там точно не было.
Я скривилась. Идиоты. Продают таким жабьи камни, якобы из жабьих голов вынутые — и что? Да на такие амулеты даже маги не замахиваются — потому как не реально. Можно распознать десяток, от силы два десятка ядов, а потом… да люди и половины не знают. И травить можно по-разному.
— Не яд? Но тогда… снотворное?
Шакр побледнел, хотя на его продублённой всеми ветрами коже было и не слишком заметно. И выдохнул.
— А ведь и верно…
Колин.
Устал я зверски и жрать хотелось. Нет, не кушать. Именно ЖРАТЬ. И спать. Но ничего-то мне не удалось. Когда я понял, что зайка беспокоится не просто так, мне чуть дурно не стало. Мои люди… у них-то такого полезного зайца с собой нет. Очень полезного, чего уж там. Я знаю, что собак натаскивают на некоторые яды, а у одного трайши были несколько ручных крыс — и он на них пробовал еду, не отравлено ли. Оказывается, зайцы тоже это умеют, хотя что удивительного? Чутье-то звериное. Натаскать на яды — и жить спокойно, нет, ну кто тот умелец, который ее дрессировал? За такого золотом заплатить не жалко!
Понимая, что моих людей могли перетравить, я не бросился опрометью из комнаты. Я вооружился, взял с собой все самое ценное — кошель сунул в карман, завернулся в плащ и пошел к своим людям. Все были живы и на ногах, но стоило мне опустить зайку на стол, как та раздулась мало не вдвое, взъерошила мех, боднула головой кувшин — одним словом, повела себя так же, как и в моей комнате.
Шакр забеспокоился, я честно ответил ему, а потом до нас обоих дошло.
Два болвана!
Конечно, нас не надо травить ядом. Подсыпать сонного зелья — и брать тепленькими. Тут-то и можно будет несчастный случай обустроить, мы ж сопротивляться не будем, а то и допросить кого…
Интересно, сколько у нас еще времени?
Шакр оглядел отряд. Вроде как все держались на ногах, только проныра Клим, прозванный так за привычку всюду лазить, потирал лоб.
— Пил? — резко спросил Шакр.
Клим кивнул.
Солдаты уже осознали, что происходит, поэтому никто не скрывал.
Пили все, но кто-то меньше, а тот же Клим успел осушить три кубка — и его неудержимо клонило в сон. Мы с Шакром переглянулись.
— Снотворное, — кивнул старый вояка. А ведь…
Мы переглянулись. Что было выгодней? Сейчас взять хозяина в ножи — или подождать, пока спящих придут резать?
Мы с Шакром быстро сошлись на втором варианте. Сейчас неизвестно, сколько у него человек, где они, как вооружены — стоило рассчитывать на самое худшее. А вот когда они решат нас тепленькими взять…
Почему нет?
— Я проведаю Аделию, — решил я. — А вы пока тут «перепейтесь» до потери сознания.
Шакр понятливо кивнул, и я направился наверх, к «невесте». Аделия уже приняла ванну и смотрела на меня своими громадными карими глазищами. На миг в груди даже что-то дрогнуло… немного. Если бы не та лесная девушка, в Аделию можно было бы влюбиться. Но не сейчас…
— Будь готова к драке, — и я принялся объяснять ситуацию.
Лайри Аделия Каренат.
Какой же он красивый. Эти глаза синие, как небо в ясную погоду, смотрела бы и смотрела…
А Колин плотно прикрыл дверь и заговорил о страшных вещах. Кажется, нас собирались убить. То есть — его.
Я прикусила губу.
— Ты хочешь сказать, что меня могут…
Вместо ответа Колин спустил с руки этот комок белого меха. Зайчиха спрыгнула на стол, обнюхала принесенную мне пищу (я пока к ней не прикоснулась, хотелось смыть грязь) и злобно зафырчала на кувшин с легким ягодным вином. Колин потрепал зверушку на голове и взял обратно на руки.
— Вот тебе и ответ. Снотворное.
— А ты уверен…
— У меня очень умная зайка, — парень смотрел серьезно.
Вообще я должна была быть благодарна этому комку белого меха, но раздражение поднималось волной.
На эту зайчиху он смотрел тепло, искренне, с симпатией. А я… я всего лишь обуза на его шее.
— Что я должна делать?
— Оденься, будь наготове. Запри дверь, открывай только своим.
Я кивнула.
— Я все сделаю. Береги себя…
Синие глаза блеснули. Колин мягко улыбнулся.
— У меня нет никакого желания умирать, честное слово. Я буду рядом.
Я кивнула и смотрела, как за ним закрылась дверь. Ах, если бы Ланкорат признал меня…
Дочь трайши, пусть и признанная — вполне достойная пара для лойрио. Если бы…
Зая.
Я удобно устроилась на кровати и прислушивалась одним ухом к Колину, а вторым — к шагам за дверью.
— Как только решат, что мы заснули — попытаются перерезать. Я только одного не понимаю — почему не яд? Было бы легче…
Я тоже не понимала. Что яд, что снотворное — достать несложно, но первое действует наверняка. С другой стороны, яд штука такая — человека может стошнить, может пойти реакция, кто-то может умереть сразу, они ж на всех действуют с разной силой. А снотворное такой резкой реакции не дает. Усыпить и перерезать.
— Или кого-то надо взять живым? Меня?
И такое может быть. Что делать-то будем?
