новых приёмов изучения организма человека на самом человеке, он говорит, что «Европа не в силах дать этот необходимый толчок науке, это может быть сделано только в Союзе Советов».

Идея, которую он защищает, принадлежит к разряду так называемых «безумных» идей. Безумными всегда назывались идеи, которые вели человечество к развитию его разума. Безумными называются идеи, для практического осуществления которых не хватает силы воли и смелости разума.

В ответ на обращение жены Сунь Ят-сена
Сомневаюсь, что пролетариату Китая можно помочь словами.

Небывалое по наглости насилие над ним со стороны империалистов Японии совершается при явном сочувствии империалистов Европы, ожидающих удобного момента, чтоб вмешаться в грабёж Китая. Вполне возможно, что, когда трудовой народ Японии истощит силы свои на кровавой авантюре, затеянной его буржуазией, — европейские хищники схватят за горло и Японию.

Рабочему классу Европы давно пора понять простую и очевидную истину: капиталисты всех стран ведут между собою борьбу за право грабежа силами трудового народа, и в конце каждой войны побеждённым является пролетариат. Война 14–18 годов доказала это неопровержимо.

Напомню, что в этой войне было убито, искалечено до 30 миллионов самых здоровых людей и что в наши дни около 30 миллионов безработных — тоже прямой результат общеевропейской бойни. Капиталисты не прочь затеять новую бойню. Пролетарии могут помешать им, — они знают, как нужно сделать это. И это было бы великим делом: помощь Китаю — демонстрация солидарности мирового пролетариата. Только он один, внушительно сказав: «Руки прочь от Китая!» — мог бы ещё более внушительно доказать, что это — не пустые слова.

К десятилетию ЗСФСР
Тифлис, «Заре Востока»

Горячий привет Федерации закавказских народностей. Среди гор, ущелий, пропастей трудно людям проводить дороги, а все же люди научились делать это. ещё трудней преодолевать старину, которая веками внушалась людям для того, чтоб враждебно разъединить их. Но Федерация показывает миру, что нет таких пропастей, через которые не могли бы перешагнуть трудящиеся навстречу друг другу для того, чтобы сомкнуться в единую армию борцов против старины, в армию строителей нового, социалистического мира.

Бессмертен наш великий учитель Ленин.

Да здравствует на долгие годы верный, непоколебимый ученик его Сталин!

И да здравствуют все рядовые работники культурной революции, чья энергия изменяет лицо мира, делая старое, зверское истинно человеческим и молодым, как весна.

Равнодушие не должно иметь места
В Союзе Советов с быстротой чудодейственной развивается процесс глубокого и всестороннего преобразования древней жизни трудового народа, — жизни, которая была более уродливой, тяжёлой и постыдной, чем жизнь народов Европы. Буржуазные журналисты, экономисты и прочие соглядатаи капитализма, посещая Союз Советов, обращают внимание главным образом на работу по индустриализации страны. Они почти равномерно делятся на две группы: одна утешает, другая — пугает. Утешающие хозяев своих, подчёркивая исключительно явления отрицательного характера, опираясь на анекдоты и поверхностные впечатления, доказывают: «пятилетка» — не удаётся. Пугающие утверждают, что индустриализация идёт успешно и грозит разрушить Европу. Под Европой в этом случае подразумеваются банкиры, промышленники и политики, бывшие «социалисты», которые обслуживают цинические интересы бандитов капитализма, всё ещё обслуживают, хотя преступная, бесчеловечная деятельность этих бандитов отвратительно очевидна в наши дни, когда бандитизм, то есть капитализм, ограбив и продолжая грабить трудовой народ, создал десятки миллионов безработных рабочих и крестьян, обречённых на вымирание от голода.

