тебя… Не говори со мной, не надо! Только посмотри на меня иногда… только улыбнись мне! Была бы у тебя собака… ведь ты улыбался бы ей… ласкал бы ее иногда?.. Так вот я буду… вместо собаки!
Протасов (озабочен). Подождите… зачем же так? Это странно… не нужно! Я, знаете, сильно поражен… разве я мог ожидать, что вас так увлечет?..
Мелания (не слушая). Ведь я — глупая, я — тупая, как бревно! Книжки твои — не понимаю я… Ты думаешь, читала я их?
Протасов (теряется). Нет? Но — что же тогда?..
Мелания. Милый! Целовала я книжки… Взгляну в нее, а там такие слова, никто, кроме тебя, и понять их не может… И целую…
Протасов (смущен). Вот отчего пятна на переплетах… Но — зачем же целовать книги? Это уж какой-то фетишизм…
Мелания. Пойми, люблю тебя! Так хорошо около тебя, чисто, ясно! Божий человек, люблю тебя…
Протасов (негромко, пораженный). Позвольте… то есть, как это?
Мелания. Как собака! Не могу я говорить, молчать могу… и много лет молчала, а у меня с души кожу сдирали…
Протасов (у него возникает надежда, что он ошибся). Вы… извините меня! Я не могу поймать вашу основную мысль… Может быть, вам… более удобно поговорить об этом с Леной?
Мелания. Говорила я с ней… Прекрасная она… она знает, что ты не любишь ее…
Протасов (вскочив). Как — не люблю? Ишь вы…
Мелания. Она — все знает, все чувствует… хорошая она! Но — зачем два огня вместе? Она — гордая…
Протасов (снова теряется). Знаете, все это… такая путаница! То есть, никогда я не чувствовал себя так нелепо…
Мелания. А как буду я с тобой… как будешь ты моим…
Протасов (немного раздражен). Что-о? Как это — моим?
(Смотрит на нее и негромко, почти со страхом.) Мелания Николаевна… нужно объясниться! Вы извините меня… я ставлю вопрос прямо… Вы, может быть, влюбились в меня?
Мелания (тоже несколько секунд смотрит на него и — упавшим голосом). А про что же я говорю… родной мой! Про это я и говорю.
Протасов. Да?.. Извините… я думал… я думал, вы не так…
Мелания (тихо). Так, что вот обезумела…
Протасов (нервно бегая по комнате). Я, конечно, очень благодарен… очень тронут… Но, к сожалению… ведь я — женат… нет, не то! Видите ли… сразу это нельзя разрешить… да! Но, знаете, не нужно, чтобы это знала Лена… мы уж как-нибудь одни разберемся…
Мелания. Да она знает…
Протасов (почти с отчаянием). Что — знает?
(Чепурной и Лиза идут сверху по лестнице. Молча проходят через комнату на террасу. Чепурной — угрюмо спокоен. Лиза — взволнована.)
Мелания (тихо). Ой, идут! Тише… брат!
Протасов (сестре). А… гм! Вы… идете?
Чепурной (глухо). Идем…
(Пауза.)
Протасов (очень искренно и просто). Мелания Николаевна! Согласитесь, тут такое исключительное положение… невозможное положение… Вероятно, я вам смешон… и это обижает вас… Но, милая, хорошая моя… это так странно и — так не нужно мне!
Мелания. Не нужно?
Протасов. Нет!.. Простите меня… И я должен сказать все это Лене… И — потом — я уйду… она все там еще… это меня беспокоит… И я не могу не сказать ей… Вы не сердитесь… (Идет к себе. Мелания — тихо за ним… Потом возвращается, растерянная, жалкая.)
Мелания (про себя). Не дошло до него… Стыд-то какой…
(Елена входит в дверь с террасы.) Милая вы моя! Пожалейте дуру…
Елена. Что такое? Вы… сказали Павлу?
Мелания. Все сказала…
Елена. И — он? Что же?
Мелания. Все слова мои… вся любовь моя — все упало, как пыль на воду…
Елена (просто, искренно). Мне больно за вас… Что он говорил?..
