А это водится. Впрочем, все то, что вы мне говорите насчет графа Эриванского, доставляет мне живейшее удовольствие. Он мой друг и благодетель, и я натурально, желал бы, чтобы все были ему так же преданны, как я. Советы, которые вы даете мне, чтобы я заботился о занятиях для жены моей, очень разумны и полезны, но все мое время занято проклятой контрибуцией, которую я все никак не могу полностью вытянуть от персов. Тут еще море бездонное всяких хлопот. Кажется мне, что не очень я гожусь для моего поста, здесь нужно больше уменья, больше хладнокровия. Дела приводят меня в дурное расположение духа, я делаюсь угрюм, иногда охота берет покончить со всем, и тогда становлюсь уж вовсе глуп. Нет, ничего я не стою для службы, и назначение мое вышло неудачно. Я не уверен, что сумею выпутаться из всех дел, которые мне поручены, многие другие исполнители бы их в сто тысяч раз лучше. Одна моя надежда на бога, которому служу я еще хуже, чем государю, но которого помощь действительная со мной всегда была. Вот увидите, что в конце концов меня же еще будут благодарить за все, что будет удачно достигнуто и без того, чтобы я в том принимал участие, как в Персидскую кампанию, где столько других больше имели заслуг перед правительством, чем я, и, однако ж, больше всех наградили меня.
Дашеньке: #c009137_3 нежнейший поцелуй. Как мы ее с женой любим, пари держу, она и не подозревает о наших разговорах в Тавризе, все про нее и про Катеньку: #c009137_4, как-то найдем их, когда воротимся, за кого их выдадут? Маленькие их кокетства в клубе, и т. д., и т. д.
Прощайте, почтеннейшая Прасковья Николаевна. Думайте о нас, любите нас столько же, сколько мы вам искренне преданы. Ваша Нина и ваш верный друг.
А. Грибоедов.
Родофиникину К. К., 9 ноября 1828. Отношение № 153: #c009138
Ноября 9-го дня 1828 года. Табрис.
По прибытии моем в Табрис, я здесь нашел г. титулярного советника Иванова, который убедительно просил меня уволить его от занимаемой им ныне должности секретаря г-на генерального консула. Я старался отклонить г-на Иванова от принятого им намерения; но причины его показались мне впоследствии уважительными. Пробыв 6 лет в Персии в одном чине, он решительно полагает для себя невыгодным остаться здесь долее. Что касается до своего повышения, то он убежден в справедливости начальства, что проведенное им здесь время будет принято во внимание; но при нынешней своей должности опасается, что род занятий, с нею сопряженных, по неважности своей лишает его возможности усовершенствовать свои способности, дабы сделаться со временем полезным для заведования делами, требующими гораздо более навыка и познаний. И потому он готов на условиях менее выгодных насчет жалованья продолжать службу свою в Петербурге под лестным начальством вашего превосходительства или во внутренности России, но только не здесь и не в нынешнем качестве. Я, с моей стороны, не мог долее отказывать ему в его просьбе и дал ему позволение ехать, полагая, что держать чиновника в противность его склонностям мало обещает успеха для дел ему вверенных; с другой стороны, мне самому известно, с какими лишениями сопряжено долговременное пребывание в Персии, если оно даже подкреплено доброю волею и твердым намерением устоять против неприятностей, скуки, отсутствия развлечений и всех невыгод здешнего края.
Я должен отдать справедливость г. Иванову, что он чиновник ревностный и способный для канцелярских упражнений. Здесь он также с успехом управлял делами в отсутствие в Тегеране г. Амбургера. И потому я, не желая, чтобы он время свое потерял бесполезно, рекомендовал его его сиятельству господину графу Паскевичу-Эриванскому для причисления его к своей канцелярии на место титулярного советника Шаумбурга, которого можно переместить сюда в должность секретаря г. генерального консула, что и почитаю долгом довести до сведения вашего превосходительства.
Паскевичу И. Ф., 10 ноября 1828. Отношение: #c009139
(Перевод с французского)
Тавриз, 10 ноября 1828.
Я успел уже продлить срок уплаты должных нам за очищение Хоя денег, с намерением оставить там наши войска на зимовку, согласно с предписанием вашего сиятельства, как получено мною от генерала барона Сакена извещение за № 393 о новом назначении квартирующего в Хое отряда.
Я счел долгом сообщить принцу, что генерал Панкратьев, успокоенный мною насчет близкого выкупа Хоя, а именно в 25 дней, считая с 26-го октября, по уговору нашему с его высочеством: #c009139_1, готовится к выступлению с большею частью своего отряда, с намерением избежать подходящее дурное время года, однако к этому я прибавил, будто генерал требовал от меня письменного ручательства в том, что впредь войска его не будут поставлены в неприятную необходимость снова занять провинцию, в случае если его высочество не сдержит данного нам слова. От неожиданной ли радости, что так скоро очистится страна от чужого войска, или от страха, как бы наши войска, возвратясь, не засели уже окончательно в провинции чуть ли не самой богатой во всем Адербейджане; как бы то ни было, персияне устроили так, что не далее как сегодня или завтра будут доставлены из Хоя еще 35 т. туманов. Таким-то образом я вымогаю у них по частям следующую нам сумму; теперь менее, чем когда-либо, я в состоянии определить время, в которое мы получим ее сполна. Может быть, виновата собственная моя неопытность в ведении дел с здешним народом, но и то надобно сказать, что многое ратует в его пользу. Это прежде всего совершенный недостаток в средствах как у принца, так и у его подданных; далее, положение наших дел в Турции, далеко не решенных. Я совершенно согласен с мнением вашего сиятельства, что, если еще продлится война, можно бы склонить Аббас-Мирзу вполне в нашу пользу; но, в таком случае, не надобно преследовать его нашими денежными претензиями.
