Каренат вознамерился меня оженить на Эмиле или Элисе. А ты?
— А я его дочь. Только мать меня до свадьбы нагуляла. Каренат когда узнал, сговорил меня за Декабара, а мне не захотелось.
Колин выругался, из чего я поняла, что они про этого Декабара что-то плохое знают. А кто это или что это? Спросить бы…
— Чего это он так?
— Да у него с деньгами плохо, даже больше, чем плохо. Одна пыль в глаза, а Декабар за меня щедро заплатит.
— А если за меня девчонку выдать, можно попробовать приданного не давать. Понятно… Настолько плохо?
— Это еще мягко сказано.
Колин помолчал. Первой нарушила молчание девчонка.
— И что ты теперь собираешься делать?
— Завтра я уеду отсюда. При всем честном народе твой отец не посмеет ничего сделать, мне бы ночь продержаться.
— Можешь провести ее здесь. Я много в оплату не потребую.
— А что потребуешь?
— У тебя есть нож? Оставь мне. Лучше я сама, чем за такого, как Декабар…
Колин помолчал. И я откуда-то знала, что он сейчас скажет.
— А ты не хочешь уехать с нами?
— Как? Это невозможно. Меня каждый час проверяют, чтобы с собой ничего не сделала, сразу заметят, если меня не будет…
— Но если тебя и в замке к тому моменту не будет?
— За вами погоню отправят, искать начнут…
— Придумаем что-нибудь. Так ты согласна попытаться?
Я недовольно дернула ушами. Девчонка молчала несколько минут, но потом с кровати донеслось:
— Я попробую. Но нож мне все равно оставь.
И вот как его назвать? Своих бед мало, он в чужие лезет! И зачем нам эта красотка? Не хочу, чтобы она с нами ехала, вот!
Только никто не спрашивал умного зайца.
— А это твоя зайка?
— Моя.
— Умненькая…
— Вся в хозяина.
Что!?
Ну… ты попал! Да я умнее тебя и твоей темноволосой куклы в десять раз! Я быстрее всех читать научилась! Я…
Я просто неудачный оборотень-заяц. И пользы от меня никакой…
Лойрио Каренат.
Мальчишка ускользнул.
Р-раш!!!
Я швырнул факелом в стену. Рядом маячила бледная Эмила. Это она только что открыла дверь в спальню и сообщила, что мальчишки там нет.
Но где он!?
Старик мирно посапывал у двери. Значит, не он помог сопляку ускользнуть. А как тогда?
Ничего не понимаю…
Но боюсь, что теперь скомпрометировать Эмилу не удастся.
Ну и ладно. Всегда можно предложить ему помолвку и завтра, напрямую. А сегодня… пусть прячется, где нашел. А что тут можно сделать?
Выволакивать его и силой запихивать в постель к Эмиле?
Не смешно!
Можно поискать паршивца, но вряд ли толк будет. Тут уж и вовсе никак не извернешься, насильно-то его не оженишь! Вот если бы он с Эмилой в одной кровати проснулся, тепленьким — другое дело, тут бы все на моей стороне были, пришлось бы жениться. Увы…
Эту партию мальчишка выиграл вчистую.
Равашар, вожак оборотней.
— По-моему, девочка вся в тебя, — заметил мне Марси, когда мы подошли к границе леса.
О, да. И когда я ее найду — выпорю так, как меня в молодости! Чтобы до полнолуния на животе спала!
Ладно еще — бежать в Лес! Погулять, побродить, потом вернуться, но чтобы к людям?!
Они же все поголовно — жестокие самовлюбленные, не интересующиеся ничем кроме денег твари! Они ее обидят! Или вообще…
Она же заяц, а люди зайцев едят!
Меня аж затрясло.
— Погоди тут…
Колин узнал бы это место сразу — здесь он подобрал слишком умную зайчишку. Темно-рыжий лис выскользнул на дорогу, обнюхал все — и заключил печальное.
— Та-ак… но смертью не пахнет?
