окну, слепо, шаркая ногами, качаясь. Подошла — отскочила). Ох…
Стогов (в окне). Испугал? (Влезает в комнату.)
Полина (отступая от него). Сторговался? Купил меня?
Стогов. Не говоря о том, что муж твой — мерзавец, он ещё и дурак. (Отдувается, нахмурился.) Орёт, шипит, а я — под окном. И тут же этот Лузгин кружится, Ефимов послушать хочет. Почему это к вам присосался Лузгин?
Полина (негромко). Ненавижу я тебя, ненавижу!
Стогов. На здоровье. Рад буду, если от этого тебе легче будет. Полина, хочешь, я мужа твоего в тюрьму спрячу?
(Полина молчит, неподвижно глядя на него.)
Стогов (сел на стул, боком к окну). Предупреждаю: если не я, так другой засадит его. Лузгин, например. Он, кажется, сыщик.
Полина. А ты кто?
(Стогов пожал плечами, закуривает.)
Полина. А ведь ты был хороший человек! Был?
Стогов. Едва ли… Вернее — не был.
Полина. Был! Я — знаю.
Стогов. Тебе, конечно, приятнее думать, что ты любила хорошего человека.
Полина (с робкой надеждой). В тебе ещё и теперь что-то есть.
Стогов. Ничего нет.
Полина. Зачем ты говоришь так? Зачем?
Стогов. Не затем, чтобы покаяться пред тобою. Это — не нужно, ни тебе, ни мне.
Полина. Что тебе нужно? Что? Зачем ты пришёл?
Стогов. По глупости. Ну, слушай, дело вот в чём: я думал, что ты с Яковлевым живёшь хорошо, дружно. Но вот смотрю я на вас вторую неделю и вижу, что ошибся. Мне тебя жалко.
Полина. Не верю.
Стогов. Это — дело твоё, не верь. Но ты можешь снова попасть в тюрьму. Ты знаешь, что Яковлев с ворами в дружбе, краденое скупает? Он и Бобова.
(Полина села, молчит, опустив голову.)
Стогов. Замуж он тебя взял не потому, что пожалел, а потому, что надеялся встретить в тебе удобного ему человека. Поняла?
Полина. Ты сказал, что у тебя совесть есть. Помнишь? Вот здесь ты сказал это.
Стогов. Ошибся. (Встал, ходит.)
Полина. Взгляни на меня…
Стогов (не глядя). Так — как же: хочешь, чтоб я посадил мужа в тюрьму?
Полина (усмехаясь). А я — с тобой, да? Этого не будет!
Стогов. Я и не жду этого.
(Пауза.)
Полина (следит за ним, спрашивает тихо). Не ждёшь? Почему? Что ж тебе нужно?
Стогов (присев на ступени лестницы). Да вот… не хочу, чтоб ты снова в тюрьму попала.
Полина (тихо). Всё это — ложь! Всё, всё — неправда, фальшь. Я спрашиваю: что тебе нужно, что?
Стогов. Тише…
Наташа (ведёт Кемского, окутанного пледом). Вы капризничаете, маркиз.
Кемской. Нет, это невозможно! Всегда кто-то есть! Суются под ноги. Этот Ефимов! Какой-то Лузгин…. полоумный враль. Кто это на лестнице? Вы, квартирант? На лестницах только кошки сидят…
Наташа (Стогову). Не уходите. Я сейчас приду. Мне вас нужно.
Стогов. Слушаю.
Полина. Я ничего, никого не боюсь. Мне — всё равно. (Пауза.) Слышишь?
Стогов. Слышу.
Ефимов (входит). Почему темно?
Стогов. Должно быть, потому, что огня нет.
Полина. Не надо.
Ефимов (сел у окна, освещён луною). Идиот этот, Иванов, ухаживает за Дуней Поповой. В саду сидят. Он ей патоку за шиворот заливает. Говорит: «Трудно быть красивым мужчиной». Каково? Идиот. (Ему не отвечают.) А может быть, он за Дуней ухаживает для отвода глаз… чьих-нибудь? А? Полина Петровна — для отвода глаз?
Полина (тихо). Да. Может быть. Наверное.
Ефимов (вздыхая). Глинкин Лузгину золотой проиграл. Откуда у него золотой?
Стогов. Пять рублей?
Ефимов. Пять. А что?
Стогов. Пять рублей — не много…
Ефимов. Положим… А всё-таки — откуда? Лузгин — рад.
Наташа (сбегая по лестнице). Агафья, уйди, ты мне мешаешь!
Ефимов. Что-о такое? Что за грубость?
