и брак станет завершенным. Либо – разорвать. И ждать своей судьбы дальше. Кстати, заключать такие браки можно было только три раза. А потом – все.– Халява кончилась.– Ты откуда такого нахватался?– кто бы мне говорил!– Я бы тебя век на руках носил.– Романтичная ты моя.– Ага. Я жуткий романтик!– До жути.Мы благополучно преодолели полосу препятствий в виде альпийских горок, миновали сады камней, обошли розарий и углубились в рощу.Оставалось идти совсем немного. Не к храму. К месту, где можно дать друг другу клятвы.Ну да. Храмов у элваров практически нету. То, что имеется – это гибрид между загсом и капищем. Своеобразный Стоунхендж. Огромные вековые деревья, круее общаться с миром?у. Любили величественные постройки – и буквально задыхались в каменных клетках. Поэтому – круг деревьев. Посредине – алтарная плита для ритуалов.А во дворце все это расположено в парке.И сейчас мы уже почти были на месте. Но перед тем, как войти в круг, Тёрн заколебался. Опустил меня на землю. Пристально поглядел в глаза. Я знала, что он не только заглядывает мне в глаза. Еще он глядит мне в душу. Изучает мои мысли, чувства, желания…Но он все понял.Вопрос был сложный. Да, мне было немного страшно, но…Тёрн стоял лицом ко мне. И я знала – одно слово – и он уйдет. То есть мы вместе пойдем обратно во дворец. И все будет, как раньше. Он не затаит обиды. Не будет злиться на меня. Расстроится – да.– Я это переживу.А вот переживу ли я? Могу ли я отпустить его? Хочу ли я этого? Я могу честно сказать – нет. Не могу. Не хочу. И моя жизнь без него будет намного беднее. Но ведь надо идти вперед. Обязательно.– Мы можем еще подождать.Зараза! Нет бы сказать что разобидится – и облегчить мне выбор! Я фыркнула.рбил бездействием?!Элвар рассмеялся, запрокинув голову.– Ёлка, кто тебя оскорбит, тот дня не проживет. Пойдем.И мы перешагнули границу первого круга. Всего три круга. Сосны – храбрые защитники. Первый круг. Первая стража. Дубы – твердые и непреклонные – второй круг. И белые чаша. В чаше – обсидиановый нож.Ничего лишнего.Я поглядела на нож. На плиту. На элвара. На нож. Опять на плиту…– Если хочешь – мы уйдем отсюда.– Нет! – возмутилась я.– родная моя – я никогда и ни к чему не стану тебя принуждать. Выбор только за тобой.Тёрн осторожно взял мою руку и поднес к губам. Его глаза горели в темноте.– Ты меня и не принуждаешь.– Знаю. Но я не хочу, чтобы ты чувствовала себя неуверенно. Пойми, что бы ни случилось – я все равно буду рядом с тобой. В наших отношениях ничего не поменяется. И моеЯ это знала. И в то же время…– мне не нужна покорность судьбе! – возмутился наглый элвар.Нет, я тут на все соглашаюсь, а он еще спорить изволит!?Я топнула ногой.– Так! Хватит мне мотать нервы! Ты на мне женишься?!– Да. А ты на мне?Я зашипела. И протянула руку к кинжалу.Тёрн перехватил мое запястье.– Ёлочка, учти – это обратимо. Я в любой момент отпущу тебя на свободу.Я кивнула. Я знаю. Ты – отпустишь. Даже если тебе будет больно. Даже очень больно. Но ты никогда не станешь удерживать меня силком. Ты слишком ценишь меня такой, какая я есть. И я… я тоже не смогу без тебя.Я протянула руку. И рядом с алтарем, на специально расчищенном месте, вспыхнул огонек. Теперь все было готово для обряда.Элвар осторожно взял кинжал из моих рук. Закатал рукав рубашки. Острый обсидиан, казалось, едва прикоснулся к запястью. Но по белой коже побежали тяжелые черные капли, скатываясь в мраморную чашу. Я глядела на это пару секунд, а потом тоже протянула руку за кинжалом, но Тёрн отвел его в сторону.