разоружало рабов. В этой противоречивой книге сказано Христом, её героем: «Я принёс людям не мир, но меч», — не значит ли это, что она проповедует борьбу? Меч — оружие истребления. Затем в ней сказано: «Взявший меч от меча и погибнет». Это сказано как угроза, но христианская церковь никогда не боялась вооружаться мечом для истребления тех людей, которые не подчинялись её власти, — христианская церковь всегда была правой рукой буржуазного государства, она, как известно, усердно советует капиталистам поднять меч против трудового народа Союза Советов, который предлагает буржуазии разоружиться, «перековать мечи» на машины, не тратить бессмысленно дорогие металлы на броненосцы, пушки, на орудия смерти, на дело истребления людей — за что? почему? Только за то и потому, что пресыщенные идиоты, лавочники и банкиры хотят жить безответственно сыто, спокойно и — преступно; только потому, что в Союзе Советов трудовой народ, освобождаясь от уродливых предрассудков и суеверий, от буржуазной идеологиии, ограничивающей духовное развитие, показывая всему миру пролетариев способность рабочей массы к самоуправлению, показывает её неограниченную способность к разнообразному творчеству.
За 10 лет своей культурной работы партия коммунистов Союза Советов, возбуждая волю масс к самодеятельности и руководя массами посредством «выдвиженцев» из этих же масс, достигла изумительных успехов в деле индустриализации страны, — успехи эти признаны капиталистами и пугают их. Казалось бы, что эта поспешная и энергичная работа должна поглотить всю наличную активную энергию, но она неиссякаема. 162 миллиона людей непрерывно пополняют её расход, выдвигая в работу всё новые и новые силы. Этих сил оказалось достаточно для того, чтобы совершить один из самых смелых и поразительных по успеху актов — акт почти полного перехода в основных зерновых районах от единоличных крестьянских хозяйств к коллективным, то есть уничтожения эксплуатации крестьянина кулаком, — уничтожения почвы, которая во все времена и всюду порождала хищников, служила основой роста капитализма.
Крестьянство, которое веками «училось у природы» и ничему не выучилось, ибо даже «кулак» был технически нищим и умел только истощать землю, — крестьянство вооружается машинами, его всё более снабжают удобрительными туками, его учат грамоте сельскохозяйственной культуры, оно теряет древние свои навыки, становится из ученика природы бойцом против её слепых капризов, «власть земли» над ним заменяется его властью над землёю. Крестьянин становится рабочим на земле, и, ещё вчера полудикарь, сегодня он — человек, всё более ясно понимающий значение науки и техники как сил, которые освобождают его от привычного, векового каторжного труда.
Я не стану перечислять завоевания и достижения советской рабоче-крестьянской власти в областях охраны труда и здоровья рабочих, охраны материнства и детства, коммунального строительства, роста грамотности и т. д. Всё это должно быть очевидно и для сомневающихся по невежеству.
Поставлена ещё одна, чрезвычайно важная цель — борьба с засухой, борьба против стихийной силы природы. Это — крайне трудное дело, это — великое дело, и оно потребует нового напряжения всех активных сил нашей страны. Не сомневаюсь, что рабочие первые поймут всю грандиозность этого начинания и отнесутся к нему так, как следует отнестись революционерам, коммунистам, которые уже привыкли преодолевать все препятствия на пути к их высокой цели.
Лично мне не совсем ясно: почему предполагается организовать «Общество литературного содействия в борьбе Наркомзема с засухой»? Здесь — как везде — мало содействовать словом, здесь нужна коллективная, энергичная работа всей массы разумного населения страны.
Что значит и чего требует борьба с засухой? С востока, из песчаных степей, нагретых солнцем, через так называемые «Калмыцкие ворота», дует широкой полосой на северо-запад горячий ветер — «суховей». Его знойное дыхание выжигает хлеба Нижнего Поволжья, Северокавказского края, иногда — Украины; этот ветер залетает и в Западную Сибирь. Он несёт с собою мелкую песчаную пыль, засоряет ею плодородные земли, уменьшает их плодородие. Ещё в 1897 году Вл. Соловьёв, философ-мистик, которого это явление как будто бы и не должно было волновать, напечатал тревожную статью «Гроза с Востока». Само собою разумеется, что тревога Соловьёва осталась «гласом вопиющего в пустыне». Это естественно в условиях буржуазного хозяйства, где каждый помещик и крестьянин «сам за себя» и где поэтому не могло, не может быть сил для коллективной борьбы с «вредительством» природы.
Наше общество строится по социалистическому принципу: все — за одного, и один — за всех; кто не понимает значения этого, тот не социалист. В нашей стране один хозяин, но у него 162 миллиона голов. Конечно, не весь мозг этих голов работает в точном и прямом направлении к цели, поставленной перед нами историей и осуществляемой нашей волей, но уже миллионы мозгов чувствуют и думают социалистически. Люди этого типа должны внушать остальным, что начинаемая Наркомземом борьба с засухой требует активного участия широчайших масс населения — от пионеров и «вездесущего» комсомола до старика колхозника, испытавшего каторжную жизнь во «власти земли» и многократно битого стихийными капризами природы.
