Чудаки. Максим Горький
СЦЕНЫ
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
К о н с т а н т и н М а с т а к о в.
Е л е н а.
В у к о л П о т е х и н.
Н и к о л а й П о т е х и н.
О л ь г а.
М е д в е д е в а.
З и н а.
В а с я Т у р и ц ы н.
С а м о к в а с о в.
С а ш а.
Т а и с ь я.
ЗАМЕТКА ДЛЯ АРТИСТОВ
М а с т а к о в — в каждый данный момент искренен. Увлекаясь — говорит очень просто, без пафоса, без аффектации и смотрит неотрывно в лицо собеседника. Раздраженный — беспомощен и слегка комичен. Красивые жесты, гибкое тело. Кокетлив, но — бессознательно. Слушая речи людей — склоняет голову набок и смотрит на них одним глазом, как птица.
В у к о л П о т е х и н — как будто потерял нечто, но не хочет, чтобы люди заметили это. Его балагурство — назойливо; под желанием смешить людей скрыто старческое равнодушие к ним. Чувствует себя одиноким и при удобном случае мстит за это окружающим его. Но когда его слушают, доволен вниманием людей, молодеет, становится проще, симпатичнее.
Н и к о л а й П о т е х и н — тяжёл, груб, к людям относится безучастно, любит подавлять их, рисуясь своей угрюмостью. Считает себя глубокой натурой. Вульгарен. От избытка самолюбия он неспособен любить; его отношение к Елене слагается из чувственного увлечения и зависти к Мастакову. В последней сцене искренен, как побитый.
С а м о к в а с о в — добрый, бесхарактерный человек, надоел сам себе, ищет, кто бы взял его в руки. Ни на минуту не забывает своего прошлого, и ему неловко среди людей, которых он впервые видит близко и неясно понимает. Доктор Потехин внушает ему антипатию, близкую к физическому отвращению. Держится, как военный, часто слишком подчёркивая это.
В а с я — прищуривает глаза, в надежде казаться умнее и острее.
Е л е н а — беззаветно и честно любит мужа, убеждена, что в её позиции нельзя себя вести иначе. Знает также, что в этой игре она рано или поздно окажется проигравшей всё. Её сдержанность — внешняя, а внутри она всё время жарко горит. Очень пластична, одета просто и изящно.
О л ь г а — ей за тридцать лет. Авантюристка, которая торопится найти что-нибудь прочное. Слишком много испытала для того, чтобы верить людям и огорчаться неудачами. Теряется перед Еленой, потому что не понимает её способа самозащиты. Торопливость мешает ей быть более стойкой, разгадать тактику Елены. Отнюдь не вульгарна. Эффектнее Елены и, конечно, опытнее её.
З и н а — человек, который не смеет быть самим собой. Очень мила и красива.
С а ш а — строгое, даже несколько суровое лицо человека, видевшего много горя и нужды.
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
Дача в сосновой роще; сквозь редкие стволы видно стену дома, два окна, затянутые марлей, дверь и невысокую террасу. На первом плане стол, устроенный вокруг ствола большой сосны, кресло-качалка, плетёные стулья. Висит гамак. Поздний вечер, лунный свет. Когда поднимают занавес, среди деревьев видно серую фигуру доктора П о т е х и на, он в шляпе, широком пальто. Прислушивается, глядя в сторону дачи, и, пожимая плечами, уходит не спеша налево. Через несколько секунд на террасу выходят М а с т а к о в и О л ь г а, идут наискось и направо.
М а с т а к о в (вполголоса, весело целуя руку Ольги). Какая добрая, милая…
О л ь г а (оглядываясь). Ш-ш! Кто-то ходит…
М а с т а к о в. Никого нет. Николай в городе, Елена у Медведевых… Дома только землемер, но он ищет противоречий, и всё ему чуждо, кроме них. (Целуя щёку Ольги.) Вот ты увидишь — я напишу пресмешной рассказ о нём…
О л ь г а. Ну — я иду… Не провожай…
М а с т а к о в. Подожди! Посиди со мной. Мне хочется рассказать тебе…
О л ь г а (пытливо). Нас могут заметить, ты не боишься?
М а с т а к о в. Мне хорошо, легко с тобой… Не хочется, чтобы ты уходила…
О л ь г а. Ага-а! Ты сколько времени не замечал, что я тебя люблю? Теперь я тоже начну бегать от тебя…
М а с т а к о в. Господи, как всё это просто, легко и красиво…
О л ь г а (освобождая руку). Ну, до свиданья… до завтра!
М а с т а к о в. Нет, подожди… дай мне сказать…
О л ь г а. Тише! Что ты кричишь?
(Они прошли направо, их не видно. Из-за угла дома смотрит вслед им горничная Саша. Мастаков возвращается, улыбаясь, мягко жестикулируя. Слева идёт Потехин, надвинув шляпу на брови, держа руки за спиной.)
П о т е х и н (подозрительно). Кого это ты провожал?
М а с т а к о в (подумав, с улыбкой). Не знаю.
