ее ждала маленькая Аврора, временно доверенная одному из матросов коман-ды Рико. Да, малышка была накормлена обихожена и уложена спать. Но Лера все равно тревожилась.
Ребенок уже занял прочное место в ее сердце. И плевать — чей он!
Её!
Её, Авроры и Иридины. Всех троих. И останься девочки живы — они бы нянчили малышку втроем, Лера бы-ла более чем уверена…
Внутри словно пружинка лопнула.
— Тэр генерал, я предлагаю вам подписать мой рапорт и приказ об отставке. Увольте меня в запас, бухгалте-рия начислит пенсию, а кое-какие заслуги у меня есть. Квартиру мне уже обещали предоставить. Я просто хочу жить спокойно и воспитывать дочь. Что вам нужно? Я прошла всех психологов, я уже несколько раз беседовала с особистами… если это будет продолжаться и дальше…
— Вы угрожаете?
Калерия пожала плечами.
— Нет. Я — нет. Но полковник Эстевис явно не собирался ждать долго.
Словно подтверждая ее слова, дверь распахнулась. На пороге стоял Рико.
— Лерка! Ты скоро!? У меня потрясающая новость!
Калерия обернулась, подарила Рико улыбку.
За время полета они успели сблизиться. Или это произошло, когда Лера глотала слезы у гроба Авроры, а Рико застыл, глядя в стену так, что с нее едва краска не осыпалась… общее горе сблизило — и оказалось, что у них много общего. И в том числе — Аврора. Рико сам назначил себя дядюшкой девочки — и не собирался отказываться от этого титула. Он предлагал Калерии лететь в Россию… и надо было соглашаться! Уперлась, дура!
Как же! Гражданка НОПАШ!
— Вам кто разрешил сюда врываться!? — возмутился генерал.
Рико сделал шаг вперед.
— Оставь, Харви! Что, думаешь, я не знаю, как ты погоны получил!? Хочешь — сейчас пойду по штабу и по-говорю кое с кем? Живо, подпиши Лерке документы и не изображай из себя важную птицу! А то инферы получат вкусную косточку на тему армейского снаряжения и военных поставок…
— Ты… ты…
— Я. Уж сотню лет как я. Так что шевелись!
Калерия с интересом пронаблюдала за сменами оттенков красного на лице бюрократа.
Жалеть эту тварь она не собиралась.
Есть — боевые генералы. Есть — штатские. Которые плазмер при встрече не узнают. Зато в курсе кому, как и что лизнуть. Это был второй случай. И церемониться с такой тварью не стоит.
Рико действовал слишком резко, да. Но по-другому он и не умел.
А может и правильно. И легче всего с бюрократами договориться, когда дверь открываешь ногой. Потому что руки заняты. Одна — папкой с бумагами, вторая — плазмером.
Так что не прошло и двадцати стандарт-минут, как они с Калерией оказались у выхода.
Лера держала в руках свою свободу.
Она была уволена в запас, с сохранением выслуги лет, с хорошей пенсией, более того! Ей даже предостави-ли квартиру из трех комнат. В одном из… ну, не престижных, но весьма неплохом районов города. Там да-же зелень кое-где сохранилась.
— а что случилось?
— Нашлась сестра Мисико.
— Сестра!?
Калерия сильно подозревала, что это или проверка или подстава.
Ну, если Мисико — это псевдоним, то какие тут сестры? Подставные, верно же? Но как сказать об этом Ри-ко?
Я тут немного промолчала, чтобы память подруги не омрачать и загадки не плодить, а теперь должна сознаться?
Неубедительно.
Ну да ладно, выбора все равно нет.
За несколько шагов до модуля, Калерия все уже продумала.
Кто бы ни была эта женщина — она никогда не покажет, что знает больше необходимого. Ее подругу звали Мисико. И все тут.
И Рико она ничего не скажет.
Лучшая защита для него — неведение. И рано или поздно их оставят в покое.
А затем дверь модуля открылась и Лера вздрогнула. Сидящая внутри женщина была редкостно похожа на погибшую Аврору.
