в их игры с искренним удовольствием.
И вот тут до меня дошло. Разумеется, если девочка вернулась в деревню, она не могла не зайти к Райшену. А он с этой…
— Спали?! — выдохнула я.
Наверное, что-то Райшен почувствовал, потому что закивал и попятился. Лайса попыталась удрать, но сын словно из воздуха соткался у нее за спиной, перекрывая пути отхода.
— Далеко собралась? Умела пакостить — умей и отвечать…
Лайса дернулась, но даже во второй ипостаси она была слабее — старший сын у меня волк. Матерущий, чуть ли не полтора метра в холке, лиса ему на один зуб и две минуты…
Я переглянулась с мужем.
Ну разумеется, девочка была в шоке. И естественная реакция — удрать из деревни. Но куда?
— Я пробегусь к медведям, сын, давай к лисам, — сориентировался муж.
— Я к травнице.
— А с этой что? — подала голос старшая дочь, нехорошо разглядывая Лайсу.
— Потом разберемся, — отмахнулась я. — Куда эта дрянь денется? Успею еще шкуру на половик снять…
— Так, сначала домой за оборот-травой, — решил муж.
Я кивнула.
Настой оборот-травы помогал, усиливал способности к трансформации, часто его пить было нельзя, раз в два-три месяца, но сейчас особенный случай.
Где моя девочка!?
Колин.
За три дня пути капитан достал меня до печенок.
Отчим этого идиота, что — специально нанял? Нам умные не надобны, нам нужны тупые и верные?
К-кретин…
Хотя чему удивляться, умом Рыло не блещет.
Капитан лез куда надо и не надо, нажирался каждый вечер, орал матерные песни, лез к служанкам, и вообще, вел себя так, словно он не капитан замковой стражи, а глаза помоечной шайки.
Устрою я ему пакостей, определенно. А пока — переговорил с Шакром и два наших отряда перестали смешиваться. Люди капитана даже и своего командира не слушались. Люди Шакра тоже не желали выполнять приказы всяких дураков, в результате единственным связующим звеном оставался я. Хотя капитанский отряд поглядывал… нехорошо.
Не кровожадно, нет. Но у них на лбу было написано «жертва». Меня собирались убить, все об этом знали, и помогать не собиралась ни одна сволочь. Ну, Шакр, но тут другое…
Раздражение копилось глубоко внутри, собираясь вырваться наружу…
Зоя.
По Лесу я шла уже несколько дней. Естественно, в заячьем обличье. Скорость у зайца вполне приличная, но это если бежать по ровной дорожке, а ее-то мне и не предоставили. Лес же…
Завалы, буреломы, болота, которые приходилось обходить. Сильно помогало, что я могу прыгать на три метра в длину, но опять-таки, не везде и скорость теряется.
Пару раз я даже думала, что надо бы вернуться домой, но потом…
Нет уж.
Родители, конечно, немного погрустят, но у них еще четверо детей. Хорошие, сильные, не такие… позорные, как я. Райшен пусть будет счастлив с Лайсой.
Отпускаю тебя, радость моя лживая. Иди с миром… в болото!
И я упорно шла к опушке леса.
Все было неплохо, когда…
Вой раздался неожиданно. Я обернулась…
Ох, Лес!
Пара волков. Диких. А в середине лета, когда у них молодняк… перекинуться и на дерево влезть не успею, да и толку с того дерева…
Ноги оказались умнее головы. Я думала, а они уже мчали туда, где было светлее… Волки, не желая оставаться без обеда, мчались следом, и приходилось петлять, благо, заячье тело знало все лучше меня. И как подпрыгнуть, и куда, и когда… оторваться не удавалось, но ведь пока еще и не съели…
Лес закончился так внезапно, что я не сразу это поняла — и по инерции летела дальше. До дороги, по которой ехали… люди?
Да, определенно, люди на конях…
Кто-то из них рассмеялся, потянул лук, волки взвыли сзади…
Я тоже взвыла от страха, зажмурилась — и прыгнула вперед. Перелететь через них, хоть как-то… сейчас вот приземлюсь пред тем конем…
Я не учла только, что конь, испугавшись волчьего воя, прянул вперед, я вписалась в его бок — и стекла вниз. Лапы не держали. Столкновение с такой тушей оказалось тяжеловатым…
Я распласталась на дороге, понимая, что сейчас меня убьют…
— Тихо, тихо, обмылок…
Человек спрыгнул с коня, успокаивая его. А потом наклонился и поднял меня за уши.
А у меня глаза так разъезжаются, что понятно, почему зайцев косыми называют. И лапы тоже. Вырваться не смогу. Перекинуться пока тоже, голова кругом…
Колин.
Все произошло так быстро, что я едва не подумал о начале покушений.
В лесу взвыли волки — обнаглели, твари, средь бела дня, рядом с трактом, охотников на них нет. Обмылок захрипел. А потом из леса что есть дури вылетел белый комок. Промчался по полю, на миг замер у дороги, и я успел его разглядеть. Заяц. Белый, летом… странно. Они такие по зиме, а летом-то серые…
Заяц замер у дороги, сжавшись в комок. А волки, вконец обнаглев, вылетели из леса. На людей они не напали бы, наверное, не то число. Но беляк-то этого не знал. И Обмылок тоже.
Конь свечкой взвился на дыбы, прыгая вперед, а заяц тоже сиганул с места — и со всей дури врезался в бок Обмылка, который от такого подарочка на минуту опешил.
И я успел перехватить узду плотнее, сжал ногами бока, зашептал на ухо нечто успокаивающее… в одного из волков ударила стрела.
Второй оказался умнее — и удрал в лес, пока тоже не подстрелили.
