не стала тратить время, выясняя, кто идет. Эту тварь она помнила еще с налета на крейсер. Уж что другое, а память у шпионки была великолепная.
Плазмер в руке выплюнул раскаленный сгусток — и на пол опустилось нечто обугленное воняющее горелым мясом.
Аврора покривила губы.
Собаке собачья смерть. Батарея заряжена на полную. Так что ей хватит минут на сорок серьезного боя. А по-том… а какая разница?
Она никого не пропустит!
Кончатся заряды — руками будет убивать.
Зубами грызть.
Клянусь, назад ни шагу скорей я мертвый сам
На эту землю лягу, чем эту землю сдам…
Старая песня крутилась в голове. С этими словами легионеры Русины уже много лет шли в бой. В разведку. На смерть.
И Аврора знала — она не уйдет. Не пропустит врага к измученной Калерии и рожающей беспомощной Дине. Это — ее люди. Ее подруги.
Это — просто её!
Сейчас это те, кто стоит за ее спиной. И уйти она не сможет. Иначе…
Суровой меркой мерьте позор моей вины.
Пусть покарает смертью меня закон войны…[6]Аврора прищурилась — и ошпарила плазмой следующего пирата. А нечего тут бегать нервировать женщин. Ухмыльнулась так, что увидь это Эрасмиус — точно оценил бы. Холодно. Зло. Бесшабашно.
Интересно, сколько пиратов она сегодня отправит в могилу? Хорошо бы штук двадцать? За все приятное!
Хотя и одного Сарна достаточно, чтобы оплатить проход по мосту до Ирия. Отправить к Чернобогу такую сволочь?
Да за такое ордена мало!
С-суки… стрелять в ответ начали.
Ничего, заливайте коридор плазмой тратьте заряды… все равно пока здесь такой ад творится — вы не прой-дете. А я полежу спокойненько… благо сзади только лаборатория…
***
…Иридина выгнулась в очередном приступе боли.
— Лера, я умру? Да?
Калерия сильно это подозревала. Но сказать об этом несчастной девчонке, у которой на теле живого места нету?
— глупости! Всем больно во время родов. Ты не исключение. Или ты думала — это как маникюр делать?
— Нет. Такое ощущение, что внутри все рвется… я точно умру.
— Не говори ерунды. А то родишь — уши надеру.
— Лера… если что — ты моего ребенка возьмешь?
Калерия аж задохнулась.
От необходимости отвечать ее спасло то, что Дина выгнулась в новом жестоком спазме. А Лера с присвистом смогла выдохнуть сквозь зубы.
Это ж надо!
Вот тебе и избалованная сучка!
Вот тебе и лак для ногтей по пятьсот галактов за тюбик!
Вот тебе и платья от кутюр!
Ребенок — от пирата, из-за которого она умирает… и все-таки…
Дина застонала — и Калерия опять обратила все свое внимание на девушку. Вытерла ей пот со лба, попробо-вала влить вина сквозь стиснутые зубы.
— Вот так дыши, маленькая, все будет хорошо.
— Лера, обещаешь?
— а твои родители?
— Они от меня отказались. Я не отдам им ребенка! Не хочу! Они его в приют сдадут!!!
Калерия мысленно вздохнула.
Могут и сдать. Если сенатор от дочери оказался, то что он сделает с отродьем пирата?
Хорошо, если не убьет.
— Лера!!!
Калерия Вайндграсс вздохнула.
— Дина, я обещаю. Ребенка я воспитаю. И выращу. Но думаю, ты и сама этим займешься.
Голубые глаза закрылись. На миг. А когда Дина их открыла — в них светился покой.
— Лера, ты замечательная.
Две женщины смотрели в глаза друг другу. И что-то такое проходило в них… дни плена, унижений, боль и страдания, горечь и отчаяние… вот отчаяния уже и не было…
Они молчали, но так много можно сказать одними глазами… так много…
— Дай слово…
— клянусь.
— Верю. Ты замечательная.
— Ты обязательно выживешь
— Нет, я знаю… Больно…
Дина выгнулась и закричала, отчаянно, как раненная птица.
