едят хорошо.
Чекист. Вот за то рабочий класс и послал их к чёртовой матери.
Один из группы. Думаешь — не вернутся они? Вернутся. Не бывало этого, чтобы мир без богатых жил.
Чекист. Мало ли чего не бывало! Вот и тебя не было, а теперь и ты украшаешь землю.
Ребята смеются — оппонент чекиста невзрачен, истощён, оборван.
10
Сергей, Яков и невзрачный паренёк, Кашевар, засыпают землей и щебнем выбоины на дороге перед крыльцом.
Яков. Весёлый.
Парень. Обманывает. Вот — работать заставил.
Сергей. Не работай.
Яков. Захотелось, ну и работаем.
11
Кашевар — на коньке крыши, угрюмо смотрит вниз. Ему видно, что почти все товарищи заняты каким-нибудь делом: двое укрепляют расшатанную ступень крыльца, человек пять сносят в кучу старые доски, метут двор мётлами. Всё делается не торопясь, неумело, от скуки. В парке под кустами: двое — спят, трое — беседуют.
— Ночью мы обошли вокруг — нет ли где надзирателей спрятано?
— Нет?
— Чёрт их знает, чего они затеяли.
— Н-да…
— И никто из нас не сбежал отсюда…
— Раскисли.
12
Через несколько дней. На крыльце — чекист, перед ним — колонисты.
Кашевар (жалуется). Ты пойми: в тюрьме — скушно, так там заперты мы. А здесь будто на воле, однако — связаны.
Чекист. Ну, что ты? Чем связаны?
Сергей. Ты бы нам газет дал, что ли.
Чекист. Газет — можно! И книг — можно. Только за ваш счёт. После взыщем с вас, когда вы работать начнёте. Ведь вы не нищие, не милостину просите, да? Ну вот, завтра будут книги и газеты. А вы устройте читальню в тех комнатах, где Ленин жил.
Яков. Ты бы рассказал нам про Ленина-то.
13
Лунная ночь. Колонисты собрались на крыльце. Некоторые курят.
Сергей. Значит, ребята, мы всерьёз решаем жить здесь дружно, работать, учиться. Попробуем встать на другие рельсы. Так?
Два голоса:
Один (нерешительно). Что ж. Видно — так!
Другой. Решили. Довольно трепаться!
Сергей (остальные молчат). Чекист ясно рассказал нам, кто мы и какие дороги лежат перед нами. Одна — в Соловки, а то и под пулю. Другая — к рабочим, а рабочие и в самом деле стали хозяевами, везде они правят, это — видно. Ежели начат бой между богатыми и бедными — середины не может быть, и — нет её. Не с богатыми же нам идти.
Яков. Да если богатых не будет, так у кого же воровать?
Кашевар. На наш век богатых хватит.
Сергей. Ну, ребята, — как? Подымай руки, кто за работу?
Руки подняли все.
Яков (кричит). Здорово!
14
Колонисты поют песню. Она звучит грустно, как будто парни прощаются с прошлым.
15
Кашевар и ещё один отходят в сторону, шепчутся, его собеседник отрицательно мотает головой, отмахивается, идёт к поющим.
16
Кашевар стоит, отшвыривая носком сапога камешки. Сергей поёт и следит за ним.
Устраиваются
1
2
Организуют кооператив.
3
Приход ещё одной группы из тюрьмы. В этой группе — девушки, немного — три, пять.
4
Утро. Просыпаются. Вбегает Яков.
— Ребята! Кашевар уплыл. Нагрузился одеялами, одёжой, и — нет его. В деревню, надо думать, пошёл, продавать.
Общее возмущение.
— Вот — курва, сукин сын!
— Где его поймаешь?
Сергей. Ребята, мы друг за друга отвечаем, так или нет?
Яков. Поступок его — не товарищеский. У своих воровать, — вы знаете, что за это следует?
5
Лес. На опушке, в кустах — Кашевар, сидит и курит, поглядывая в поле.
6
Из леса подкрадывается Сергей и ещё один парень. Схватили Кашевара. Сергей свистит. Подбегают ещё двое. Кашевар прижат к земле, распластан на ней, но его не бьют.
Сергей. Ты, сволочь, что же сделал? Опять хочешь в тюрьму загнать нас?
Голоса. — У своих, сукин сын!
— Не стыдно — у своих-то!
— Вздуть его!
— Башку свернуть.
Сергей. Погодите! Разденем догола, и пускай идёт куда хочет.
Крики:
— Верно!
Смех.
