враги, я просто кое-что хочу узнать…
Как мило. Кое-что… а что?
Это я и спросил. Дайрин покусала губы, но затем решилась.
— Кто эта девчонка?
— Лайри Аделия Каренат. Невеста лойрио.
— Вот как… из благородного рода.
— Разумеется.
— Невинна.
— и это тоже.
— С приданным и связями…
Тут я подтверждать не стал, но Дайрин сама додумалась. Кивнула своим мыслям.
— Твой лойрио ее не любит, это видно. А вот она им увлечена.
Я пожал плечами. Ну, есть такое…
— А вы, госпожа, все равно намного красивее. Это ж видно.
— Но я не лайри… я не лайри, — прошептала Дайрин, задумавшись о чем-то.
— Так разве это важно? По мне, так от бабы одно нужно — наследник.
Вышло грубовато, но очень верно. Этакий недалекий вояка. Темные глаза Дайрин на миг вспыхнули.
— Пока да, — охотно подтвердил я.
Если сказать, что скоро еще приедут — они заторопятся, а надо ли мне это? Когда к Филипу посланы и письма, и гонцы… нет. Пусть пока будут уверены, что им надо просто подождать до конца месяца. Тогда все соседи разъедутся по домам, а устроить Колину несчастный случай — всего лишь дело людей и времени. И обе этих составляющих у них есть.
— пока?
— Да, лойрио хотел набрать еще людей…
Я выпятил грудь и пустился в рассуждения, что лойрио еще молод, но ему очень нужно иметь военную силу, которая будет подчиняться только ему. И конечно, лучше всего командовать ей будет старый скромняга Шакр, у которого другой и мечты-то нет, как осесть на теплом месте в замке. Люди под началом будут, хозяин хороший, деньжат заплатят, вот еще бы женушку такую очаровательную…
И исправно косился глазами в глубокий вырез платья.
Есть такая сторона у привлекательных женщин. В той или иной мере все введутся на их внешность — и рано или поздно они теряют чувство меры. Рано или поздно кто-то остается равнодушным к их чарам — и использует охотниц в собственных целях.
И поделом.
Дайрин слушала мои рассуждения вполне благосклонно, то вздыхая всей грудью, то прикасаясь к моей руке, потом принялась утверждать, что в округе все спокойно, если и озоровал кто, так, видимо, в другие места уехали…
Расстались мы где-то через полчаса и я отправился досыпать. Впереди тяжелый день.
Колин.
Гонец приехал, когда мы сидели за завтраком. Бледный от волнения слуга влетел в залу и завопил так, что люстра пошатнулась:
— Королевский гонец к лойрио Торвальду!!!
Вслед за ним вошел человек, запыленный до такой степени, что цвета Торадора просто терялись под слоем грязи.
— Лойрио Торвальд?
Я встал.
Рыло издал какой-то полузадушенный звук. Гонец перевел глаза с Рыла на меня, но свиток протянул мне.
— Лойрио?
— Колин, наследный лойрио Торвальд-холла. Вы устали с дороги. Дайрин!
Девка не заставила себя ждать. Сегодня она опять была в ярко-красном платье с таким низким вырезом, что соски виднелись. В паху стало подозрительно горячо — и я возблагодарил туники.
— Мой лойрио?
— Распорядись накормить и устроить гонца. Когда отдохнете — буду рад вас видеть.
Мужчина кивнул и вышел вслед за Дайрин.
Я развернул свиток, пробежал глазами и присвистнул.
— Что там? — не ввыдержал Рыло.
— его величество намеревается посетить Торвальд-холл и лично попрощаться с моей матерью. Оказывается, он знал ее еще до замужества.
Рыло скривился.
— Н-но когда?
— Король не соизволил указать сроки, но полагаю, как верные подданные, мы примем его в любой момент.
Спорить никто не стал. Я поднялся из-за стола.
— Лайри Элерия, могу ли я просить вас о приватном разговоре?
Фарле кивнула и величественно встала. Улыбнулась.
— Прошу нас простить, уважаемые.
Уважаемые простили — а что им еще оставалось?
