них). Вот и побеседуйте дружненько…
Л ю б о в ь (тихо, с отчаянием). Мама, зачем я урод?
Я к о в (ласково и грустно). Ты не должна бы помнить об этом в святую минуту, когда воскресла умершая любовь…
Л ю б о в ь (холодно). Нет минуты, когда бы я не чувствовала своего уродства, отец!
С о ф ь я (медленно). И у меня нет теперь такой минуты…
Л ю б о в ь. И разве это любовь воскресла, отец? Нет, это обнаружилась ошибка, может быть, и…
Я к о в (умоляюще). Не будь жестокой, Люба!
С о ф ь я. Ты думаешь, она не выстрадала права на это?
Л ю б о в ь (тихо, печально). Мама, мама… как мне тебя жалко!
(Подавленно молчат.)
Ф е д о с ь я. А ты бы, Яша, смешное что рассказал… Помнишь, как, бывало, вы с Андрюшей Рязановым комедию играли… и Сонюшка тоже… ещё тогда Люба не родилась, а Надя корью болела… а полковник Бородулин, крёстный-то её, в ту пору…
ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ
Столовая, большая неуютная комната. На столе остатки завтрака, вокруг стола беспорядочно разбросаны стулья. И в а н, в тужурке, ходит по комнате, С о ф ь я моет чайную посуду, Ф е д о с ь я убирает её в буфет.
И в а н. Что — она приличная женщина, эта Соколова?
С о ф ь я. К ней чувствуешь уважение.
И в а н (скептически). Ну, уважение! (Подумав.) Однако надо будет надеть новый мундир.
С о ф ь я. Он в ссудной кассе.
И в а н. Ф-фу, чёрт! Вы скоро и меня туда стащите!
С о ф ь я (спокойно). За нас с тобой там не дадут ни гроша.
И в а н. Без иронических шуток! Кто разорил меня? Твои наряды и капризы!
С о ф ь я (сдерживаясь). А также твоя игра, твои любовницы и кутежи…
И в а н (останавливаясь, смотрит на неё, пожимает плечами, говорит спокойно). Я не хочу споров; мне нужно встретить эту женщину вполне корректно, моя беседа с нею, вероятно, будет известна всему городу, а если бы не это, ты, моя милая (грозит ей пальцем), услышала бы несколько тёплых слов…
Ф е д о с ь я (бормочет). Зарычало воевало…
И в а н. Характер у тебя становится невыносим. Ты груба, как прачка, и зла, как чёрт, которому прижали хвост. Я слишком устал для того, чтобы терпеть твои выходки, я требую покоя! Я должен беречь свои силы для детей…
С о ф ь я (холодно). Ты погубил детей!
И в а н (грубо). Не смей говорить так!
С о ф ь я (вздыхая, твёрдо). Мы с тобой погубили детей, да! Посмотри, как они несчастны…
И в а н. Ага, твоя горбунья! Но мои дети — уважают меня!
С о ф ь я. В Петре зреет отвращение к нам… Надежда — чувственное животное, без ума и сердца…
И в а н. Как ты. Ты была такой же!
С о ф ь я. Александр развращён тобой, Вера — бедная, глупая девочка…
И в а н. Ты не умела воспитать их, ты!
С о ф ь я. Я знаю, в чём я виновата.
И в а н. Чего ты хочешь от меня, скажи, чего?
С о ф ь я (бросая полотенце). Слушай, ты десять лет боролся против детей…
Ф е д о с ь я. Ну, вот, начали…
И в а н (усмехаясь). Что такое?
С о ф ь я (сильнее). Обыскивал, хватал, сажал в тюрьмы — кого?
И в а н (изумлён). Это — либерализм, что ли? Ты бредишь! Старуха, не смеши меня!
Ф е д о с ь я. Сто лет ругаетесь… уж пора бы устать…
С о ф ь я (тоскливо). Ты убивал мальчиков. Одному из убитых было семнадцать лет. А девушка, которую вы застрелили во время обыска! Ты весь в крови, и всё это кровь детей, кровь юности, да! Ты сам не однажды кричал: они мальчишки! Помнишь?
И в а н (испуган, недоумевает). Софья, что с тобой? Это ужасно!
С о ф ь я. Да, ужасно!
И в а н. Ты собрала всю клевету и ложь… да разве только одни молодые идут против порядка? Наконец, ты говоришь опасные вещи! Если тебя услышит Пётр или Вера…
С о ф ь я. Из трусости или со зла — ты сделал подлость…
И в а н (теряется). Софья, я — дворянин, я не позволю…
С о ф ь я. Ты указал на юношу, который будто бы стрелял в тебя… ты знаешь, видел — это стрелял он? Он?
И в а н. А, понимаю! Тебя настроила его мать…
С о ф ь я. Ты скажешь по чести, вот здесь, перед образом, мне в глаза, что он стрелял?
И в а н (гневно). Довольно! Я всё понял! Я ей — покажу!
Ф е д о с ь я. Охо-хо… Разбодрился кум, растерявши ум…
С о ф ь я (подошла к мужу). Иван, ты должен сказать жандармам, что ты ошибся, не этот юноша стрелял в тебя — ты скажешь!
И в а н (испуган её тоном). А… если не скажу?
С о ф ь я. Скажешь! Христа ради прошу…
И в а н. Это отвратительно! Но если я уверен в его вине?
