моей сестре, а сам зовёшь меня к девушкам?
Яков (удивлён). Чего? Да что я — первый раз зову тебя к ним? А в то воскресенье ты где был?..
Павел (угрюмо). Вотчим хочет сплавить меня в коммерческое училище.
Яков. И хорошо! Будешь жить один, сам себе хозяин…
Павел. А он без меня женится на этой…
Яков. Он и при тебе женится… Чем ты можешь помешать ему? Ты — брось это, чорт с ним! Пускай женится на ком хочет. Только бы выделил тебя…
Павел. Да-а… как же, выделит он!
Яков. Идём в поле, погуляем. Таню захватим…
Павел. Пойдём… что же! (Идут к постройке.) Ты бы с ней почаще говорил о полковнице-то…
Яков. Я говорю, не беспокойся.
Яков. Уж очень Татьяна Петровна доверчива к ней…
Захаровна (встречу им). Поплыли селезни! А дядю твоего, Яков Савёлыч, так развезло на жаре-то — лыка не вяжет, а слова такие говорит, что кирпичам стыдно. Вы бы Таню-то увели от него.
(Ушла в сад. Павел и Яков скрылись за деревьями. Через минуту в кустах является Мастаков, смотрит на постройку, отирая лоб платком. Угрюм и подавлен. Остановился, бормочет громко.)
Мастаков. Не догадалась… не поняла! (Постояв, решительно подходит к скамье и, вынув из кармана бумажник, пишет на колене записку. Кричит.) Степаныч, эй!
Степаныч (из-за сторожки). Здесь…
Мастаков. Запряги Красотку и поезжай в город, к Софье Марковне. Если догонишь её в дороге…
Степаныч. Не догнать…
Мастаков. Домой поезжай к ней, а дома нет — на вокзал, она с семичасовым в деревню едет. Обязательно найди! Живее собирайся!
Степаныч. А кто же тут…
Мастаков. Иди! Никита поглядит за ребятами, я скажу…
Степаныч. Не подожгли бы…
Мастаков. Иди, говорю!
(Степаныч спешно уходит.)
Мастаков (бормочет). Господи! Помоги… Ведь не виноват я, ты знаешь, господи… Знаешь…
(Сидит, схватив голову руками, покачиваясь.)
Действие второе
Там же, в тот же день. Часов пять вечера. За постройкой, в поле, гармоника наигрывает: «Последний нонешний денёчек». Каменщик Никита сидит на скамье у сторожки, подрёмывает. Из кустов идут Павел, Яков, Таня с букетом полевых цветов в руках.
Яков (подмигивая на Никиту). Хотите, я его испугаю?
Павел. Он не спит.
Таня. Не надо!
Яков. Смешно будет! (Идёт к Никите, пристально и строго разглядывая его.)
Каменщик (встаёт). Ты что, сударь?
Яков. А ведь я тебя знаю!
Каменщик (улыбаясь). Меня тут все знают.
Яков. Я тебя да-авно знаю!..
Каменщик. И я тебя.
Яков. Ты — кто такой?
Каменщик (всё улыбаясь). Как же это — знаешь, а спрашиваешь?
Яков (строго). Я с тобой не шучу! Я, брат, про тебя такое знаю…
Каменщик (серьёзно). Чего про меня знать? Про меня нечего знать.
Яков (понижая голос). Ты в третьем году, в марте, что делал? Помнишь?
Каменщик (напряжённо). В марте? Третьего года?
Яков. Ага! Вспоминаешь?
Каменщик. Погоди…
Яков. Ты где тогда был, ну-ка, скажи?
Каменщик (смущённо). Стой… Дай бог памяти!.. В больнице я лежал будто.
Яков. Будто? Ну, а — по совести скажи?
Каменщик (испуганно). Постой-ка, ты — что, брат? А?
Яков. Нет, ты вспомни! Ты что тогда сделал?
Каменщик. Да что ты, господь с тобой! (Снял картуз.) Мне вспоминать нечего… Что такое?
(Таня смотрит на старика, улыбаясь, Павел смеётся. Взглянув на них, Никита надел картуз и сердито отмахивается.)
Каменщик. Поди ты к богу! Я думал — взаправду что-нибудь. Экой безобразник! Я втрое старше тебя…
(Гневно ушёл в сторожку.)
Яков (торжествуя). Видали?
Павел. Ловко!
Таня. Странно! Чего он испугался?
Яков (с гордостью, оживлённо). Я могу испугать кого хотите! Любому человеку уставлюсь в глаза и начну: «А что я про вас знаю, что слышал!» Конечно, я ни черта не знаю, но человек обязательно испугается — ведь у каждого есть что-нибудь, что он скрывает, ну, а я веду себя так, будто мне все тайны известны! Понимаете?
