старая сова зачем здесь торчит? Ей в богадельню пора, я говорю!
С о ф ь я. Оставь, Иван…
И в а н (громко). Нянька — уйди! Слышишь?
Ф е д о с ь я (поднимаясь). Слышу, чай… Не из дерева сделана… (Идёт в столовую.)
И в а н. Вот что, Софья, я решил заняться благоустройством дома…
С о ф ь я. Чужого.
И в а н (строго). Это дом моего брата! А когда Яков умрёт — дом будет мой. Не перебивай меня глупостями. Итак, мне, я вижу, необходимо лично заняться благоустройством дома и судьбою детей. Когда я служил, я не замечал, как отвратительно они воспитаны тобой, теперь я имею время исправить это и сразу принимаюсь за дело. (Подумав.) Прежде всего, нужно в моей комнате забить окно на улицу и прорезать дверь в коридор. Затем, Любовь должна работать, — замуж она, конечно, не выйдет — кто возьмёт урода, да ещё злого!
(Любовь уже распутала шаль; при словах Ивана о ней, она делает движение, видимо, хочет идти в гостиную, тихий голос матери останавливает её.)
С о ф ь я. Не забывай, по чьей вине она горбата…
И в а н (негромко). Я помню, помню-с! Вы двадцать тысяч раз упрекали меня этим. (Тише.) Ты, может быть, сказала ей, и потому она так злится на меня? Сказала?
С о ф ь я (озлобляясь). Нет, я не говорила… я не знаю — нечаянно ты уронил её или бросил нарочно, из ревности. Но нянька… она видела, знает.
И в а н (грозит). Раз и навсегда — молчать об этом! Я не знаю, кто уронил её.
С о ф ь я. Ты, — пьяный.
И в а н (тихо, наклоняясь к ней). А почему не ты? Как ты докажешь, что не ты? Ага! Ты не бывала пьяной? И прошу не забывать: я не уверен, что Любовь моя дочь, а не племянница.
С о ф ь я (в лицо ему). И потому ты бросил её тогда, да?
И в а н. Молчать!
С о ф ь я. Какое ты имеешь право говорить о моей неверности?.. У тебя были десятки связей…
И в а н. Право? Я — мужчина! Я мог — вот моё право! Я — хотел!
С о ф ь я. А я? Я не могла?
И в а н. А ты — не смела! Но… будет! Любовь должна работать, сказал я, пусть она возьмёт место учительницы где-нибудь в селе. Дома ей нечего делать, и она может дурно влиять на Веру, Петра… Дальше. Ковалёв не прочь жениться на Вере, но говорит, что ему нужно пять тысяч.
С о ф ь я (испуганно). Ковалёв? Развратный и больной?
И в а н. А где я тебе возьму здорового и нравственного зятя? Ты нашла мужа Надежде? Она сама нашла его. А Верка не может, глупа. Но она слишком бойка. Ковалёв энергичный малый, он скоро будет помощником полицеймейстера или исправником… Ты должна убедить Якова, чтобы он дал эти пять тысяч… и нам, на расходы по свадьбе… (С усмешкой.) Он не может отказать тебе… (Тревожно.) Ты что… что ты так смотришь? Что такое?
С о ф ь я (тихо). Потемнело в глазах…
И в а н (успокаиваясь). Лечись!
С о ф ь я (испуганно, тоскливо). Я не вижу…
И в а н (с досадой). Говорю — лечись! Ведь доктор — свой.
С о ф ь я (тихо, оправляясь). Господи… как страшно…
И в а н (оглядываясь, угрюмо). У меня тоже темнеет в глазах, когда я выхожу на улицу. Ведь бомбисты убивают и отставных, им всё равно… это звери! (Вдруг говорит мягко и искренно.) Послушай, Соня, разве я злой человек?
С о ф ь я (не вдруг). Не знаю…
И в а н (усмехаясь). Прожив со мною двадцать семь лет?
С о ф ь я. Теперь всё изменилось, стало непонятно и угрожает. О тебе говорят ужасно… Ты хуже, чем злой.
И в а н (презрительно). Газеты! Чёрт с ними…
С о ф ь я. И люди. Газеты читают люди… (Тоскливо.) Зачем ты приказал бить арестованных?
И в а н (тихо). Неправда! Их били до ареста… они сопротивлялись…
С о ф ь я. И дорогой в тюрьму — били!
И в а н. Они сопротивлялись, пели песни! Они не слушали меня. Ты же знаешь, я горяч, я не терплю противоречия… Ведь это буйные, распущенные люди, враги царя и порядка… Их вешают, ссылают на каторгу. Почему же нельзя… нужно было заставить их молчать.
И в а н. Что значит двое? Это слабые, истощённые безработицей люди, их можно убивать щелчками в лоб… Солдаты были раздражены… (Замолчал, развёл руками, говорит искренно.) Ну, да, конечно, я отчасти виноват… но — живёшь в постоянном раздражении… Другие делают более жестокие вещи, чем я, однако в них не стреляют.
С о ф ь я. Мы говорим не то, что нужно… нужно о детях говорить в это страшное время… ведь оно губит больше всего детей. Те, двое убитых, тоже были ещё мальчики…
И в а н (пожимая плечами). При чём тут дети?
С о ф ь я. А если они осудят?
И в а н (возмущён). Они? Они мне судьи? Дети, кровь моя? Чёрт знает, что ты говоришь! Как же они смеют упрекнуть отца, который ради них пошёл служить в полицию? Ради них потерял… очень много и наконец едва не лишился жизни…
Л е щ (из столовой). Можно?
