косолапая, на пол плещешь!
Анисья (Дунечке). Ключи от кладовой дайте.
Дунечка (тихо). Иди, иди! Я сама… (Обе уходят.)
Васса. Хороша девица… здоровая, ловкая… хороша! (Входит Павел; он немного выпивши, садится за стол.) Ты бы, барин, ноги-то вытирал, — гляди, как наследил!
Павел. Ну, так что? И наследил…
Васса. Так! Хорошо!
Анна (кричит в дверь). Мамаша!
Васса. Иду… Что там? (Уходит.)
Наталья (потянув носом). Вином пахнет…
Павел. Пахнет.
Наталья (помолчав). Людмила-то…
Павел. Да. Ну?..
Наталья. Помирилась с дядей…
Павел. Знаю.
Наталья. Ой, Паша, жалко мне тебя…
Павел. Ты всех жалеешь… а что толку?
Наталья. Похожи мы с тобой…
Павел. И ты кривобокая? Не знал!
Наталья. Судьбой похожи. Оба — умные…
Павел. Ты — умная? И про то не знал…
(Дунечка хотела войти, но, услышав разговор, спряталась.)
Наталья. Не шути! Матушка меня дурой считает, к дому я не допущена, хозяину — жена, а живу, как прислуга… слова моего — не слушают…
Наталья. Как же? Ведь и ты тоже — нет тебе никакой воли…
Павел (пьянея в тепле). Теперь — кончено! Теперь я скоро покажу себя… Поеду в город… в Москву поеду… везде! Чёрт вас возьми! Дом, и землю, и всё… Не хочу! Не хочу я… довольно!
Семён (идёт, увидел Дунечку, подкрался к ней, схватил за плечи и орёт). А-а, ты шпионить!
Наталья. Это мать её научила!
Дунечка. Что вы, батюшки? Где же я…
Семён. Ты чего делала за дверью?
Павел. Дай ей по шее… ну! Старая грымза…
Дунечка. Я — просто… говорите вы… не помешать бы, думаю… разве я смею понимать речи ваши?..
Павел. Нет, меня не обманешь!
Семён. Его не обманешь! Он сам подслушивать мастер!
(Идёт Прохор, Анна и Людмила поддерживают его под руки.)
Наталья. Подслушивала вот…
Людмила. Пустите её, Семён! Вот уж любят мучить людей!
Наталья. А ты — не любишь?
Прохор. Шш… Без драки!
Семён. Надо наказание придумать ей!
Павел. Прищеми ей нос в двери… вот она и не будет…
Людмила. Тьфу! Гадость!
Семён. Нет, пусть она масла из лампадки выпьет…
Павел. Ну, это хоть…
Анна (строго). Оставь её, Семён! Довольно! Идите, Дуня.
(Дунечка уходит.)
Наталья (Павлу). Вот и ещё командирша явилась…
Павел. Это — ненадолго! Всё ненадолго!
Семён. Ты, Анна, что, в самом деле?
Прохор. Опомнился… Тюря!
Павел. А я сегодня ночью двух кошек на голубятню пущу.
Анна. Павел! Не смей раздражать дядю!
Анна. Старшая сестра…
Прохор. Оставь! Я ему пущу…
Семён. Ты, Анна, напрасно…
Наталья. Вы, сестрица, отрезанный ломоть…
Павел. Пусть её… ненадолго! Всё — ненадолго!
Семён. Ты своё получила, и — шабаш!
(В дверях Васса и Михаил.)
Прохор (Людмиле). И что только будет здесь через недельку эдак? Ух!
Павел (Прохору). Будет, что я вас — попрошу… ко всем чертям! Вот что будет!
Прохор. Щенок! Я сам…
Анна. Дядя! Перестаньте! Павел, если ты будешь сердить дядю, он может…
Прохор. Не говори ему про это! Он нарочно будет!
Анна (Павлу). Это… вредно ему! Он может умереть от припадка, сказал доктор.
Прохор. Ну вот! Ну — зачем ты? Ах…
Людмила. Напрасно, Анюта…
Прохор. Нарочно начнут…
Анна. Вы — не волнуйтесь…
Наталья. Что же это как вы говорите про нас? Что Паша — злодей? Как вы можете?
Прохор (Анне). Ты гляди — как говорит, а? Хозяйка, а?
Васса (входя). Торопится…
(Все притихли.)
Михаил (Прохору). Доброго здоровья!
Прохор. А, Бисмарк… насморк… ревматизм! Здравствуй, здравствуй!
(Семён смеётся. Павел всё время следит за дядей.)
Васса (садясь). Это ты, Семён, распорядился, чтобы клямзинского приказчика принять?
Семен. Я. Он хороший парень. А что пьёт…
Васса. Это ничего! Да… Жена за него просила?
Семён. Наташа тут ни при чём.
Васса. Я — о приказчиковой жене.
Людмила. Проговорился, Сеня!