7
Кашевар, голый, стоит в кустах, смотрит в поле.
8
Полем идут четверо. Сергей несёт большой узел, другой парень — одежду Кашевара.
9
Ночь. Идёт Кашевар в костюме Адама, перевязанный ветками рябины.
10
Ленинский уголок. За двумя столами пятеро читают газеты, книги. Сергей, Яков. Двое — пишут письма. Вбегает девушка:
— Ребята, Кашевар пришёл. (Хохочет.) Ой, издохну! Идите скорей… Ох…
11
На дворе собрались все колонисты. Перед ними — Кашевар. Хохот, крик, свист:
— Судить его!
— Чего судить! Повесить — и всё тут.
Сергей. Надо позвонить в ГПУ. (Ушёл.)
12
Сергей у телефона. Рядом с ним Яков и ещё двое.
Сергей (угрюмо). Как же мы его поведём к вам, товарищ? Мы не агенты угрозыска, не милиция. Чего? Неловко нам. Сами посудите: воры вора в ГПУ ведут. Как? Бить, действительно — били. Чего? Ну, бывало, и убивали… Я слышал. Так это — доносчиков, шпионов, а он… Сам?
Повесил трубку, отирает потный лоб.
— Ф-фу чёрт! Уговорил. Согласился, что нам нельзя конвоировать Кашевара. Говорит: пошлите его, пускай сам придёт, а?
Яков. Не придёт, убежит.
Голоса:
— Куда?
— На воле знают наши, что он своих обокрал.
— Не убежит! В ГПУ целее будет, а свои — башку оторвут.
13
На дворе.
Сергей (Кашевару). Ты, сволочь, завтра утром пойдёшь в ГПУ. Сам пойдёшь — понял? Ну — ступай к чертям, ангел голопузый.
Кашевар идёт в спальню, его провожают криками, свистом.
14
Кашевар в ГПУ перед лицом следователя.
Следователь. Ну что, парень? Солоно пришлось. Выучили, как у своих воровать? Получишь пять суток ареста. Иди!
15
Несколько картин строительства Болшевской колонии. Показать вербовку новых членов старыми и количественный рост колонистов.
16
Картины оборудования деревообделочного, трикотажного и обувного цехов.
17
Картины работы. Работает девица на трикотажном станке. Перед её глазами возникают картины прошлого. Она танцует с парнем, в круг танцующих врывается другой, выпивши, вырывает её из рук партнёра, тот ударил его, но оказался слабее, сбит с ног, сидит на полу и кричит:
— Сашка, не смей плясать с ним!
Она пробует вырваться, новый партнёр схватил её за волосы:
— Куда, стерва?
Зрители хохочут. Кончив танцевать, партнёр отталкивает её. Она ищет первого партнёра. Его — нет. Выходит на двор, освещённый фонарем с улицы и огнями окон.
Садится на какой-то ящик, плачет. Появляется первый, подходит к ней.
— Что, сволочь, ты опять с ним? Бьёт её, она падает с ящика в грязь.
В деревообделочном парень строгает фуганком доску. Устал, стирает пот с лица, присел на верстак, закуривает. Видит себя в прошлом: его поймали на рынке, бьют, является агент угрозыска, вырвал его из толпы, ведёт, угрожая:
— Добьёшься, болван, что тебя ногами растопчут!
Затем видит себя прилично одетым около цирка, на Садовой. Тот же агент, положив ему руку на плечо, спрашивает:
— Ага, это ты, старый приятель? Третий раз я тебя ловлю. Ну-ка ты, что тут делаешь? Что в карманах добыл?
Парень, не торопясь, достаёт из бокового кармана «ксиву».
Агент читает:
«Предъявитель сего столяр деревообделочного цеха колонии ГПУ № 1»…
Агент, усмехаясь, говорит:
— Вот как? Ну — прошу извинить!
В металлическом кузнец прокаливает пластинки для коньков. Он же в прошлом — взламывает дверь магазина. Ему помогает ещё один, третий — на стрёме. Стрёмщик тихо свистит. Оба бегут. Взломщик поскользнулся, упал, на него бросился дворник, но откатился в сторону. Взломщик бежит, в его руке — фомка. Навстречу милиционер. Взломщик бьёт его фомкой по голове, но попадает в руки другого дворника, схвачен.
