Мирею. Конюх?
Да, тот тоже. Но конюх‑то в доме не бывал, а Вериоле надо было знать все! И расположение комнат, и отношение к детям, и даже, что Аэлена ест на обед. Одна слушала, вторая увлеченно сплетничала, а платье…
Дура — с…
Просто Вериоле потребовалось сходить на свидание, а платья у нее не было. Ну, Мирея и дала ей пару раз платья госпожи. Но один раз поносить, вы только не подумайте чего дурного…
Яна сжала руку Аэлены. Женщину аж потряхивало от возмущения, но художница молчала. Видимо, боялась открыть рот — и устроить безобразный скандал на полчаса.
Платья Вериола всегда возвращала наутро, чистенькие, выстиранные, никто и не заподозрил! А Мирея за это получала дорогой крем со скидкой. И притирание. И маску для лица…
А почему Мирея все отрицала?
Да кто бы на ее месте сразу сознался? Ясно ж, что за такие шуры — муры хозяйка мигом от места откажет и рекомендаций не даст. Вылетит девушка со свистом и треском!
Судя по лицу Аэлены, так и получится. Только вот защищать глупую служанку Яна не собиралась. Еще не хватало! Мало ли кому мазилки нужны, понимать же надо! Дружба — дружбой, сплетни — врозь! А уж такое… с платьями!
Яна представила, что это ее платье или там, белье, дают кому‑то попользоваться без ее ведома — и девушку аж замутило.
Что еще Мирея знала о Вериоле?
Да ничего. Видимо, Вери тоже решила, что служанка слишком глупа — и пользовалась ей время от времени, как источником сведений. Конюх — тот мог помогать и за деньги, и за оплату натурой, а эта…
Хоть Гарт и поверил в глупость девицы, а не в злой умысел, но решил, пусть пока Мирея посидит взаперти. Ничего, авось не полиняет.
Служанку увели и четверо сыщиков опять остались одни. Первым тишину нарушил Рошер.
— Ну и дура ж она, как я погляжу!
— и пакостить‑то не хотела, но, думаю, догадывалась, к чему это может привести, — отозвался Гарт.
Яна покачала головой.
— Ааша считает, что она не врала. Ни в едином слове. Просто тупая девица. Или простодушная слишком?
— Мерзопакостная! — рыкнула Аэлена. Вскочила с места и заходила по комнате. — Ну надо же! Вериолочка, тебе не в чем пойти на свидание? При живом‑то муже? Ну так вот тебе хозяйское платье, все равно она не заметит! Гадость!
— Так не заметила ж, — подначила Тайяна.
Аэлена рыкнула на нархи — ро так, что Ааша посмотрела на женщину даже с интересом. Какие таланты‑то открываются? Почти что волк!
— Издеваешься?!
— Ага, есть немного. Рошер, нам не пора?
— Пора, — Рошер тоже понял, что подруга входит в раж и собирался оказаться отсюда подальше. — Гарт?
— Да, Аэлена, нам тоже пора собираться…
— Ладно. Сейчас дам ребятам деньги и бежим.
Слова с делом у Аэлены не расходились. Через пять минут Рошер получил на руки приятно тяжелый кошелек, Яна подхватила его под локоть и троица (Ааша, гордо задрав хвост, шествовала впереди) покинула дом.
Гарт тоже надолго не задержался. Чтобы накинуть на повседневное платье богатый кружевной воротник и освежить лицо, Аэлене потребовалось минут пять. И они направились в здание городской стражи. Не спеша, пешком… а куда торопиться?
Пока все живы.
Но где же прячется мерзавка Вериола?!
* * *
Шерх не обманул. И ждал, и браслет отдал честно, и даже монеты не пересчитывал. Так, взвесил на руке и поглядел на Рошера.
— Ну что ж. Заказывал этот браслет трайши. Но не Диолат. Вильтен.
— Ох, Раш!
— Да. Заказывал для своей невесты, но там сам знаешь, история сложная, одним словом остался комплект без хозяйки, а недавно и без хозяина. А вот купил его потом как раз Диолат.
— Не знал? Или…?
— Тебе‑то и знать, — отмахнулся Рошер. — кому ж еще, если не тебе?
— Стар я уже…
— Шерх!
— Говорят, что с Вильтеном там темная история. Очень темная. А точнее и сказать не могу.
Старик действительно выглядел виноватым. Ну, бывает. А кто может знать — все? Четырехликий? Так он же не поделится!
Тайяна и Рошер переглянулись.
— А больше ничего сказать не можешь?
— И рад бы. Вильтен этот набор забирать у ювелира отказался, кстати. Работу и золото оплатил, а в руки взять не смог. Диолат его уже потом купил. Кстати — подешевле. А больше и сказать‑то нечего.
Рошер кивнул, поблагодарил, попрощался и они с Тайяной вышли на улицу.
Яна заговорила только когда они вышли из трущоб.
— Кто такой Вильтен? Что за история?
— Честно говоря… — Рошер выглядел донельзя смущенным. — Яна, я в то время как раз это… — он красноречиво пошевелил обрубком руки, — ну и запил. То ли дождик, то ли снег, то ли слышал, то ли нет… Надо у Аэлены спросить, она‑то точно знает. Или у Гарта.
— в городскую стражу прогуляемся?
— а хоть бы и! Мне с Эминой поговорить надо, вдруг она еще чего знает. А ты можешь Аэлену с Гартом дождаться.
