пойдёт она за тобой, Гусев! В трудный час баба не друг… Эх вы, узники божий… глядеть на вас жаль!
(Ушёл.)
Мастаков (негромко). Уезжайте домой, Софья Марковна, а то…
Софья Марковна. Молчите! Какой ужасный человек… до чего довели! Я поеду в город, посоветуюсь… прокурор — мой хороший знакомый… Я завтра же вернусь. Нет, лучше вы приезжайте… прямо ко мне. Вы слышите? Вам надо уйти отсюда. Это — дьявол! Боже мой, боже мой, как он смотрит, какие глаза! Вы говорили с его девицей?
Мастаков. Да. Она — как машина.
Софья Марковна. Глупая?
Мастаков. Мёртвая какая-то… Ничего не будет, Софья Марковна, ничем не поможешь. Человеческий суд… злобно судит человек ближнего! Бывало — читаешь жития святых — приятнейшие книги — умиляешься: сколько было грешников во святых! Утешало это, думалось: вот и я как-нибудь покрою грех… прощён буду…
Софья Марковна. В чём — грех? Ведь вы же говорите…
Мастаков (усмехаясь). Да уж я теперь сам не знаю… Неповинен я, не убивал, не грабил… А вот он, этот… Может, я в чём другом грешен? Не знаю…
Софья Марковна. За что его судили?
Мастаков. За насилие над несовершеннолетней…
Софья Марковна (вздрогнув). Вот как… Приведите ко мне эту девицу!
Мастаков. Не надо бы…
Софья Марковна. Приведите! Необходимо удержать его язык дня на два…
Мастаков. В случае чего вы, пожалуйста, Таню к себе возьмите…
Софья Марковна. Ах, перестаньте вы…
Мастаков. Она беспомощная…
Софья Марковна. Идите за девицей.
Мастаков (идёт). Лишнее… Противен я себе…
(Софья Марковна, оставшись одна, ходит по комнате, взволнована. Дверь около печи тихо отворяется, выглядывает Захаровна и шепчет.)
Захаровна. Софья Марковна! (Её шопот не слышен Софье Марковне.) Барыня, матушка…
Софья Марковна (изумлённо). Как? Вы были там? Вы слышали?
Захаровна (со слезами в голосе). Я сразу, как пришёл он, почуяла недоброе, на Ивана Васильича глядя. А вскоре слышу — говорит он девице своей: «Мы, говорит, с тобой большими кораблями поплывём отсюда».
Софья Марковна (с недоверием). Он сказал это, да, сказал?
Захаровна. Сказал. «Гляди, говорит, дура, здесь счастье твоё!»
Софья Марковна (волнуясь). Вы не ошиблись — вы слышали это?
Захаровна. Ну, да… Господи! Я боюсь его, тенью ползаю за ним, всё слышу…
Софья Марковна (обрадовалась). А-а, вот как! Значит, это он только цену набивал? О, какой мерзавец!
Захаровна. Софья Марковна…
Софья Марковна. Приведите ко мне девицу эту!
Захаровна (тихо). Лучше бы старичка-то как-нибудь своим средством…
Софья Марковна. Что? Каким средством?
Захаровна. Я бы достала… У меня есть…
Софья Марковна (с досадой). Что такое? Какое средство?
Захаровна. От мышей…
Софья Марковна (изумлённо). Мышьяк, да?.. Мышьяком?
(Захаровна, утирая глаза, утвердительно кивает головой.)
Софья Марковна (в страхе, тихо). Но — послушайте! Это невозможно… это…
Захаровна. Уж я сама сделаю…
Софья Марковна. Но это же преступление, убийство, грех!
Захаровна (вздохнув). Грех!
Софья Марковна. И вы, такая милая, решаетесь?.. Это — безумие!
Захаровна. А как иначе с ним? Ведь ограбит он, разорит всё гнездо… Не уступит он — знаю я таких! Они, праведники, богу ябедники…
Софья Марковна. И вы думаете, что я соглашусь на такое? Или вы испытать меня хотели?
Захаровна. Полноте, матушка, как я могу пытать вас, что вы?
Софья Марковна. Но тогда… Неужели вы думаете, что Иван Васильевич способен отравить?
Захаровна. Я бы сама уж…
Софья Марковна (испуганно). Господи, боже мой!.. Не понимаю ничего!
Захаровна. Вы — умница, учёная… неужто вы допустите, чтоб червяк этот…
Софья Марковна (почти плачет). Но поймите — это убийство!
Захаровна. А куда денутся дети, если это случится? Срам-то какой будет для Тани! И Павел — ведь он пропадёт! Ведь им — жить надо! А вы — как?