Те же черные гладкие волосы, те же слегка раскосые глаза, желтоватая кожа, упрямый маленький подборо-док… и даже улыбка как две капли воды.
Нет, они были слегка различны. Так похожи две очень близкие сестры. Но и только.
— Вы сестра Мисико?
— Калерия?
Женщины заговорили почти одновременно. Осеклись и впились друг в друга глазами. Рико впихнул Калерию в модуль на заднее сиденье, уселся за руль — и резко рванул с места.
— Едем ко мне на корабль. Там хоть инферов нету.
— И Аврора там, — вспомнила про ребенка Калерия.
Женщина, называвшая себя сестрой Мисико не вздрогнула. Но что-то такое появилось в ее глазах… Калерия больше не сомневалась, что это подстава. И поэтому улыбнулась.
— А как вас зовут?
— Мэйуми Накимора.
Ага, а я — Алина Словарева[8], съязвила мысленно Калерия. Но вслух она произнесла нечто совсем другое.
— Ваша сестра была чудесным человеком. То, что Мисико умерла — страшная трагедия.
— Для меня тоже. Когда Мисико похитили, я так тревожилась за нее. А потом, когда Сарн… подонок!!!
— Мисико убила его. А потом освободила меня.
Калерия почти не врала. Зачем? Достаточно просто не рассказывать все.
— Вы мне расскажете, как Мисико… я хотела бы знать все о последних днях жизни моей сестры, — кое-как справилась с эмоциями лже-Мэйуми.
Калерия внимательно смотрела на нее. В бою капитан Вайндграсс была сама собранность. Поэтому сейчас она поняла — кто бы ни была Мисико — этой женщине действительно больно. И тоскливо.
И сердце женщины дрогнуло.
— Я вам все расскажу. Обещаю. Но сначала — моя дочь.
— Аврора Иридина…
— Да. Аврора Иридина Вайндграсс.
***
— Лера, она уже пытается садиться?! С ума сойти! Она такая умница!
Деточка вознаградила говорящую пристальным взглядом огромных черных глаз.
— а как смотрит! Будто бы все понимает!
Лера пожала плечами. К визитам Мэйуми Накимура она уже притерпелась. Тем более, что девушка не отли-пала от Рико. И полковник был счастлив. А за это Калерия готова была многое простить.
Сама она после плена смотрела на всех мужчин с отвращением. Но Рико — это же другое. Это очень хороший друг.
— а я ей погремушку принесла…
Мисико вытащила из пакета несколько ярких шариков на короткой ручке. Внутри тихо звенели колокольчи-ки.
— Натуральная! Произведена на Тамире[9].
— Мэй, это же бешеные деньги!
— Это от нас с Рико. Мы что — не можем побаловать племяшку?!
Мэйуми хитро прищурилась. Калерия фыркнула.
Мэй самовольно назначила себя тетушкой маленькой Авроры — и при встречах просто не спускала девочку с рук.
Что самое удивительное — ребенок с удовольствием шел к ней. Хотя Аврора признавала людей с большим разбором. Могла и скандал закатить часа на два.
Вот и сейчас девочка была извлечена из колыбельки.
— а ну-ка посмотри, что тут у нас есть? Что тут такое красивое… — заворковала Мэйуми… — Кто тут такой умный? Роша такая умная…
Калерия улыбнулась.
— Пойду, тархи[10] заварю. Будешь?
— Спрашиваешь! Помочь?
— Поиграй с Рошкой…
— Лер, я никогда не спрашивала, но… почему ты ее так назвала?
Тамара внутренне собралась, наблюдая реакцию собеседницы. Но ответ озадачил ее.
— Это по просьбе Мисико.
— Серьезно?!
— Ну да. Мы были в лаборатории у Гризмера. Дина рожала. Мисико взяла плазмер и сказала, что никого к нам не пропустит. Я сказала, что это самоубийство. И лучше запереться внутри и ждать. Тогда Мисико за-смеялась так странно и сказала, что смерти нет.
— А ты?
— Я сказала, что возможно, мы это скоро проверим. Дине стало плохо, Мисико посмотрела на нее — и по-просила, если родится девочка, а она не вернется — дать той имя Аврора.
