говорить о том, почему наша молодёжь должна ознакомиться с этой историей. Но всё-таки намекну в нескольких словах — почему именно? Не говоря о том, что в каждом из нас всё ещё живёт ветхий Адам мещанства и в каждом есть — более или менее — тяга к устройству личного благополучия за счёт чужой силы, то есть воспитанный веками волчий индивидуализм ещё не издох, — в наших, современных условиях реконструктивного периода существуют кое-какие возможности развития индивидуализма. Это надобно знать и твёрдо помнить. Пролетарская, рабочая молодёжь, так героически строящая социалистическое общество, где личности будет предоставлена полная свобода развития всех её качеств, — пролетарская, рабочая молодёжь должна хорошо понять различие между необходимостью воспитания новой, социалистической индивидуальности и уродующим человека животным, звериным индивидуализмом мещан. Она должна следить, чтобы на её здоровом, мощном теле не разрослось то дикое мясо, вернее — та раковая опухоль, которая обессилила, вызвала внутреннее загнивание мещанского мира и окончательно разлагает его. Молодёжи нашей следует понять очень простую вещь: дети должны быть умнее, сильнее своих отцов; они будут такими, если хорошо ознакомятся с ошибками прошлого и глубоко освоят всё лучшее, жизнеполезное, что придумано отцами, начато ими, что исторически, идеологически неизбежно истекает из их сурового революционного опыта.

Наступил момент, когда и слепым и глухим должно быть совершенно ясно, что безответственная кучка грабителей чужого труда, организация паразитов человечества грозит разрушить культуру, которая создавалась не только физическим трудом рабочих, но и талантливейшими выдвиженцами рабочей массы во все области творчества. В наше время можно не вспоминать о Фарадеях и Ломоносовых как счастливых исключениях, — пролетариат Союза Советов эти исключения делает обычаями. Буржуазия Европы и Америки провокаторски вызывает то там, то тут стихийные взрывы неорганизованных сил. Вожди социал-демократии превратились под влиянием всемирного мещанства в цепных и комнатных собак его. Единственной силой, способной организовать классовое революционное сознание пролетариев всех стран, является III Интернационал. Рабочий класс Союза Советов — их передовой отряд и, по праву первого, одержавшего победу над грабителями мира, должен быть и является учителем миллионов своих братьев по классу, по духу.

Но плох тот учитель, который не учится или учится мало. Нет оружия более острого, чем знание, основанное на трудовых процессах, на изучении прошлого человечества. Для того чтобы смертельно бить врага, необходимо хорошо знать врага.

За работу!
1 октября 1931 года в Ленинграде состоялось совещание массового сектора ГИХЛ 11 по вопросам о приёмах и формах работы над материалом по «Истории заводов». Прочитанная мною стенограмма совещания воспроизводит несколько очень длинных речей. Речи эти, должно быть, утомили участников собрания, и в конце его один из них, вероятно, шутя сказал: «Горький заварил кашу, а мы расхлёбывай её». Шутка — хорошее дело, но «ничто не возникает без основания, почему оно возникло», и на эту шутку я должен ответить. Извиняюсь, — как говорят вежливые люди, — но «кашу заварил» не я, заварило её стремление рабочего класса к самопознанию, то есть к познанию своего исторического прошлого, что совершенно необходимо для освоения смысла событий, творимых в настоящем, и уяснения прямых путей к целям будущего. Дороги в будущее у нас обильны, проложены довольно широко, прорубаются и мостятся всё шире, это — так! Но для многих молодых людей, которые не прошли суровую школу классовой борьбы и совершенно не знают условий жизни рабочего класса в «доброе старое время», всё ещё не исчезла опасность свернуть, незаметно для себя, в болото мещанского благополучия, — благополучия, основанного на крови их отцов. Болотце это ещё не совсем осушено, и оно имеет своих поклонников, защитников, поэтов. Отцы выгнали из своей страны капиталистов, но врагами рабочего класса были не только фабриканты и помещики. Мелкая буржуазия, городское мещанство заражало его разнообразными ядами своей «психологии» и вовлекало сотни рабочих в тёпленькую тину своего болотца, увеличивая количество паразитов трудового народа. Это надо знать, и это надо крепко помнить. Капиталисты, стремясь выжать из плоти рабочего класса как можно больше жирного, бесполезного золота, которым они как будто скоро уже совсем подавятся, — капиталисты распоряжались — и в Европе ещё распоряжаются — плотью и кровью рабочих так же, как рабочие распоряжаются железной рудой и всяким сырьём, переваривая руду в сталь, сырьё — в бесчисленное количество общественно необходимых вещей. Противопоставление этих двух деятельностей обнажает до костей и до корней идиотизм капиталистического государства. Этот идиотизм, анархизм и бесчеловечный цинизм с предельной ясностью изобличён В.И.Лениным, человеком, чей гениальный разум ещё в 1907 году, когда вожди социал-демократии Европы ходили по земле в приличных одеждах, предвидел, что эти вожди переоденутся в ливреи лакеев капитала и предадут рабочий класс, что они и делают. Делают они это именно потому, что яд психологии мещанства — сильно действующий яд, в классовой борьбе он играет роль отравляющего газа.

Рабочий класс Союза Советов — гигант, обладающий неисчерпаемым количеством трудовой, физической энергии, которую до Октября 1917 года бездарно и бесчеловечно грабили и растрачивали капиталисты России и Европы. Рабочий класс Союза Советов пережил драмы, которых не переживал пролетариат Европы. 9 января 1905 года, истребление рабочих в 1906—08 годах, каторга для тысяч, каторжная работа на Амурской колёсной дороге, массовый расстрел на Ленских приисках — всё это только наиболее крупные эпизоды сплошной, непрерывной трагедии. Возможно, что настанет день, когда пролетариат Европы позавидует, что он не пережил того, что пережито пролетариатом Союза Советов, и что он не знает истории рабочих нашего Союза.

