ли? Ну? Это когда человек один оставлен — он звереет, конечно…
М и х а и л. Папаша!
А н т и п а. Ну?
М и х а и л. Прибавьте жалованья Шохину, Якову!
А н т и п а (медленно). Это — что такое? Насмешка?
М и х а и л. Ей-богу — нет! Просто — он веселее будет!
А н т и п а. Это что, Софья?
С о ф ь я. Так, дурит Миша! Шохин уходит от нас.
А н т и п а. Уходит? Куда?
С о ф ь я. Не знаю…
П а в л а. Вот — хорошо… Боюсь я его…
А н т и п а. Ты — всего боишься… И — напрасно… (Задумался.) Так уходит Яков? Дела… Что это он?
М и х а и л. Я не знал этого…
А н т и п а. А что ты знаешь? Отец — лесом торгует, а сын — стишки стряпает. Довольно смешно…
М и х а и л. Начинается…
(Все молчат. Павла что-то шепчет Софье.)
А н т и п а. При людях будто не шепчутся…
С о ф ь я (с тоской). Делали бы вы что-нибудь! Ели бы хоть, пили!.. Анна Марковна — устройте вы чай, что ли…
Ц е л о в а н ь е в а. Чай пить рано ещё…
С о ф ь я. Миша, нужно проверить счёт Хеверна…
М и х а и л. Сейчас?..
С о ф ь я. Да!
М и х а и л. Это ты выдумала, чтобы разогнать всех. Заняла самую лучшую комнату в доме и не любишь, когда у тебя сидят…
М и х а и л. Не вздор…
А н т и п а (Павле). Ты что молчишь?..
Ц е л о в а н ь е в а. Вот извольте! Пошепталась — нельзя, молчит нельзя…
А н т и п а. Баба — цыц!
Ц е л о в а н ь е в а. Ой, батюшки… Пашенька!
А н т и п а. Что ты всё мутишь тут, а?
С о ф ь я. Антипа, опомнись!
А н т и п а. Молчи, сестра! Я всё вижу, ты слепая…
П а в л а (негромко, очень твёрдо). Антипа Иванович, я прошу вас не кричать на мамашу!..
А н т и п а. Не рассыплется она от моего крика.
П а в л а (пододвигаясь к нему). Вы — нехороший, злой человек! Я вас не люблю… Я — боюсь вас!
А н т и п а. Павла, Павла, господь с тобой…
С о ф ь я. Подожди! Слушай, Павла…
П а в л а. Нет, вы меня послушайте… Я люблю Мишу…
М и х а и л. Н-ну!.. (Прячется ещё дальше в тень.) Не верь ей, отец, это она выдумала от скуки…
(Антипа сел в кресло, молча смотрит на жену, страшен.)
П а в л а (вздрагивая). Ну, да… ну, господи же!.. Убейте меня за это… всё равно! Я знаю, — Миша меня не любит… я знаю… что же? А я люблю его… он лучше всех… Ну — убейте меня!
Ц е л о в а н ь е в а. Пашенька — зачем ты говоришь?..
С о ф ь я. Анна Марковна, я прошу вас уйти!..
А н т и п а. Эх, Павла… уйди! Уйди скорее… Сестра… уведи её… Скорее!..
(Софья молча обнимает Павлу, ведёт её вон; за ними, тенью, бесшумно, Целованьева. Михаил прижался за камином, на полу.)
А н т и п а (сидит окаменевший, быком смотрит в пол, бормочет). Вот как… Вот, брат, как… старик… да…
(Возится в кресле, расстегнул ворот рубахи, взял линейку со стола, сломал её, швырнул в камин. Книгу взял, взглянул на неё, бросил на пол. Нашёл маленький револьвер, усмехнулся и, прищурив глаз, смотрит в дуло. Лицо его становится спокойнее, серьёзней, положил руку с револьвером на колено и, схватившись другой рукою за бороду, замер, закрыл глаза. Михаил испуганно, тихонько идёт к нему, схватил револьвер, но не успел вырвать.)
А н т и п а (вскочив на ноги). Ты?
М и х а и л. Слушай, отец…
А н т и п а. Уйди… прочь!
М и х а и л (отошёл к двери). Я не виноват. Мне ничего не надо. Ты слышал, она сама сказала… Не верь ей…
А н т и п а. Всё едино… всё едино…
М и х а и л. Я эти мысли знаю…
А н т и п а. Какие?
М и х а и л (указывая на оружие). Вот эти…
А н т и п а (швырнул револьвер на пол, к двери). Дурак… Ты думаешь, я из-за тебя решусь… Эх, пьяница!.. Иди вон!
М и х а и л. Не думай обо мне плохо. Я знаю — я человек бесполезный, больной, мне стыдно пред тобою, пред всеми… Честно говорю тебе — ничего я не ищу у мачехи…
А н т и п а (ревёт, рычит). Отойди, убью ведь! Забуду, что ты сын мне… (Вдруг бросился, схватил сына за горло, встряхивает.) Вот какие мысли в башке твоей поганой…
М и х а и л. Это — не мои, твои мысли…
А н т и п а. Что-о?