Мелания. Не знаю… Ничего не пристало к нему… не дошло ему до сердца! Видно, огонь грязью не запачкаешь… На колени становилась я… не понимает…
Елена. Я говорила вам — подождите! Сначала нужно было мне спросить его…
Мелания. А я про вас подумала: обманет… Всё я отдавала ему… все деньги, цену души моей, на поругание проданной… не принял! Кто еще не принял бы? Только он…
Протасов (выходит со шляпой в руке). Елена, — ванну! Немедленно! И все долой с себя, в печку! Фима!.. Ванну! Эта Фима, черт бы ее побрал, миф какой-то, а не горничная…
Елена. Не суетись так… Ванна — готова, и я все сделаю.
Протасов. Иди! Пожалуйста… Холера — это не шутка…
Елена (уходя). Иду, иду…
(Протасов, проводив жену, боязливо, исподлобья смотрит на Меланию. Она сидит, как виноватая, низко опустив голову.)
Протасов (ходит). Д-да… какой сегодня пасмурный и вообще… неприятный день!
Мелания (тихо). Да…
Протасов. Да. И эта холера… так несвоевременно…
Мелания. Действительно… вдруг…
Протасов. А тут еще у меня холодильник сломался…
Мелания. Павел Федорович, простите меня!
Протасов (опасливо). То есть, как это? Что именно вы хотите сказать?..
Мелания. Забудьте все… все, что говорила я вам… Забудьте!
Протасов (радостно). Нет, — серьезно?
Meлания. Серьезно… Глупая… дерзкая я…
Протасов. Мелания Николаевна! Я вас очень люблю… то есть, уважаю! Вы удивительно непосредственный и цельный человек! Вы так горячо интересуетесь всем… Но — голубушка моя! — это лишнее… то есть, все, что вы говорили мне, это не нужно! Будемте добрыми друзьями… вот и все! Все люди должны быть друзьями… так?
Мелания. Стыдно мне смотреть на вас…
Протасов. Оставим это… Вашу руку!.. Вот чудесно! Нет, знаете, как хороши люди! Сколько в них простоты, ума и такой славной способности понимать друг друга… Люблю людей, — изумительно интересные существа!
Мелания (усмехаясь). Я не видала людей-то… я среди торговцев жила… муж у меня мясом торговал… Вот только у вас увидела, что люди есть… и сейчас же покупать стала…
Протасов. Как вы говорите?
Мелания. Не слушайте меня… так это я…
Протасов (оживленно). Знаете что? Давайте выпьем чаю?!
Мелания. Хорошо… Я к Елене Николаевне пройду… оправлюсь хоть…
Протасов. А я — распоряжусь насчет чая! У меня, знаете, холодильник сломался, черт его возьми, а у Егора — жена заболела; починить некому, и я сегодня — не могу работать… (Смеясь, идет к себе.)
Мелания (вслед ему, с глубоким чувством). Дитя ты мое милое… дитя мое прекрасное… (Идет к Елене. Антоновна из столовой, раздраженная. Ворчит.)
Антоновна. Как Мамай прошел по дому… натека, поглядите! Разбросано все, растворено… Уйти нельзя… Только у мертвеньких и порядок… на кладбище-то… Только там, видно, и спокой… (В дверь с террасы входят Лиза и Чепурной.) Лизонька, лекарство и молоко… Лиза (раздраженно). Молчи! Иди…
Антоновна. Нате-ка! (Уходит.)
Чепурной. Значит, кончено?
Лиза. Да, Борис Николаевич!.. Больше ни слова об этом, никогда!
Чепурной. Так… Я ведь сегодня потому заговорил, что, показалось мне, ошибаетесь вы…
Лиза. Нет! Не болезнь мешает мне… я не боюсь се… Но — не могу я… не хочу я иметь детей… Никто не спрашивает себя, зачем родятся люди? Я спросила… Для личной жизни — нет места на земле тому, кто не имеет силы всю жизнь земли сделать личной, своей… Так вы — уедете, да?
Чепурной (спокойно). Хорошо…
(Вагин идет с террасы.)
Лиза. Вам лучше будет… И не носите красных галстухов… это вульгарно! Как мне жаль, что именно сегодня вы — в красном:
Вагин. Вот день! Точно в октябре…
Чепурной. Денек задался скверный.
Лиза. Вы куда думаете ехать?
Чепурной (спокойно). Я? А в Могилевскую губернию…
Лиза (тревожно). Почему… именно в эту?
