взгляду – тоже. Ошейник настолько заблокировал магию, что мы даже не могли общаться телепатически.О таких ошейниках я тоже слышала. И не раз. Только думала, что их больше и не осталось. Мерзкая штучка. Называется ошейник полного подчинения. Сказано – ты никому не пться. Пока не остановится сердце.– Кто ты такой?Тёрн не выдержал первым. Оно и понятно.Неизвестный откинул назад капюшон. И я ахнула. На нас смотрела живая копия обоих. И Эрваса и Вольгианы. Ее светлые волосы и голубые глаза. Его телосложение и черты лица. Неужели…– Я вижу, вы догадались?– О да, братец…– Элиссиана. Она была с вами. А в ее теле есть маленький такой талисман. Она была уверена, что это для предотвращения зачатия. Но у него были и другие функции. Как только я ощутил талисман рядом с собой – я понял, что вы здесь.– И что же еще делала эта зараза?Вляпались хором.Тёрн насмешливо поглядел на меня.– Надо было дать тебе ее добить.– Надо. Теперь поздно.– Да. Для вас уже все – поздно. Завтра – полнолуние. Я люблю такие дни…– Кстати! Какие дни!? Какой сегодня день?!– Почему тебя это интересует?– Тебе что – ответить жалко?– Пятьдесят шестое озеленя.Как же нам вывернуться? Магии почти нет. Да и была бы…Сложный вопрос.Хотя…Был только один шанс. Но для него было необходимо уединение – и хотя бы часа два покоя. И чтобы никто нам не мешал. Я посмотрела на элвара, который перестал быть незнакомцем и превратился в Дирмаса, сына Эрваса и Вольгианы.– Я была уверена, что ты вырастешь дешевкой. Знаешь, твой папочка держался достойнее.– Да что ты можешь знать о моих родителях, человечка!Ох, сейчас я тебе поубавлю презрения. Хорошо бы вместе с зубами, да ошейник не позволит. Но я и словами тебя доведу.ание, но сила, вложенная в него, унесла нас в прошлое. Было бы ее чуть поменьше – и мне бы даже жизненной силы не хватило. Но ты вложил с избытком. Жертвы, небось, приносил?Дирмас был настолько ошарашен, что даже не нахамил в ответ.– Приносил. Как ты догадалась?– Мы с тобой не первый раз сталкиваемся. И ты не первый раз по ушам получаешь. Вот я и изучила твои методы. Ни хвоста ты в магии не понимаешь, плетения грубые и корявы– Все так. Вот вы мне на жертву и пойдете. Заряжу пару амулетов. Мне нужно будет много сил, чтобы спокойно править в Элварионе.Дирмас ехидно улыбался.– У тебя ничего не получится – подал голос Тёрн.– Получится.окомментировала я.– Именно, Ёлочка, именно. Даже если у меня и ничего не получится, вас это никак не затронет. Вам на том свете будет все равно. Кстати, а почему я попал на роль злодея? Это моего отца убили, мою мать преследовали, как загнанное животное, меня объявили вне закона…– А если ты рискнешь поплыть на корабле тебя еще и притопят на неглыбком месте, – дополнила я. – Сирениды прекрасно помнят твою ауру. Считали из памяти гройнов.– После пятого кувшина водки чего только не примечтается… – посочувствовала я.– Ничего, в этот раз все будет хорошо. Вы у меня в руках. И в живых я вас не оставлю. Ёлочка, мне даже жаль, что вы будете мертвы и не увидите моего триумфа.– а вы у нас еще и непризнанная поэтесса?– И не у вас, и вполне признанная. Мои стихи про Буздюка до сих пор поют!– Бедный Буздюк. Что ж круг замыкается. Он попал в руки к вам, вы – в руки ко мне…– Значит это судьба – печально вздохнула я. Тёрн хранил молчание. Ругаться я все равно умею лучше, а поторговаться не выйдет. Умирать все равно придется. Долго и печально. Кстати…– а когда ты нас собираешься жертвоприносить?