полагаю, как мужчина, я должен начать первым.
— Это шовинизм, — Аврора протестовала скорее в шутку. Но была встревожена.
— Забывай это слово малыш. У нас его не употребляют.
— у вас?
— ты ведь так и не спросила, где именно…
— Да. И где же?
— система Русины.
— России?
— Нет, малышка. Русины.
— но…
— Про нее еще никто не слушал. Мы открыли галактику раньше, чем она — нас. И уже больше пятидесяти лет держимся на грани…
— грани чего?
— разоблачения. Нас мало, очень мало. И расположены мы неудачно…
Рон рассказывал, а Аврора слушала. Слушала, как корабли переселенцев натолкнулись на Русину как попытались создать там новое общество, как у них это получилось, какие были трудности… помогло то. Что в сознание каждого человека первыми переселенцами были наглухо вбиты два императива:
— Служение родине превыше всего
— Честь важнее жизни.
Да были люди, которым на это было наплевать. Куда ж без них. Но Русине просто чертовски повезло, что такое до власти обычно не допускали. При демократии легко выбиться наверх. А вот если это полувоенный строй? Если человек, не отслуживший в армии, считается неполноценным и приравнивается к инвалидам? А человек ни разу не бывавший в ‘горячих точках’ вообще не имеет право занимать высокие должности? Как тогда?
Такие товарищи очень не любят рисковать своей шкурой. Она у них одна. Может, поэтому Русина еще и держалась?
А еще потому, что была внешняя угроза. Оно как-то хорошо сплачивает. Ну и пропаганда была поставлена должным образом. Детям в школе показывали записи самой худшей действительности и России, и Кхон-Тао, и НОПАШ. Бездомных, наркоманов, голодающих, хосписы, детские дома… И спрашивали, хотят ли они такого для себя?
Почему-то не хотелось…
— У нас нет императора. Есть координационные советы. И есть верховный координатор. Он же — шеф внешней разведки. Но даже его голос скорее не решающий, а совещательный. К нему прислушаются, но иногда в чем-то не разбирается и он… Варин — человек своеобразный…
— Варин?!
— Да. Аврора Варина. Тебе ведь знакомо это имя?
Аврора пожала плечами. Отпираться смысла не было.
— Мама рассказывала.
— Она все-таки узнала правду?
— Да.
— И двадцать с лишним лет молчала… Она у тебя замечательная.
— Да.
— Верховного координатора зовут Данил Варин. Аврора была его младшей сестренкой.
— Ему, наверное, было очень больно…
— Да. А мое имя — Роман Варин. Настоящее имя, малышка.
Аврора хлопнула ресницами. На миг она просто зависла’, как компьютер в невесомости. А потом поняла.
— Так ты — шпион?
— Ну… да.
— но ты же…
— Да. Стандартная семья, подкидыш, детский дом, армия… того Рона Сарро просто изъяли. А меня вставили на его место.
— Сколько же тебе было лет?
— Восемь.
Аврора прикусила ноготь на большом пальце.
— Восемь лет? Но это же…
— Я сам дал согласие. Я осознавал, на что иду. Понимаешь, родная, у нас немного не так. В НОПАШ считается что опасность — это недопустимо. И все делается для спасения собственной шкуры. А у нас немного по-другому. Чем опаснее и труднее задание — тем почетнее его выполнить. И доверят его далеко не всякому.
— у меня обнаружили отличные способности к математике. А Русине нужны собственные навигаторы.
— Но ты…
— Дальше штурмана я не прошел. Но сделал все возможное. И… прости, но твои записи, тетради которые ты мне давала, конспекты и распечатки я передавал своим.
Аврора кивнула. И вдруг…
Страшная мысль ударила плеткой.
— Я… со мной ты тоже…
— Нет!!!
Рон взвился так, что чуть не своротил кровать, рядом с которой сидел.