С о ф ь я. Неправда! Я не к сердцу твоему обращаюсь — бесполезно кричать в пустоту, — я говорю тебе: или ты сознаешься в своей ошибке, или я расскажу о тебе Пётру и Вере… Ради детей, Иван!
И в а н (колеблется). Это насилие надо мной! Это безумие!
С о ф ь я (слабея). Сделай, как я говорю, — ты сам себе покажешься лучше, честнее…
И в а н (отмахиваясь от неё). Довольно! Мне, конечно… да чёрт с ним, с этим прохвостом. Действительно, я не уверен, что он стрелял… но ведь кто-нибудь стрелял же! Я, наконец, допускаю — не он! Но всё-таки устраивать мне такую сцену из-за пустяков — это безумие, Софья!
С о ф ь я (утомлена напряжением, тихо). Вся моя жизнь — безумие… и твоя тоже…
Ф е д о с ь я (бормочет). Нянчила-водила, всю силушку убила…
(Пётр идёт.)
И в а н (пожимая плечами). Откуда это у тебя? Гм… Что тебе нужно, Пётр?
П ё т р. Ничего.
И в а н. Гм… Почему ты не в гимназии?
П ё т р. Не пошёл туда. А вы — ссорились?
И в а н (вскипая). Ты смеешь так спрашивать?..
С о ф ь я (слабо). Петя, не надо…
П ё т р (спокойно). А почему не смею, папа?
И в а н. Видишь, Софья? Ага!
П ё т р (грустно улыбаясь). Разве мне всё равно, как живут мои мать и отец?
И в а н (не знает, как ему отнестись к сыну). Во-первых, ты — ещё мальчик…
П ё т р. И так далее… Скажите, правда, что Веру решено выдать замуж за Ковалёва?
И в а н (изумлённо). Постой… тебе какое дело?
С о ф ь я. Это ещё не решено, Петя.
П ё т р. А Верка плачет, бедная!
И в а н (пожимая плечами). Я ничего не понимаю!
П ё т р. Папа, ты называл Ковалёва мерзавцем…
И в а н. Я? Когда?
П ё т р. Не однажды.
И в а н (смотрит на жену и сына). Это — что? Допрос? Отцу? Мне? Нет, господа, до этого я… вы не доросли… (Уходит.)
Ф е д о с ь я (усмехаясь). Ну, всё высыпал, пошёл ещё копить…
П ё т р (помолчав). Детям не принято отвечать на их вопросы, я забыл…
С о ф ь я (задумчиво). Тут, я думаю, есть… некоторый смысл…
П ё т р. Я хотел бы спросить отца — честный ли он человек?
С о ф ь я (тревожно). Не говори так, Петя, не говори!
П ё т р. Почему? Потому, что это мучает тебя? Мама, ведь бесполезно мучить людей, не правда ли?
С о ф ь я (быстро). Да! О, да! (Подумав и тише.) А может быть, нет…
П ё т р (мягко). У тебя да и нет живут удивительно дружно: они всегда вместе! Это — удобно?
С о ф ь я (тихо). Мучительно и страшно, Петя!
П ё т р. Мне тоже кажется, что мучительно… Я, мама, больше не пойду в гимназию…
С о ф ь я. Но как же? Надо же учиться!
П ё т р. Но чему же, мама, учиться? Самое ценное, что я узнал там до сей поры, это про отца… о нём я уже знаю достаточно… достаточно для того, чтобы…
С о ф ь я. Петя, ради бога! Молчи!
П ё т р. Хорошо! Хотя — бог… Что такое бог, мама? Ты знаешь?
С о ф ь я (с отчаянием). Я ничего не знаю… ничего, родной мой!
П ё т р (помолчав). Всё это странно. Ты не любишь отца, не уважаешь его, но ты останавливаешь меня, когда я хочу сказать о нём то, что думаю. Почему? Почему так, мама? Ведь ты же сама рассказывала мне о нём!
С о ф ь я. Я не должна была делать этого!..
П ё т р. Чтобы не мучить меня? Как мы однако жалеем друг друга! Но, мне кажется, наша жалость — самое плохое, что можно выдумать, мама.
С о ф ь я (тихо). Может быть, ты прав, мой друг… да!
П ё т р. Твой друг? Первый раз слышу это… (Помолчав — Федосье.) Няня, ты смерти боишься?
Ф е д о с ь я. А тебе какое дело?
П ё т р. Боишься?
Ф е д о с ь я. А тебе что? Не твоё это дело!
П ё т р. Мне хочется знать…
С о ф ь я. Петя, перестань…
Ф е д о с ь я. Бояться мне нечего — я смерть не обидела, никого не обидела. А ты не заигрывай, молод ещё шутки шутить…
С о ф ь я. О, боже мой…
П ё т р (тихо). Ты, мама, скажи отцу, что я не буду ходить в гимназию. Мне говорить с ним… трудно, мы плохо понимаем друг друга… Скажи — я дал пощёчину Максимову, когда он назвал отца зверем и подлецом… Теперь я понимаю, что незаслуженно обидел этого мальчика… Хотя он не прав — какой же зверь отец? (Медленно и задумчиво.) Какой он зверь… С о ф ь я. Это несчастный, слабый человек…
П ё т р. Который всю жизнь командовал людьми, говорит дядя Яков. Оставим это, а то мне хочется говорить о жизни, в которой командуют несчастные
