Н а т а ш а (Лузгину). Послушайте… Вам нужно…
Л у з г и н. Мне ничего не нужно! Всё — ваше! Где мой сын? Муж твой где? Где — совесть? (Хочет броситься на Наташу, Стогов схватил его.)
С т о г о в. Пошлите за доктором…
Я к о в л е в (кричит). Вон — все!
Л у з г и н (борется со Стоговым, вырвался, бежит, увидал себя в зеркале, остановился, громко шепчет, указывая на своё отражение). Вот, вот он… Держите его… ловите… он меня всю жизнь… держите…
С т о г о в (снова схватил его, несёт на диван). Доктора надо… Дайте полотенцев… Надо связать его…
(Наташа бросилась к буфету, выкидывает полотенца. Клавдия подбирает их, бросает Стогову. Ефимов тихо объясняет происшедшее Яковлеву. Глинкин старается помочь Стогову вязать Лузгина, но тот уже лежит спокойно.)
Я к о в л е в (подошёл к дивану, бессмысленно смотрит, спрашивает). Кто здесь распоряжается? Чёрт распоряжается, а? Чёрт?
И в а н о в (вошёл очень возбуждённый, идёт солдатским шагом к Яковлеву). Послушайте… я пришёл… должен сказать вам… (Смотрит в бессмысленное одноглазое лицо, махнул рукой.)
Я к о в л е в (смеётся). Ещё — погоди! Ещё — кто — кого!
Н а т а ш а (подбежала к Иванову). Что случилось?.. Ну, скорей… Полина?
И в а н о в (развёл руками). Бросилась под товарный поезд.
Н а т а ш а. Нет!
С т о г о в. На… насмерть?
(Клавдия плачет. Глинкин сидит на диване в ногах Лузгина, открыв рот.)
Я к о в л е в (подходя к Иванову, указывая на Стогова). Ар-рестуй его… Я отвечаю!
Н а т а ш а. Господи! Что ж это?
(Иванов шёпотом говорит что-то Клавдии. Ефимов, сидя у стола, смотрит на всех непонимающим взглядом. Все молчат несколько секунд. Стогов идёт к двери в кухню.)
Н а т а ш а (схватила его за руку). Стойте! Куда — вы?
(Стогов остановился. Лузгин приподнялся, сел. Глинкин отскочил от него.)
Л у з г и н (глядя на свои связанные полотенцем руки, потом на всех, спрашивает). А того — мерзавца, поймали? Врага моего — поймали? Зачем вы мне связали руки, мне?
И в а н о в (Наташе). Он сошёл с ума?
(Наташа развязывает руки Лузгина. Стогов — рядом с нею, напряжённо следит за Лузгиным.)
Л у з г и н (размахивая руками, посмеиваясь). Ага, поняли? Вот… (Роется в кармане, вынул медную монету, протягивает Наташе.) Извольте — тут всё!
Г л и н к и н (Ефимову). Кажется — пятачок?
Л у з г и н. Весь мир — да! Весь мирище, — звёзды, ордена, моря и пароходы, и весь базар! (Поёт.) «И будешь ты царицей ми-ра-а»…
(Наташа вопросительно смотрит на Стогова.)
С т о г о в (не веря, саркастически). Вы, Лузгин, слишком умно сошли с ума, вы плохо притворяетесь…
Л у з г и н (смотрит на него очень пристально, несколько секунд молчит. И все ожидающе молчат. Лузгин легонько оттолкнул Стогова). Нет, это не ты… не тот! Уйди! (Снова суёт монету Наташе.) Что же, бери, ну? Съела сына моего? На… Тут всё! (Зажав монету в кулак, высоко взмахивает руку.) Весь мирище — тебе! Я — не Лермонтов, не Демон, не шучу — нет… (Кричит всё громче.) Нет! Нет!
Е ф и м о в. А ведь, пожалуй, это я его свёл с ума…
Л у з г и н (указывая на зеркало). Тут был человек… он давно ходит за мной, он изуродовал всю мою жизнь. (Повышая голос.) Сына оторвал от меня… Женщину. Был фальшив, как бес. Притворялся, что знает несокрушимые законы. Он — правду оболгал… Он оболгал всю правду!
1913 г.