— и ты…
— Не я. Дина.
— Вот даже как…
— Ну да. Мэй, мне безумно жалко, что Мисико погибла. Я бы девочку назвала ее именем, но раз уж она сама попросила… наверное, это что-то для нее значило?
— Да. Это еще давно, в древности, был на Земле Изначальной такой крейсер — Аврора.
— И что он сделал?
— Выстрелил в нужное время в нужном месте. Мисико обожала этот рассказ…
— Какой?
— Обещаю, расскажу. До отлета.
— Вы улетаете?
— Да, мы с Рико.
— Рико сделал мне предложение. И я решила его принять.
— А ты его любишь?
— Да. Лера, почему ты не хочешь в Россию?
— А что я там забыла? Мне там неудобно. Да и пенсия…
— Рико смог бы…
— Ему и так тяжело…
— Да. Он гений, а его совершенно не ценят! Заставляют заниматься всякими глупостями! Сволочи!!!
Калерия только вздохнула.
Судьба военного гения в мирное время незавидна. Увы…
— Ладно. Главное — вам хорошо вместе. Вы же будете прилетать, правда?
— Клянусь!
Мэйуми не врала. И прилетать, и приглядывать за ребенком… она была почти уверена, что Лера ничего не знает. Но мало ли что… Русина для нее была всегда открыта.
***
Спустя стандарт-неделю Калерия провожала друзей. Рико пора было на службу. Мэйуми летела с ним, и ни-кто не сомневался, что дело завершится свадьбой.
На руках у Калерии спала маленькая Аврора.
Женщины обнялись. Рико похлопал Калерию по плечу.
— Мы обязательно прилетим.
Калерия кивнула. На самом деле ей так было лучше — без Мэйуми.
Не слишком-то она доверяла этой женщине. И решила держаться подальше от неизвестной.
НОПАШ?
Хныкнула малышка на руках.
Калерия еще раз поцеловала друзей и заторопилась к выходу.
Год спустя.
— А что это вы, мамочка, к нам не приходите?
Вопрос был задан через две минуты после того, как доктор перешагнула порог квартиры.
Калерия пожала плечами.
— Ребенок не болеет. Ей сделаны все обязательные прививки. Что еще нужно?
Докторица оглядывалась по сторонам. И Калерия знала, что она видит.
Скромную квартирку из трех комнат. Было бы меньше, но после разгрома базы Сарна поднялась такая шу-миха,… под это дело Калерии успели выдать неплохую квартиру и оформить полковничью пенсию. Работать в ВС она все равно больше не могла.
Но легко ли на одну пенсию с ребенком?
Очень тяжело.
Квартирка была идеально чистой, все вещи были разложены и расставлены в строгом порядке, детская обо-рудована по последнему слову. Аврора, одетая в красивый комбинезончик, ползала в специальном манежи-ке, что-то мурлыча на своем загадочном языке…
И медичка чуть успокоилась. Явно все нормально. А не посещать поликлинику Калерия имела веские осно-вания.
— Давайте тогда я посмотрю малышку. А чем это мы играем?
Калерия с недоверием посмотрела, как женщина подхватила ребенка. И не зря.
В следующий миг Аврора разразилась отчаянным истошным ревом.
— Ну-ка маленькая, не плачь, — заворковала докторша, но ничего не помогало. Аврора уже не ревела, а про-сто орала на одной ноте. Калерии пришлось прийти на помощь и перехватить девочку.
— Она не выносит резких искусственных запахов. Вы же пользовались духами…
Врач кивнула.
— Но это же утром…
— И что? У девочки очень острое обоняние. Мыло, гель, шампунь, присыпку — я все беру без запаха. Она нормально воспринимает все естественное, но… вы же, наверное, моетесь гелем с запахом…
Женщина покраснела. Калерия ухмыльнулась про себя.
Вообще-то Аврора просто ненавидела чужие руки. Но не признаваться же в этом? А в век развития парфю-мерной индустрии женщины моются гелем с одним запахом, пользуются лосьоном
