оболочкой, который убил себя из‑за продажной девки, который….

Которого больше нет.

Яна смотрела с сочувствием.

— Вильтен свел себя в могилу. Но перед этим оказалось, что он завещал все — включая и титул, и земли — Аире Авельен.

— что!?

Вот это стало неожиданностью и для Алинара. Диолат гнусненько хихикнул.

— Именно! Все — этой соплячке под опекой ее матери до двадцати двух лет или до замужества. Так что я бы подумал, чья она дочь — твоя или не твоя?

— Моя, — Алинар даже плечами пожал. — Аэлена сначала сказала мне, что беременна, а потом уехала к Вильтену.

На лице Диолата отразилось такое разочарование, что Яна только хмыкнула.

— Я уезжала уже беременной, — Аэлена тоже смотрела спокойно. — Вильтен нуждался в моей помощи, а на первых месяцах беременности можно делать, что пожелаешь. Я поехала — и Аира родилась в срок, кстати говоря. Есть признаки, по которым женщина может определить… вот у меня и была задержка, как и обычно. Когда ребенок третий — ты уже понимаешь, чуть ли не сразу. Да если бы и не… Релиш любил меня, как брат. Неужели вы думаете, что мы не могли быть близки раньше? Если бы он захотел, если бы я сделала шаг навстречу? Но для нас это было немыслимо. Два огня не должны встречаться, иначе они погасят друг друга.

— так Вильтен считал — или ты?

Аэлена не удостоила двоюродную сестру даже взглядом.

— Релиш был человеком, который не каждому встретится. И я любила его. Как сестра, как подруга… как могла! И так жаль, что этого оказалось мало! Безумно жаль! Я солгала ему — я бы и сто раз солгала! Лишь бы он жил, а он не хотел…

— Вильтен не желал жить — и завещал все Аире. А у нашего трайши ни денег, ничего. Нет, что‑то остается, но это обычный человек может жить на эти деньги целую жизнь — и неплохо жить, между прочим. А наш трайши так не привык. Ему нужна роскошь, балы, драгоценности, признание… И он решает соблазнить Аэлену. Зачем? Да все просто. Он увозит Аэлену от мужа, та получает развод и опеку над Аирой — это уже в любом случае, даже если Алинар не отдаст ей сыновей, а с девчонкой она получает и состояние Вильтена. А это громадные деньги, земли, картины… да много чего! Хватит на четыре жизни в роскоши — не на одну. Но как!? Как увести женщину из семьи? Аэлена, ты ведь не просто так тогда волновалась?

— Конечно, нет. Месяца три — четыре назад, точнее я не помню, мы уже виделись с Диолатом, — Аэлена пожала плечами. — Я промолчала, не придала значения. Зря.

— Где и когда?

— Мы виделись? Да в столице. Я ездила с мужем, мне хотелось побывать у матери, в тот день я решила прогуляться по лавкам, купить кое‑что детям… да, одна! Но я же не думала….

Аэлена чуть прикрыла глаза, возвращаясь мыслями в тот день.

Столица, ранняя весна, прохладный день, она, кутающаяся в теплую накидку — и все‑таки промерзшая до костей.

— я решила зайти в леанти. Это моя слабость, а в тот момент и просто необходимость. Болеть совершенно не хотелось, я решила посидеть, послушать музыку, выпить чашечку ланти…

— Диолат пришел потом?

— Да. Я сидела где‑то уже полчаса, почти согрелась, решила выпить еще чашечку, и тут…

— Аэлена? Какая встреча. Ты позволишь?

Словно и не было этих десяти… да и больше уже — лет. Такой же обаятельный, хотя годы все же оказались безжалостны. Намечается второй подбородок, тронули лоб морщины, чуть оплыла фигура, но это видит только взгляд художницы. Остальные увидят элегантного светского льва, в шикарном зеленом костюме, с очаровательной улыбкой.

— Алеист? Раньше тебе было сложно что‑либо не позволить.

— Я исправился за прошедшие годы.

— Неужели? И в чем это выражается?

— Алеист был очарователен — насколько ему это удалось без приворотных, — Аэлена фыркнула. — Он разливался соловьем, а я смотрела и думала, что была глупа, как пробка. Что я в нем нашла тогда? Многозначительные слова? Красивая мордашка? Титул трайши? А под всем этим — пустота. Пресыщение, скука, тоска, все так неинтересно, что даже мне стало скучно. Полагаю, Алеист это почувствовал…

Диолат чуть кивнул.

— Аэлена мной не заинтересовалась, это было видно. И я понял, что потерял ее. Навсегда.

— Вы ее потеряли очень давно, еще когда унизили, — Тайяна не собиралась жалеть мерзавца.

— Это было больно. И я решил вернуть Аэлену любым путем.

— Начали вы с того, что приехали сюда. И тут познакомились с Вериолой. Подозреваю, что вы хотели просто лишить Аэлену опоры, чтобы она упала к вам в объятия, а какая у нее опора?

— Муж. Дети. Картины.

Аэлена перечисляла спокойно, но в глазах горело такое… Яна подумала, что на месте Диолата не оставалась бы с ларой один на один. Прибьет ведь.

— Проще всего было бы с картинами. Поджог или ограбление, — Яна взмахнула рукой. — там он и познакомился с Вериолой и Кадусом. И первое, что сделал трайши — уложил Вериолу в постель.

— Я бы побрезговал, — усмехнулся Диолат.

— да неужели? Раньше ты спал со всем, что носит юбку, а на остальное просто нацеплял ее — и тоже тащил в постель, — фыркнула Аэлена.