Что нужно делать? Покрыть песчаные степи зелёным покровом, развести на них леса, оросить засушливые земли водою рек и т. д. Нужно развести повсюду питомники растений и деревьев, которые могли бы жить на песках, нужны десятки миллионов кустарника и дерева. Организация таких питомников, хотя бы небольших, но по всей стране — не трудное дело, доступное даже пионерам, конечно, под руководством опытных лесоводов и агрономов. Найдутся, вероятно, и другие формы помощи Наркомзему, а участие литераторов — прозаиков и поэтов — в этом огромном, всесоюзного значения деле могло бы выразиться пропагандой необходимости борьбы с явлениями природы, враждебными людям. Мне кажется, что эта тема — боевая тема наших дней и что она даёт широкий простор фантазии и творческой работе. На это я уже указывал в предисловии к изданию «Библиотеки поэта», но разрешу себе сказать ещё несколько слов.
Земля должна быть достойна человека, и для того, чтоб она была вполне достойна его, человек должен устраивать землю так же заботливо, как он привык устраивать свое жилище, свой дом. Я говорю о человеке в 162 миллиона голов, о неиссякаемом источнике энергии, совершенно способной видоизменить поверхность земли так, как это будет угодно, удобно и полезно для более лёгкого, быстрого количественного и качественного роста этой энергии, преобразующей мир. У нас в Союзе 67 миллионов гектаров болот, мы извлечём из них 22 миллиона сухого торфяного топлива и на месте болот устроим рыбные пруды, пастбища для скота, насадим леса, разведём огороды. Сделав это, мы изменим к лучшему климат болотистых местностей и уничтожим комаров, которые заражают малярией десятки тысяч людей. Земля наша засорена бесчисленным количеством бесполезных и вредных растений — они паразитически истощают плодотворные соки земли. Их нужно уничтожить. Стихийная сила природы создает массы паразитов — наша разумная воля не должна мириться с этим, — крысы, мыши, суслики наносят хозяйству страны огромный вред и убытки, исчисляемые, вероятно, сотнями миллионов рублей. Недопустимо и смешно, когда люди тратят труд свой на крыс. Двуногие, человекоподобные паразиты уничтожены не для того, чтоб кровью рабочих питались клопы. Слепое стремление природы к размножению на земле всякой бесполезной или определённо вредной дряни, — это стремление должно быть остановлено, вычеркнуто из жизни.
Хватит ли на это сил? Силы человека растут вслед за ростом его знаний о жизни и его сознания необходимости преобразовать жизнь. Это — правда, и лучше всего она утверждается тем фактом, что, несмотря на все трудности, на все гадости врагов, рабочие и крестьяне Союза Советов преодолевают препятствия на путях к цели, которую они поставили перед собою. Они начали свою новую жизнь на полях гражданской войны и вот уже 10 лет непрерывно одерживают победы на фронте мирного труда, в деле технического вооружения своей страны. Что могло бы ограничить могучий рост их сил? Только лень и невежество, нежелание учиться. Но никто не посмеет сказать, что гигантская, победоносная, изумительная работа, сделанная за истекшие 10 лет, сделана лентяями и невеждами. Нет, люди прекрасно научились бороться за себя и успешно учатся бороться против себя — против навыков и привычек, которыми заразили их века мещанского гнёта. Они будут расти ещё более быстро и легко, когда поймут, что в Союзе Советов нет такой работы, которая не была бы работой на всех и для всех, работой на одного хозяина — на самих себя.
Об анекдотах и — ещё кое о чём
Известно, что буржуазное государство посредством долговременного, непрерывного и всестороннего давления на индивидуальность создало тип человека, ремесло которого — примирять социальные противоречия.
Это — человек, «образованный» естественной потребностью мещанства в защите против отравления ядами, кои нездоровый организм его вырабатывает в себе самом. Это — человек «начитанный», умеющий более или менее ловко излагать мысли и разлагать их, когда они противоречат философическим основам мироискривления мещан. Известно, что мещанство двоедушно и что оно не может быть иным: в практике своей оно грубо и цинически материалистично, в теории исповедует идеализм.
Для прикрытия этого маленького, но совершенно очевидного противоречия и образован профессиональный примиритель всех и всяческих противоречий. Его обязанность — «отводить глаза» от действительности всем вообще людям, а особенно людям, которые желали бы честно разобраться в сложной путанице идей, выдуманных предшественниками их по ремеслу, — идей, которые не только оправдывают, но и пытаются навеки утвердить законность бытия мещанства в целом, а в частности — законность бытия «свободомыслящего мещанина», якобы совершенно «духовно» независимого от влияния действительности. Основным приёмом «отвода глаз» служит углубление разума в область «вечных тайн», кои, будучи уже признаны неразрешимыми, тем не менее усердно и «умозрительно» разрешаются, причём иногда разрешаются они не по обязанности примирителя, не по силе пытливости его ума, а по ремесленной привычке и даже нередко от «нечего делать».
В область «вечных тайн» свободомыслящий примиритель социальных противоречий отправляется с высоты такого соображения: «Мы кое-что узнали, но мы не знаем, насколько достоверно то, что мы знаем; нам неизвестно, что именно скрыто под тем, что нам известно, а это скрытое и есть главное, что необходим© знать. Кем или чем и как начато всё, что существует, и зачем оно начато? Всё — и мысль — исходит из неведомого, но ведомо ли неведомому сомнение в смысле своего бытия? Имеют ли место среди Платоновых идей идеи граммофона, штанов, пулемёта, лыж, револьверного станка, трубки для курения табака, швейной машины, туберкулёзной бациллы, мыла, утюга? Существовало ли моё «я» до рождения, и как оно будет чувствовать себя после смерти? Сидит ли человек на камне, на стуле или же на собственных ягодицах, и какую роль при этом акте играет земной шар?»
Количество вопросов такого рода неисчислимо, и