М и х а и л. Я тебя старше душою… Я не повинен ни в чём…
А н т и п а. Ты у меня сердце вынул…
С о ф ь я (вбегает). Пусти! Ну? Миша — беги!
(Михаил выбежал, поднял револьвер.)
А н т и п а (слепо ткнулся к сестре, обнял). Софья… скорее, матушка! Гони всех… Её — спрячь… Мишка — пусть едет, уезжает! Софья — около меня великий грех ходит… Делай что-нибудь!.. Сердце моё… не дышит…
(Софья, усадив его в кресло, запирает двери.)
А н т и п а. Убило меня…
(Выстрел в доме. Антипа вскочил, смотрит на пол, не может ничего сказать.)
С о ф ь я (взглянув на стол, бросается к дверям, на ходу). Он взял со стола револьвер!..
А н т и п а (шатаясь). Это — Михайло… сын…
ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
Та же комната. В кресле, у камина, А н т и п а, точно пьяный. Сзади его тихо шагает М у р а т о в, курит, задумчив.
А н т и п а. Что доктор-то говорит?
М у р а т о в. Я же не знаю, — ведь мы сейчас только приехали…
А н т и п а. Сейчас? Да…
М у р а т о в (опасливо взглянув на него). Он, вероятно, ещё не успел осмотреть…
А н т и п а. Меня Софья вытурила оттуда. (Помолчав.) А ты зачем приехал?
М у р а т о в. Я же говорю: доктор у меня сидел, прискакал Шохин…
А н т и п а. Шохин? Он тоже вот человека убил.
М у р а т о в. Я и поехал с доктором… Может быть, окажусь полезен…
А н т и п а. Ты?
М у р а т о в. Ну да…
А н т и п а. А — Шохин где?
М у р а т о в. В город послали, за лекарствами…
А н т и п а. Так. Всё можно объяснить…
М у р а т о в. Тут и объяснять нечего…
А н т и п а. Ну — нечего! (Усмехнулся.) А что, барин, не любишь ты меня?
М у р а т о в (на секунду остановясь). Пожалуй, теперь не время о любви говорить…
А н т и п а (повторяет медленно). О любви говорить не время… Слова-то какие… А я вот не боюсь сказать, что никого не люблю. Софью только… очень уважаю… (Помолчал.) А сказать — люблю… это очень опасно… Доктор-то пьяный?
М у р а т о в. Не сильно… Как всегда…
А н т и п а. А не повредит он Михаиле?
М у р а т о в. Н-но… вы же знаете, что он хороший доктор…
А н т и п а. Да. Он и человек хороший. Только вот, споил ты его… Всех ты тут повредил… Михаила тоже… вредное ты лицо… Стой!
(Испуганно приподнимается с кресла.)
С о ф ь я (входит торопливо, рукава засучены). Ну, рана не опасна… слышишь, Антипа?
А н т и п а. Верно? Не опасна?
С о ф ь я. Конечно — верно…
А н т и п а (опускаясь в кресло). Спасибо тебе…
С о ф ь я (прошла в свою комнату, на ходу сказав Муратову). Не пускайте его никуда…
М у р а т о в (кивнув головою, обращается к Антипе). Вот, видите…
А н т и п а. Она тебе что шепнула?
С о ф ь я (выходит со свёртком в руках). Я сказала, чтоб ты не выходил пока отсюда…
А н т и п а. Чего ж ты ему говоришь, а не мне?..
С о ф ь я (уходя). А, пустяки…
М у р а т о в. Выздоровеет Миша…
А н т и п а. А я — до смерти заболел.
М у р а т о в. Э, всё пройдёт…
А н т и п а. Когда помрём. Ты мне ничего не говори, не надо. Утешенья мне не добыть… (Молчит. Муратов остановился, искоса смотрит на него.) Ты вот учился, законы знаешь… Скажи, отчего это: я человек здоровый, до дела — жадный… от большого здоровья, может, и плохо мне… а вот сын у меня слабый, ни к чему не привязан — это отчего, ну? Какой тут закон?
М у р а т о в (неохотно, неуверенно). Что ж… одно поколение работает… а другое устаёт… то есть рождается уставшим…
А н т и п а. Не понимаю…
М у р а т о в. Должно быть, на детях сказывается усталость отцов, в соках переданная…
А н т и п а. Поколение… слова всё какие-то… намекающие…
М у р а т о в. Какие же тут намёки…
А н т и п а. Да, вот — одни работают, другие от безделья поколевают… Нехорошо выходит…
М у р а т о в. Вы, смолоду-то, много пили?
А н т и п а. Я? Нет. Отец — пил. Жена выпивала… она из пьяной семьи… Скушно ей было со мной… я ведь дома-то почти и не жил… От неё всегда мятой, а то сухим чаем пахло… это она винный дух заедала… Михайлу — Софья испортила, он у неё жил… приучила его книги читать… стишки сочинять… Маятник, говорит, как медная секира, срубает головы минут —