Соглядатаи капитализма не способны понять, что индустриализация Союза Советов является необходимым условием возрождения народов Союза, условием полного освобождения трудовых масс от векового влияния царизма, который не признавал за ними права на участие в культурной жизни и строительстве культуры; от влияния глубоко невежественной, бездарной церкви, которая всемерно поддерживала царизм, проповедуя пассивное подчинение власти от бога и от богатых Лазарей — помещиков, фабрикантов; от влияния полузвериного быта, созданного нищенским, индивидуальным хозяйством крестьян, не знакомых с успехами разума в его борьбе за власть над силами природы.

Эта цель — возрождение потенциальной энергии масс, возрождение их творческой силы, приобщение её к строительству новых форм общества — остаётся невидимой, не замеченной соглядатаями буржуазной Европы.

Лишь очень немногие из них, и только в последние два-три года, начинают догадываться о всемирно культурном значении работы, которая начата и успешно развивается в Союзе Советов.

Невнимание соглядатаев к обильным, многообразным явлениям внутреннего перерождения рабоче-крестьянской массы в богатейшей стране мира можно объяснить искусственной и естественной слепотой соглядатаев.

Искусственная слепота — результат политического «заказа» хозяев, естественная — результат личного невежества буржуазных «наблюдателей» жизни Союза Советов, — они совершенно не знакомы с прошлым бытом населения страны, в которой «наблюдают».

Но над этими двумя причинами возвышается третья: всё более уродливо растущее равнодушие к жизни трудового человечества. Я, разумеется, не отрицаю, что человечество это как объект для грабежа, для насилия над ним не утратило интереса, я говорю о равнодушии к его культурному пробуждению во всём мире.

Казалось бы, что это равнодушие не должно иметь места в эпоху, когда так грандиозно разыгрывается в Европе трагедия разрушения вековых её социальных устоев, а в Союзе Советов — мощно растёт эпос творчества новых форм жизни.

Область, в которой это равнодушие заявляет о себе с неоспоримой очевидностью, — европейская буржуазная литература. Вполне понятно, почему она не может изображать рабочего — героем, но почему бы ей не изобразить другого героя — мрачную, озлобленную фигуру её хозяина и владыки — буржуазного банкира, взорванного кризисом капитализма, издыхающего под тяжестью золота, накопленного им, готового возненавидеть машины и всю вообще технику, которая обогатила его?

Или фигуру интеллигента, который, наблюдая и сознавая неизлечимость болезни капитализма, неизбежность всемирного катастрофического столкновения капитала и труда, продолжает, насилуя свою совесть и разум свой, служить больному разбойнику? Или фигуру женщины, для которой семья как «основа государства» потеряла свою притягательную силу, — сластолюбивой женщины, анархизированной бесстыдством буржуазной жизни и, в свою очередь, анархизирующей всё вокруг неё?

Жизнь непрерывно создаёт множество новых тем для трагических романов и для больших драм и трагикомедий, жизнь требует нового Бальзака, но приходит Марсель Пруст и вполголоса рассказывает длиннейший, скучный сон человека без плоти и крови, — человека, который живёт вне действительности.

В Союзе Советов литературное движение имеет массовый характер. За работу воплощения идей в образы, за дело типизации фактов и помощи росту культурного самосознания людей труда берутся сотни прозаиков и поэтов — выдвиженцев рабочего класса. Характеризуя работу их в целом, можно сказать, что она накануне создания «большого искусства», но покамест развивается гораздо больше вширь, чем вглубь.

Литература пролетариата всех племён Союза Социалистических Советов ставит перед собою крайне трудную задачу — создать приёмами реализма эпическое искусство, в котором отразился бы со всей возможною силою слова и полнотою героизм рабочего класса, строителя нового общества, — героизм индустриального вооружения страны и борьбы против всех и всяческих пережитков прошлого, которое особенно глубоко и крепко вросло в русскую деревню.

Лучшие, наиболее талантливые работники литературы пролетариата правильно понимают, что эпос реалистичен и что реализм отнюдь не стесняет воображения.