Шах выехал из своей столицы и направился на Ферахан, местечко, лежащее на пути из Хамадана в Испагань. Он писал сыну, чтобы тот попросил меня остаться здесь до его возвращения. По-видимому, важные обстоятельства заставили его поспешить отъездом в такую позднюю пору. Спешу передать вам из них те, о которых я слышал.
1) Дела в Хорасане идут не так, как желало бы правительство. Многого ожидали от военного таланта и влияния на жителей бывшего эриванского сардаря; между тем до сих пор он принужден держаться в стороне от укрепленных городов, которые не впускают его к себе. Он находится еще в трех фарсангах от Нишапура, в ожидании присылки от брата подкрепления.
2) В городе Иезде и округе его открытый мятеж.
3) Восстание также в Луристане, раздираемом несколькими партиями. Двое сыновей шаха: Махмуд и Махмед-Таги спорят из-за власти.
4) Такое же состояние умов в Кермане, восставшем против притеснений губернатора, сына шаха Хасан-Али-Мирзы; генерал его, Хаким-хан, недавно потерпел поражение от мятежников, которыми командовал Шефи-хан.
Эти беспорядки заставили шаха ехать как для того, чтобы быть ближе к восставшим южным провинциям, так и для собрания денег и войска у сыновей своих, губернаторов буруджирского, хамаданского и других, которым он послал приказы о немедленном прибытии к нему в Ферахан. Примите и т. д.
Паскевичу И. Ф., 11 ноября 1828. Отношение: #c009140
11-го ноября 1828 г. Тавриз.
Я имел честь известить ваше сиятельство об отправлении персидским правительством 30 тыс. туманов в счет 8-го курура. Между тем генерал-майор Панкратьев уведомил меня, что, по случаю выступления его из Хоя, вашему сиятельству угодно учредить для приема следующих нам от персидского правительства денег комитет в Аббас-Абаде, под председательством генерал-майора Мерлини. Вследствие чего я уже вступил в надлежащее сношение с здешним правительством, дабы оно отправляло следующие нам деньги не в Хой, а в Аббас-Абад, и вместе с тем отнесся к генерал-майору Мерлини, дабы он, до учреждения комитета, отправляемые персиянами суммы принимал к себе под сохранение в Аббас-Абаде, где находились бы они на ответственности коменданта и персидского сдатчика до окончательного принятия оных новоучрежденным комитетом. Но дабы замедление с нашей стороны в приеме отправляемых персиянами сумм не могло послужить им предлогом к просрочке следующей нам уплаты, я почел нужным обратиться к вашему сиятельству с убедительнейшею просьбою, дабы вы изволили предписать, чтобы упомянутый комитет в Аббас-Абаде был учрежден в наискорейшем времени и немедленно приступил к отправлению вверенного ему поручения.
Паскевичу И. Ф., 12 ноября 1828. Отношение: #c009141
12-го ноября 1828 г. Тавриз.
По выступлении наших войск из Тавриза, надворный советник Амбургер, по лестному выбору вашего сиятельства, был здесь оставлен в качестве комиссара, впредь до учреждения здесь постоянной миссии, и в исправлении вверенных ему дел неоднократно удостоился одобрения вашего. По болезненному своему состоянию, он лично просил ваше сиятельство, чтобы ему дозволено было, по прибытии сюда поверенного в делах или министра, отправиться обратно в Россию для излечения, и удостоен был вашим на это согласием; но вскоре потом министерство иностранных дел нашло полезным учредить вместе с постоянною миссиею и генерального консула, в котором качестве был назначен надворный советник Амбургер. По прибытии моем сюда, он вновь повторил просьбу свою об отпуске его в Россию; хотя причины его были весьма уважительны, ибо, кроме видимой слабости здоровья, он в течение 10-ти лет почти беспрерывно находился на службе в Персии, исключая кратчайший промежуток, когда он отбыл в С.-Петербург вслед за кн. Меншиковым, и вскоре опять воротился на службу с действительным статским советником Обресковым. Я, однако, не мог согласиться на его просьбу, находя его пребывание здесь необходимым, особенно в нынешних обстоятельствах, и он решился дождаться более благоприятного времени. Вместе с сим я, однако, должен заметить, что его жалованье весьма недостаточно по здешним издержкам, и притом ему ничего не дано на обзаведение. Вашему сиятельству известно, как всякое сношение с персиянами завлекает в непредвидимые и неизбежные расходы, и потому я почел долгом обратиться с ходатайством к вашему благосклонному посредству, чтобы Амбургеру испросить прибавку к нынешнему его жалованью, по крайней мере 600 черв., что составит 1800 р. Также единовременную сумму, хотя в виде награды, чтобы он мог на первый случай устроить свое хозяйство и несколько уравнять приходы свои с расходами, которые большею частью определяются не частными прихотями, а надобностями, тесно сопряженными с его званием.
Я уверен, что предстательство ваше как государственного человека, облеченного особенным доверием его императорского величества, и как разборчивого начальника, имевшего случай оценить по достоинству способности и усердие Амбургера, непременно будет уважено министерством иностранных дел, что и побудило меня утрудить ваше сиятельство моим представлением в его пользу, преимущественно пред вице-канцлером, в глазах которого, конечно, мое мнение не может иметь равного веса с отношением к нему вашего сиятельства.
Паскевичу И. Ф., 26 ноября 1828. Отношение:
