в саду предводителя дворян, на именинах его, когда был дождь и вы промочили ноги. Второй — здесь, на берегу пруда, на скамье. Вы тогда смутили меня, сказав шутливо о лягушках, что они тоже квакают — про любовь…
Софья. Третий и четвёртый я помню.
Xеверн. Это, конечно, верно, о лягушках, но — извините — это была несвоевременная шутка! Когда сердце человека жадно хочет…
Софья. Давайте прекратим эту беседу, Густав Егорович…
Xеверн (удивлён). Почему?
Софья. Нужно ли объяснять?
Xеверн (встал, обиженно). О, конечно, нужно объяснить, когда кто-нибудь не понимает… Я сочту себя оскорблённым, если вы откажете…
Софья. Вот как? Хорошо! (Встала, ходит.) Вы предлагаете мне спасать Россию вместе с вами…
Xеверн. Это — утрировано!
Софья. Ну, вы предлагаете что-то в этом роде. Я — не считаю себя способной к делу столь трудному. Это — первое. Второе: вас я тоже не могу признать достойным этой роли…
Xеверн. Позвольте — какой роли?
Софья. Ну, скажем, роли культурного работника.
Xеверн (с улыбкой). О! Почему?
Софья. Потому что вы мелкий хищник.
Хеверн (изумлён больше, чем обижен). Позвольте! Это уже… это я не ожидал! И это — я не понимаю…
Софья. Я говорю обдуманно. На столе у меня лежат документы, уличающие вас в целом ряде поступков нечестных…
Хеверн (сел, грубо). Таких документов не может быть!
Софья (стоит за столом; спокойно, веско). У меня копия вашего договора с буяновскими мужиками. Мне известна ваша сделка с предводителем…
Хеверн (пожимая плечами). Это — коммерция…
Софья (тише, с усилием). Вы убеждали Тараканова составить фальшивую опись…
Хеверн. Тараканов — психически больной…
Софья. А Шохин, которого вы пытались подкупить, — тоже больной?
Xеверн. Всё это искажено…
Софья. Вы всё бесцеремонней и глубже залезаете в карман моего брата — по-вашему, эта деятельность необходима в России?
Хеверн (отирая лицо платком). Вы можете выслушать мои объяснения?
Софья (ходит, усмехаясь). Ну, сударь мой, какие же тут объяснения могут быть? Все ясно!
Хеверн (аккуратно гасит сигару). Значит, вы меня считаете человеком нечестным и недостойным вашей руки?
Софья (остановилась удивлённая, потом смеётся). Ну, знаете, вы очень наивный человек!
Хеверн (улыбаясь, разводит руками). Если я и допустил… что-нибудь излишнее, то это потому, что я был уверен в вашем доброжелательном отношении ко мне…
Софья. Не понимаю…
Хеверн. Мне казалось, что вы считаете меня своим другом, моё дело — вашим!
Софья. Ах, вот что! Ну, вы ошиблись…
Хеверн. Ошибки нужно извинять. Я думал, что, видя, как ваш брат ведёт дела, вы меня не только не осудите, но моя предусмотрительность…
Софья (подходит к нему; тихо, но твёрдо). Ступайте вон!
(Хеверн, вспыхнув, делает движение к ней, она схватила что-то со стола; несколько секунд они стоят друг против друга молча.)
Хеверн (отступая). Вы — очень грубая женщина! Вы — смешная, да!
(Быстро идёт к двери, надев шляпу ещё в комнате. Софья, присев на край стола, одной рукой прикрыла глаза, другой — крепко трёт колено.)
Стёпка (в двери, смотрит на неё, вздыхает). Печку-то затопить?..
Софья (глухо). Не нужно… Впрочем — затопи…
Стёпка. Шохин к тебе просится…
Софья. Ах, пусть подождёт…
Софья. Отстань! Ну, зови… Скорее!
(Стёпка убежала, в двери столкнулась с Антипой.)
Антипа. Эк тебя беси носят!.. Соня — что такое? Немец в зале наскочил, зелёный весь, шипит, не попрощался…
Софья (грубовато). Он тебя за этот год обобрал тысяч на десять…
Антипа. Ну-у? Молодец, не зевает… Эхма, люди!.. А Павла говорит — надо быть добрым; люди, говорит, соскучились по сердечному доверию к ним. Павла-то где — не знаешь?
Софья. Ты бы поехал куда-нибудь…
Антипа. Вот ещё… зачем?
Софья (прячет в стол бумаги). Обленился ты, Антипа… Смотреть на тебя неприятно… Оставь-ка ты меня… что ты целый день бродишь?