И в а н. Пожалуйста…
Л е щ (осматривая обоих). Пришёл Ковалёв.
И в а н (жене). Иди к нему! Я сейчас! Будь э-э… любезнее с ним и вообще — понимаешь?..
(Софья молча уходит. Лещ улыбается.)
И в а н (недружелюбно). Что? Вам весело?
Л е щ. Я тоже понимаю.
И в а н (строго). Да? Послушайте, почтеннейший, я должен вам сказать, что ваши поступки могут скомпрометировать меня и… очень!
Л е щ (поднимая брови.) О? Это любопытно.
И в а н. Скажите, вы сколько дали по делу об устройстве Александра на службу?
Л е щ. Триста.
Иван. Но вы у брата взяли пятьсот!
Л е щ. Факт.
И в а н. И где же двести?
(Л е щ молча хлопает себя по карману на груди.)
И в а н. Но это — неудобно!
Л е щ. Для меня?
И в а н. Вообще… Представьте — брат узнает!
Л е щ. Кто ему скажет?
И в а н. Да вот я, например, могу проговориться…
Л е щ (серьёзно). А вы будьте осторожнее! Забудьте этот случай.
И в а н (смущённо, но с сердцем). Однако вы таким тоном говорите…
Л е щ. Забудьте, как, примерно, забыли доплатить мне три тысячи приданого за дочерью.
И в а н (мягче). На что вам деньги? Ведь есть, достаточно.
Л е щ. Надя находит, что ещё недостаточно.
И в а н. Гм… Да… Кстати, нет ли у вас… двадцати рублей?
Л е щ. Это совсем некстати. И — много.
И в а н (удивлённо). Почему много?
Л е щ. Двадцать рублей — это двадцать процентов.
И в а н (хочет рассердиться). Вы… вы что говорите, милостивый государь?
Л е щ. Я вам дам десять — извольте! Не нужно? Как хотите. Должен сообщить вам новость: дочь рассыльного Федякова предъявляет к вам иск на содержание ребёнка.
И в а н (возмущён). Вот подлая! Да чем же она докажет, что ребёнок мой?
Л е щ. Разумеется. Это — недоказуемо. Но будет ещё скандал.
И в а н. Какое свинство!
Л е щ. А курьер Трусов думает жаловаться на вас…
И в а н. И он, скотина!
Л е щ. Да. У него лопнула барабанная перепонка от удара.
И в а н (подумав). Помните, есть басня — раненый лев, которого лягают ослы? Вот это я — лев!
Л е щ. Возможно.
И в а н (искренно). Да, да! Они там боятся, что я снова буду служить, и вот хотят оскандалить меня — дьявольский план завистников… Это — люди!
Л е щ (протягивая деньги, серьёзно). Горе побеждённым!
И в а н (принимая бумажку). Ещё посмотрим! Вы, дорогой мой, должны помочь мне в этих случаях; вы, я знаю, всё можете! У вас великолепная голова.
(В столовой появляется Надежда, очень нарядная, декольте, с крестом из красных камней на голой шее. Стоит и слушает.)
И в а н. Услуга за услугу — завтра в клубе я познакомлю вас с Муратовым, знаете — купец, либерал?
Л е щ. В чём дело?
И в а н. У него в тюрьме племянник, за какие-то брошюры, знакомства… Нужно дать этому племяннику свидетельство о болезни, чтобы его выпустили… я его знаю, славный парень! А брошюры — случайность.
Л е щ (серьёзно). Если славный малый, надо ему помочь.
И в а н. Дядя его любит и боится за него. Он не пожалеет рублей трёхсот…
Н а д е ж д а (входит). Нам пора идти, Павел…
И в а н (крутя усы). Какая дама, а? Семьсот чертей!
Л е щ (уходя). Я на секунду загляну к дяде Якову…
И в а н (вслед ему). Вы посмотрели бы на жену, она жалуется на свои глаза… А ты, Надина, всё хорошеешь!
Н а д е ж д а. Оттого, что нет детей…
И в а н (вздыхая). Да, Надя, они старят, они уродуют нас, родителей. Дети… как много в этом слове… Из пятерых — только ты радуешь моё сердце.
Н а д е ж д а (осторожно ласкаясь). Бедный мой папка! Тебе стало плохо жить. Раньше ты дарил своей Надине разные хорошенькие штучки, а теперь стал бедненький и не можешь порадовать своё сердце подарком любимой дочурке.
И в а н (огорчённо). Да, чёрт возьми, не могу.
Н а д е ж д а. Знаешь что? Ты возьми денег у дяди…
И в а н. Это испробовано!
Н а д е ж д а. И подари мне дюжину чулок, помнишь, ты покупал мне шёлковые чулки.
И в а н. Помню… Эх, Надя…
Л е щ (входит). Я готов. (Ивану, негромко.) А дела дяди Якова швах…
И в а н (тихо). Да ну?
Л е щ. Сердце у него очень плохо, очень!
И в а н (озабоченно). Гм…
Н а д е ж д а. Ты, папа, должен бы поговорить с ним.
И в а н. Поговорить… О чём же? Наследник у него один — я!
Л е щ (многозначительно). Вы уверены? Идём, Надя…
Н а д е ж д а (подставляя отцу щёку для поцелуя). До свиданья!
И в а н (целуя её). Желаю веселиться, милая! Иди с богом… (Оставшись один, он