П о т е х и н. И целовал?
М а с т а к о в (смущён, смеясь). Целовал! Друг мой — разве об этом спрашивают?
П о т е х и н (настойчиво). Мне показалось…
М а с т а к о в (быстро). Тебе часто кажется… странное! Ты только сейчас из города? Что там нового?
П о т е х и н. Ничего, конечно.
М а с т а к о в. А в газетах?
П о т е х и н. Есть две статьи о тебе…
М а с т а к о в. Хвалят?
П о т е х и н (с улыбкой). Н-ну… не очень… Больше ругают, пожалуй…
М а с т а к о в (садясь в гамак). Значит — можно не читать.
П о т е х и н (скучно). Ты читаешь только похвалы?
М а с т а к о в. Если ругают — неприятно читать, а хвалят — вредно. Похвалы внушают эдакие (вертит пальцами над головой) вредные идеи. Когда меня впервые назвали талантливым, так я, брат, такой безобразный галстух купил себе, что жена (вздохнув) осмеяла меня беспощадно.
П о т е х и н. Она где?
М а с т а к о в (оглядываясь). Пошла к Медведевым. Жениху Зины плохо…
П о т е х и н. Умрёт он.
М а с т а к о в. Вероятно. И ты умрёшь, со временем.
П о т е х и н (думая о чём-то другом). Ну, мы с тобой не скоро. А он скоро. Молодому неприятно умирать.
М а с т а к о в (с лёгкой досадой). Кажется, я уже слышал однажды этот афоризм.
П о т е х и н (так же). Особенно неприятно умирать… оставляя невесту…
М а с т а к о в. Ты это испытал? Ух, скучный ты… странный ты человек! Юноша знает, что ему не жить, но — ведь он не стонет, не жалуется, он умеет скрыть свою тоску… и это благородное уменье, эта прекрасная сдержанность как будто раздражают тебя… и других! Вы ходите вокруг него и ворчите — умирает, умрёт…
П о т е х и н (усмехнулся). Ты — слеп! Или, по обыкновению, сочиняешь.
М а с т а к о в. Право, если бы этот Вася умер со смехом, с радостью, ты, пожалуй, возненавидел бы его!
П о т е х и н (ворчит). Что за чепуха…
М а с т а к о в (настойчиво). Уж наверное ты сказал бы, что он сошёл с ума…
П о т е х и н (небрежно). Зина когда была здесь?
М а с т а к о в (устало). Часов в пять… около этого.
П о т е х и н (глядя в землю). Елена Николаевна пошла с нею?
М а с т а к о в. Да.
П о т е х и н. И не возвращалась?
М а с т а к о в. Нет.
П о т е х и н. Так! Гм! Значит, ты… (Тихо.) Константин, мы с тобой старые товарищи…
М а с т а к о в (отмахнувшись). Иди, отдохни, старый товарищ. Ты устал. Береги себя. Твоя культурная деятельность…
П о т е х и н (угрюмо). Не дури!
М а с т а к о в. Иди, иди. Знаю я тебя! Ты хочешь говорить о задачах литературы, о сострадании…
П о т е х и н. Слушай, это серьёзно… Оставим литературу.
М а с т а к о в. Всё прочее — неинтересно. Вот твой отец…
(Вукол Потехин в короткой куртке, шляпе и высоких сапогах стоит на террасе и, подняв голову, смотрит в небо.)
М а с т а к о в. Куда это вы собрались? На луну?
В у к о л. Перепелов ловить. (Идёт к ним.)
М а с т а к о в. Что за деятельная натура! Преклоняюсь пред вами, землемер. Как это ловят перепелов?
В у к о л. Перепелов ловят сетью, во ржи, а человеков — на противоречиях.
М а с т а к о в. Браво! Вы владеете афоризмом превосходно. Николай, учись! И книга в кармане?
(Доктор раскуривает сигару, зажигает спички, стараясь незаметно осветить лицо Мастакова, пристально наблюдает за ним. Раскурив, уходит направо в рощу; плечи приподняты, голова наклонена.)
В у к о л. И книга. На рассвете выкупаюсь, лягу на росистую траву и часок почитаю, — хорошо, а?
М а с т а к о в. Чудесно! Особенно для вашего ревматизма.
В у к о л. Будут петь птицы, выполняя закон природы… (хлопая по книге ладонью) а человек будет рассказывать мне утешительные сказки про святую Русь, а? (Мастаков смеётся, болтая ногами.) О бессребренниках-инженерах, о святом квартальном, о нигилистах, великих простотою души своей, о святых попах, благородных дворянах и — о женщинах, о мудрых женщинах! Как приятно читать эти сказочки в наше-то тёмное, безнадёжное время, а?
М а с т а к о в (с интересом). Нравится он вам, автор?
В у к о л. Великий сочинитель! Сердце у него иссохло от тоски и отчаяния, но — он утешает ближнего! Читаю и ласково улыбаюсь ему: ах, милый! (Подмигивая.) Знаю я, что всё это — выдумка и утешительного ничего нет, но —