Яков. Особенно с барышнями удается это. Я любую барышню в полчаса могу до слёз довести.
Таня. Это — гадость! Вам не стыдно?
Яков. Да ведь я шучу! Чего же стыдиться?
Таня. Это очень стыдно — издеваться над девушками.
Яков. А вы как издеваетесь над нами? Ага! И вообще — ведь вам понравилось, когда старик испугался?
Таня. Вовсе нет!
Яков. А зачем улыбались?
Таня. Я не улыбалась.
Павел. Не спорь — понравилось. Это он ловко сделал. Вы здесь будете? Я пойду рубашку сменить, вспотел.
Яков. Сядемте, а?
Таня. Не хочу.
Яков. Не сердитесь на меня! Послушайте: лягушку, животное болотное, склизкое, тиская — получаем ощущение отвращения!
Таня (удивлённо). Что такое, как?
Яков (повторив). Это называется — бонмо!
Таня (смеясь). Фи, какая гадость! И ещё — бонмо! Это вы сами выдумали?
Яков. Сам.
Таня. Неправда!
Яков. Честное слово! Смешно ведь?
Таня. Нисколько.
Яков. А вы смеялись! Какая вы капризная — ужас!
(Несколько секунд сидят молча.)
Яков (уныло). А один актёр сказал: «Лучше иметь небольшой ум, чем большой чирей». Нравится вам?
Таня (улыбаясь). Вы удивительно глупый!
Яков (весело). Лишь бы удивить вас, а чем — всё равно! Нет, какая вы капризница! Вот уж, наверное, приказчики в магазинах не любят вас!
Таня (обиженно). Я вовсе не желаю, чтобы меня любили приказчики.
Яков. Почему же? Среди них такие красавцы есть…
Таня. Ах, оставьте, пожалуйста!
Яков. Ф-фу… Замучили вы меня!
Таня (вставая). Идёмте чай пить… мученик!
Яков. Идите… Я сейчас приду.
(Показывает кулак вслед ей, потом высунул язык.)
Таня (обернувшись). Я устала очень…
Яков (вскочив). Эх, жаль! (Бормочет.) Погоди, милая, ладно!
(В саду голос Мастакова: «Лёг бы ты, уснул!»)
Харитонов (в калитке). Спать не хочу, я говорить хочу.
Мастаков. Ну, о чём говорить?
Харитонов. А вот сядем на любимое твоё место… Не жаль было тебе рощу вырубать?
Мастаков. Жаль.
Харитонов. То-то! Вон сколько от неё осталось — в зубах поковырять нечем. Садись? Слушай — что ты сегодня какой — нехороший, неласковый, а?
Мастаков. Ну, полно…
Харитонов. Думаешь — если я выпил, так ослеп? Выпивши, я всё насквозь вижу, между прочим. Всё ты суёшься из угла в угол, оглядываешься, а?
Мастаков. Ну, что там? Так это. Думается о разном. Я вот строиться люблю — строение украшает землю. Земля у нас — бедная…
Харитонов. Неправда! Ба-агатая земля! Грабят её, грабят, а ограбить никто не может!
Мастаков. И люди непрочные…
Харитонов. И купец грабит, и чиновник, и всяк живой человек, а — Россия живёт, слава те, господи! И будет жива во веки веков. Нет, почему ты октябрём ходишь, хоть шубу при тебе надевай, а? Полковница требуется? Что ж, дама она такая, что каждому желанна… Венчаешься?
Мастаков (угрюмо). Не пара мы. Не знаю…
Харитонов. Отчего? Ведь она — по мужу важна, а сама, говорят, из простых… Певица, что ли, какая-то… И вообще, — хороша Анненька, а прошлое — дрянненько!
Мастаков (строго). Прошлое не должно касаться нас.
Харитонов. Ну, ежели оно в костях…
Мастаков. Как это — в костях?
Харитонов. Ну, в душе, что ли. Наше прошлое — не дёготь на воротах, его не выскоблишь… нет, брат!
Мастаков (вставая). Ты извини, кум, я пойду… мне надо подумать об одном деле.
Харитонов (вслед ему). О падчерице подумай! Довольно уж канители, пора за дело…
(Никита выглядывает из сторожки.)
Харитонов. Это кто там?
Каменщик. Я… (Выходит.) Я пожаловаться тебе, Яким Лукич…
Харитонов. Жалуйся. Ну?
Каменщик. Племяш твой — озорник…
Харитонов. В молодости и курица озорует. Ну?
Каменщик. Давеча начал он мне угрожать…
Харитонов. А ты — не бойся! Он угрожает, а ты — не бойся, только и всего. Понял?