Павел. Ты молчи!
Наталья (Людмиле). Нисколько! Я просила Сеню… да!
Прохор (качая головой). Трудные дни настигли тебя, Васса! Даже жалко смотреть…
Васса (спокойно). Спасибо. Себя-то пожалей, не забудь.
Прохор (злорадно). Туго тебе придётся, ой-ой! Ну, и народ пошёл! Говорят — русский человек мягкий, добрый…
Наталья. Где же здесь злые? Мы вовсе не злые…
Людмила (Анне). Как ты думаешь — не злые?
Анна. Не знаю…
Людмила. По-моему, они правду сказали — нет здесь злых…
Прохор. Н-ну, положим!..
Людмила (горячась). Нет. Здесь — несчастные всё… и потому несчастные, что не могут ничего любить…
Павел. Врёшь ты! Я люблю… я!
Семён (жене, подмигивая). Ю!
Людмила. И никто не знает, что — хорошо…
Прохор. Верно! Этого — не знают!
Васса (угрюмо). Ну, а что же хорошо, умница?
Михаил (опасливо поглядывая на дочь). Мм-да?. Ты — того…
Людмила. Сад ваш хорош, мамаша! С малых лет я его люблю и теперь, когда гуляю в нём, вас люблю за то, что вы украсили землю…
Васса (гордо, Анне). Слышишь? Баба-то?..
Людмила. Иногда — боязно с вами…
Михаил. Людмила, ты…
Васса. Оставь её…
Людмила. Не бойся, папа! Взгляну я на сад, вспомню, как вы в нём, согнувши спину, копаетесь около яблонь да ягод и цветов… Знаете вы, мама, что хорошо! Вы — знаете, а кроме вас — никто не знает хорошего…
Прохор. Ну, положим…
Семён. Наталья — ю!
Людмила. Да и не узнает. Никогда! Все хорошее мимо их, другой улицей пройдёт, всё…
Наталья. Какая пророчица!
Прохор. Чего-то ей хочется?
Семён (ворчит). Она да Анна, обе к матери подлаживаются… Просить чего собираются, что ли?
Васса. Ты бы хоть про себя, а не вслух думал, дитятко!
Семён. Ю!
Васса. Что это у тебя за глупое слово?
Семён. Ю? Так уж — ю!
Васса. Ой, Семён, Семён!
Прохор. Люда — поговори ещё!
Людмила. Не хочется.
Васса. И не надо. Благослови тебя господь хорошими детьми, Людмила.
Людмила (кивая на мужа). От него? Как от него могут быть хорошие дети!
Наталья (тянет). Н-ну-у…
Михаил. Эх… язычок!
Павел (хватая чашку). Убью! (Мать толкнула его под локоть — чашка выпала из его рук.) Вы что? За неё? Хорошо… дайте мне мою часть, деньги мои! Подайте, и будь вы…
Васса (толкнув его). Цыц!
Павел (захлёбываясь словами). Ненавижу всех… подожгу! Кто вы мне? (Почти рыдая.) Мать… Ты разве мать? Дядя? Жена? Брат?.. Что вы для меня?
Васса (угрюмо). А ты для всех?
Павел. Как собаки зайца, травите вы меня — за что? Дайте мне моё, и я уйду… уйду!
Васса. Что же здесь — твоё?
Наталья. Как? Его и Сенино — всё!
Анна. Вы молчите, Наташа!
Наталья. Отчего же?
Васса. Мокрица — молчи, сказано тебе!
Наталья (плачет). Сеня! За что же меня…
Людмила. Это ты с непривычки…
Михаил (дочери). Не путайся, прошу тебя!
Прохор (Анне). Меня бы прочь отсюда… не могу!
Наталья. Что мы — маленькие? Всякий хочет жить, как ему нравится…
Прохор. Анна, нехорошо мне, кричат…
Анна (торопливо уходя в комнату матери). Сейчас, дядя… мама!
(Васса идёт на её зов.)
Семён. Вы, мамаша, действительно…
Прохор. Людмила… Ну-ка, помоги мне…
Васса (кричит). Людмила, поди сюда…
Анна (бежит через столовую). Сию минуту, дядя… Видишь, Павел, вот — опять нехорошо дяде…
Павел (орёт). Я здесь хозяин… я, кособокий! Пусть он издохнет… и все вы!
Прохор (побагровел, привстает со стула и шипит). В-в-в-ах… так? Михайло, уведи меня… убьёт он!..
Павел (прыгая перед ним). И убью… ух! Как дам…
(Общая суматоха. Наталья хочет увести Прохора. Михаил усаживает его на стул. Семён схватил брата за руку и кричит.)
Наталья. Паша… оставь…
Михаил. Позвольте-с… успокойтесь!..
Семён. Пашка — брось! Дядя — уходите! Мамаша! Дерутся они!
Павел. Я тебе давно… ты меня… раз!