— так пошли!
* * *
Далеко Рошеру и Яне уйти не удалось.
— Лайри, какая встреча!
Рошер прищурился.
— Лойрио Каррер, рад вас видеть.
— я тоже вам рад, э…
— Сатро Вайст, — вежливо поклонился Рошер. — Вы, думаю, меня не помните.
— К сожалению, сатро.
— Мой десяток стражи разнимал двух ваших любовниц, когда те решили подраться посреди улицы.
Ланист даже и не смутился.
— Ах, эти грехи молодости…
— Ну, до старости вам еще далеко, лойрио, — Яна улыбнулась.
— о, а я надеялся, что вы, лайри, проявите снисхождение к моим годам?
— И как я его должна проявить?
— Прогулявшись со мной на воскресную ярмарку, например?
— А если нам там встретится еще одна ваша любовница? Вы сможете меня защитить — или мне придется рисковать прической?
Ланист принял нарочито гордый и напыщенный вид.
— Лайри, для вас…. о, для вас я готов на самые страшные жертвы! Хотите, сейчас пойду на площадь и прокричу, что отказываюсь с этой минуты от всех любовниц? Чтобы ни одна не питала надежд?
— Их так много?
— Надежд?
— Любовниц, лойрио?
— Готов ответить на все ваши вопросы — на ярмарке, — тут же сориентировался Ланист.
Яна не смогла удержаться от смешка. Хорош все‑таки, негодяй, и сам прекрасно об этом знает! Типаж вечного мальчишки, улыбка, проказливые огоньки в глазах…
— Умоляю вас, лайри! Хотите — на колени встану?
— что вы, я не могу подвергать мостовую такому испытанию!
— А я все равно встану!
Слова у лойрио не разошлись с делом. Только предварительно в грязь полетел шикарный короткий плащ, а уж потом на него водрузил свое колено сам лойрио.
— Прошу вас! Лайри, смилуйтесь!
Яна не удержалась от смеха.
— ладно. В эти выходные я вам ничего обещать не могу. Но в следующие — возможно. Хорошо?
— Вы возвращаете меня к жизни! — воспрянул Ланист.
— Нам пора, — весьма неприятным тоном заявил Рошер, но лойрио, уже получивший предварительное согласие, не возражал.
Пара минут раскланиваний — и знакомые разошлись.
— Яна, ты с ума сошла?
— Рош, а что такого?
— Я не знаю, как у нархи — ро, а у нас… бабник он! И спит со всем, что движется!
— И с почтовыми каретами тоже?
— Особенно с их содержимым.
Яна взмахнула рукой.
— Ой, Рош, ну что такого, если я хочу чуть развеяться?
— Да ничего. Только голову не теряй, ладно?
— Ладно. Зануда.
— Я тебя предупредил, дальше как знаешь.
Яна кивнула. И молчала всю дорогу до городской управы.
Слова Рошера… злили и раздражали. Ну, бабник!
И что?
Она же не собирается влюбляться! Так, погулять, развеяться, посмеяться! Да неужели она не может почувствовать себя женщиной!? В Лесу ее никто не интересовал, но это и понятно. Сначала она просто не созрела для отношений, потом Шет, не желая весенних оленьих украшений, отгонял от нее всех парней, да и Яне с ними было просто неинтересно. Обратная сторона ‘книжной девочки’ — интеллект, который сложно спрятать, да и не слишком хочется притворяться дурой, чтобы кто‑то рядом ощутил себя умнее.
Да и все парни нархи — ро были просты и понятны. Яна знала их, как шкуру Ааши, знала, чего они хотят, о чем думают, о чем мечтают, к чему стремятся — и что в них интересного? Ходи на свидания, не ходи — ничего нового и интересного не произойдет. А люди…
Люди были странными. Нелогичными и непонятными. Может, и бабники у них устроены по — другому?
Яна не слишком удивилась бы этому. Уж точно ей было интересно пообщаться с Ланистом. Пусть это ни к чему не приведет! Но это новый и интересный опыт! Это знания!
А ведь сущность ее рода имменно в том, чтобы накапливать новые знания! Хранить и преумножать! Разве можно от такого отказаться?
Яна и не собиралась отказываться. Только вот…
А в чем люди ходят на ярмарки? А на свидания? У нее же ни одного приличного платья!
А где люди их достают? Покупают? Заказывают?
Лес Великий, как же все сложно!
* * *
Гарта под руку с Аэленой они поймали аккурат на выходе от сара Шойса.
Тот согласился подержать у себя еще и мерзавку — служанку. Не наказывать, конечно, ни к чему. Ну что ей можно вменить в вину? Что дура?
Так за это половину города перепороть можно!
Что хозяйкино платье дала подруге поносить? За это, конечно, можно и выгнать и выпороть. Но… жалко идиотку! Порка, да еще на виду у всех…
Просто подержать ее в тюрьме дней десять, да и гнать из города. Пусть где в другом месте жизнь устраивает. И напугается, и впредь умнее будет.
— Ну как? — кинулась Аэлена к Яне.
Рошер достал из кармана футляр и открыл его. Аэлена восхищенно вздохнула.
— Красиво…
Гарт присвистнул.
— Мастер!
Сказано было уважительно. С большой буквы. И верно — Мастер.
— а я была права. Заказывал