– В полночь, как и положено. Обряд длится сутки. Начну я с братишки. А ты ведьмочка, пойдешь на сладкое.– кислое.– что?– А неважно. Важно другое. Сейчас еще и полудня нету.– Так.– Замечательно. Нам что – двенадцать часов думать о смерти? Вот уж неохота. Скажи, имею я право на последнее желание? Как достойный противник и просто красивая женщина?Но в глазах элвара загорелся интерес.– И что же ты хочешь женщина – противник?– а чего может хотеть женщина? Норковую шубку и виллу в Ницце, – опять не удержалась я.– Что?Элвары опешили.– Ёлка? – Тёрн просто не понял, почему здесь и сейчас меня разобрало.– Вам что – некогда было?Дирмас тоже не понял. Вот и ладненько, вот и чудненько…– И некогда, и просто неохота. А сейчас у нас целый день впереди. Если я правильно помню все функции этих ошейников, там есть и запрет на причинение себе и друг другу вреда, так?– Да.– Ну, так включи его и дай нам перед смертью почувствовать себя любимыми.– А может, стихами обойдемся? – попытался вставить Тёрн, но я пнула его по ноге.– Еще чего! Завтра меня будут пытать, так хоть сегодня удовольствие получу!– что ж, логично, – мерзко ухмыльнулся Дирмас. – Старайся, Ёлочка. Я буду приглядывать за вами. И если мне понравятся твои навыки в постели, я даже подарю тебе, лично тебе, жизнь и свое внимание – на пару дней.– О, я буду ОЧЕНЬ стараться. И думаю, что тебе понравится – мурлыкнула я. – Вот у Тёрна никогда не было претензий, правда, дорогой? и последовательно надавил на четыре из них – Теперь вы никому не смоа оно у вас есть…Так мерзко посмеиваясь, он вышел за дверь. Тёрн тут же схватил ключи, притянул меня к себе – и принялся возиться с цепями. Не прошло и минуты как они оказались на полу, а я взялась освобождать элвара.– Ну вот. Мы почти свободны. Замечательно.– Замечательно!? Ёлка, ты с ума сошла?! Зачем тебе понадобилось торговаться за такую чушь!?– Я тебя тоже люблю. Пусть хоть это у нас будет, если больше ничего нельзя.Фиалковые глаза были полны тоски и боли.– почему так поздно для всего… так поздно…– Мы еще живы, любовь моя.Другие слова его не убедили бы. Я первая потянулась губами к его губам, и Тёрн поцеловал меня, сперва стесняясь и медля, а потом более сильно и страстно.Вот так вот… Лишь бы не догадался… Лишь бы я смогла…а элвара светились любовью и нежностью. Родной мой, как же ты так… Почему я не подумала, почему ты не подумал…Я потянулась к элвару и пробежалась кончиками пальцев по его лицу, стараясь запомнить все, до самой малейшей черточки. До последней морщинки, мельчайшей складочки…Самый красивый мужчина. Мой любимый мужчина. Как жаль, что этот час – все, что у нас будет. Так мало… Так много…Видит небо, если бы мне предложили целую жизнь без элвара – или вот эти десять минут – и смерть, я бы не колебалась в своем выборе. Хотя я и так не колебалась.– Любимый мой…Элвар моргнул. И я увидела, как по его щеке катится слеза.ше сам тысячу раз умер.Я глядела ему прямо в глаза. Тёрн был искренен, как никогда. Можно было бы соврать даже Богу. Их Величества способны и не на такое. Но здесь и сейчас, МНЕ Тёрн не лгал. Он любил меня. Любил больше, чем себя. И я твердо знала – если бы сейчас ему предложили выбор – он или я, он подарил бы мне жизнь. Даже если бы это стоило ему не только жизни, но и посмертия.