Что такое, как?
Я к о в (повторив). Это называется — бонмо!
Т а н я (смеясь). Фи, какая гадость! И ещё — бонмо! Это вы сами выдумали?
Я к о в. Сам.
Т а н я. Неправда!
Я к о в. Честное слово! Смешно ведь?
Т а н я. Нисколько.
Я к о в. А вы смеялись! Какая вы капризная — ужас!
(Несколько секунд сидят молча.)
Я к о в (уныло). А один актёр сказал: «Лучше иметь небольшой ум, чем большой чирей». Нравится вам?
Т а н я (улыбаясь). Вы удивительно глупый!
Я к о в (весело). Лишь бы удивить вас, а чем — всё равно! Нет, какая вы капризница! Вот уж, наверное, приказчики в магазинах не любят вас!
Т а н я (обиженно). Я вовсе не желаю, чтобы меня любили приказчики.
Я к о в. Почему же? Среди них такие красавцы есть…
Т а н я. Ах, оставьте, пожалуйста!
Я к о в. Ф-фу… Замучили вы меня!
Т а н я (вставая). Идёмте чай пить… мученик!
Я к о в. Идите… Я сейчас приду.
(Показывает кулак вслед ей, потом высунул язык.)
Т а н я (обернувшись). Я устала очень…
Я к о в (вскочив). Эх, жаль! (Бормочет.) Погоди, милая, ладно!
(В саду голос Мастакова: «Лёг бы ты, уснул!»)
Х а р и т о н о в (в калитке). Спать не хочу, я говорить хочу.
М а с т а к о в. Ну, о чём говорить?
Х а р и т о н о в. А вот сядем на любимое твоё место… Не жаль было тебе рощу вырубать?,
М а с т а к о в. Жаль.
Х а р и т о н о в. То-то! Вон сколько от неё осталось — в зубах поковырять нечем. Садись? Слушай — что ты сегодня какой — нехороший, неласковый, а?
М а с т а к о в. Ну, полно…
Х а р и т о н о в. Думаешь — если я выпил, так ослеп? Выпивши, я всё насквозь вижу, между прочим. Всё ты суёшься из угла в угол, оглядываешься, а?
М а с т а к о в. Ну, что там? Так это. Думается о разном. Я вот строиться люблю — строение украшает землю. Земля у нас — бедная…
Х а р и т о н о в. Неправда! Ба-агатая земля! Грабят её, грабят, а ограбить никто не может!
М а с т а к о в. И люди непрочные…
Х а р и т о н о в. И купец грабит, и чиновник, и всяк живой человек, а — Россия живёт, слава те, господи! И будет жива во веки веков. Нет, почему ты октябрём ходишь, хоть шубу при тебе надевай, а? Полковница требуется? Что ж, дама она такая, что каждому желанна… Венчаешься?
М а с т а к о в (угрюмо). Не пара мы. Не знаю…
Х а р и т о н о в. Отчего? Ведь она — по мужу важна, а сама, говорят, из простых… Певица, что ли, какая-то… И вообще, — хороша Анненька, а прошлое — дрянненько!
М а с т а к о в (строго). Прошлое не должно касаться нас.
Х а р и т о н о в. Ну, ежели оно в костях…
М а с т а к о в. Как это — в костях?
Х а р и т о н о в. Ну, в душе, что ли. Наше прошлое — не дёготь на воротах, его не выскоблишь… нет, брат!
М а с т а к о в (вставая). Ты извини, кум, я пойду… мне надо подумать об одном деле.
Х а р и т о н о в (вслед ему). О падчерице подумай! Довольно уж канители, пора за дело…
(Никита выглядывает из сторожки.)
Х а р и т о н о в. Это кто там?
К а м е н щ и к. Я… (Выходит.) Я пожаловаться тебе, Яким Лукич…
Х а р и т о н о в. Жалуйся. Ну?
К а м е н щ и к. Племяш твой — озорник…
Х а р и т о н о в. В молодости и курица озорует. Ну?
К а м е н щ и к. Давеча начал он мне угрожать…
Х а р и т о н о в. А ты — не бойся! Он угрожает, а ты — не бойся, только и всего. Понял?
(Из-за сторожки выходит странник — Старик, с котомкой на спине, с котелком и чайником у пояса. За ним — Девица, тоже с котомкой; у неё неподвижное лицо, большие мёртвые глаза. Девица кланяется. Старик стоит неподвижно.)
Х а р и т о н о в. Здорово. Давно ждали…
К а м е н щ и к. Откуда?
С т а р и к. От Стефания.
Х а р и т о н о в. Дочь?
С т а р и к. Сестра по духу.
Х а р и т о н о в. Молода будто сестрёнка-то!
С т а р и к. Не все в один год родились.
Х а р и т о н о в. Верно.
Д е в и ц а (Каменщику). Чего это строят?
К а м е н щ и к. Училище.
Х а р и т о н о в. Девица?