Антипа (уходя, грубо). Место себе ищу…
(Софья ходит по комнате, оправляя волосы. Стёпка с пучком лучины, в двери — Шохин; Софья смотрит на него и молчит.)
Шохин. Шохин пришёл.
Софья. Да. Ну, что, Яков? Скорее!
Шохин. Рассчитай меня. Отпусти…
Софья. Хорошо… Постой — почему это?
Шохин. И мне жаль.
Софья. Обидел кто-нибудь?
Шохин. Нет…
Стёпка. Врёт он, его святенькая обижает, монахинька эта, святоша…
Шохин. Прогони Стёпку…
Стёпка. Сама уйду…
(Убежала.)
Шохин. Причина та, что не могу я при молодой хозяйке, боюсь её…
Софья. Что такое?
Шохин. Жмёт она меня… всё глядит эдак жалостно… ну, — я не хочу! Конечно, человек я виноватый… однако — не каждый день судить меня, это уж не суд, а мука будет!.. Вошла она в дом и вроде как песку насыпала в машину нашу… Нехорошо с ней. Вон и ты извелась…
Софья (смотрит на него, не слушая, тихо говорит). А глаза такие славные, мягкие…
Шохин. У неё? Ты глазам не верь — делу верь! А дела от неё не будет хорошего…
Софья. Это я не про неё сказала…
Шохин. Эти, которые тихие, они близко подползают — метко жалят. Змея — тиха.
Софья. Ну, ладно, оставь…
Шохин. Немцу — тоже не верь. Чужой человек и бесстыдный… А насчёт этого… усопшего, насчёт жены, детей… его…
Софья. Ладно, не беспокойся… Куда же ты пойдёшь?..
Шохин. В город. А там — не знаю…
Софья. Жалко мне тебя…
Шохин. И мне тебя. Одна ты тут… Хозяин-то без вина пьян. Дай тебе бог во всём удачи!.. Прощай, Софья Ивановна!
Софья. Прощай… (Подаёт ему руку, он взял и держит, глядя на неё исподлобья.) Может, передумаешь?
Шохин. Нет. Я лучше вернусь, когда она помрёт.
Софья. Кто-о? Зачем ей умирать?
Шохин. А жить зачем? И жить ей тоже незачем… Прощай… (Уходит, пятясь задом.)
Софья (смотрит вслед ему, трёт глаза руками и бормочет). Кошмар какой-то! (Видит в зеркале, что Павла, проходя с Михаилом мимо двери, играючи прижалась к его плечу; тихо, испуганно зовёт: «Павла!» Они входят рядом, Михаил смущённо улыбается.)
Михаил. А, огонь! Это — славно!
Павла. Ты что какая хмурая?.. (Обнимает её.) Ты послушай-ка, что Миша сочинил…
Софья (заглядывая в лицо ей). Дитя моё, ещё недавно, сегодня я говорила тебе…
Михаил. Ой, серьёзный разговор!..
Софья. Я тебя попрошу уйти…
Михаил (садясь на пол к огню). Нет, не уйду…
Софья (устало). Вы, кажется, с ума свести меня хотите… право!
Целованьева (входит). А я вас ищу везде… Вы бы не прятались, а то хозяин сегодня совсем не в уме… орёт на всех…
Софья. Анна Марковна, мне нужно поговорить с ними один на один.
Целованьева (обиженно). Хорошо, матушка, я уйду… Хотя и мать…
Михаил. Тётя Соня, право же, не о чём говорить… ничего нового нет! Ты, в самом деле, послушай-ка вот, что я сочинил…
Павла (смотрит на Софью, прищурив глаза, покачиваясь на ногах). Я тоже не хочу говорить ни о чём…
Софья (осматривает всех, идёт к столу). Ну, хорошо… Давайте посидим молча, успокоимся…
Павла. Миша, да читай же…
Михаил. Готов, маменька…
Павла. Опять? Я же просила не называть меня так!
Софья (нетерпеливо). Читай, Михаил…
Михаил (усмехаясь). Сейчас… дай припомнить…
Павла. А я — помню…
Целованьева (из двери громко шепчет). Отец идёт — перестаньте!
Софья. Анна Марковна, зачем вы…
Целованьева. Опять не угодила…
(Павла жмётся к Софье; Михаил, сидя на полу, хмурится, отодвигаясь в тень.)
Антипа (входит, угрюмо смотрит на всех, опустив руки, шевеля пальцами). Отчего же перестать надобно? Ну — собрались все в одну комнату… стихи, разговор… что ж такое? Ничего ведь нет такого… (Внезапно, с тоской.) Да не бойтесь вы меня, чорт вас возьми, ведь такой же я человек, как все!..