Я ласково стерла эту единственную слезу. Она сказала мне больше, чем миллионы чувствительных эльфийских романов. Родной мой…йста. Я знаю, жестоко просить тебя об этом, но я хочу, чтобы ты и я…. Чтобы хоть ненадолго мы были вместе. Даже если я умру – я буду умирать – и помнить тебя. Только тебя. Всегда тебя.– Ёлка…Элвар зарылся лицом в мои волосы. Я уткнулась носом в его плечо. И тихо шепнула то, что должен был услышать только он один.– Не хочу, чтобы он был у меня… первым. – И чуть более громко. – Люби меня, родной. Люби, как я люблю тебя… Пожалуйста…Несколько секунд Тёрн оставался неподвижен. А потом…На меня словно вихрь обрушился. Вихрь из его рук, его губ, его тела… Он был везде. Его пальцы скользили по моему телу, за ними следовали губы, его тело накрывало меня, как волны прибоя. И я старалась нырнуть еще глубже в это безумие. Отвечала такой же страстью на его страсть, и поцелуями на его поцелуи.Мое тело выгибалось струной, дрожало в его руках, я то прижималась к нему, словно стараясь стать с ним одним целым, то отстранялась, чтобы взглянуть на человека, которого любила – больше своей жизни. Больше всего мира. Больше – всего.м, но колдую.Но сделать уже ничего не успел.Это были основы некромантии.Самая страшная жертва, которую может принести маг – это он сам.Самая страшная и самая сильная. Недаром столько говорится о самопожертвовании. А если человек осознанно идет на смерть, знает это и готов пожертвовать всем – силой, жизнью, перерождением – перед таким склоняются даже боги.У меня был только один шанс.И я им воспользовалась.Ошейники запрещали нам причинять вред друг другу. Но лишение девственности – не есть вред. Это – нормально.И кровь пролилась.Несколько капель. Но мне и этого хватило.Мне требовалось только одно. Телепортировать Тёрна – в Универ. Ориентиры я не забыла бы и на смертном одре.л.Даже ворвавшийся в комнату Дирмас…Подглядывал, извращенец…Я медленно уплывала в небытие.ь. Посмертие.ует. Я всего лишь ухожу в небытие. Одна я.Тёрн – будет жить.вый ненастный день он вспомнит меня, этого будет достаточно.Я не знаю, что меня ждет в посмертии. Будет ли оно у меня?Все равно.Тёрн останется жив.Остальное – неважно.Волны боли уносили меня все дальше и дальше. Скоро я уже не смогу вернуться. Да и не надо. Я осознанно шла на это.зможно. Ведь у каждого оно – только свое. Но мне будет достаточно, если она будет любить моего элвара…Хотя бы на десятую долю так же сильно, как и я.И разве можно его – не любить?Прощай, любимый…***брасывало. И никто не мог понять, в чем дело.– Откат? – предположила я. Но Директор только покачал седой головой.– А такое бывает?– Нет. Я не помню даже, чтобы я об этом читал.– А Виктор?Отчаянно взвыли сирены тревоги.Вой раскатился по коридорам и кабинетам.’Запрещенное заклинание!»Незаконная телепортация в Универ!!»Вторжение!!!»Чужой в зале телепортаций!!!’Система сигнализации вопила от души.– В зал для телепортаций! Срочно!!!Я рванулась сквозь стены. Директор помчался по коридорам. В экстренных случаях, таких, как сейчас, телепортироваться в стенах Универа становилось небезопасно. МожнЯ добралась до зала первой. И замерла растерянным столбиком.В горящей лиловым светом пентаграмме лежал… элвар!!! И тьма меня сожри, если этот элвар не был мне хорошо знаком! Особенно корона на его голове.– ТЁРН!!! – завопила я во всю мощь привиденческих легких.– ТЁРН!? – выдохнул магистр Теодорус, замирая у пентаграммы.– ТЁРН!!! – Антел Герлей с трудом затормозил в дверях, а потом уже чуть медленнее (чтобы не влететь с разгона