Гондла
короной венчан шутовскою,
Лера
Груббе, Лаге, оставьте со мною
Эту… этого… Гондлу сейчас
Груббе и Лаге выходят.
Сцена четвертая
Лера и Гондла.
Лера
Что же, друг? Ты обманно назвался
Королевичем? Значит, ты вор?
Ты корону мне дать обещался,
Не превысит ее человек!
Иль ты думал, что глупая Лера,
Как развратница, любит калек?
Что рожденной отцом благородным
Где же лютня? Играй. Так уныло
Воют волки в полях и лесах,
Я тебя до сих пор не убила,
Но ничто не бывает, ты знаешь,
Окончательным, даже беда…
Например: если ты утверждаешь,
Кто помеха тебе в этом деле?
Лаге с нами. Мы б верно сумели
Гондла
Там, в стране, только духам известной,
Заждались короля своего,
Лаик, терны – алмазы его.
Лера
Так? Ну, помни обет мой веселый:
Чуть погаснет на западе луч,
Лаик будет за дверью тяжелой,
И у Лаге окажется ключ.
Он войдет к ней, ее он измучит
Ненасытным желаньем мужским.
Он ее наслаждаться научит,
И смирится она перед ним.
И на месте тоскующей Лаик
Неустанно тебя проклиная,
Называя трусливым щенком.
(Кричит.)
Где вы, сильные, волки, не люди?
Пусть же когти пустынных владык
Вырвут низкое сердце из груди,
Показываются Снорре, Груббе, Лаге, Ахти.
Вот смотрите, он голову клонит.
Но не прежде, чем лютню уронит,
Гондла лютню уронит из рук.
Сцена пятая
Лера, Гондла, Снорре, Груббе, Лаге, Ахти.
Лера
Сладко мне улыбнуться героям!
Груббе
Не бывало подобной жары,
Жилы словно наполнены зноем,
И в глазах огневые шары.
Снорре
Мы оленя убили, тяжелый,
Словно лошадь, достанет на всех.
Я же браги хмельной и веселой
Захватил полуведерный мех.
Все, кроме Гондлы, садятся.
Лаге
Гондла, живо костер! Поднимаю
Снорре, Груббе и Ахти
Пьем за Леру мы все!
Лера
Принимаю
И за Лаге могучего пью.
(втаскивая оленью тушу)
Вот олень. Жира, жира-то сколько!
Ну, волкам не пропасть без еды.
Лаге
Сердце – Лере.
Конечно, но только
Прежде вымою. Гондла, воды!
Лаге
Ах, вино мне удвоило силы.
Лера
Я любовью и солнцем пьяна,
Ты придешь ко мне?
Лаге
(обнимая ее)
Гондла, вина!
Снорре, Груббе и Ахти
Гондла, музыки! Лютня такая
А под вечер тебя мы съедим.
Лаге
(наклоняясь к Лере)
Как мучительно рот мой находит
Лера
Посмотрите, горбатый уходит.
Ну, далеко от нас не уйдет.
Действие четвертое
Лес на берегу моря. Большие утесы. Вечер.
Сцена первая
Гондла
Не пойму, это солнце на небе,
Или боль просияла моя?
Лебедь с сердцем проколотым я?
Нет, я царь этих дебрей суровых,
И меня коронует Христос
Диадемою листьев кленовых
И росою обрызганных роз.
О, когда бы враги посмотрели,
Как мне кланялась эта скала,
Как молили меня эти ели
Защитить их от всякого зла!
Если сан мой признала природа,
То они ли поспорят о том,
О царе лебединого рода
И с проколотым сердцем притом?
Входят ирландцы.
Словно место недавних пожарищ,
Этот лес иль убийств потайных…
Закружились мы в дебрях твоих.
Гондла
Что хотите вы делать в поселке,
Люди-лебеди, братья мои?
Там живут беспощадные волки,
Осквернители милой любви.
И с собою его уведем.
(К Гондле.)
Знай, нам нужно в поселок пробраться
За своим молодым королем.
Гондла
Я король ваш.
Гондла
Что, скажите, в родимой стране
Так же ль трубы архангелов шумны,
Звезды так же ль глубоко на дне?
Что Георгий? В заоблачных долах
Двое юношей знатных, веселых,
Утешители ангельских глаз.