– Нет. Можно – я?– Я девочка большая. И умею обращаться с такими игрушками, – проинформировала я.– Знаю. Но… все равно – можно?е. Знаешь, что я справлюсь сама, но просишь моего разрешения. И это – очень важно для меня. Не приказ. Не распоряжение. Просьба.– Да. Моя любимая, колючая, невозможная девочка.Лезвие кинжала скользнуло по моей коже. Почти не больно. На тренировках бывало больнее.И в чашу начала срываться и моя кровь. Тёрн улыбнулся мне. И перехватил запястье лоскутом своей рубашки. И когда только оторвать успел?– Ты уверена?– Да. Начнешь?– Да.Тёрн обмакнул палец в кровь. И ласково коснулся моего лба, рисуя замысловатый символ – знак вечности у меня на лбу.ризываю в свидетели небо и землю, огонь и ветер, клянусь своей кровью и своей жизнью быть ей верным, заботливым и любящим спутником. Благословите наш союз.ринялась чертить у него на лбу. Восьмиконечный крест, замкнутый в многогранник и в круг. Концы креста загнуты по солнцу.. Призываю в свидетели небо и землю, огонь и ветер, клянусь своей кровью и своей жизнью быть ему верной, заботливой и любящей спутницей. Благословите наш союз.Тёрн резко перевернул чашу над плитой.На миг все стихло.А потом кровь на мраморной плите вспыхнула голубоватым пламенем. И таким же голубым цветом вспыхнул знак на лбу элвара. Подозреваю, что и мой – тоже. Вспыхнул ярким огнем костерок. Взвыл ветер высоко над нашими головами.овно ее и не было. Нож и чаша тоже были чисты. И я видела, что на лбу Тёрна не было никакого знака. И все же он остался, видный любому магу, который соизволит приглядетьЯ поглядела на элвара.– Это – все?– Ой. А мы… это… того… будем?– А то как же! – возмутился Тёрн. – Пошли?– Во дворец, конечно, фыркнул элвар. – А ты что думала, что мы прямо здесь и сейчас, вот на этой самой плите, аж целых два раза и даже без белой простынки?– а на башне вывесить? – подмигнул мне элвар, подхватывая на руки.– Зачем – на башне? – я решительно отказывалась думать.– В доказательство моего героизма. Беспримерного! Пригнись, а то тут пока еще деревья.– Эй, я могу пользоваться ногами.– Можешь. Но плохо. И вообще, трава сырая, ты в одних тапочках… Ёлка, имей совесть! Насморк магическим путем не лечится!Я подумала – и кивнула. И послушно прижалась поближе и обхватила руками шею своего… мужа?Да, теперь я замужем. И пусть по элоэ тайа, пусть только на семь лет, но… страшно!– А сейчас что?– а сейчас пойдем во дворец. Как ты думаешь – проберемся незамеченными?Я пожала плечами.– Кто ж знает.– Предлагаю попробовать.ть ни о чем.А не думать – не получалось. Рано или поздно мы дойдем до моей комнаты. А что будет там?Да что бы ни было!Я отлично знала, что элоэ тайа – это тот же брак. Просто с ограничениями по срокам. Знала, что в постели между мужчиной и женщиной ничего страшного не происходит. И от супружеского долга еще никто не умер. Но страшно – было. Может, не стоило так тянуть? Говорила мне Лорри, что чем дольше боишься, тем жирнее страх. В моем было не меньше тонны. Точно. Страшно.За этими размышлениями я и не заметила, как мы оказались в моей комнате. Элвар сгрузил меня на пол и строго приказал:– Раздевайся.– Вот так сразу? – пискнула я.– Нет. – фиалковые глаза были строгими и серьезными. – Не сразу. Начни с туфель. А потом перейдем к рубашке. Я сейчас.