— Нет. Что делаем дальше, вожак?
— А что тут можно сделать? Если Зайка не умерла здесь, значит, кто-то ее увез с собой.
— И ты хочешь…
Старые приятели понимали друг друга с полуслова.
— Да. Пойти по дороге и порасспрашивать.
— Плохо, что мы не знаем, в какую сторону они поехали.
— Отмотаем на три дня сначала на закат, а потом на восход. И будем спрашивать у всех, будем искать ее запах, Марси! Я не смогу вернуться домой без дочери!
— А оставить деревню на Калайю? Бросить родных?
— А бросить своего ребенка?
— Твой ребенок скоро станет совершеннолетним.
— Если б еще и умным!
— На себя посмотри! Кто за кровью туманника ходил, потому что Калайя подначила?
Равашар потупился. Жену он любил — и во имя ее и поглупее поступки в молодости совершал. Но то — он! Волк, мужик и вообще — сила! А то соплюшка, которой семнадцати не сравнялось, с откровенно слабой и бесполезной второй ипостасью! Что она будет делать, если на нее кто-то нападет? Ушами его замашет до смерти?
Очень смешно!
— Калайя мне в жизни не простит, если я ребенка брошу. Сам понимаешь…
Марси понимал.
— Три дня на закат, потом обратно на восход?
— Да. И расспрашиваем либо про девушку, либо про зайца…
— Побежали.
Две тени, серая и рыжая, скользнули между деревьев, сливаясь с ночью, укутываясь в ее густую тень. Пролетят мимо — и не заметишь. Это оборотни, это кусочки Леса в вуали леса…
Красиво…
Жаль, что увидеть не получится — слишком уж быстро они бегут вслед за своей пропажей.
Колин.
До утра я пересидел в комнате у Аделии. Точнее — перележал под кроватью. Девчонка изображала спящую, комнату действительно оглядывали каждый час через окошко в двери — Каренат не хотел лишаться дохода, меня за кроватью не замечали и уходили. Но по замку явно искали кого-то… Все же, мне удалось даже придремать чуток и проснулся я от того, что зайка чуть прикусила мне ухо. Пора было возвращаться, рассвет уже наступил.
Я дождался очередной проверки, оставил Аделии свой кинжал и отправился в потайной ход. Мы договорились, что отбывать я буду в полдень, чтобы она успела…
В комнате было тихо и спокойно. Правда, дверь открыта, и мебель сдвинута, ну так это мелочи. Шакр храпит в две дырки… я потыкал его ногой.
Вояка медленно открыл глаза.
— Что, проспал явление листэрр?
Я не издевался, снотворное заметить сложно бывает, не у всех же есть такой полезный заяц, как у меня? Несколько минут Шакр приходил в себя. Я протянул ему предусмотрительно захваченный из комнаты кувшин с водой — и мужчина жадно присосался к нему, единым махом осушив чуть ли не половину. Остаток вылил себе на голову и почувствовал себя явно лучше.
— Лойрио… что?
— Вас опоили снотворным, мне хотели подсунуть в постель одну из дочек лойрио, но я удрал и пересидел ночь в укромном месте. В полдень уезжаем, растолкаешь остальных?
Доходило медленно, но потом глаза старика полыхнули гневом, и он разразился тирадой в адрес Карената.
Да тако-ой… даже зайка уши подняла, словно прислушиваясь.
— Сейчас пойду, проверю, что там с остальными.
— Давай. И распорядись там, насчет припасов и прочего…
Завтрак, который принесли через полчаса, оказался не отравленным. Пустячок, а приятно. Зая первой обнюхала все миски, отвернулась без интереса и принялась грызть морковку. Я не удержался, поднял зверушку и поцеловал в мокрый розовый носик.
— Спасительница ты моя. Что бы я без тебя делал? Умничка, девочка….
Зая.
У меня чуть морковь изо рта не выпала. Сумасшедший — зайцев целовать! Да я… да…
Слов у меня не хватало, морковь в горло не лезла, поэтому я молча сидела и наблюдала, как Колин проверяет свои дорожные сумки. Все было на месте.