Речь идёт, разумеется, не о том, чтоб создавать такие монументы словесного творчества, как, например, «Калевала», «Эдда», «Песнь о Нибелунгах», но здесь уместно напомнить, что эти и подобные монументы созданы, отлиты из материала устного, коллективного творчества. Место этого материала в советской действительности занимает литературное сырьё, о котором говорилось выше. Не преувеличивая его качества, нужно всё-таки оценить значение его количества, а оно говорит о стремлении многих тысяч людей к творчеству поэзии и прозы. Это процесс небывалый в истории человечества, в таком объёме и с такой силой он не наблюдался в прошлом.

Эстеты скажут: «Лучше мало, но хорошо, чем — много и плохо». Но эстеты не только равнодушны к проявлению массовой воли в области искусства, эта воля враждебна им, а потому оценки эстетов остаются вне смысла новой истории.

Само собою разумеется, что советская литература создаёт свою эстетику на основах эпического героизма трудовых процессов и основах классовой борьбы, а после победы в этой борьбе — основанием эстетики послужит борьба с природой.

Обилие талантов, выдвигаемых массой во все области труда и творчества, изумляет и радует. Но на пути нормального роста талантов и развития их в глубину встаёт необходимость отражения, изображения текущей действительности.

Молодые литераторы Союза Советов живут в буйном потоке энергии, преображающей мир, они хотят идти нога в ногу с жизнью, и это понуждает их торопиться в работе.

В результате поспешности многие недостаточно глубоко осваивают идею, которая, освещая весь исторический опыт прошлого, революционно организуя волю и разум, повелительно диктует беспощадную борьбу с наследием прошлого и с его сторонниками. Этот недостаток интеллектуальной и эмоциональной организованности, недостаток внутренней гармонии ума и чувства наблюдается нередко. Но устранению этого недостатка всё более старательно и успешно помогают процесс разрушения капиталистических государств и процесс разрушения личности в этих государствах. Пред каждой единицей в наши дни суровая действительность решительно ставит простой вопрос: куда и с кем идёшь?

И, поставив этот вопрос, указывает: дорога назад — закрыта, а вертясь на одном месте между прошлым и будущим, не достигнешь ничего, кроме головокружения.

С кем вы, «мастера культуры»?
Ответ американским корреспондентам
Вы пишете: «Вас, наверное, очень удивит это послание незнакомых вам людей из-за океана». Нет, ваше письмо не удивило меня, такие письма приходят не редко, и вы ошибаетесь, называя ваше послание «оригинальным» — за последние два-три года тревожные крики интеллигентов стали обычными. Это естественно: работа интеллигенции всегда сводилась — главным образом — к делу украшения бытия буржуазии, к делу утешения богатых в пошлых горестях их жизни. Нянька капиталистов — интеллигенция, — в большинстве своем, занималась тем, что усердно штопала белыми нитками давно изношенное, грязноватое, обильно испачканное кровью трудового народа философское и церковное облачение буржуазии. Она продолжает заниматься этим трудным, но не очень похвальным и совершенно бесплодным делом и в наши дни, обнаруживая почти пророческое предвидение событий. Так, например, раньше чем империалисты Японии приступили к разделу Китая, немец Шпенглер в книге «Человек и техника» заговорил о том, что европейцы совершили в XIX веке крупнейшую ошибку, передав свои знания, свой технический опыт «цветным расам» Шпенглера поддерживает в этом ваш — американский — историк Генрик Ван-Лон, он тоже признает вооружение черно- и желтокожего человечества опытом европейской культуры одной из «семи роковых исторических ошибок», совершенных европейской буржуазией.

И вот мы видим, что ошибку эту хотят исправить: капиталисты Европы и Америки снабжают японцев и китайцев деньгами и оружием, помогать им истреблять друг друга, и в то же время посылают на Восток свои флоты для того, чтобы в момент, наиболее удобный для них, показав японскому империализму свой мощно бронированный кулак, приступить, вместе с храбрым зайцем, к дележу шкуры убитого медведя. Лично мне думается, что медведь не будет убит, потому что