(Из-за сторожки выходит странник — Старик, с котомкой на спине, с котелком и чайником у пояса. За ним — Девица, тоже с котомкой; у неё неподвижное лицо, большие мёртвые глаза. Девица кланяется. Старик стоит неподвижно.)
Харитонов. Здорово. Давно ждали…
Старик. От Стефания.
Харитонов. Дочь?
Харитонов. Молода будто сестрёнка-то!
Старик. Не все в один год родились.
Харитонов. Верно.
Девица (Каменщику). Чего это строят?
Харитонов. Девица?
Каменщик. Завод — дальше, версты за три.
Харитонов. А детей сколько имела?
Старик. Был один, да тоже дурак.
Каменщик. А то — другой скоро начнём строить…
Харитонов. Дурак? (Встаёт, идёт в сад, остановился.) Ты что же подаяния не просишь?
Харитонов. Гмм… Пойду чайку попью…
Девица. А кто строит?
Каменщик. Мастаков, Иван Васильев.
Каменщик. Само собой.
Каменщик. А тебе на что знать?
Девица. Здешние-то, сказывают, добрые…
Каменщик. Лет с двадцать. (Спохватился, подозрительно оглядывает Старика.) Да разве я тебе сказал, что он не здешний? Я этого не говорил!
Девица. Добрый человек, слышно…
Каменщик. Когда добёр, а когда и нет. Пустых людей не любит.
Старик. Это каких — пустых?
Каменщик. А вот которых ветер по дорогам гоняет, туда-сюда.
Девица. Идёмте, братец!
Старик. Куда? Погоди, отдохнём. Торопиться мне некуда, меня никто не ждёт.
Каменщик. А не похож ты на странника божьего.
Старик. Не похож? На кого же я похож?
Каменщик. Не знаю. Для странника — речь у тебя не та.
Старик. Всякая птица по-своему поёт…
Каменщик. Не та речь… Коли вы за подаянием, идите во двор, вот сюда, кругом.
Старик. Дай отдохнуть! Али я тебе мешаю?
Каменщик. Не мешаешь, а торчать тут не к чему. Закуришь, спичку бросишь…
Старик. Не курю.
(Никита ушёл в сторожку.)
Старик (оглянувшись, Девице, негромко). Ты — гляди, Марина, примечай всё, слушай! А ежели почуешь что плохое для меня, сейчас беги в город, к Илье…
Девица. Знаю.
Старик. А он бы тотчас объявил полиции — так и так, мол! Поняла?
Девица. Ну-ну!
Старик (оглядываясь). Ишь, как застроились, псы! И небушка не видать. Всё от бога отгораживаются, собаки! В кирпич да в камень душевную гнусь свою прячут, беззаконники…
Девица (негромко). Гляди — идут!
(Идут Яков и Таня.)
Яков. Ну, расскажите, пожалуйста…
Таня. Постойте! Где же он? (Кричит.) Папаша!
Яков. Успеем, найдём! Расскажите!
Таня. Когда я рассказываю, мне делается скучно.
Яков. А слушать любите?
Таня. Интересное — люблю. Папаша!
Яков. Сплетни всегда интересны.
Таня. Да.
Яков. Иной раз так расскажут про человека, точно наизнанку вывернут его.
(Девица кланяется им.)
Таня. Вот странники много знают…
Яков. Смотрите — какая деревянная! Сейчас я его испугаю.
Таня. Не стоит!
Яков. Увидите, как забавно будет. (Присматриваясь к Старику.) Ба, кого я вижу!
(Старик смотрит на него молча и спокойно.)
Яков. А назад — в острог — скоро?
Яков. Как это — со мной?
Старик. Так. Ты когда в острог собираешься?
Старик. Там дело найдут для тебя.
Яков (смущён). Позволь — как ты смеешь…
Таня (удерживая его за плечо). Оставьте его, он мерзкий.
Яков (отходя от него). Небоязлив, бродяга.
Девица. Барышня, подайте странниим людям Христа ради! Накормите, напоите бездомных, несчастных…
Таня. В кухню идите, вон туда… Где же папаша?
Яков. Придёт!
Таня. Удивительно скучный день сегодня, хоть бы что-нибудь случилось.
Яков. Вы любите пожары?
Таня. Нет, я боюсь. Мне иногда так скучно бывает, что даже несчастия хочется.
Яков. Выходите замуж за меня!
Таня. Я серьёзно говорю. Софья Марковна сказала: «Я не знаю, что такое скука». Как можно не знать этого? Даже собаки скучают. Вам нравится урюк?
Яков. Мне нравитесь вы!
Таня. Ах, перестаньте!
Яков. Ей-богу, я вас люблю! В самом деле — выходите за меня замуж, будет очень весело. Автомобиль купим.
Таня.