Наташа. Пожалуйста — уйди. А то я… (Зажигает лампу.)
Ефимов. Чёрт знает что… (Уходит.)
(Наташа закрывает за ним дверь в кухню, затем окно, затворила дверь в магазин, оглядывается. Стогов следит за нею с усмешкой, с любопытством. Полина встала, хочет уйти.)
Наташа. Нет, мачеха, останься. Сиди. Сядьте и вы, Ипполит… Как? Не помню.
Стогов (стоит). И не надо помнить.
Наташа. Загадочно сказано. Вы, вообще, загадочный человек, а я этого терпеть не могу. И мне нужно знать — кто вы такой?
Стогов (усмехаясь). Замечательно; кроме меня самого — это все хотят знать. Ну, зачем вам? Вам-то зачем?
Наташа. Нет, бросьте эти штучки! Кто вы? Чем занимаетесь?
Стогов. Представьте, что — сыщик, агент полиции.
Полина. Не верь!
Наташа. Не верю. Вы, сударь, лжёте!
Стогов. Разве?
Наташа. Да. Вы занимаетесь сбытом фальшивых денег. Золотых. Так? И вы хотите погубить… отца и всех нас. Да?
Полина. Неправда. Нет, Наташа, это неправда! Нет же!
Наташа (резко). Это он — из-за тебя, мачеха? Ведь он — тот, твой? Говори!
Полина. Да. Это — он! Но — он не из-за меня, нет! Я — ничего не понимаю… Не хочу ничего слышать, видеть… я уйду…
Наташа (строго). Нельзя. Сиди.
Стогов. Пусть уйдёт, это лучше.
Наташа. Почему?
Стогов. Увидите. Иди, Полина.
(Полина медленно уходит к себе в комнату. Оба молча смотрят вслед ей, потом — друг на друга.)
Наташа. Почему вы её удалили?
Стогов. Достаточно с неё.
Наташа. Чего достаточно?
Стогов (не ответив, вынул кошелёк из кармана, достал пять золотых монет, положил на стол). Вот, смотрите: четыре настоящих, одна фальшивая. Найдите — которая?
Наташа. Не хочу.
Стогов. А вы попробуйте!
Наташа. Все — фальшивые.
Стогов. Совершенно серьёзно говорю — одна!
Наташа (подозрительно разглядывая его). Не понимаю, зачем всё это нужно. Я спросила вас… Вы ещё не ответили. (Рассматривает монеты, хмурится, взвешивая их на ладони. Её боевое настроение постепенно падает, уступая место волнующему любопытству. Она несколько досадует на себя, чувствуя, что уже потеряла взятый ею тон.)
Стогов (потирая лоб). Не найдёте. Я сам сразу не могу найти. Это очень искусная работа. Делают здесь в городе или около.
Наташа (бросила монеты на стол). Все фальшивые или все настоящие. Я не знаю.
Стогов. Вот видите. Иногда думаешь, что настоящих — вовсе нет. То есть — фальшивых нет. Но — эта признана фальшивой. Чтоб отличить её, я поставил знак иглой. Вот…
Наташа (взяв монету). Ну, и что же? К чему всё это?
Стогов. Их было две — таких. Одну я потерял. Она оказалась в руках вашего жениха, а он — проиграл её Лузгину. Это Лузгин сказал вам, что я — фальшивомонетчик? Да?
Наташа (вздохнув). У вас — лицо честного человека.
Стогов. Ошибочное впечатление. Ложное.
Наташа. Или вы — хороший актёр.
Стогов. Не торопитесь понимать. Если актёр — то плохой. Я сказал вам правду — я сыщик. Ловлю фальшивомонетчиков на фальшивую монету. Могу, разумеется, сделать много неприятностей и невинному человеку. Если захочу. Могу жадного спровоцировать. Вашего… Яковлева легко погубить, он — жаден и глуп. Вы, конечно, знаете, что не он — отец ваш, а — Кемской? Об этом все говорят. Так?
Наташа (кивнув головой). Но всё-таки, к чему вы говорите это мне?
Стогов. Вы — умная.
Наташа (смотрит на него с любопытством и страхом, как на воплощённую тень злодея с экрана кинематографа). Ну, хорошо, умная… и что же?
Стогов. Вот, попробуйте-ка, помогите мне… Я несколько… запутался. Яковлев — вполне достоин того, что он заслужил. Но — Полина? Да и вы. Будет скандал. Лузгин, кажется, тоже сыщик… если он не сумасшедший. Сыщик или вор. Это всегда близко одно к другому.