С т а р и к. Девица.
Д е в и ц а. А не завод это?
К а м е н щ и к. Завод — дальше, версты за три.
Х а р и т о н о в. А детей сколько имела?
С т а р и к. Был один, да тоже дурак.
К а м е н щ и к. А то — другой скоро начнём строить..,
Х а р и т о н о в. Дурак? (Встаёт, идёт в сад, остановился.) Ты что же подаяния не просишь?
С т а р и к. В свой час — попрошу.
Х а р и т о н о в. Гмм… Пойду чайку попью..,
Д е в и ц а. А кто строит?
К а м е н щ и к. Мастаков, Иван Васильев.
С т а р и к. Здешний?
К а м е н щ и к. Само собой.
С т а р и к. И родился здесь?
К а м е н щ и к. А тебе на что знать?
Д е в и ц а. Здешние-то, сказывают, добрые…
К а м е н щ и к. Всякие есть.
С т а р и к. Давно он здесь живёт?
К а м е н щ и к. Лет с двадцать. (Спохватился, подозрительно оглядывает Старика.) Да разве я тебе сказал, что он не здешний? Я этого не говорил!
Д е в и ц а. Добрый человек, слышно…
К а м е н щ и к. Когда добёр, а когда и нет. Пустых людей не любит.
С т а р и к. Это каких — пустых?
К а м е н щ и к. А вот которых ветер по дорогам гоняет, туда-сюда.
Д е в и ц а. Идёмте, братец!
С т а р и к. Куда? Погоди, отдохнём. Торопиться мне некуда, меня никто не ждёт.
К а м е н щ и к. А не похож ты на странника божьего.
С т а р и к. Не похож? На кого же я похож?
К а м е н щ и к. Не знаю. Для странника — речь у тебя не та.
С т а р и к. Всякая птица по-своему поёт…
К а м е н щ и к. Не та речь… Коли вы за подаянием, идите во двор, вот сюда, кругом.
С т а р и к. Дай отдохнуть! Али я тебе мешаю?
К а м е н щ и к. Не мешаешь, а торчать тут не к чему. Закуришь, спичку бросишь…
С т а р и к. Не курю.
(Никита ушёл в сторожку.)
С т а р и к (оглянувшись, Девице, негромко). Ты — гляди, Марина, примечай всё, слушай! А ежели почуешь что плохое для меня, сейчас беги в город, к Илье…
Д е в и ц а. Знаю.
С т а р и к. А он бы тотчас объявил полиции — так и так, мол! Поняла?
Д е в и ц а. Ну-ну!
С т а р и к (оглядываясь). Ишь, как застроились, псы! И небушка не видать. Всё от бога отгораживаются, собаки! В кирпич да в камень душевную гнусь свою прячут, беззаконники…
Д е в и ц а (негромко). Гляди — идут!
(Идут Яков и Таня.)
Я к о в. Ну, расскажите, пожалуйста…
Т а н я. Постойте! Где же он? (Кричит.) Папаша!
Я к о в. Успеем, найдём! Расскажите!
Т а н я. Когда я рассказываю, мне делается скучно.
Я к о в. А слушать любите?
Т а н я. Интересное — люблю. Папаша!
Я к о в. Сплетни всегда интересны.
Т а н я. Да.
Я к о в. Иной раз так расскажут про человека, точно наизнанку вывернут его.
(Девица кланяется им.)
Т а н я. Вот странники много знают…
Я к о в. Смотрите — какая деревянная! Сейчас я его испугаю.
Т а н я. Не стоит!
Я к о в. Увидите, как забавно будет. (Присматриваясь к Старику.) Ба, кого я вижу!
(Старик смотрит на него молча и спокойно.)
С т а р и к. Недавно.
Я к о в. А назад — в острог — скоро?
С т а р и к. Вместе с тобой.
Я к о в. Как это — со мной?
С т а р и к. Так. Ты когда в острог собираешься?
Я к о в. Мне там делать нечего!
С т а р и к. Там дело найдут для тебя.
Я к о в (смущён). Позволь — как ты смеешь…
Т а н я (удерживая его за плечо). Оставьте его, он мерзкий.
Я к о в (отходя от него). Небоязлив, бродяга.
Д е в и ц а. Барышня, подайте странниим людям Христа ради! Накормите, напоите бездомных, несчастных…
Т а н я. В кухню идите, вон туда… Где же папаша?
Я к о в. Придёт!
Т а н я. Удивительно скучный день сегодня, хоть бы что-нибудь случилось.
Я к о в. Вы любите пожары?
Т а н я. Нет, я боюсь. Мне иногда так скучно бывает, что даже несчастия хочется.
Я к о в. Выходите замуж за меня!
Т а н я. Я серьёзно говорю. Софья Марковна сказала: «Я не знаю, что такое скука». Как можно не знать этого? Даже собаки скучают. Вам нравится урюк?
Я к о в. Мне
