как будто она, стремясь «выскочить в люди», уже совершенно выскочила из действительности и не чувствует, что живёт она в эпоху величайшей революции, накануне трагических, великих катастроф.
Развелось немало пустозвонов, которые читают только для того, чтоб «возразить», прокричать о своей революционности и выскочить вперёд более скромных, более серьёзных товарищей. В одной статье («Письма друзьям», 1928) я спросил: «Почему бы «начинающим» поэтам не придвинуться поближе к действительности, не выступать на эстрадах пивных, не послушать критику той, в большинстве тоже молодой, публики, которая, может быть, ходит в пивные не только для того, чтоб пить, а потому, что ей уже надоели серые, немые тени кино?»
Два поэта из Ялты возражают:
Мы считаем ваш совет глубоко ошибочным и вредным, потакающим росту
есенинщины. Вы объективно оправдываете есенинщину, легализуете её,
толкаете советскую общественность на путь отказа от борьбы с нею.
Возразили, обнаружив, что читать внимательно они ещё не научились и не поняли, что в пивных, так же как в рабочих клубах, можно не только пиво пить, но и читать стихи. Рабочие клубы посещаются молодыми поэтами тоже не очень охотно. Крикливая расписка двух поэтов в своём правоверии покрывается заявлением «Инициативной группы поэтов Москвы», — они пишут в «Известия»:
Мы призываем к предложению А.М. внимание молодых поэтов и советской
общественности. Это один из путей оздоровления эстрады. Довольно
сидеть на шее Наркомпроса! Необходимо организовать «Секцию поэтов
при открытой эстраде».
Но, кажется, и эти благие намерения остались только громкими выкриками. Мне рассказывали такой случай: предложили молодым писателям приехать месяца на два в колхозы, посмотреть на работу. Предложено было шестнадцати лицам. Тотчас же между литературными группами началась борьба «за места», возник спор: сколько человек имеет право послать та или эта группа? В результате спора в колхозы поехало двое или трое. Говорили мне ещё: Мосздравотдел предложил писателям вести культурно-просветительную работу в «домах отдыха», где соединяются, как известно, очень разнообразные люди и открыто широкое поле для наблюдений. Это тоже не осуществилось почему-то. Рабочие клубы редко посещаются молодыми прозаиками и поэтами.
Интерес к действительности у начинающих писателей явно понижен, умение наблюдать развито слабо. Люди вообще и всегда несколько торопятся сделать «конечный вывод», этот недостаток особенно свойственен молодёжи. Торопливость понуждает отмечать факты количественно преобладающие, а у нас пока ещё преобладают — как везде в мире — факты отрицательного характера. Разумеется, необходима борьба против этих фактов, необходимо беспощадное освещение их. Это могла бы сделать сатира, но среди наших поэтов и прозаиков сатирики отсутствуют, — признак, что у наших писателей нет пафоса ненависти к «преобладающим» фактам.
Затем: в нашей действительности настоятельно необходимо отмечать, освещать, изображать всё то качественно важное, новое, «положительное», что в ней неуклонно растёт. Это новое плохо чувствуется начинающими писателями, очевидно, потому, что они не знают старого и гораздо усерднее прислушиваются к словам, вместо того чтоб учиться подмечать новое в делах в драматической борьбе прошлого и отжившего с настоящим, возникающим к жизни. Они подметили бы это новое, если б следили за работой науки и за жизнью рабочих, которые ведь не только водку пьют, а действительно героически, в условиях сказочно трудных строят своё государство. Когда читаешь стихи современных поэтов — эти стихи поражают обилием холодной, брюсовской риторики или малокровной «революционной лирики», но в них совершенно отсутствует жанр, факт, отсутствует действующий человек. А ведь пора понять, что наш мир создан не словом, а деянием, трудом.
Вот один уродливый признак плохого знания прошлого: недавно я получил открытку от одного «члена ассоциации писателей»:
А.М.! У нас сейчас идёт горячая дискуссия на тему, «что стало с
босяками Горького?» Спорят все: рабочие, комсомол, учащиеся, словом
все, но до сути так и не докопаемся, что с ними стало: то ли они
все «комиссары», то ли слились с рабочим классом. Ответьте обязательно
нам, а мы ещё поспорим. (Подчёркнуто автором открытки.)