У себя в комнате я пригласил Элерию сесть в кресло, старуха покачала головой и прошлась по комнате.
— Королевский гонец. Ты хочешь меня о чем-то попросить?
— В первую очередь о помощи, лайри, — решился я.
— отец был прав, лайри, вы мудрейшая женщина.
— Лучше бы назвал красивейшей, — фыркнула старуха. — Ежу понятно, что дом запущен. Сделаю. Еще что?
— Аделия…
— Привести в чувство влюбленную дуру? Колин, ты меня переоцениваешь. Я не чудотворец.
— Лайри Элерия, я ведь ее не могу пока отослать!
— А предъявить королю не можешь тем более. Я бы рекомендовала подвал и кляп. Ладно, попробую. Сейчас соберем слуг, объявишь, что они должны мне подчиняться — и начнем.
— Лайри, вы спасаете мою жизнь и честь!
Элерия усмехнулась и потрепала меня по волосам.
— постарайся выжить, мальчик. Ты мне нравишься, обидно будет, если тебя убьют.
— мне тоже, лайри. Зая?
Пушистый белый комок прыгнул ко мне на руки.
— Ну и тяжелая ж ты стала!
— Интересное животное, — Элерия бесстрашно потрепала зайчиху по голове. Та прижала уши, но больше ничем неприязни не проявила.
— она умница.
— Людям бы такой ум. Идем?
Я галантно подал руку старой женщине. Ей-ей, если бы она была лет на пятьдесят помоложе — точно женился бы.
Такими женщинами не разбрасываются.
Зая.
Колин весь день метался по замку, я сидела у него на руках — и все больше нервничала с каждой минутой. Внутри нарастало напряжение.
Словно шаровая молния — огненный комочек, который прожигает тебя изнутри, не давая жить, дышать, думать…
Этой ночью. Именно этой — где?!
Я дико переживала, когда поняла, что я всего лишь заяц. До безумия. И старая травница, к которой я ходила, подсказала мне идею.
Не знаю, выдумала она — или нет. Не знаю.
Но свиток пергамента у меня на коленях выглядел очень старым, а травница — убедительной.
— Ходило такое поверье… я не знаю, насколько оно верно.
Я смотрю в золотистые глаза прирожденной хищницы.
— Я сейчас готова пойти на что угодно. Ты же знаешь — я бесполезное существо. Заяц!
— Зайцы тоже нужны Лесу.
— Но не нужны остальным стаям.
— Попробуй этот способ. Я не гарантирую, что он может помочь, но…
— Это лучше, чем ничего.
— Это — только надежда. Слишком мало.
— Уже много.
Слова старого языка складываются в строчки.
«Девственная кровь… лунный свет очистит… семнадцать лет… танец души и тела…».
Если я правильно понимаю, мне нужно в ночь своего семнадцатилетия станцевать в лунном свете. Что ж, я готова. Беда в том, что я должна оставаться все это время девушкой. Но беда ли?
Я пока ни с кем не хочу делить страсть. А Райшен….
Райшен любит меня, что ему стоит подождать несколько лет?
Я стряхнула воспоминания.
Этой ночью, но — куда?
Странный вопрос. Если выбраться из замка мне не удастся, найдем пустую комнату здесь. Главное, чтобы там было окно.
И крепкий засов.
Шум мне ни к чему.
Лайри Аделия Каренат.
Как он мог!??
Как он посмел!!?
Какое унижение!!!
Приказать всем слушаться эту вздорную старуху! Не меня, его невесту, нет! Эту дрянь! Эту старую мерзавку, из которой песок сыплется и которая позволила себе унизительные высказывания в мой адрес!
А Колин попросил ее помочь в подготовке замка к королевскому визиту! Можно подумать, я бы не справилась! Да еще как!
Мама постоянно принимала гостей, чем я хуже?!
Нет уж, пусть даже и не надеются, что я буду помогать в этом…. Этом…. Бардаке!
Я — лайри и не обязана слушаться эту… старую дрянь! Болотницу! Жабу зеленую!
О, легка на помине!