Спальня девушек, одна из них, сидя на койке, читает книгу. Перестала читать, закрыла глаза. Проходит ряд картин: пьяный отец, больная мать. Девице лет 12. Её первое воровство: украла булку с лотка. В 14 лет она трамвайная воровка. В 16 — популярна среди товарищей как искусная профессионалка. Её любовник — наркотоман, грабитель. Она «захороводила» на улице гостя, ведёт его за собой. В глухом переулке на гостя бросаются двое, бьют, он — падает. Девушка помогает обыскивать его, раздевать. Любовник с товарищем бегут, заслышав шум шагов, она схвачена за юбку ограбленным, бьёт его ногой, но безуспешно. Он кричит, подбегают люди, её схватили.
18
19
Заводы в оконченном виде.
20
Вечер самодеятельности колонистов. Пение, пляски, музыка. Маслов за работой. Стенгазета.
21
Политграмота.
22
Посещение Болшевской колонии колонистами Николо-Угрешской. Пришло человек пятнадцать. Среди них — Куманёк, Язев и Лёнька. Он особенно внимательно присматривается ко всему и ко всем. Отношение болшевцев к ним — снисходительное, ироническое. Куманёк увидал знакомую девушку, бросился к ней, облапил:
— Нюрка! Ты? Здесь?
Девушка. Прочь! Не лапай. Я замужем…
Куманёк ошеломлён. Перед его глазами — встаёт прошлое. Он гуляет с этой девушкой, обняв её за талию.
23
Лёнька в стороне допрашивает парня, лет 17:
— Бьют?
— Нет.
— А сами друг друга бьёте?
— Тоже не бывает.
— Врёшь?
Парень говорит с Лёнькой улыбаясь.
— И — не воруете?
— Не требуется. Всё наше, а у себя — не воруют.
Лёнька рассердился, толкнул парня кулаком в живот, кричит:
— Ты чего мне врёшь, пузатый чёрт? Что я — маленький? Скажи на милость — не пьёт он, не дерётся, не ворует, во святые попал, сукин кот!
Парень хохочет. Его и Лёньку окружают другие.
24
Другой парень, тоже встретив старого приятеля; беседуют:
— Как же вы с девицами? Свободно?
— Мы не собаки, мы от собачьей жизни отказались.
— Холостыми живёте?
— Женимся. Только с разрешения общего собрания. Женимся и на деревенских. Вот сегодня свадьба будет, наш парень деревенскую берёт…
25
А в начале жизни колонии: пришли мужики и сердито говорят заведующему:
— Вы, товарищи, воров поселили тут под боком у нас. Это нам — вредно. Мы упреждаем, что ежели воровство начнётся — заведение это со всех концов вспыхнет, а ворам черепа побьём. Мы это честно упреждаем.
26
Свадьба. Пляски, пение, музыка. Лёнька внимательно смотрит на всё. Говорит соседке, девице:
— Это зачем тут мужики?
— Отец невесты, родные её. А — что?
— Ничего. Балаган это. Подстроено всё. Вроде цирка… Обманываете.
Отошёл прочь.
27
Узбек разговаривает с негром:
— Почему чёрный? Это больной ты?
— Ну? Били тебя?
— Нет, природа такая.
— Смеются над тобой?
— Нет. Здесь товарищи хорошие.
Узбек, сплюнув, отходит прочь, останавливается, размышляя. Мимо идёт девица, остановил её:
— Подожди. Ты — проститутка?
— Я трикотажница, а ты — глупый мальчишка. Дурак — понял?
— Подожди. Если я тебя обидел, надо меня бить. Почему не бьёшь?
Девица смеётся, спрашивает:
— Ты кто?
Взяла его под руку, кричит кому-то:
— Миша, поди-ка сюда!
28
Лёнька около духового оркестра, рассматривает корнет-а-пистон. Музыканты готовятся играть, корнетист взял инструмент из рук Лёньки. Играет. Лёнька, очарованно улыбаясь, смотрит на корнетиста.
29
Кипит свободное веселье.
30
Куманёк и Узбек — в стороне, к ним идёт Лёнька.
Куманёк. Ловко устроились.
Узбек. У меня голова колесом вертится — так!
Показывает руками, как вертится голова.
Лёнька. Весело живут, черти! Музыка своя. И — всё.
Куманёк. Книг — до тысячи.
Куманёк. Не примут.
Узбек. Здесь работать надо, мы не умеем.
Лёнька. В музыканты попросимся.
Снова в Николо-Угреше
1
Человек пятнадцать парней, раскачивая бревно, вершков четырёх толщиной, таранят им стену монастыря. Сыплется разбитый кирпич.
2
На дворе ломают койки монахов, делают из них санки. Но некоторые уже чинят поломанные койки, не давая их ломать. Из-за этого дерутся.