Софья Марковна. Непостижимо! Слушайте… я вам запрещаю даже думать об этом. Поняли? А мышьяк — дайте мне сейчас же…
Захаровна. Не сумеете вы…
Софья Марковна (возмущена). Идите вон! Вы сумасшедшая… Вы не смеете подозревать меня в этом!.. Вы из ума выжили, старуха!
(Захаровна стоит молча.)
Софья Марковна (спокойнее). Вы всех погубите… вашими фантазиями… Позовите девицу! Слышите?
(В дверь стучат. Мастаков вводит Девицу.)
Софья Марковна (ему). Идите сюда! (Отводит его в сторону, шопотом.) Смотрите за этой глупой старухой — она предлагает отравить старика, у неё есть мышьяк — вы поняли?
Мастаков. Час от часу не легче!
Софья Марковна. Уходите! Уведите её…
Мастаков (уходя). Идём, Захаровна…
Софья Марковна (Девице). Садитесь.
Софья Марковна. Садитесь, я вас прошу.
(Девица, улыбаясь, садится в кресло, ощупывает его.)
Софья Марковна. Послушайте! Ваш… покровитель…
Софья Марковна. Он хочет погубить хозяина этого дома. Вы знаете это?
Девица. Знаю. Как же…
Софья Марковна. А вы — тоже хотите этого?
Девица. Мне — что? Мне здешний хозяин чужой человек…
Софья Марковна. Вам не жалко его?
Девица. Родных не жалеют, не то что…
Софья Марковна. Вы — женщина?
Софья Марковна. Вы — молодая, вам долго жить…
Девица. Как бог даст.
Софья Марковна (вскочив, ходит по комнате, в отчаянии шепчет). Не умею… не могу! О, боже мой… Не могу!
Девица (с улыбкой). Платьице-то на вас какое… И сапожки тоже…
Софья Марковна (подошла к ней). Я хочу просить вас — уговорите вы старика не делать зла человеку!
Девица. Несговорчив он…
Софья Марковна. Какая вам польза разрушать жизнь? Разве вы судья людям? Разве мы судьи друг другу?
Девица. А — как же? Судим. Меня судили…
Софья Марковна (упавшим голосом). Да? За что?
Девица. За ребёночка. Я в коровнике родила, а холода были в ту пору, он и задохся на морозе… Сказали — я сама удушила… засудили.
(Софья Марковна снова ходит по комнате.)
Девица. Вы скорее говорите, что надо, а то старец не любит, когда я отхожу…
Софья Марковна (подходя к ней, разбитая, жалобно). Я всё сказала вам, — мне нечего говорить. Я — не умею! Я прошу у вас помощи — уговорите старика не делать зла здесь! Я дам за это денег сколько хотите!
Девица (недоверчиво). Мне?
Софья Марковна. Да, да, — вам!
Девица. Отнимет он.
Софья Марковна. Уйдите от него!
Девица. Куда? Он найдёт. Он — упрямый. Нет, уж коли вы мне дадите деньги-то, тогда надо иначе что-нибудь делать…
Софья Марковна. Вы — женщина…
Софья Марковна. Вы должны пожалеть человека!.. Будьте же доброй…
Девица. Ой, барыня, больно дорого нашей сестре доброта обходится! Была я разок добра — девятый год кляну себя за это, дуру…
Софья Марковна. Мы все несчастны…
Девица (оглядывая её). Ну, не все… Где же все? (Думает вслух.) Конешно, если секрет ваш в моих руках, вы меня не обидите… Хоша… (Пристально, с улыбкой смотрит на неё.) Окормить можно…
Софья Марковна (нетерпеливо). Кого?
Девица. Всякого. Хоша — с деньгами можно далеко уйти… Я бы ушла. А он — пожил на свой пай, старец-то…
Софья Марковна. Он плохо обходится с вами?..
Девица. Ну… разно!
Софья Марковна. Вы ему — чужая?
Девица (вздохнув). Собака я ему. Пристала по дороге собака, идёт. Нужна — ласкают, надоела — бьют. Все добры по нужде, а по своей воле — звери. Хозяин-то — любезный ваш?
Софья Марковна. Он — хороший человек.
Девица. Все хороши, когда просят. Ну, что ж, надо мне идти!
Софья Марковна. Вы мне поможете, да?
Софья Марковна. Я была уверена, что у вас доброе сердце!
Девица. Баба, ну, и сердце бабье. Пойду… Надо со старушкой вашей потолковать…
Софья Марковна (беспокойно). Вы с ней… осторожно! Она — не совсем в своём уме.