— что вам угодно, лайри?
Получилось очень удачно. Высокомерно и надменно.
— Тебя мне угодно, девочка, тебя.
— И зачем же?
— Мне нужна помощь в присмотре за слугами. Я одна не справлюсь.
— Неужели вам нужна моя помощь? Колин явно полагает, что я тут для мебели.
— Лайри Каренат, — в голосе старухи было столько властности, что я невольно подскочила. — Сейчас вы встанете и пойдете приглядывать за слугами, которые полируют серебро. И все пересчитаете, чтобы не допустить прикарманивания ими ножей и вилок.
— И зачем же?
— Я полагала, что вы собираетесь замуж за Колина. Я ошиблась?
— Н-нет…
Я что — стою перед ней, комкая руками платье? Невероятно! Но как?
— Вот и покажите себя, как будущая хозяйка.
— Колин вас попросил…
— Лайри, на своем веку я не раз принимала его величество в своем поместье. Сколько приемов провели вы?
— Э…
— Ни одного. Ваш опыт пока еще близок к нулю.
— Но мама…
— Вы, при всем уважении, не находились рядом с матерью круглосуточно. Потому и не можете знать всех тонкостей. А ведь король может еще не раз посетить ваш замок, у него есть такая привычка. Поэтому лучше учитесь, пока я согласна вас учить…
— Мне не требуется…
— А Колин сказал, что вы очень умная девушка…
— он так сказал?
— и что вы будете замечательной помощницей… я вижу, что он…
— Он абсолютно прав.
Общаться со старухой мне не хотелось, но и показывать себя Колину с худшей стороны — тоже.
— Я прослежу за слугами…
— А я буду вам рассказывать, чтобы в следующий раз вашему мужу не пришлось краснеть за мелкие упущения, которые несомненно будут… Не удивляйтесь, ошибаются все новички, но признают это только самые мудрые. Идемте…
Я кивнула.
Да, наверное надо приглядеть за слугами. Нехорошо, если серебро растащат. Если я собираюсь замуж за Колина — они ведь меня обкрадывают.
Обязательно надо приглядеть…
Зая.
Ночь.
Наконец-то ночь.
Я выбираюсь из-под руки Колина. Юноша тихо посапывает во сне, совсем как щенок — и это очень умиляет. Но надо идти. Чем скорее я все проделаю, тем быстрее вернусь. Так меня не успеют хватиться.
Отхожу в угол, откуда не видно, что я делаю. Сосредотачиваюсь.
Р-раз!
По телу пробегает волна изменения.
Два!
Шерсть втягивается внутрь.
Три!
Я поднимаюсь с пола, как можно тише. Человеческое тело слабое, оно почти не слушается — и это неудивительно.
В день рождения оборотню почему-то всегда сложнее менять форму. Не знаю, почему так, травница говорила, что это до установления формы… но почему? Она ж у нас у всех определяется сразу…
А, что я себе лгу!
Я сейчас пойду купаться в лунном свете — и буду надеяться, безумно надеяться, что смогу изменить свою форму! Я хочу быть волчицей! Или медведицей.
Тогда я смогу вернуться домой… в лес?
Смогу.
А хочу ли я?
Вернуться в лес, где на меня все равно будут смотреть с подозрением, мало ли, вдруг дети будут зайцами, увидеть торжествующие глаза Лайсы, увидеть, как они соединяют свою судьбу с Райшеном… к лешему! Не хочу я такой судьбы! Перебьются!
Дверь потайного хода чуть стукнула, вставая на место.
Я напряглась. Прислушалась.
Я не разбудила Колина?
Но в комнате все было тихо — и я поспешила по лестнице вверх.
Где я еще могу остаться одна?
Да только на башне. Площадка там большая, луна светит ярко — я почувствовала ее всей кожей и сощурилась от удовольствия.
Луна, луна, моя луна… ты так светла и холодна…
Я закружилась по площадке, широко раскинув руки.
Нет, мне просто хотелось почувствовать этот свет всей кожей, впитать его в себя, насладиться им, запомнить — и я