— Даже не смей так думать! Я все равно получил бы все необходимое. А то, что я встретил тебя… Ро, это оказалось самым сложным. Я смотрел тебе в глаза — и лгал. Постоянно лгал. И — влюблялся. Еще немного бы — и я себя возненавидел…
— Я…
— Да, я начал все это по приказу. Но полюбил тебя просто как человека. Когда узнал, какая ты! Добрая, умная, искренняя!
— По приказу?
— За Калерией и за тобой постоянно присматривали.
— Но почему?!
— Аврора отдала за вас свою жизнь. Что ты хотела? Вы стали нашими с того момента, как вышли со станции Сарна. Рано или поздно мы бы вас эвакуировали. Просто все сложилось именно так… подумай — я ведь поступил в академию раньше тебя…
Аврора кивнула. Внутри было что-то такое… она сама не могла с собой разобраться. Обида?!
Гнев?!
Боль…
Девушка глубоко вздохнула.
— Давай я подведу итоги. Ты — разведчик другого государства. Кстати, а кто присматривал за нами?
— Прости. Я не могу назвать его имя. Варин сам, если захочет…
— Хорошо. Итак, тебе было восемь лет, ты стал жить в НОПАШ, проявил способности пошел в армию, встретил там меня…
— Да. И полюбил.
Аврора кивнула. Еще раз вдохнула-выдохнула. И еще раз. Основные проблемы — от плохого снабжения мозга кислородом. Вот скажи мне — Рон тебя обманул?
Нет. Он тебе не лгал. Он просто не говорил о части своей жизни. А в остальном… он не использовал тебя, он не подличал, не предавал… он просто работал на свою страну. Которая готова предоставить тебе убежище. Хотя вряд ли бесплатно…
— Что от меня потребуется на Русине?
Рон посмотрел с искренним удивлением.
— Ничего. Малышка, ты просто гостья. Вам с матерью выделят пособие — как отставникам. И занимайтесь, чем пожелаете. Армия у нас в почете.
— Просто гостья?
— Да. Мы никому не позволим вас обидеть…
— Мы?
— Я и отец…
— Отец?
— Я удивлен, что ты еще не спросила. Кажется, ты и правда в шоке, — знакомо ухмыльнулся Рон. — Роман Данилович Варин к вашим услугам.
Аврора молча огрела его подушкой.
***
Спустя десять минут битва закончилась. Потому что одну подушку таки разодрали на запчасти. И пух разлетелся по каюте. Пришлось прерваться, убрать его и успокоиться.
Аврора поцеловала Рона в кончик носа.
— Ты мне больше не будешь врать?
— не буду. А что ты хотела мне рассказать?
Аврора помрачнела. А потом выдохнула — и принялась рассказывать. О шантаже. О Карлайле Видрасё. О ‘свадьбе’ с Висеном. О приеме. О смерти Видрасё и его завещании. И о том, что произошло в ночь после похорон — тоже.
Рон слушал, мрачнея с каждым словом.
А когда Аврора закончила свой рассказ — взорвался.
— Я убью этого … и …!!!
— ты очень сердишься? Но я просто не ожидала…
Рон прошипел что-то сквозь стиснутые зубы, но взял себя в руки.
— я не сержусь на тебя родная. Но этому козлу…
— Ты собираешься его простить?!
— нет. Я все ему уже сделала… смотри…
Аврора вытащила планшет, привычно скользнула пальцами по экрану…
Инферлисты старались от души. Все новостные страницы пестрели заголовками.
Адмирал передал все свои деньги на благотворительность!
Раскаявшийся вор в погонах!
Махинации в армии!
Адмирал решил уйти в монастырь…
Из статей следовало, что Тиндарон Висен, будучи адмиралом, тащил все, что гвоздями не приколочено. В чем ему сильно помогал родной сынок. А потом раскаялся и отдал все свои деньги на благотворительность. О чем свидетельствуют приложенные квитанции.
Рон прочитал и фыркнул.
— Твоя работа?
