— не спасёшься… Иди-ка, иди! Али тебе не дорога свобода? Будешь жить на своей воле, а? Награду получишь немалую… Ты — молодая, тебе жить надобно… не согреша, не проживёшь, Липа!.. не проживёшь!.. Многие… пробовали и — не могли… (Липа уходит, уступая его напору; он возвращается, ворча.) Притворяется тоже… дрянь! Ломака… туда же!
Павел (заглядывает). Мать где?
Михаил. К Захару Ивановичу пошли.
Павел. А ты с кем говоришь?
Михаил. Сам с собой…
Павел. Нашёл компаньона… тоже!.. Смотри — он тебя обжулит!
Михаил. Спасибо, что предупредили! Принимаю это как награду за службу мою вам.
Павел. Как хочешь прими… хоть как милостину. (Исчезает. Михаил грозит кулаком вслед Павлу, ходит, заложив руки за спину и щёлкая пальцами. Идут Васса, Семён и Наталья.)
Васса (Михаилу, угрюмо). Кончается, кажись, радетель наш…
Михаил (опустив голову). А у Прохора Ивановича опять припадок…
Васса (детям). Ну, вы чего ходите тут?
Семён. Да ведь и вы тоже ходите…
Васса. Говори! Пошли за отцом Егором… Ну, а ты что, Наталья?
Семён (уходя). Наташа — ю!..
Васса. Что такое? Что он сказал?
Наталья. Так… Не знаю…
Васса. Не знаешь… Иди-ка к себе.
Наталья. Там — боязно.
Васса. Чего?
Наталья. Боязно… Слышно, как хрипит…
Васса. Ты иди, иди! Бояться нечего… все смерти обречены… Я старше тебя, да не боюсь вот… (Наталья тихо уходит, кутаясь в шаль.) Испугалась… хлеб есть не боишься… Припадок у Прохора, говоришь?
Михаил (тихо). Да-с… (Вздрогнул.) Чу? Вот…
Анна (вбегает, испуганно шепчет). Слушайте — Липа отравила дядю…
Васса. Помер?
Анна. Не знаю… нет…
Михаил (мечется). Вот… теперь полицию… надо полицию…
Васса. Стой! Куда? Анна — не суетись…
Анна. Она там кричит…
Васса. Михайло — сюда её…
Анна. Доктора надо…
Васса (строго, негромко). Подожди, говорю! (Вбегает Липа, бросилась к Анне.) Что сделала, еретица?
Липа (бросаясь к ней). Ой, сделала… Это он, вот он всё…
Васса. Молчать! Первый раз ты лекарство даёшь ему, а? Не знаешь, сколько надо?
Липа. Отпустите меня, бога ради!
Васса. Ты знаешь, что за такие ошибки в тюрьме сидят? Как ты могла ошибиться, а?
Липа (не понимая ничего). Что будет? Ой, что мне будет?
Михаил. А, д-дура! Позвольте, я ей…
Васса (толкая Липу в свой кабинет). Цыц! Сиди! (Анне.) Ну, а ты что, ну? Чего дрожишь, ну? Случилась ошибка, не то лекарство девушка дала… это бывает! Разве не бывает? Хозяин дома при смерти, суета, девушка одна, с ног сбилась…
Анна (тихонько). Я понимаю…
Васса. Нечего тебе понимать! Твоё дело — сторона, да! Иди к нему, помоги там…
Наталья (бежит). Идите скорее — дядя Прохор…
Анна (невольно). Умер?
Наталья (отшатнувшись). Ой, сестрица, что вы?
Васса (глядя на Наталью). Что ты в самом деле, Анна? С чего бы это ему помереть? У него за эту зиму два припадка было — а жив остался!
Наталья. Ох, испугалась я… Господи! Сполз он с кровати… дёргается, икает…
Васса. Икает! Эка страсть, глядите-ка! Я вот после обеда иной раз тоже икаю, а кто этого боится? Идите-ка к нему…
Наталья. Идемте, сестрица!
(Анна, со страхом оглядываясь на мать, уходит за Натальей. Васса идёт в кабинет, подошла к оцепеневшей Липе, толкает её.)
Васса. Очнись, дьявол!.. Жив он, слышишь? Жив! Чтоб те розорвало, сгинь!
Михаил (Олимпиаде). Ошибочка эта дорого встанет…
Васса. Оставь её!
Липа (падая на колени). Васса Петровна… это я нарочно сделала… Он научил меня, вот он! Родная моя, пожалейте…
Васса. Ступай, ступай в свою горницу! Слышала?