— очень точное замечание, — Вериола откинула назад волосы. — разумеется, мы спали вместе. И должна сказать, сестричка, ты не много потеряла, если не спала с ним. Он слишком занят своей персоной, чтобы быть хорошим любовником.

Диолат развел руками с видом несправедливо оскорбленного.

— Эта девица может нести все, что пожелает. Но ее бредни не станут истиной.

— Вериола переспала с Диолатом. А попутно пожаловалась ему на мерзавку — Аэлену и сообщила о своем желании отомстить. И Диолат решил использовать девчонку там, где не захотел мараться сам.

— Он всегда предпочитал таскать каштаны из огня женскими руками, — Аэлена покривила губы. — Интересно, случались ли у него осечки?

— Ты и случилась, — Яна улыбнулась. — Именно ты.

— Меня бы он тоже сломал. Я могу противостоять многому, но приворотным зельям на крови?

— До картин он так и не добрался. А вот до тебя…

— Покушения — его рук дело?

— Его.

Диолат усмехнулся.

— разве? Я никогда бы…

— разумеется, — Яна смотрела с омерзением. — Зачем? Можно дать Вериоле денег и отправить ее нанимать всякую сволочь. Она и наняла, правда, сэкономила. Зачем тратиться, если есть те, с кем она уже расплатилась? Своим телом? Отсюда и покушения, иногда откровенно идиотские. Именно Вериола пыталась убить Аэлену, напугав ее лошадь.

— Вильтен обожал коней. И меня научил держаться в седле, — Аэлена пожала плечами.

— Вериола об этом не знала. Она же наняла тех двоих мерзавцев, которых я остановила.

— На деньги Диолата?

— разумеется. Своих‑то у нее не было. А вот тот мужчина, который пытался затоптать нас конями…. Я думаю, что его нанимал уже Диолат — или кто‑то из достаточно близких к нему людей.

— Глупости.

— Именно поэтому его пришлось убирать в тюрьме. Вериола изначально была списана трайши в расход, но сам он должен был предстать благородным спасителем. Поэтому он должен был быть очень осторожен. Но время уходило, Аэлена не приручалась, я, правда, нее поняла, почему он оставил мысль о картинах…

— все просто, — Рошер развел руками. — Картины, причем — все, на ночь запирались на складе.

— Поджечь его?

— Этот склад арендовали несколько купцов. И охрана там соответствующая. Ни одной кражи за последние десять лет. Собаки, амулеты… легко это не сделаешь. Попасться проще.

— Поджигателя не хватило бы?

— Абсолютно, — Рошер улыбнулся. — Как бывший стражник, могу сказать, что поймали бы практически любого. А амулеты, способные перебить действие охранных, можно достать только в столице. У нас таких нет. Тарайский склад — самый дорогой и безопасный в нашем городе, но Аэлене не было жалко денег, верно?

— мои картины — это как мои дети. Естественно, я потратилась на их охрану.

— Картины оказались недоступны. Алинар Авельен — тоже. Он уехал по делам и Диолат не знал, когда Авельен вернется. Пытался узнать, но купцы свято хранят свои тайны от разных трайши, не доверяя благородным. Алинар — другое дело, Авельен давно стал для торговцев своим, хотя бы потому, что никогда не обманывал. Можно бы узнать, но время, время…

— оставалась я и дети.

— Вот по этим двум направлениям Диолат и бил. Ты — покушения. Дети — змея в домике.

— Сволочь.

— Это ложь и поклеп, — Диолат смотрел скучающе. — просто цепь совпадений. Да, я трахал невесту Вильтена. И что? Она сама была не против! Я пытался соблазнить Аэлену? Да, я признаю и это! И что? Сами видите, она просто очаровательна, любой мужчина бы дрогнул. А в остальном — это просто слова.

— И вы не приказывали Вериоле убить сыновей Аэлены?

— разумеется, нет! Какое чудовищное преступление! Омерзительное в своей жестокости, это же дети!

Диолат откровенно издевался, но…

Трайши, Раш его побери! Клятый высокородный, которому ничего нельзя предъявить! Ничего!

Или…

Яна резко хлопнула в ладоши.

— Верно. Чудовищное — и оплаченное вами, трайши.

— глупости.

— да неужели? Вот передо мной лежит свиток. И там слова некоего Варлинара, знаете такого?

— Фарлинара?

— Варлинар. Ювелир.

— Может быть… я у многих ювелиров покупал украшения.

— и у этого купили. Брачный набор несчастного Релиша Вильтена.

— Возможно. У меня много украшений, я их все и не запомню.

— Эмаль, золото, ветви цветущей яблони…

— И что?

— Как этот браслет оказался у Вериолы?

— возможно, она его украла?

— Если она не бывала в вашем доме? Вы же с ней не спали и тем более не приглашали к себе?

— Мог украсть кто‑то из слуг и подарить ей.

— Ты сам же! — взорвалась Вериола. — Ты, ублюдок, это ты дал мне браслет! Ты приказал уничтожить детей Аэлены — и я подчинилась! Ты говорил, что женишься на мне!

— Вы же видите, она бредит.

Диолат не терял хладнокровия. Оно и понятно, признайся он во всем — и отсюда отправится под стражу, а там на милость королевского правосудия. Ох и не хотелось ему туда…

— Вериола тщательно описала и комнаты в вашем доме, и ваши особые приметы, вплоть до родинки чуть повыше интимного места…

— Аэлена уже объяснила это. Вериола, или как там ее, могла просто расспросить слуг, — огрызнулся Диолат. — Сколько уже можно затягивать? Браслет украли, эту девицу подкупили и она лжет! Сестру она ненавидит — так что же? Таких много!