Я спрыгнул на землю, погладил коня по умной морде, тихо заговорил…
Обмылок прядал ушами, но хотя бы не рвался, умница моя, мальчик мой хороший…
Твердая рука Шакра перехватила под уздцы коня, и я смог оглядеться. Один из людей капитана направлялся к волку, все спешивались, радуясь поводу размяться после нескольких часов в седлах.
Заяц так и лежал в пыли, распластав лапы. Бока его судорожно вздымались и опадали. Я наклонился и поднял его за шкирку.
— М-да. Задал ты хлопот, косой.
Тушка безвольно обвисла в моих руках.
Так, ну для начала это не заяц, а зайчиха. Вся беленькая, глаза черные, с красноватым отливом, на шее…
Что у нее на шее? Похоже на небольшой мешочек… посмотрим.
Второй рукой я примерился к мешочку. Ан нет, не все так просто, он не привязан, а продет на кожаный шнурок и тот завязан каким-то хитрым узлом.
— Давайте эту тварь сюда, господин…
Капитан протянул руку. Был бы кто другой — отдал бы, но тут…
Капитан даже опешил. Зачем ему заяц? Так сразу и не ответишь. Пару минут он жевал ус, потом нашелся.
— Так шею сверну, в суп на привале пойдет.
Заяц вздохнул как-то очень по-человечески, почти всхлипнул от ужаса. А я…
Дурак я, да?
Я тоже так думаю, но я вдруг понял, что в суп животинку не отдам. Она от волков вырвалась, сбежала бы, если бы не Обмылок, да и в эту пору… может, у нее дети есть, она волков от зайчат уводила… как моя мама в свое время…
Я перехватил зайчиху поудобнее, чтобы не вырвалась.
— Уберите руки от моего питомца, капитан.
Ошаление на усатой морде было как медом по сердцу. Ну, не нравился он мне, не нравился…
— Пи… том… ца?
— Вот именно. Я буду в Торвальде разводить зайцев. Шакр, что с конем?
— Все в порядке.
Перехватываю свободной рукой поводья, вскакиваю в седло.
— Тогда поехали.
— Лойрио, а шкура…
— С зайца?
— Вот, волк же…
Да вижу я, как один из его людей обдирает шкуру, а второй помогает ему…
— Догонят, как закончат.
Устраиваю зайца поудобнее, продолжая держать за шкирку и чуть ударяю пятками по конским бокам. Обмылок опять начинает движение, а за мной подтягиваются все остальные. Шакр, по-моему, в полном восторге. Да и остальные дядюшкины солдаты не злятся. А капитан… а кто сказал, что мне этот усатый боров на службе нужен?
Зоя.
Я тряслась на спине лошади и раздумывала — как бы дать понять человеку, что ни кусаться, ни убегать не собираюсь? Тем более драться…
А то все уши уже измочалил, чай, не казенные…
И по шерстке меня гладит, и разговаривает… хорошо, что меня животные любят.
В человеческом облике скотина оборотней терпит. В зверином же… бесятся — это еще слабо сказано. С ума сходят, и часто — это не преувеличение.
Но меня лошади, да и другая скотина признавала в любом виде. Выяснилось это совершенно случайно, когда я, перекинувшись, пряталась от той же Лайсы с ее насмешками — и умудрилась забраться в коровник. Хоть бы одна буренка мыкнула…
Одним словом — конь со смешным именем Обмылок терпел меня на своей спине, а его всадник даже по голове гладил — и это было приятно. Кажется, есть меня не собирались. Я уже и с жизнью попрощалась — не перекидываться же при всех? Вот представьте, то у вас в руках был заяц — и вдруг он начинает расти, превращается в обнаженную девушку, которую вы так же держите за уши…
Веселье обеспечено. Людям. А мне — костер или сначала стрела под лопатку, а потом — костер.
Так что я собралась умереть, только жалко себя стало до боли. Я ведь ничего не видела, не знаю, пожить не успела… а парень решил меня не убивать.
Ну и я пока убегать не буду.
Что я — дура, такой шанс упускать?
Я ведь ничего о людях не знаю толком. Ни как они говорят, ни как поступают, как одеваются, даже как поесть купить… наделать глупостей мне раз плюнуть. Поэтому поживу у парня, посмотрю, как и что…
Предупреждать ли его о своей второй ипостаси?
Смешно.
Вот еще не хватало.
Отблагодарить могу, если случай представится, а сообщать, что я оборотень — ищите других дураков. В обличье зайца я могу находиться долго, очень долго. Дня три-четыре точно, потом перекинусь на пару часов — и опять в зверя.
Разум я не теряю, контроль над ипостасью тоже… почему бы нет?
Только, надеюсь, меня кормить будут?
Я перевела взгляд с дороги на парня.
Симпатичный. Темные волосы чуть ниже плеч ложатся красивыми кольцами, яркие глаза странного цвета… словно золотую монетку кто-то обвел по краю синим ободком, а вокруг зрачка решил изобразить солнышко, спохватился, что монетка и так золотая — и снова сделал его синим. Красиво.
Но какой-то он… почти как я. Пальцы тонкие, запястья изящные, у той же Лайсы — и то толще будут…
Как девчонка.
И все равно — симпатичный.
Зайка, ты о чем думаешь, а? Нет мозги у тебя все-таки заячьи. Нет бы подумать, как удрать со временем, а вдруг тебя вообще в клетку посадят или собакам скормят, а ты на парня загляделась!
А как же Райшен?
А так!
Ему можно, а мне нельзя? Пусть катится к лешьей матери! И вообще, зайцы с рогами — это неправильно. Волкам рога пойдут намного больше… да, и вот тут еще тоже погладь, и под подбородочком почеши…
— А звать я тебя буду