(Толкнул дядю в грудь — Прохор выпрямился и ударил его ногой. Павел, охнув, присел на пол, а Прохор грузно свалился на стул. Вбегает Анна с лекарством в руках, выбежали из кабинета Васса и Людмила, — Васса бросается к сыну, он вертится на полу, держа ногу в руках. Анна — наклонилась над дядей. Семён — около жены. Михаил, взяв дочь за руку, что-то шепчет ей, лицо у него умоляющее.)
Семён (жене). Уйдём скорее…
Васса (Павлу). Чем он тебя?
Анна. Я говорила, Павел…
Наталья. Подожди…
Анна. Дайте воды…
Михаил. Поняла, да?
Людмила (отцу). Пусти… После скажешь…
Васса (вставая). Горячей воды?
Людмила. Да, да… на сердце…
Михаил. Это надо сделать там, у него…
Людмила. Да нет же!..
Анна. Верно! Берите его… Семён, помоги!..
Наталья (зорко следит за всеми). Не тронь, Сеня!.. Боюсь я, ой!.. Они нарочно Павла натравили… куда ты?
(Михаил, Анна, Семён — уносят Прохора.)
Васса. Ты что шипишь?
Наталья. Разве я змея?
Васса. Ты что сказала?
Наталья. Позвольте, мамаша?
Васса. Что позволить? Ну?
Наталья. Мы не прислуги… мы теперь — хозяева!
Васса (тихо). Вон!
(Семён воротился, Павел встал с пола, волочит ногу, идёт к матери, держась за стулья.)
Наталья. Не кричите! Сеня — она кричит…
Семён (стараясь говорить внушительно). Нет, мамаша, довольно! Мне — двадцать семь лет, ему — двадцать четыре… против этого не поспоришь! (Мать приподняла очки на лоб и в упор смотрит на сына.) Что вы смотрите? Тут как ни смотрите — закон совершеннолетия… сыновья — наследники… стало быть… спора нет!..
Васса (спокойно, Павлу). Иди, взгляни, что с дядей…
Павел. Не хочу… Не пойду…
Семён. Да… Уж теперь — как мы желаем!
Васса (вздохнув). Дураком ты родился, Семён!
Семён (вспылил). Обидные ваши слова — оставьте! Я — дурак, а по закону — хозяин! И вы, пожалуйста…
Анна (бежит). Мамаша… дядя, кажется, помер…
(Молчание. Павел сел на стул, спрятав голову за спинку. Семён, одеревенев, мигает глазами. Наталья прижалась к нему, вздрагивая. Опустив руки и наклоня голову, Васса обернулась в передний угол комнаты, беззвучно шевеля губами. Анна, перебирая на груди пальцами, смотрит на неё. Испуг на лице Натальи постепенно сменяется радостью.)
Семён (шепчет). Вот те раз!
Наталья (тоже шёпотом). Теперь — ты пойми! Всё наше делается!
Анна (им обоим). Шш… тише!..
Васса (тихо). Ну, Павел, вот, достиг ты конца…
Павел. Я… не виноват… я — выпивши…
Семён. Эх, Пашка! Что, брат?
(Васса и Анна уходят, но Анна остановилась за дверью.)
Наталья (ласково). Паша! Скажи правду — они тебя не подучили дядю-то ударить?
Павел (устало). Пошла ты… ерунда!
Семён (жене). Что ты сочиняешь тут?
Анна (входит). Видишь, Павел, что ты наделал? Предупреждала я тебя — не тронь, да?
Наталья (подозрительно). Да-а… как будто подстрекнули вы его, так вышло…
Павел. Я не виноват…
Наталья. Бог рассудит — кто виноват… он знает!
(Идут: Михаил — рука у него обмотана носовым платком, Людмила и Васса. Людмила прошла в угол, села там и тихо плачет.)
Васса (торжественно). Скончался…
Наталья (мужу, шёпотом). Гляди — рука…
Семён (вздрогнув, громко). Где? Чья рука?
Васса (Наталье). Ты — о чём?
Наталья. Я? Я сказала ему, Семёну, что рука у Михаила Васильевича…
Михаил (почти не скрывая насмешки). Рука-с? Повредил несколько, задел за ручку двери, когда усопшего несли. А что-с? Мне не больно, если это вас интересует… совсем не больно… А впрочем — благодарю покорно за внимание!
Васса. Ну — помолчите все! Людмила — перестань! Павел, как же теперь? Что будем делать? (Голос у неё дрогнул. Помолчала, шевеля губами.) Ты знаешь — семья наша не дружная, сор из избы будет вынесен, и пойдут тёмные слухи про нас…
Павел. Оставьте меня…
Васса (глуше). Может, и полиция вмешается… тут — деньги! У дяди в нашем деле до ста тысяч с лишком…
Семён (жене, шепчет). Ого! Вот так — ю!
Васса. Известно, что он их взять хотел… Видишь, как всё запутано…