о возрасте?Вот уж действительно неравный брак. Ему за сотню – ей под тридцать. Он элвар, а она человек, он король – она ведьма. Куда уж дальше? Художника вот не найти. А то бы вышла картина.Интересно, а белье снимать?Тёрн, уже вышедший из ванны в теплом халате, застал меня в нижнем белье – и в раздумьях.– И чего стоим? – возмутился элвар. – Сними это немедленно! Хотя… можно я помогу?Я зажмурилась – и кивнула. Конечно можно. А то будет карнавал – жена мужу даже белье с себя снять не разрешила…Когда теплые сильные руки снимали с меня кружевной лифчик и кружевные же трусики, я старалась стоять спокойно. Пальцы чуть погладили спину, скользнули по бедрам – иПлюх!– Давай отогревайся – и приходи в комнату. У тебя еще есть целый час.– До чего?– До того, как потребуется опять возиться с раствором.– С раствором?– Да, я такой. За это ты меня и любишь.– Кто тебе сказал такую глупость?– Ты забыла? Мне и говорить не надо. Я сам все узнаю.Я зашипела от возмущения. Тёрн засмеялся – и послал мне воздушный поцелуй от двери.– Если ты надеялась, что я буду к тебе приставать, я тебя разочарую. Извини.Как ни странно, я почувствовала себя оскорбленной.– Почему?– потому что иначе я тебя из постели три дня не выпущу. А сейчас вовсе не время, – скорчил мне вредную рожицу элвар. – вот когда вернемся домой…Я фыркнула.– Это угроза?– Нет. Это прекрасная сияющая мечта. И изволь ее не опошлять!– ага, вот сейчас вылезу из ванны и так изволю…Ворчала я больше из вредности. Тёрн знал это не хуже меня. А потом вдруг его лицо стало серьезным. Он в два шага преодолел расстояние между нами и опустился на коленим и насмешливом лице. Столько боли – и счастья.– Солнышко мое, девочка моя любимая, радость моя… Пойми, я никогда, никогда не попрошу тебя о том, чего ты сама не пожелаешь. Для меня одна мысль о принуждении страшн мое, любимая…Фиалковые глаза были такими нежными. Я потянулась рукой, коснуться его лица…Поздно.Тёрн мгновенно оказался у двери.– Ёлка учти, если тебе уж так захочется узнать, что такое любовь и как ей занимаются – можешь попросить. Если очень захочешь – я тебе, разумеется, не откажу. Книжки почитаем, анатомические пособия закажем…Скорчил вредную гримасу – и исчез за дверью.Я выдохнула воздух и с головой ушла под воду.Вот и кто из нас больше все опошляет!?Что тут скажешь… наверное – это семейное.***По лестнице дворца я спускался вприпрыжку. И был безумно доволен случившимся.Ёлочка осталась в комнате. Сейчас моя ведьмочка вылезет из ванны, обнаружит, что в комнате никого нет и начнет ругаться. Ну и пусть. Пусть немного отдохнет от меня, побудет в одиночестве, еще раз обдумает случившееся…ты любишь’! Каково!?Кто бы знал, как мне тогда хотелось отшлепать эту подругу!Я все понимаю. Трагическая первая любовь. Страх новой потери. Боязнь сильных чувств.Но сколько ж можно!?Не знаю.Пусть пока элоэ тайа! Пусть! По окончании срока это будет полноценный брак! Или я – не я!ву на всю жизнь, иди в храм. И там, на алтаре, на крови, клянись своей половинке в верности. Но только на семь лет. А спустя семь лет ты можешь либо подтвердить эту клятвЁлка, Ёлочка, Юленька…Хотя Юля – это не ее. И не мое. Это имя из другого мира, оно, как ничто другое, говорит, что Ёлка – не до конца моя. А для меня она навсегда Ёлочка, Ель… Кстати, короновать ее будут тоже под этим именем. Я позабочусь.Моя девочка, моя любимая,