И в руки Калерии скользнуло крохотное красное тельце, покрытое чем-то вроде слизи… от тельца куда-то внутрь тянулся жгут пуповины…
— Девочка! Дина, у тебя девочка…
На один миг голубые глаза стали осмысленными. А потом помутнели… из влагалища Дины хлынул поток ярко-алой крови, выскользнуло что-то темное… Калерия вскрикнула, заметалась, ища хоть что-то… но и сама видела — это смерть. Не остановить, не удержать…
Она не врач.
Был бы здесь медик, регенератор, да хоть что! Так нет же…
Калерия не знала, как обращаться с биолабораторией. А Эрасмиус почему-то не оставил инструкций.
Оставалось только смотреть, как подруга уходит… но все было кончено за какие-то секунды.
Дина дернулась последний раз и замерла в луже алой крови.
Калерия всхлипнула.
Больно, боги, как же больно и как жалко несчастную девчонку, погибшую на пороге свободы.
Калерия не знала, что Дина умерла бы в любом случае. Опыты Эрасмиуса Гризмера не были рассчитаны на хрупкое человеческое тело. За эти девять месяцев Иридина израсходовала свой организм настолько, что со-стояние ее внутренних органов соответствовало состоянию внутренних органов 150-летней женщины. И даже старше.
Калерия не знала.
И сейчас плакала, держа на руках младенца.
Опустилась на колени, закрыла голубые глаза подруги… требовательно запищал ребенок.
Перевязать пуповину, перерезать, обтереть ребенка, проверить пальцы на ногах и руках… не урод?
Но девочка была замечательная. Не слишком крупная, но без внешних дефектов.
Только вот глаза…
Калерия не сразу заметила, а когда увидела, чуть не задохнулась от шока.
У детей, где бы они ни рождались, глаза голубовато-серые, бессмысленные…
У этого ребенка глаза были черные.
Черная радужка, такая черная, что не видно зрачка.
Первым порывом женщины было брезгливо отбросить от себя вот ЭТО. Человек ли это вообще? Или…?
Но девочка запищала, жадно и требовательно как котенок, задергала кулачками… и на Калерию вдруг на-катила волна нежности.
Да будь эта девочка хоть черт с рогами!
Это единственное что осталось на земле от Дины Видрасё. И Калерия не бросит малышку.
***
Рико довольно улыбался.
Да, база была хорошо защищена. Но… кому это поможет когда крейсер выныривает из гипера в паре световых секунд от станции — и первым же залпом разносит в щепки половину орудий?
Рико уже в гипере шел в полной боевой готовности. И не собирался брать пленных.
Разве что ненадолго.
Надо сказать, солдаты тоже разделяли его мнение. От пиратов страдали все, а паскудина Сарн вообще стоял костью в горле у всех войск, еще и издевался. Так что его базу разносили от всей широкой души. Если бы полковник попросил сдерживаться и брать пленных — его бы просто не поняли.
Рико и не просил.
Он с удовольствием наблюдал, как его крейсера разносят в хлам остатки защиты, как один направляется к базе на поверхности планеты, чтобы высадить десант, как осиным роем кружат истребители, не давай уйти никому из пиратов, как высаживаются на космическую базу Сарна десантники с фрегатов…
Кружили в космосе астероиды и обломки базы.
Главное — чтобы ее не разнесли до потери жизнеспособности. Пока…
Пиратов Рико не жалел, его бы воля — вообще бы десант не высаживал, залил бы все плазмой. Но…
Пленные.
Пусть солдатам все было сказано, но в горячке боя, в дыму… да мало ли что! Пуля — дура. Плазма — дрянь! Сам бы пошел в атаку, да не пустят.
Рико сильно переживал за кхонку.
Как-то она там?
Только бы уцелела.
***
Получив жестокий отпор, пираты призадумались. Их осталось всего трое. Это не так страшно. Но доктор оказался умелым стрелком. Не сдохни Маки одним из первых — точно бы ему сейчас вломили — оружия, доктор, видите ли, в руках не держал… т-трепло!
— Тут мы не пройдем, — наконец высказался ‘Маргарита’, прозванный так за любовь к коктейлю и буйность во хмелю.
— а надо.
— сдохнем раньше.
— и что ты предлагаешь? Вернуться и русским сдаться? Так тоже сдохнем!