Это Колин тоже продумал. Притвориться спящими, пусть приходят и берут. Я не возражала. Пусть попробуют. Жаль только, что я не волчица, сейчас бы как тяпнула…
Юноша лег на кровать, укрылся с головой одеялом и изобразил спящего. Я устроилась рядом с его рукой так, чтобы и успокаивать — и не помешать выхватить оружие. Но долго ждать и не пришлось. Часа не прошло, как снизу донеслись крики боли. Колин вскочил и вылетел в коридор. Я помчалась за ним.
Внизу, в зале шел бой. Люди Шакра отмахивались от… кажется, их было десятка два, мужчин в разношерстной одежде, неприятно пахнущих схожим запахом — как будто они долго сидели где-то в одном месте.
Колин птицей слетел по лестнице — и ввязался в драку с одним из мужчин, без размышлений напав на того со спины и нанеся удар без предупреждения. Сначала мечом в спину, а потом сапогом под зад досталось и второму. Ну и мечом, когда дотянуться получилось. Молодец, правильно, это не благородная дуэль, а вполне подлая схватка, тут все не грех в ход пустить. Колин устроился так, что со спины к нему было не подойти — и успешно отбивался сначала от одного, а потом и от двоих.
Я сидела за перилами и смотрела вокруг.
Пока все было успешно. Напавших явно было больше, но сопротивления они не ожидали, а потому люди Колина изрядно их уполовинили в первые же минуты. Да и не воины это — так, убийцы заугольные. Подколодные твари.
Их бы гадюкам кинуть, да змей жалко, потравятся еще…
Чутье заставило меня оглядеться.
Тревога пела внутри звонкой горячей струной.
Хорошие лучники на вес золота, но здесь и сейчас не требовалось хороших. Пара выстрелов, убить Колина, Шакра, а остальные растеряются без командования.
Что же делать?
А что я могу? Я всего лишь комок меха! Бесполезный… ну и пусть! На меня внимания не обращали — пусть так. Я могу сделать не так много, но…
Я собралась. Вот так.
Стрелок остановился наверху, рядом с лестницей, откуда был виден весь зал, высмотрел цель, сосредоточился… этого момента я и ждала.
Сильный прыжок поднял меня в атаку. На врага.
Три килограмма — мало?
Немного, но когда они с силой взлетают с пола и обрушиваются со спины, на плечи, раздирая незащищенную шею когтями и зубами — это очень много. И хватило с лихвой.
Хватило, чтобы оступиться — и полететь вниз головой по лестнице. Я отпрыгнула по дороге, понимая, что сомкнуть зубы на горле врага не лучшая идея. Разница в весе… раздавят и не заметят.
Я больно ударилась спиной о перила, но оно того стоило. Мерзавец либо сломал себе шею, либо был оглушен — вот и отлично.
Я продолжала посматривать по сторонам, но моя помощь уже не требовалась. В схватке наступил перелом в пользу Шакра. Я чуть расслабилась, ожидая пока все закончится.
Теперь можно не волноваться, но по сторонам поглядывать стоит. А еще…
Когда все закончится — я доберусь до кухни. В суматохе никто и не заметит, как я нормально поем. Да и перекинуться где-нибудь в укромном уголке можно… хоть размяться.
Шакр, десятник стражи.
Действительно, долго трактирщик ждать не стал. Стоило нам притвориться, что все перепились, вылить вино в щели грубого деревянного пола и изобразить сон, как гости пожаловали почти сразу же.
Трактирщик, заглянул, пару раз окликнул меня, дааже попытался потрястти за плечо, я всхрапнул, отмахнулся — и тот ушел. А минут через десять и сообщники пожаловали. Быстренько… в сарае, что ль, сидели?
— Этих убить, мальчишку наверху взять живым. С ним еще девчонка, ту тоже. Мало ли…
Ага, взяли одни такие, ручки пообломаете…
Мы честно ждали, пока к нам не сунулись с мечами — и карусель завертелась.
У нас, конечно, половина на ногах не держалась, но и этих шакалов мы посекли, в первые же десять минут убив восемь подонков. Потом завертелась схватка.
— Трактирщика брать живьем! — орал я, отмахиваясь от трех подонков, протыкая одного клинком и прикрывая своих.
С-сволочи!
Уничтожу!
Сначала я немного волновался за ребят Карената, но потом успокоился. Умирать им не хотелось и дрались они отчаянно. А когда сверху ссыпался еще и Колин, а потом с грохотом свалился какой-то тип, я успокоился окончательно.
Мальчишка жив и, пусть это звучит странно, в гуще схватки приглядывать за ним проще. Пока он наверху — он один, мало ли что, мало ли кто…
Здесь же…
Я пробился к Колину, чтобы прикрывать его и началась работа.
Да-да, именно работа. Грязная, тяжелая, но необходимая. Война — это только работа. Смерть — это только моя работа.
Уйти от удара, метнуть нож, парировать удар, добавить табуреткой, опять парировать и ударить самому…
Это не благородный турнир, здесь мое дело. Убить врага и остаться в живых. Я отбиваю еще один удар, Колин протыкает моего врага, и поет, поет свою смертельную песню сталь
А потом все как-то быстро кончается, и мы принимаемся подсчитывать потери.
Трое наших убиты, шестеро ранены, один тяжело, двадцать два врага лежат на полу, десять сдохли, двенадцать — как повезет.
Хотя у меня есть большое желание оставить их здесь, подпереть дверь и поджечь таверну с восьми концов. Жестоко?
А сколько крови на их руках?
Говорить о жестокости мне будут те, кто ни разу не оказывался с приставленным к горлу ножом. Те, кто не терял родных по милости дорожных шакалов.
Слуги куда-то удрали, чтобы не попасть под мечи — и я кивнул ребятам.
— Осмотреть все постройки, кого найдете — связать и приволочь сюда. Ты и ты — конюшня, ты — сарай с сеном,