Магдалина от скорби предвечной
Отдохнула ли львиной душой?
Апокалипсис пишет второй.
Бедный ум, возалкавший о чуде,
Все мы молимся этим святым,
Но, простые ирландские люди,
Никогда не входили мы к ним.
Выходят Снорре, Груббе, Лаге, Ахти.
Сцена вторая
Гондла, что же ты бродишь лентяем,
Почему эта лютня молчит?
Груббе
Мы немедля тебя растерзаем.
Лаге
Иль играй, или будешь убит.
Гондла
Нет, я больше волкам не играю,
Я живу в огнезарном раю,
Не допрыгнуть вам к этому раю,
Только лютню возьмите свою.
Кидает к их ногам лютню. Они бросаются на него.
(ирландцам)
Братья, вступимся, он христианин
И, наверно, из нашей страны.
Ирландцы отбрасывают исландцев.
Снорре
Горе нам!
Груббе
Я повержен.
Лаге
Я ранен.
Лебединые клювы сильны.
Вы хорьки, вы трусливые души,
На безумного бросились вы:
Разве мало вам крыс и лягушек,
Что хотите его головы!
Снорре
Был судим справедливым судом
И был изгнан. Назвался обманно
Он Ирландии всей королем.
Как, не он ли к исландским равнинам
Был когда-то от нас увезен,
Чтобы, выросши, стать господином
Над союзом обоих племен?
Груббе
Двух младенцев Гер-Педер увез,
Королевич погиб, и в насмешку
Королевичем назван был пес.
(к Гондле)
Государь, мы тебя не узнали,
Не суди же покорных рабов,
Но скажи, чтобы мы разметали
Этих низких и злобных волков.
Гондла
Я король в небесах, я изведал,
Полюбил огнекрылую боль,
Но вам истину Груббе поведал,
Что в Ирландии я не король.
Наступили тяжелые годы,
Как утратили мы короля,
И за призраком легкой свободы
Погналась неразумно земля.
Мы наскучили шумом бесплодным,
И был выбран тогда наконец
Королем на собраньи народном
Он нам дал небывалую славу
И, когда наконец опочил,
Он тебе передать поручил.
Надевает на Гондлу мантию, передает ему скипетр и державу.
Груббе
Мы еще не слыхали об этом.
Лаге
И корона пронизана светом
На кудрях его черных, как смоль.
Ах, двойному заклятью покорный,
Или к гибели страшной и черной
Или к славе звенящей ведет.
Входит конунг.
Сцена третья
Те же и конунг.
Конунг
Не утратили мы короля?
Пал, растерзанный черной совой.
Эти страшные знаменья ясно
Говорят неземным языком,
Что невинный был изгнан напрасно
И судим был неправым судом.
Гондла
Нет, я звездный король и надзвездный,
Что земле я и что мне земля?
Лебедям короли бесполезны,
И не надо волкам короля!
Груббе
Королевич, старинные были
Затуманили наши умы,
Мы тебя беспощадно травили
И о правде не ведали мы.
Ты был мальчиком, ныне стал мужем,
Мы тебе так охотно послужим
Острием боевого копья.
Но прошу о пощаде и я.
Вспомни, Гондла, к короне и славе
Привела тебя лютня моя.
Под знаменами станет твоими
Вся ночная громада волков,
И, клянусь, с лебедями такими
Даже я подружиться готов.
Лаге
Ты мне друга и брата милее,
Я не знаю и сам почему,
Ты как будто славнейших славнее
И уже непостижен уму.
Если скажешь: в нелепое веруй! –
Тотчас волю исполню твою.
Если хочешь, себя я убью.
Снорре
Гондла, Гондла, на все преступленья
Королевскую милость пролей,
Нанесенное Лере твоей.
Брат с сестрой – вы. Морские пираты
Для нее и Гер-Педер когда-то
Взял тебя из ирландской земли.
Все, я помню, она тосковала
Все, я помню, крестить умоляла
Королевич, подумай, что б стало,
Если б Лера твоею была.
Наша злоба вас двух сохраняла
От богам нестерпимого зла.
За утесами видно луну,
И по морю из ртути и черни
Мы отправимся в нашу страну.