— моя. Убивать их не имеет смысла. А вот разорить и смешать с грязью… это правильно. И хорошо.
Мужчина кивнул.
— но пару оплеух при встрече я ему добавлю.
И про себя. Яйца оторву и сожрать заставлю. Авроре не скажем, но при случае сквитаемся.
— Ты не сердишься?
— не на тебя. Ты же не виновата, нельзя быть всегда готовой к подлости…
— Я должна была ожидать.
— Никто не мог бы этого ожидать. Не кори себя. Ты не сверхчеловек.
Аврора пожала плечами. Иногда она себя такой и ощущала. Рон поцеловал ее руку.
— Ты чудесная и замечательная… я так рад. Что мы встретились.
— я люблю тебя, — шепнула Аврора.
— И я тебя люблю…
Старт корабля они не заметили. Были заняты. Друг другом.
***
Полет продолжался больше недели. Аврора успела познакомиться со всеми на корабле, рассчитать несколько десятков курсов, написать пару программ — и буквально влюбиться в русинцев. Чем-то ей очень нравились эти немногословные спокойные мужчины.
Очень умные, очень серьезные, очень… военные.
Вот было самое правильное слово.
Военные до мозга костей.
Ее понимали, потому что она не слишком отличалась от этих ребят. У них была цель и смысл жизни. У нее тоже.
У них — Русина. У нее — Рон, Калерия и звезды.
Ну и Александр, который хвостом ходил за ее матерью и определенно собирался стать ее отцом. Аврора не возражала. Кто сказал, что родители не имеют право на счастье?!
Спустите штаны с таких детей и выдерите ремнем! И чем скорее — тем лучше. Ибо иначе эгоизм не лечится.
Аврора твердо знала — мама может и должна быть счастлива. Что бы там кто ни думал.
А сама она…
Она и так была счастлива. Любимые рядом. Звезды — рядом. Только руку протяни. И Рон обещал, что на Русине она сможет заняться любимым делом. Ну и чего еще?
Да ничего!
И Аврора это умела.
И только иногда, на пару минут, в голову приходила страшная мысль, которой она не делилась даже с Роном.
А чем мне придется заплатить за это счастье?
***
Данил Варин не находил себе места.
Сын скоро будет дома. Единственный, любимый, с кровью оторванный от сердца…
И с невестой.
Про Аврору Данил тоже знал. И одобрял. Круги должны замыкаться. Иначе — никак. А вообще — пусть мальчик будет счастлив. Это — главное.
И корабль встречал в космопорте. Не один.
Рико Эстевис ради этого прилетел с внешнего кольца обороны, где руководил установкой минных полей. На Русине его в этом понимали и одобряли. И уважали за гениальность. Черт с ними, с затратами. Если народ не хочет кормить свою армию — так он будет кормить чужую!
И теперь они все ждали.
Данил Варин с женой Александрой. Две сестры Рона с семьями. Рико с Тамарой-Мэйуми. И их дети — двое мальчиков.
Корабль опустился точно в расчетное время. Шлюз открылся.
Их выпустили первыми.
Аврору и Рона. И за ними — Калерию с Алексом.
Они вышли на бетон космопорта — и на миг застыли. А потом направились к встречающим. Аврора и Рон держались за руки. И неизвестно чьи пальцы дрожали сильнее. Калерия побледнела как мел, узнавая Рико.
Александр поддержал ее.
Встречающие и встречаемые медленно двигались друг другу навстречу.
Остановились за два шага друг от друга — и какое-то время смотрели друг на друга.
Аврора думала, что Рон очень похож на своего отца. Просто копия. Только глаза — синие, материнские.
Рон не решался обнять родителей.
Данил и Александра любовались и сыном и невесткой.
Но первым разговор начал все-таки Рико. С военной простотой хлопнув Аврору по плечу.
— Какая выросла! А была такая гусеница в пеленках!
Шутка словно разрушила плотину. Александра Варина бросилась на шею сыну и расплакалась. Данил неловко