Липа (вставая). Я не виновата… Господи… (Пошатываясь, она уходит. Васса и Михаил смотрят друг на друга. Михаил виновато опускает голову.)
Васса. Дурак!
Михаил. Значит — неверно…
Михаил. Неправильно что-то, я говорю…
Васса. Да и я тоже… положилась… Ну, что ж теперь делать будем? Иди сюда! Поговорим начисто. (Идёт в свой кабинет.) Первое — Липка: гляди за ней! Чтобы не звонила! Понял?
Действие третье
Столовая. Двери закрыты. У камина Васса, одетая в траур. Анна ходит и курит. Семён сидит за столом.
Семён (зевая). Чай бы пить, что ли? Пора уж.
Васса. Сорока минут ещё не дошло.
Семён. Ну их, сорок минут! Жизнь — чья? Моя жизнь! Хочу — сорок минут похерю, хочу — целый час вычеркну. А то — месяц… (Кладёт ноги на стул.)
Васса. Эк тебя, батюшка, корчит.
Семён. Да скучно же! Жена — нездорова… в карты играть — нельзя… Кровь застывает, ей-богу!..
Васса. Сорока дён не прошло со смерти отца, а ты — на-ка! В карты бы…
Семён. Сорок дён, сорок минут… извольте радоваться! Наталья тут ещё…
Васса. Нервы… Что за нервы? Мне сорок восемь лет…
Васса. А никогда они у меня не болели…
Анна (бросив окурок в камин). Нервы и у меня не в порядке… Домище — огромный, гулкий… шорохи какие-то…
Васса. Крысы. Да Прохоровы голуби.
Анна. Скрип по ночам…
Васса. Значит — сухой дом-от…
Анна. Тени шевелятся.
Васса. А это не иначе как Липа ходит… это уж она…
Семён. Ну вас, мамаша, не вспоминайте её…
Васса (задумчиво). Ходит и ходит…
Анна. Вы ведь не верите, что самоубийцы ходят.
Васса. Не знаю. Почему мне знать?
Семён. Вот завели волынку! Мамаша только в целковый верит…
Васса (безобидно). Болван ты, Семёнушка! Для кого мы с отцом целковые-то копили? Для детей будто. А они — и не стоят целкового-то… Ты вот внука здорового не мог мне родить… молчал бы, не́хотень.
Семён (грубо). Это вы врёте!
Анна. Сеня!
Семён. У меня был здоровый ребёнок…
Васса. От горничной.
Семён. Ну так что? Был же? А что горничная, так вы сами меня с нею свели.
Васса. И ребёнок родился мёртвенький. Вот, Анна…
Семён (вскочил). Вовсе не мёртвый он родился, а она его сама — она всё Наталье рассказала, нечего врать! Вы запугали её чем-то… и всю жизнь её ребёнком этим пугали… с того она и удавилась… да!
Васса (спокойно). Вот, Анна, слушай…
Анна (возмущённо). Как ты можешь говорить… такие пакости, Семён? Это — ужас…
Васса. А ты — слушай! Ты — тоже мать, тебе это годится…
Семён. Напрасно, Анна Захаровна, подлизываешься ты к матери… не оправдаются расчёты твои, нет! (Уходит, сильно хлопнув дверью.)
Васса (усмехаясь). Ишь как!
Анна. Ах, мама! Я только теперь понимаю, как вам трудно должно быть…
Васса. Ничего. Я — не обидчива… А ты понимай, тебе это нужно…
Анна. Иногда мне даже… боязно за вас…
Васса. Не бойся… Зачем?
Анна. И не всё понимаю…
Васса. Ну, всего-то, чай, и никто не поймёт. Вот в моей головушке разные думы роятся… гудят, как осы, а — нет им ответа, нет разрешения!.. (Пауза.) Думала ты, отчего все мужики такие, как будто не от матерей родились, а отцы одни им начало? Да… и ты об этом подумаешь, погоди… Вот я, его, дураково, здоровье оберегаючи, любовницу ему в доме разрешила, а он — этим же грехом моим немалым — мне же в зенки тычет… А здоровье-то всё-таки потерял, подлец… на селе где-то схватил чего не надо…
Анна (тихонько). Неужели правда, что ребёнок…
Васса. Ну, а если правда? Ну-ка? Что надо было сделать?
Анна. Н-не знаю… я не понимаю — зачем?