Софья. Тише, Антипа…
Антипа. Молчи! Что ты всё останавливаешь меня? Что все бегут меня? Зверь я, что ли? Ну? Это когда человек один оставлен — он звереет, конечно…
Михаил. Папаша!
Антипа. Ну?
Михаил. Прибавьте жалованья Шохину, Якову!
Антипа (медленно). Это — что такое? Насмешка?
Михаил. Ей-богу — нет! Просто — он веселее будет!
Антипа. Это что, Софья?
Софья. Так, дурит Миша! Шохин уходит от нас.
Антипа. Уходит? Куда?
Софья. Не знаю…
Павла. Вот — хорошо… Боюсь я его…
Антипа. Ты — всего боишься… И — напрасно… (Задумался.) Так — уходит Яков? Дела… Что это он?
Михаил. Я не знал этого…
Антипа. А что ты знаешь? Отец — лесом торгует, а сын — стишки стряпает. Довольно смешно…
Михаил. Начинается…
(Все молчат. Павла что-то шепчет Софье.)
Антипа. При людях будто не шепчутся…
Софья (с тоской). Делали бы вы что-нибудь! Ели бы хоть, пили!.. Анна Марковна — устройте вы чай, что ли…
Целованьева. Чай пить рано ещё…
Софья. Миша, нужно проверить счёт Хеверна…
Михаил. Сейчас?..
Софья. Да!
Михаил. Это ты выдумала, чтобы разогнать всех. Заняла самую лучшую комнату в доме и не любишь, когда у тебя сидят…
Михаил. Не вздор…
Антипа (Павле). Ты что молчишь?..
Целованьева. Вот извольте! Пошепталась — нельзя, молчит — нельзя…
Антипа. Баба — цыц!
Целованьева. Ой, батюшки… Пашенька!
Антипа. Что ты всё мутишь тут, а?
Софья. Антипа, опомнись!
Антипа. Молчи, сестра! Я всё вижу, ты слепая…
Павла (негромко, очень твёрдо). Антипа Иванович, я прошу вас не кричать на мамашу!..
Антипа. Не рассыплется она от моего крика.
Павла (пододвигаясь к нему). Вы — нехороший, злой человек! Я вас не люблю… Я — боюсь вас!
Антипа. Павла, Павла, господь с тобой…
Софья. Подожди! Слушай, Павла…
Павла. Нет, вы меня послушайте… Я люблю Мишу…
Михаил. Н-ну!.. (Прячется ещё дальше в тень.) Не верь ей, отец, это она выдумала от скуки…
(Антипа сел в кресло, молча смотрит на жену, страшен.)
Павла (вздрагивая). Ну, да… ну, господи же!.. Убейте меня за это… всё равно! Я знаю, — Миша меня не любит… я знаю… что же? А я — люблю его… он лучше всех… Ну — убейте меня!
Целованьева. Пашенька — зачем ты говоришь?..
Софья. Анна Марковна, я прошу вас уйти!..
Антипа. Эх, Павла… уйди! Уйди скорее… Сестра… уведи её… Скорее!..
(Софья молча обнимает Павлу, ведёт её вон; за ними, тенью, бесшумно, Целованьева. Михаил прижался за камином, на полу.)
Антипа (сидит окаменевший, быком смотрит в пол, бормочет). Вот как… Вот, брат, как… старик… да…
(Возится в кресле, расстегнул ворот рубахи, взял линейку со стола, сломал её, швырнул в камин. Книгу взял, взглянул на неё, бросил на пол. Нашёл маленький револьвер, усмехнулся и, прищурив глаз, смотрит в дуло. Лицо его становится спокойнее, серьёзней, положил руку с револьвером на колено и, схватившись другой рукою за бороду, замер, закрыл глаза. Михаил испуганно, тихонько идёт к нему, схватил револьвер, но не успел вырвать.)
Антипа (вскочив на ноги). Ты?
Михаил. Слушай, отец…
Антипа. Уйди… прочь!
Михаил (отошёл к двери). Я не виноват. Мне ничего не надо. Ты — слышал, она сама сказала… Не верь ей…
Антипа. Всё едино… всё едино…
Михаил. Я эти мысли знаю…
Антипа. Какие?
Михаил (указывая на оружие). Вот эти…
Антипа (швырнул револьвер на пол, к двери). Дурак… Ты думаешь, я из-за тебя решусь… Эх, пьяница!.. Иди вон!
Михаил. Не думай обо мне плохо. Я знаю — я человек бесполезный, больной, мне стыдно пред тобою, пред всеми… Честно говорю тебе — ничего я не ищу у мачехи…
Антипа (ревёт, рычит). Отойди, убью ведь! Забуду, что ты сын мне… (Вдруг бросился, схватил сына за