Не прощают, мы ведаем сами,
За такие обиды и боль,
Хоть союза волков с лебедями
Гондла
Совершилось, я в царской порфире,
Три алмаза в короне горят,
О любви, о прощеньи, о мире
Предо мною враги говорят.
Властелином на двух островах,
Улыбаясь в лицо океану,
Что их держит на крепких стеблях?
Или просто к стране лебединой,
К милым кленам и розам уйду,
На знакомые сердцу равнины,
О которых я плакал в бреду?
Я о чем-то великом забыл,
Грусть навеяла взмахами крыл.
Показывается Лера, прячущаяся за деревьями.
Сцена четвертая
Те же и Лера.
Вон в траве промелькнуло зеленой…
Выводит Леру за руку.
Конунг
Это Лера?
Я требую казни!
Лера милою Гондлы была,
А смеялась над ним без боязни,
С нами ела и с Лаге пила.
Груббе
Если женщина мужа не любит,
Снорре
Всякий радостно злую погубит,
Лера
(простирая руки к Гондле)
Отправляйся с твоими людьми
К лебединому, к белому раю
И корону, корону прими.
А меня, бесконечно чужую
Мысли, сердцу и сну твоему,
Посади меня в башню глухую,
Брось в глубокую яму-тюрьму,
Только так, чтоб вечерней порою
Я слыхала, как молишься ты.
Будет звездами, солнцем, луною
Гондла
Вспомнил, вспомнил! Сиянье во взоре,
Небо в лунной волшебной крови
Да, свободное море любви!
Целый мир открывается нам,
Поплыла по спокойным водам.
Лера, конунг и волки, сегодня,
В день, когда увенчали меня,
Я крещу вас во имя Господне,
Как наследников Вечного Дня.
Белым лилиям райского сада
Конунг
(отступая)
Нет, нам нового бога не надо!
Снорре, Груббе и Ахти
Мы не выдадим старых богов.
Гондла
Вы колеблетесь? Лаик, скорее!
Лаик, слышишь архангельский хор?
Лера
Ах, мне Бальдера жалко и Фреи,
И мне страшен властительный Тор.
Гондла
Вы отринули таинство Божье,
Вы любить отказались Христа,
Да, я знаю, вам нужно подножье
Для его пресвятого креста.
Вот оно. Я вином благодати
Опьянился и к смерти готов,
Покупает спасенье волков
(Закалывается.)
Лаик, Лаик, какое бессилье!
Я одну тебя, Лаик, любил…
Надо мною шумящие крылья
Налетающих ангельских сил.
(Умирает.)
Сцена пятая
Те же перед трупом Гондлы.
(склоняясь над трупом)
Меч пришелся по жизненной жиле,
И ему не поднять головы!
(К исландцам.)
Одного лебеденка убили,
А другого замучили вы.
(Поднимая меч рукоятью вверх.)
Подходите, Христовой любовью
Я крещу ненавидящих вас,
Ведь недаром невинною кровью
Конунг
Гондла добыл великую славу
И великую дал нам печаль.
Снорре
Да, к его костяному составу
Груббе
Я не видел, чтоб так умирали
В час, когда было все торжеством.
Лаге
Наши боги поспорят едва ли
С покоряющим смерть Божеством.
(прячась за других)
Нет мне страшны заклятия эти
И в небесный не хочется дом,
Я, пожалуй, десяток столетий
Проживу и земным колдовством.
(Скрывается.)
(к Лере)
Что же, девушка? Ты отступила?
Ты не хочешь Нетленного Дня?
Лера
Только Гондлу я в жизни любила,
Только Гондла окрестит меня.
Гондла умер.
Лера
Вы знаете сами,
Смерти нет в небесах голубых,
В небесах снеговыми губами
Он коснется до жарких моих.
Да, он мой, ненавистный, любимый,
Мне сказавший однажды: люблю! –
Люди, лебеди, иль серафимы,
Приведите к утесам ладью.
Труп сложите в нее осторожно,
Легкий парус надуется сам,
Нас дорогой помчав невозможной
По ночным и широким волнам.
Я одна с королевичем сяду
И руля я не брошу, пока
Хлещет ветер морскую громаду
И по небу плывут облака.
Так уйдем мы от смерти, от жизни.
– Брат мой, слышишь ли речи мои? –
К неземной, к лебединой отчизне
По свободному морю любви.
Сноски
Гумилёв Николай Степанович
