Миссури толпа линчевала негра, он был вытащен из тюрьмы и волоком притащен к старой городской школе. Его подняли на крышу, распяли его на черепицах, привязав руки и ноги к стропилам, облили керосином всю постройку и подожгли. Негр сгорел живьём вместе со всем домом.»
Вот как американцы иногда утилизируют школы! Заключим эти сведения иностранных газет весёленькой заметкой, напечатанной в газете «Возрождение»:
«Современный Берлин — город величайших противоречий, внешнего великолепия при беспримерно тяжёлом внутреннем кризисе.
В эти дни в Берлине был придуман способ рекламы, вряд ли имеющий прецедент даже в Америке. В одном из магазинов имеется особая должность… воровки. Выбирают на эту должность обыкновенно женщину средних лет. «Воровка» весь день проводит в магазине. её обязанность — попасться в краже, причём заранее ей даётся указание, что именно она должна в данный день украсть — зонтик ли, кусок материи, иногда даже радиоаппарат, «Воровку» один из приказчиков публично обвиняет в краже. Естественно, собирается толпа. Немки среднего сословия обычно требуют чуть ли не суда Линча, обступают пойманную, но в решительную минуту появляется заведующий отделом, который громогласно заявляет:
«Сударыня, вы украли у нас такую-то вещь. Очевидно, она вам нравится. Берите её, идите себе спокойно домой. Мы продаём вещи по столь низкой цене, что нам безразлично, берут ли её у нас даром или платят за неё».
Такова одна сторона берлинской жизни. А другая…
Те же большие магазины с трудом оборачиваются — так велики налоги. Знаменитый мюзик-холл «Адмиралс-Паллас» прогорел и продаётся буквально за гроши. А известный всему финансовому миру Германии банкир Гольдшмидт, владелец одного из крупнейших банков в Берлине, на этих днях лёг в постель и пустил себе пулю в сердце. На столе нашли записку: «У меня нет больше денег»…»
Обратите внимание: в последней заметке о должности «воровки» — хорошенькая должность? — говорится в тоне усмешечки: «Ловко придумано!», а о крахе мюзик-холла и самоубийстве банкира — с явней грустью.
Ну, я думаю, хватит, товарищи! Гадостям этим — нет числа, и говорить о них — противно.
Примите мой сердечный привет и пожелание бодрости духа.
Наши задачи
В четырнадцатом году революции редакция журнала будет продолжать и расширять работу показа творческих достижений концентрированной энергии рабочих и крестьян на фабриках, заводах, на полях и в домашнем быту; показывать работу изобретателей в области техники, достижения научных работников в лабораториях; успехи поисков и открытий в недрах нашей земли новых месторождений металлов и удобрительных туков. Знать об этих открытиях особенно важно, они говорят, как быстро богатеет Союз Советов, как мощно обеспечивается дальнейшее развитие его промышленности.
Мы вводим в журнал новый отдел: «Задачи будущего». В этом отделе будут предложены вниманию читателей различные проекты социалистических строек, которые ещё не получили окончательного утверждения, но могут войти в план второй пятилетки. Здесь имеются намерения такого размаха, как, например, Ангарострой, каптаж Волги, Волго-Донской канал и так далее. Мы предлагаем читателям сообщать нам их планы и проекты реорганизации местного хозяйства. Наша цель — сделать журнал действительно массовым, и мы хорошо знаем, что это возможно только при прямом и непосредственном участии «выдвиженцев» массы: рабкоров, ударников, организаторов и членов колхозов.
Редакция не однажды объясняла, почему она считает своё дело необходимым; она считает нужным повторить это ещё раз.
Нужно, чтоб каждый грамотный рабочий и крестьянин знал всё, что строится в Союзе Социалистических Советов, чтоб он имел пред глазами приблизительно точную картину хозяйственного роста страны.
Необходимо, чтоб каждая единица рабочей массы чувствовала, как неиссякаемый источник социалистически организованной энергии усиливает и развивает даровитость и талантливость единицы, её волю к труду и творчеству и как единица-личность возвращает эту заимствованную энергию в общий поток героической работы коллектива.
Этот процесс воспитания массой новой, социалистически мыслящей и чувствующей личности развивается у нас всюду: на фабриках, заводах, в шахтах, в колхозах, коммунах; развивается многообразно: в форме «ударничества», выдвиженчества, в фабзавучах и пионеротрядах, в Красной Армии и в вузах, в школах крестьянской молодёжи и среди юношества тех национальностей, которые десять лет тому назад ещё не имели письменности на своих языках.
Это процесс культурно-интеллектуального вооружения всей 150-миллионной массы рабочих и крестьян, процесс преобразования её в силу, разнообразно одарённую талантами, но единую в своём стремлении к великой цели. Столь напряжённого стремления массы к свободе, к свету знания ещё не было в истории человечества, и основная цель этого стремления — создать новое человечество.
Громкие слова? Романтизм?
Нет. Мы живём в стране, где простое, будничное дело говорит громче и красноречивее всех красивых и громких слов, когда-либо сказанных поэтами. Наши поэты тоже ещё не находят достаточно ёмких и мощных слов, для того чтоб откликнуться внятным эхом на героическую музыку наших дней.
Романтизм — весьма неопределённое понятие, оно толковалось и толкуется мудрецами буржуазии различно, противоречиво. В общем его можно понять как более или менее явное стремление ослепительно раскрасить личность и действительность, чтоб прикрыть блестящей мишурой слов нищенские лохмотья мещанской «души» и гнилые язвы жизни. У нас нет нужды в таком романтизме. Он глубоко враждебен нам в его попытках прикрасить старую, позорную, бесчеловечную правду той действительности, которая обеспечивает мещанину покой и уют на крови трудового народа. Нам прикрашивать нечего.