Наташа (тихо). Всегда? Нет!..
Стогов. Не торопитесь жалеть.
Наташа. Его поиски наследников…
Стогов. Средство войти в дом, в душу.
Наташа. Вы ошибаетесь, я думаю! Вы не ошибаетесь?
Стогов. Едва ли. Я достаточно ошибался.
Наташа (возмутилась, стучит кулаком по столу). Я не понимаю… Вы… всё это неестественно! Всё, что вы говорите, кажется неправдой…
Стогов. Верный признак, что я говорю правду. (Указывает на монеты.) Не нашли фальшивую-то. С людьми — так же: настоящего человека отличить от фальшивых можно, только поставив на него свой знак. Но это — портит его.
Наташа. Вы — о Полине? Что вы хотите делать с нею?
Стогов. Ничего. Хотел, но не хочу. (Пауза. Подумал.) Конечно, я не хочу, чтобы она попала в грязную историю с ворами. Тут, видите ли, случилось так… Я людей не люблю, они мне сделали много зла. Встретил я её и… не знаю, так ли это, но вспыхнуло нечто. Может быть, только желание поглумиться, поозорничать. Она — тяжёлый человек. А может быть, совесть. Жалость. Или, как у вас к наследству Лузгина, — любопытство.
Наташа (волнуясь). Всё — не так! Не то говорите вы! Я — не маленькая, я вижу. Вы — вовсе не плохой человек.
Стогов. Повторяю — не торопитесь.
Наташа (встала). Но что же мы будем делать?
3тогов. Мы? Вы — и я? (Усмехается.)
Наташа. Ну да! Что?
Стогов. За себя скажу — не понимаю, что можно сделать для Полины. Спрятать бы её в какое-то спокойное место на время. Но где такое место? Да и — вообще… (Махнул рукой.) Вот, я оставлю здесь одну монету. Ваш жених придёт?
Наташа. Да. Должен принести бумаги. А что?
Стогов. Хотите знать, что будет с золотым? Следите за ним. А я — ухожу.
Наташа (возмущённо). Куда? Мы ведь ничего ещё не решили! И зачем вам Глинкин? Не понимаю…
Стогов (резко). Больше я не могу говорить… с вами.
Наташа. Почему?
Стогов (уходит). Не могу… не умею…
Наташа. Боже мой… Зачем всё это? Я думала — вы из тех, которые тайно учат… чему-нибудь… что-то знают настоящее…
Стогов. Нет, я не из тех. Я — ничего не знаю. И ненавижу тех, которые всё знают, всё осудили. (Ушёл.)
Наташа. Какая же это жизнь? Какая жизнь?
Сцена третья
Через час. Из угла, из своей комнаты, вышла Полина, погасила на столе огонь лампы, комната освещается луною через окно, верхняя часть лестницы — светом из открытой двери Наташиной комнаты. Полина подошла к двери магазина, отступила.
Полина. Кто это? Клавдия — ты?
Наташа (выходит, кутаясь шалью). Это — я.
Полина. Что ты — в темноте?
Наташа. Сижу, смотрю на улицу, там светло, луна. (Положила руки на плечи мачехи, шаль упала на пол.) Слушай, этот… Стогов — кто он всё-таки?
Полина (вздохнув). Был хороший человек, а теперь — негодяй…
Наташа. Негодяй?
Полина. Сама видишь. Я — не виню его, все — так!
Наташа. Негодяй, потому что разлюбил тебя?
Полина (не сразу). Почему ты говоришь — разлюбил? Ведь вот он нашёл меня, явился…
(Молча смотрят друг на друга. Полина снимает со своих плеч руки Наташи — кажется, что она хочет обнять себя её руками, но затем отталкивает их. Идут рядом к окну, не глядя друг на друга.)
Наташа. Завтра — воскресенье…
Полина. Да. А — что?
Наташа. Так. Дни бегут, точно испуганные собаки.
(Стоят у окна.)
Клавдия (осторожно выглянула из двери своей комнаты. Подмышкой — узел, в руке — чемодан. Скрылась. Затем выходит без вещей). Чем любуетесь?
Наташа. Луной.
Клавдия. А я иду к Дуне, ночевать. Она — одна. Тётка её уехала дачу продавать. (Молчание.) Муженьком моим не пахнет? Не видали его?
Наташа. Нет.
Клавдия. Значит — в трактире. Ну, прощайте! Иду. (Ушла в свою комнату.)
Полина. Я тоже уйду, Наташа. Я — спать.
Наташа. Усни. (Нахмурясь, смотрит вслед ей. Идёт к двери магазина, подняла