Васса. Вот и ты осудила меня! А когда до самой доведётся, — так же сделаешь, Анна. Допустишь разве, чтобы чужая плоть-кровь твоим трудом жила?
Анна. Это — далеко. Не хочу об этом думать.
Васса. Подумаешь, милая… обо всём подумаешь!
Анна. Мама! А дядя написал к сыну своему два письма…
Васса (встрепенулась). О чём? Послал?
Анна. Зовёт его сюда…
Васса. К нам? Его? Верно?
Анна (доставая письма). Вот они, письма…
Васса. У тебя?.. Ага-а! Не посланы… Погоди!.. Что же, куда ты их?
Анна. Я думаю, их нельзя посылать…
Васса. Так, друг мой! Нельзя! Ни-ни! Ты — умница! Вот видишь: вот — баба! Не-ет, не псы дом хранят, мы его храним. (Подошла к дочери, положила руки на плечи ей.) Продай!
Анна. Что вы, мама!
Васса. Сто за оба — хочешь? Сто!
Анна. Возьмите… даже обидно, право…
Васса. Не обидно, Анна! Я знаю, что обидно — глупость обидна. Ты — мать, помни… для детей — ничего не стыдно, — вот что помни! И — не грешно! Так и знай — не грешно!
Анна. Какая вы… удивительная!
Васса (спрятала письма). Матери — все удивительные! Великие грешницы, а — и мученицы великие! Страшен будет им господень суд… а людям — не покаюсь! Через нас все люди живут — помни! Богородице, матушке моей, всё скажу — она поймёт! Она грешных нас жалеет… не она ли говорила архангелу: «Попроси, помоли сына милого, да велит и мне он помучиться во аду со великими грешники» — вот она!
Анна (улыбаясь ласково). Я приехала — считала себя умнее вас… лучше… право!
Васса. Ничего, считай! Я вижу… так и надо! Ошибёшься — укажу… ничего, дочь!
Анна. Ну, хорошо… подождите! Как же письма? Он выздоровеет — другие напишет и сам пошлёт? А то — заказными велит мне отправить — где же квитанции?
Васса. Их в конторе много стареньких. Михайло устроит — и город и фамилию перепишет, штемпеля положит… ничего, это делалось! Это — пустое! Когда отец в городе любовницу завел, мы это делывали! Ты погляди, через кого другого не послал бы Прохор.
Анна. Конечно… я буду!
Васса. За Людкой — смотри! Она — дитя.
Анна. В ссоре они. Да она мне всё передаёт.
Васса. Гляди! Если Прохоровы деньги у нас останутся — тут и твоих детей деньги…
Анна (опуская глаза). Не надо, мама, об этом…
Васса. А ты не финти! Я — в очках, я всё вижу…
Анна. Вы всегда так… прямо очень.
Васса. Ну да! И ты со мной так же…
Анна. Я вас сегодня точно первый день вижу…
Васса. Слушай, я тебе мать! И твоим детям — мать… погоди! Кто-то идёт… (Дверь тихо отворяется — Наталья, слабая, бледная, входит.) Ты что бродишь, курица?
Наталья. Сказали — чай пить… а ещё и не налито.
Васса. Ну, накрывай… Людмила где?
Наталья. Дядя позвал.
Васса. Так!.. Ну… (Делает Анне знаки глазами, указывая ей на дверь, та не понимает.) Ты, Анна, поди, проси Прохора-то, — может, он с нами чай пить будет?
Анна (уходя). Хорошо.
Васса (следя за Натальей). Лучше тебе?
Наталья. Не спится всё… и сердце тоскует… Ко Мне опять клямзинского приказчика жена приходила…
Васса. Напрасно трудится.
Наталья. Плачет.
Васса. И это напрасно. Слезами — портянку и ту не вымоешь…
(Дунечка входит, молча кланяется, Наталья перестаёт собирать посуду, уступая ей. Васса ходит по комнате, подняв очки на лоб.)
Наталья (настойчиво). Вы бы простили его… в память покойника!..
Васса. Покойники в деле не участвуют. И тебе бы в дела не мешаться…
Наталья (сердито). Чай, жалко мне людей-то!
Васса. Ежели они работать не хотят — жалеть их нет пользы! Небойсь, когда тебе нянька ленивая попала — ты её без жалости прогнала?
Наталья. Тут — ребёнок… моё дитя!
Васса. Везде — дети! У меня — тоже ребята… и работники им нужны хорошие. А ежели я обставлю их пьяницами да лентяями, — какая же я мать им? (Анисья, новая горничная, вносит самовар.) Эй,