Чепурной. У меня там знакомых много…
Вагин. Уехал в Могилевскую губернию, — так каламбуристы говорят иногда о покойниках…
Лиза (вздрогнув). Что это вы? Фуй…
Вагин. Вы испугались каламбура? Уж не думаете ли вы, что Борис Николаевич — умрет? Разве только застрелится…
Лиза (укоризненно и тревожно). Зачем вы говорите так?
Вагин. Спешу успокоить вас: не знаю случая, чтобы ветеринар застрелился…
Антоновна (из столовой). Лизонька, иди чай наливать…
(Лиза молча идет.)
Вагин. Грешный человек, люблю позлить ее… Интересничает она своей скорбью о мире… Скучнейший народ эти страдальцы за муки мира… И мне органически враждебно все нездоровое…
Чепурной. Что ж вы ту картину — «К солнцу идут» или как оно? — будете писать?
Вагин. Непременно! Великолепная тема, а? Кстати — мне нужно бы вас для нее…
Чепурной (удивлен). Меня? Где ж мне там место? На дне корабля?
Вагин (всматриваясь). У вас над глазами есть одна такая упрямая складка… это очень характерно! Вы ничего не будете иметь, если я сейчас схвачу ее?
Чепурной. Хватайте…
Вагин (вынимает альбом). Роскошно… я — в минуту!
(Рисует.)
Чепурной. Вы анекдоты любите?
Вагин. Очень! Если они не глупые…
Чепурной. Так вот я вам расскажу один…
Вагин. Пожалуйста… А я, когда рисую, молчу…
Чепурной. Я слышу, как вы молчите… Вот оно как было: когда-то через Ламанш, из Дувра в Кале, ехало английское посольство, и был на корабле француз. Хвастались, кто лучше: англичане или французы? Англичане говорят: мы везде! А француз говорит: нет! В этом проливе наших дипломатов много утонуло, а вот английских — ни одного! Тут молодой англичанин из посольства прыгнул за борт — гоп! — и утонул…
Вагин (после паузы). Ну? И что же?
Чепурной. Больше ничего…
Чепурной. Весь… Чего ж вам? Захотел человек поддержать честь нации и — утонул!
Вагин. Ну, знаете, ваш анекдот хоть и морской, а не солон…
Чепурной. А хорошо вы галстух завязываете…
Baгин. Нравится? Это одна дама научила…
Протасов (входит). Здесь рисуют? А Лена ещё не выходила? Знаешь, Дмитрий, она сегодня возилась с холерной…
Вагин. Что-о?
Протасов. Да, да! С женой моего слесаря! Каково?
Вагин. По меньшей мере, неразумно! И как ты позволил?
Елена (выходит). Разве мне можно не позволять?
Вагин. Но ведь это же… не ваше дело!
Елена. Почему? Если я хочу его делать, значит, мое…
Вагин. Вы и… черт знает что!
Протасов. Нет, она молодец! Хотя я боялся за нее… Ты выпила капли, да?
Вагин (кончил рисовать). Вот и все… спасибо!.. Славная это черточка у вас…
Чепурной. Очень рад…
Лиза (из столовой). Идите же пить чай!
Вагин. Идем! (Берет под руку Чепурного, идут.)
Протасов (вполголоса). Лена, мне что-то нужно сказать тебе…
Елена. Сейчас?
Протасов (торопливо). Да! Знаешь, случилось что-то чрезвычайно нелепое! Мелания Николаевна — она ушла?
Елена (улыбаясь). Ушла…
Протасов. Ты подожди, не смейся! Она, кажется, знаешь, влюбилась в меня! Самым обыкновенным образом, — как это нравится тебе? Ей-богу, я — не подавал ей повода, Лена… чего ты смеешься? Нужно отнестись к этому серьезно… это так неприятно, если бы ты знала! Она тут плакала, поцеловала мне брюки… и руку, вот эту…
Елена (смеясь). Перестань, Павел:
Протасов (немного сердится). Ты меня удивляешь! Я же говорю, она серьезно. Она предлагала мне все свои деньги… хочу, говорит, жить с тобой! Понимаешь, говорит мне «ты»! Не подумай, пожалуйста… я не давал ей прав на это… И от нее почему-то пахнет селитрой… чего ты?
Елена (смеясь). Я не могу… это смешно… ты — смешной!
Протасов (несколько обижен). Почему? Это — тяжело, а не смешно… это нелепо! Я так испугался… что-то говорил ей, а в голове у меня все перевернулось кверху ногами… Она очень серьезно, заметь! Да, —