14 лет назад рабочий класс Союза, руководимый партией большевиков, воспитанных Лениным, взял в свои руки политическую власть и начал всевластно хозяйствовать в своей стране, быстро и всё быстрее превращая физическую энергию сотен тысяч своих единиц в коллективную интеллектуальную, творческую энергию. Могучий поток этой энергии, укрепляя диктатуру рабочих, создавая чудеса в области индустриализации страны, с каждым днём всё более и более обогащает её. Самое великое, что сделано коллективным диктатором Союза Советов, — это полное освобождение крестьянства из-под убийственной «власти земли», освобождение десятков миллионов людей от вековых унизительных суеверий и предрассудков, от всей той древней тьмы, которая сделала царскую, дворянскую, купеческую Русь самой тёмной, некультурной, нищей страной.

Как же случилось, что вот эта отсталая страна вдруг стала самой яркой точкой на земле, что на ней сосредоточены внимание, симпатии и надежды пролетариев всех стран? Как случилось, что затравленный, замученный народ вдруг встал на ноги и пошёл — один, первый — к великой цели пролетариата всего мира? Как развилась и выросла эта сказочная энергия? Сколько усилий затрачено рабочим классом старой царской России для того, чтобы создать из плоти и крови своей партию большевиков, аккумулятор его энергии?

Вот это должна знать наша молодёжь, и на эти вопросы обязана ответить ей «История заводов». У нас есть книги по истории партии, но они, рассказывая о политической борьбе труда и капитала, о росте партии, о её битвах с меньшевиками и эсерами — врагами пролетариата, — почти или совсем не изображают бытовых условий, в которых развивалась эта борьба, не говорят о будничной жизни рабочих, о их культурном уровне до Октября, не касаются всей рабочей массы как бесправного орудия капиталистов и в то же время фактического двигателя промышленности, обогатителя огромной страны.

Наша молодёжь, а особенно крестьянская, то есть большинство молодёжи, совершенно не знает прошлого и поэтому недооценивает значения настоящего, неясно видит цели будущего. Это надобно повторять тысячи раз, и с этим нужно бороться до той поры, пока оно не исчезнет. Наша молодёжь не подвергается, как прежде, уродующему давлению чуждого ей класса, он уничтожен вместе с его боевой дружиной, его охраной — церковниками, мещанской прессой и другим мусором, который создали капиталисты и на который опирались они. Мусор выметен, но не весь, и осталось очень много ядовитой пыли. Надо знать прошлое во всём его мрачном бытовом бесчеловечии, с его гнусным цинизмом, с его изумительным лицемерием. Это необходимо для того, чтобы воспитать в себе органическое отвращение к капиталистическому прошлому, чтобы тонко чувствовать раздражающее влияние его пыли, чтобы научиться исторически мыслить, чтобы насытить боевую теорию ленинизма фактами и углубить её, чтобы усвоить дух большевизма, его непримиримость, его гибкий разум, отточенный историей прошлого.

Всё это нужно знать и потому ещё, что хотя капиталистический мир и загнил и разлагается, но в предсмертных судорогах своих он ещё может ударить по Союзу Советов. Мы уже столько сделали нового, что имеем полную возможность сравнить трудовые и бытовые условия прошлого с трудовыми и культурными успехами настоящего, с гигантским размахом нашей индустриальной, культурной, коммунальной стройки, изменяющей лицо земли нашей. Молодёжь должна понять, что она живёт и годы, когда осуществляется, реализуется нечто гораздо более значительное, чем все благожелательные фантазии социалистов-утопистов.

На работе по «Истории заводов» литературная молодёжь получает возможность научиться писать о живом, историческом деле её класса. Учат факты. В Союзе Социалистических Советов создаются почти ежедневно небывалые факты величайшего напряжения энергии, воплощения её в жизнь, в действительность.

На работе по «Истории заводов» должны образоваться кадры людей, которые со временем обязаны будут создать «Институт по изучению роста и развития социалистической промышленности в Союзе Советов».

За работу, товарищи! Поменьше речей, красноречия, побольше дела. За работу по созданию большевистской «Истории заводов»!

О «библиотеке поэта»
Наша молодёжь должна иметь ясное представление о месте и значении поэзии в истории культуры, о том, какую роль играла поэзия в истории роста, упадка и разложения буржуазного общества. Почему с начала XIX века буржуазия — класс-«победитель» — выдвинула из своей среды так много крупных поэтов-пессимистов? Почему они, люди разных стран, различных языков, как будто поставили перед собой одну цель — примирить победителей и побеждённых на учении о бессмысленности бытия, о бессилии разума и воли людей разрешить «проклятые вопросы» жизни? Почему буржуазия — «победитель» — не создала поэзии мужественного, героического характера? Потому ли, что она строила жизнь свою на порабощении трудового народа, а это давалось ей механически легко, не требуя от неё особенно высокого напряжения энергии? Потому ли, что общественный строй, весь смысл его, сводился и сводится к бесчеловечному, грязному делу наживы, к безумному процессу накопления денег, а XIX век особенно поражающе ярко обнаружил этот свой смысл перед наиболее талантливыми и честными детьми той же буржуазии, и отсюда у детей развилось отрицание смысла жизни, презрение к ней, склонность к «мировой скорби», к пессимизму и мизантропии?

Настроением этим, как известно, заражены были Байрон и Леопарди, Ленау и Альфред Мюссе, Боратынский, Лермонтов, Бодлер, Сологуб и многие другие; не чужды были ему даже «олимпиец» Гёте