Возможно, что это шутка. Но тогда это одна из тех шуток, за которые шутникам треплют уши. Мне хочется думать, что «открытка» просто — результат безграмотности автора её, очевидно, не знакомого с биографиями комиссаров, с их героическим прошлым, а кроме того, этот «член ассоциации писателей» по своей духовной слепоте не видит работы, которая сделана и делается вождями рабочего класса.
Заметно плодятся паразиты, способные вызвать у рабочего класса различные накожные болезни. Всё громче шипит обиженный историей мещанин, жаждущий «комфорта» и «упорядочения жизни как-нибудь». Есть люди, которые прикрывают своё желание «как-нибудь» «упорядочить» жизнь лозунгом культурной революции.
Всё это вызывает у рабочих, социально чутких, невесёлые мысли. Товарищ из Донбасса пишет мне:
Тяжело сознавать, что в среде наших молодых писателей процветает
тенденция эгоистического славостяжания, грубой ревности и зависти
друг к другу, склочничества.
Уралец, прочитав книги Мамина-Сибиряка, пишет:
Как хорошо писал Мамин! А наши цыплята? Возьмёшь газету, прочитаешь
критику, выпишешь книжку, глядь — критику-то куманёк писал. Книжка
— ни к чёрту, скучно, понять ничего нельзя, как будто не по-русски
писано. Что-то надо сделать с этим барахлом, надо что-то сказать
писателям, научить их писать человечески.
Товарищ из города Кадникова:
Конечно, всего не перевоспитаешь за 10 лет, а всё-таки новые наши
силы теорию усваивают быстро, а в практике очень неопытны и в опыт
жизни старых товарищей не вдумываются. Плохо это, опасно. Что же
будет делать наша молодежь, когда наши вожди изработаются?
Вопрос серьёзнейший, потому что возможно: часть молодёжи, различные «шутники» — иначе хулиганы — будут равнодушно или даже любострастно наблюдать, как мещанин пытается изнасиловать историю. Будут наблюдать так же, как два комсомольца и «малограмотная молодёжь, недавно пришедшая в город из деревни», -наблюдала на дворе общежития рабочих Трёхгорной мануфактуры гнусное насилие двух мерзавцев над четырнадцатилетней девочкой.
Всё это сказано для того, чтобы возбудить внимание к жизни многотысячной армии начинающих писателей. Само собой разумеется, что я далёк от огульных обвинений в малограмотности всей этой массы. Я хорошо знаю, что, несмотря на обилие людей малограмотных и некультурных, среди начинающих писателей есть много даровитых, искренно желающих учиться. Есть среди них и крупные таланты. Но всем им необходимо учиться технике дела, в подавляющем большинстве они технически безоружны, и это неизбежно погубит многих из них, не даст развиться их дарованиям со всею красотой и силой. Для них необходимо организовать «Курсы литературной техники». Рабселькоров тоже следует привлечь на эти курсы, что будет взаимно полезно для обеих групп. Полагаю, что нет надобности доказывать явную пользу такого соединения. На курсах должно читать лекции по русскому литературному языку в связи с так называемым «народным» языком и лекции по истории русской литературы в связи с историей литературы западной. Никаких «теорий творчества» и прочих премудростей не нужно, а нужно дать ясное представление о работе, что всего лучше достигается не философией, а фактами.
Такие курсы, несомненно, привлекут лишь ту часть молодёжи и рабселькоров, которая действительно и серьёзно хочет учиться, а все те, кто смотрит на литературу как на якобы лёгкий заработок и как на возможность «выскочить в люди», все эти «цыплята» отойдут прочь. И вот тогда Союз Советов будет иметь литераторов «поменьше», но «получше». При данном же отношении к ним — отношении беззаботном и равнодушном — мы способствуем росту очень вредного явления — фабрикации недовольных. Рабочий класс должен понять, что социальное, культурное воспитание литераторов — его дело, его кровное, очень важное дело, не менее важное, чем строительство дорого стоящих «Дворцов труда», «Дворцов культуры». Рабочий класс должен понять, что в жизни страны, где он — хозяин, не должно быть ничего, что создавалось бы вне его внимания и без его активнейшего участия.
ПРИМЕЧАНИЯ
Впервые напечатано в газете «Известия ЦИК СССР и ВЦИК», 1928, номер 216, 16 сентября.
Статья включалась во все издания сборника статей М.Горького «О литературе».
Печатается по авторизованному тексту второго издания указанного сборника, сверенному с рукописями (Архив А.М.Горького), с учётом поправки, сделанной автором в «Известиях», 1928, номер 218, 18 сентября.