— Проведаем Обмылка, зай?
Конечно проведаем. А то ж!
Не успели. В комнату вошел лойрио Каренат — с утра чем-то сильно недовольный, в роскошном костюме из зеленого бархата и весь в изумрудах, как в бородавках. Вот их бы и продал, все лучше, чем детей…
Не понимаю я людей.
Казалось бы — крыша над головой, семья, дети — все есть. А остальное? Зачем нужен десяток платьев, если больше одного зараз не надеть? Зачем тебе сорок лошадей — разорваться? Кареты, украшения, что-то еще — да зачем это надо?
Странные существа. Хотя Колин более-менее похож на оборотня, но он — явное исключение.
— Лойрио, вы сегодня уезжаете?
— Да, лойрио…
— Не могли бы вы уделить мне пару минут вашего внимания?
— Для столь гостеприимного хозяина — что угодно.
Лойрио Каренат нахмурился. Я едва не фыркнула. Чем-то их разговоры напоминали выпь на болоте. Такая же тонконогая, церемонная… бесполезная! Даже не приготовишь толком.
— Я бы хотел поговорить с вами о моих дочерях.
— О которой из троих?
Колин смотрел невинно, но от лойрио Карената пошел такой запах… просто полыхнуло.
Тревога, раздражение, удивление…
— Разумеется, об Эмиле или Элисе. Моя старшая дочь уже сговорена.
— Я вас слушаю, лойрио.
Каренат чуть успокоился.
— Мои дочери умны, отлично воспитаны, красивы…
— И разумеется, тоже не засидятся в девушках, если вы их вывезете ко двору.
— Это верно. Они просто восхитительны и составят счастье любого мужчины.
— О, да. Они могут стать трайши. Но главное, чтобы был достойный человек.
— Возможно.
— Вы понравились Эмиле. А счастье дочери для меня прежде всего. Она вам по сердцу?
— Я не могу обсуждать такие вещи без согласия моего опекуна, — Колин вежливо улыбался. Лойрио Каренат пах раздражением.
— О да. Но предварительно…
— К тому же моя мать даже еще не похоронена…
— Живым надо думать о живых, не так ли?
— Именно, лойрио. И поверьте, если бы дело обстояло иначе — я был бы счастлив, но… неужели вы хотите такой судьбы для вашей дочери?
— Объяснитесь, лойрио?
— Вы ведь понимаете, что пока лойрио Ройл мой опекун — он сделает все, чтобы я умер, не оставив потомства.
Каренат кивнул. Он явно был согласен — и Колин перешел в наступление.
— И когда я приеду в замок, там тоже будет… интересно. Если уж меня пытались убить, едва я из дома выехал, в замке-то…
Каренат кивнул. Гнев утих, и мужчина явно решил подумать. Я чуть подергивала ушами, Колин поглаживал меня по загривку, привычно, как будто мы с ним уже лет пять вместе.
— А теперь представьте. Я ему рассказываю еще, что у меня есть невеста.
— Ага…
Тут сообразила даже я, что при таком раскладе любая из девчонок либо (что лучше) станет вдовой еще до свадьбы, либо (что для нее же хуже) станет мишенью для убийц.
Каренат задумчиво кивнул. И Колин продолжил с грустным видом (а запах буквально кричал — ПОБЕДА!!!):
— Поэтому давайте подождем, пока ситуация не определится. До тех пор принимать решения, затрагивающие судьбу других, мне не позволяет совесть.
Каренат понял, что дальше настаивать будет бессмысленно и перевел разговор. Но раздражением от него пахло на всю комнату, даже злостью.
Не сделал бы гадость?
Почему я не волк! Один укус — и не было бы Карената…
Шакр, десятник стражи.
Мы собирались по возможности быстрее. Припасы почти не брали — так, хлеба и сыра. Яиц, сваренных вкрутую. Мясо охотой добудем, а что-то еще… даже