— система вентиляции.
Пираты прищурились. Вентканал, действительно, был удачной идеей. Но…
— Вы двое отвлекайте этого сукина сына. А я попробую пролезть, — решил Маргарита.
Поскольку он был самым тощим — вопросов не возникло.
Том выстрелил еще пару раз. И крикнул, чтобы заглушить любой шум:
— Эй, док! Сдавайся! Не убьем! Гарантирую!
Ответом ему была тишина.
***
Аврора молчала. Что-что, а разговаривать с пиратами она не собиралась. Может, еще и с унитазом пооб-щаться? Пфи!
Главное было продержаться.
Пираты лезли, как тараканы на кухню. А зарядов оставалось все меньше и меньше…
Она не знала, что пираты надеялись добраться до доктора и выкупить им свои шкуры. Ей было плевать на это. За кого бы не принимали — стреляют-то в нее…
И стреляют достаточно метко. И отойти нельзя.
Хоть был Лерка догадалась батарею принести.
Но вряд ли.
Аврора ни разу не принимала роды, но подозревала, что это всерьез и надолго.
Очередной выстрел залил коридор плазмой.
Чтоб вас всех Чернобог побрал!!!
***
Маргарита полз по трубе.
Узкой и подозрительно влажной. Но не наплевать ли?
На что способен человек, спасающий свою шкуру?
Да на все!
Он бы и в прямую кишку пролез! Не то, что в вентиляцию.
Если за дока их оставят в живых — значит, нужно добраться до Эрасмиуса Гризмера.
Проползя нужное расстояние, Маргарита наше решетку вентканала и начал осторожно отвинчивать держа-щие ее шурупы. Можно бы и выбить, но поднимется шум. Сразу вылезти не удастся и док вполне успеет сделать из него жаркое по-вельдски.
Увольте…
Ребята стреляли. Маргарита медленно откручивал болты. Док отстреливался.
С этого места его видно не было. Только дверь лаборатории… закрытую дверь.
***
Калерия кое-как обтерла ребенка и завернула в какую-то тряпку.
М-да. Найти тут детское питание?
Нереально. Тогда что?
Правильно.
Отдать подруге оружие и сидеть здесь. Помощи от нее — никакой. Особенно с ребенком на руках. Но бросить здесь младенца?
Калерия поежилась.
Ни за что.
Лаборатория производила такое мерзкое впечатление, что хотелось залить здесь все плазмой к чертовой ба-бушке! Эти стены, похожие на внутренности громадного животного, розовые шевелящиеся выросты, какие-то щупы, отростки… кое-где капли слизи… бээээ….
Бедная Дина.
Калерия несколько секунд подумала — и толкнула дверь лаборатории.
***
Маргарита наконец отвинтил решетку и посмотрел вниз.
Высота не меньше трех метров. Головой вперед?
Расшибиться ему было неохота. Поэтому мужчина прополз вперед — и полез в люк уже ногами. Так были не-плохие шансы спуститься тихо и без синяков.
***
Десант шел по базе, убивая всех и каждого. Сарн настолько осточертел всем своей неуловимостью, что пленных не брали даже для допроса. Оставляли в живых только пленников. И то… если те докажут свою полезность. А нет — война все спишет.
Допрашивали кое-кого уже на ходу.
— Где Сарн?
— Не знаю.
— Где он обычно бывает?
— Дока?
— Эрасмиус Гризмер…
Стоило прозвучать этому имени, как десантники буквально ощетинились стволами. А командир отдал ко-манду двум десяткам солдат отправиться в сторону лазарета.
***
Калерия толкнула дверь — и почти нос к носу столкнулась с пиратом.
То есть — нос к тылу. Пират спускался из люка задом наперед — и поэтому пока не видел женщину.
А она — она просто замешкалась. Удобно ли целиться и стрелять с младенцем на руках? Да еще и попасть?
Ну-у… чемпионом мира на таких условиях вам точно стать не грозит.
Калерия просто промазала.
То ли рука дрогнула, то ли ребенок дернулся, но женщина выстрелила в стену буквально в метре от пирата.
Негодующе заверещала девочка.
Пират откатился в сторону. И Лера поняла — второго шанса у