Мы хорошо чувствуем свои пороки, недостатки, ошибки, мы видим, как они мешают нам жить, и мы ежедневно беспощадно обличаем их не только на страницах центральных и областных органов нашей прессы, но во всех фабзаводских, колхозных газетах и всюду в наших стенгазетах. Наши пороки особенно ясно видимы при свете той правды, которая только одна может обновить мир. Нам нет нужды припудривать своих героев пыльцой красивеньких слов. Наши герои — не романтичны, они — просто герои. Вот, например, как пишет нам один из героев наших и сотрудников по журналу, рабкор:
«Родимые товарищи, командировку поздно получать, притом прорыв, а я буду сматываться от трудностей, удирать. Нет, это не в натуре моей. Сейчас нужно биться за уголь, и я не сойду с поста, буду и учиться и работать. Мне просто стыдно становится — прорыв, многие коммунисты увиливают от забоя, так что думаю — и я удирать? Нет, нет, лучше до конца стоять крепко за уголь. Буду жив на 1931 год — попаду, может быть, а сейчас буду драться за уголь.»
Это — ответ на предложение нашей редакции устроить автора письма учиться в университете имени Я.М.Свердлова. Автор давно почувствовал необходимость учиться, горячо мечтал об этом, но вот «прорыв», и он, шахтёр, остаётся на своём боевом посту, под землёй.
Он вовсе не «исключительное явление», а именно тот действительно новый человек, о котором говорилось выше.
На днях вышла в издании ВЦСПС книжка Салова, ударника, рабочего с АМО, такого же героя. Их много, и мы имеем право сказать: «Они родятся каждый день». Эти новые люди создаются кипением стихийной воли массы, — воли, устремлённой к творчеству новых форм жизни, и эти люди организуют стихийные чувства массы социалистически.
Мы знаем, что масса ещё не однородна, что склонность к мещанской «старинке» не чужда и рабочим «нового призыва», что у мещан тоже есть свой идеальчик «лучшей жизни», то есть той, против которой всё более активно протестует рабочий класс во всём мире. Бывает так, что «свои же люди», не узнавая в деле и слове личности своих же вековых, но социалистически организованных стремлений, ломают новым людям рёбра, разбивают черепа — действуют против них так же преступно и подло, как и классовые враги. Много погибло и погибает рабселькоров в ежедневной, будничной борьбе против навыков «старого мира», против грязи и пошлости быта, в борьбе за честное, мужественное строительство социалистической культуры. Не мало паникёров, трусов, предателей в этой борьбе, не мало людей, которые, чувствуя себя чужими рабочему классу, пытаются подкупить его своей словесной «левизной». Таких не мало, а всё же они ничтожны, и недолго уже играть им роль песка в машине.
Рабочий класс растёт количественно и качественно, он быстро создаёт кадры своих мастеров культуры, всё больше выдвигает талантливых людей, армия рабкоров увеличивается сказочно: в 1928 году их было 500 тысяч, а в 1930 — около 2 миллионов. Это уже однородная масса, в ней каждая единица более или менее ясно сознаёт общую цель рабочего класса и значение своего личного труда.
Эта масса развивалась в годы восстановления промышленности, и тогда её работа сводилась почти исключительно к «самокритике», а теперь, при развёрнутом социалистическом наступлении, рабкорство уже значительно расширило область приложения его энергии, — рабкор стал «ударником» в производстве, организатором социалистического соревнования.
Не переставая работать молотом, он всё более успешно действует пером. Редакция обращает внимание читателей на брошюрки, издаваемые ВЦСПС; авторы этих книжек почти все «ударники»; их рассказы о трудовых боях и победах труда волнуют, как произведения художников. Никогда и нигде труд не изображался, да и не мог изображаться с таким искренним восторгом, и мы уверены, что профессиональные литераторы, художники слова будут пользоваться темами этих книжек для своего творчества «высокой формы». Не надо быть пророком для того, чтоб предвидеть: темы ударничества и соцсоревнования скоро станут достоянием художественной литературы, она не может не отразить героизма нашей эпохи, а героизм этот — в труде.
Недавно один из членов нашей редакции имел счастье видеть группу ударников в 300 человек и присутствовал при подаче ими заявлений о вступлении в партию. Это было в ноябре, в дни суда над вредителями, происходило это на теплоходе «Абхазия» в порту Неаполя после доклада товарища Курского, нашего полпреда, о международном положении нашем и наших отношениях с Италией.
Не изобразить словами картину единодушного взрыва революционной энергии подлинных героев труда, картина эта по силе только перу очень крупного художника. Неописуемое, потрясающее впечатление создавали суровые лица, горящие глаза, веские, краткие слова мужчин и женщин, рабочих с долголетним трудовым стажем. Говорили они негромко, но звучали слова их оглушительно.
«В ответ на вредительство и подлые затеи империалистов прошу зачислить меня в члены партии».
Растёт социалистическое сознание рабочего класса, класса диктатора, цель диктатуры которого — полное уничтожение возможности чьей-либо и какой-либо диктатуры, полное уничтожение всякого насилия над волею людей к свободному труду и творчеству!
Ещё несколько слов.
Всякая специализация делает человека более или менее односторонним. Рабкоры специализировались на обличении пороков и уродств, на работе, имеющей огромное значение. Значение этой работы усиливается и углубляется тем фактом, что, как мы видим, рабочий класс живёт всё ещё в обстановке, враждебной ему. Рабкор обязан зорко следить за работой хитрых врагов его класса.
Но есть факты, которые несколько смущают своей анекдотичностью. На одном из наших заводов группе рабкоров был прочитан очерк о достижениях этого завода; рабкоры, выслушав чтение,