Девица. В старости все так. Она — хорошая старушка однако… Барыня, что я попрошу вас!
Софья Марковна. Что такое? Пожалуйста!
Девица (нищенски). Нет ли у вас платьишка, обносочка какого? И сапожки бы! Платьишко-то особо хорошо бы мне — вроде бы того, что на вас. Очень уж ловконькое…
Софья Марковна (изумлённо). Да ведь вы… ведь вам… Хорошо, я найду для вас платье, не одно… И ботинки…
Девица. Во-от! Уж я так-то благодарна буду…
Таня (входит). Эта зачем здесь?
Софья Марковна. Подожди, Таня!
Софья Марковна. Да.
Таня. Что ей надо?
Софья Марковна. Молчи, Таня, прошу тебя!
Девица. Вот как — сын да дочь! Ой, барыня, не легко, чай, тебе! Видно, бабье сердце и у тебя плохо свою выгоду понимает.
(Ушла.)
Таня (удивлённо). Что такое? Что такое она говорит? Она гадала вам?
Софья Марковна (торопливо). Да, да, гадала! Что с тобой? Ты взволнована?
Таня (растерянно). Я не знаю что, я боюсь! Захаровна бормочет о каком-то несчастии…
Софья Марковна (испуганно). О несчастии? Каком?
Таня. Ах, я не знаю… Она всегда дразнит меня, пугает… Здесь жить нельзя… Павел влюбился в вас…
Софья Марковна. Не говори чепухи!
Таня. Конечно! Оттого он и злится. Влюблённые всегда злятся. Он целует ваши перчатки… Вы бы надрали уши ему.
Софья Марковна. Подожди… Какая путаница!
Таня. Нет… Я ничего не понимаю, сегодня такой день — ужасно! Это удивительно — я училась в гимназии и ничего не понимаю, а Захаровна — неграмотная, а всё понимает! О каком несчастии говорит она?
Софья Марковна (гневно). Она глупая старуха! Я сейчас скажу ей это!
(Идёт к двери.)
Таня. Не уходите! Я хочу спросить… Убежала… Так не солидно. (Перебирает вещи на столе, напевая.)
Он прискачет на белом коне,
Стукнет шпагой в окно ко мне…
Павел. Где вотчим?
Таня. Не знаю. Паша, отчего у нас сегодня так беспокойно?
Павел. Дремать тебе мешают? Ведь ты не живёшь, а дремлешь.
Таня. А что значит — жить? Целовать дамские перчатки?
Павел. Это кто целует перчатки?
Таня. Ты.
Таня. Не смей ругаться!
Таня. Ступай вон!
Павел. Сама убирайся к чорту!
Таня (сквозь слёзы). И уйду… Дрянь!
(Оставшись один, сердито ходит по комнате, закуривает. Вдруг — остановился, вслушиваясь, осторожно подвигается к окну.)
Старик (за окном). Ласкам ихним не верь. Всяк милостив будет, коли его за горло взять.
(Павел, оглядываясь, растерянно улыбается, ерошит волосы, снова слушает.)
Старик. Я его знаю, он и молодой таков был…
Мастаков (входит, смотрит на Павла, идёт к нему, тот не слышит шагов. Кладёт Павлу руку на плечо). Ты что?
(Смотрит на отчима со страхом и идёт к двери. Мастаков выглянул в окно, быстро оборачивается к нему, протягивая руку.)
(Павел ушёл, громко хлопнув дверью.)
Мастаков. Знает!.. Ну что ж…
Действие четвертое
Лунная ночь, очень светло. Задний фасад старого дома. На ступенях чёрного крыльца сидят Захаровна и Таня, выше — в двери — Девица, она что-то жуёт. Налево решётка сада, с калиткой в ней. Слева от крыльца освещённое окно кухни, справа — окна комнаты Мастакова, под ними широкая скамья.
Таня. Ну?
Захаровна. Ась?
Таня. Рассказывай!
Захаровна. Задумалась я чегой-то… Вот, значит, любила я трёх…
Таня. Троих.
Захаровна. Ну, ладно, троёх. И так можно сказать, от этого не прибудет, не убавится. Мужа я тоже любила, очень жалела! Омману его с кем, и так-то ли жалко станет мужика, — беда! Даже — плакала. Бывало — думаешь: «Ах ты, милый мой, ты мне веришь, ты меня любишь, а я тебя омманула, с другим поиграла…» и так-то ли залюбишь, заласкаешь его…
Таня. Разве это хорошо?
Захаровна. Погоди, сама узнаешь.
Таня. Все так делают?
Захаровна. Поди — все, которые побойчее. Я бойкая была.
Таня. А
