Дополнительные сведения об издании «Сириуса» находим в письме Гумилева Брюсову от 24 марта 1907: «Теперь, я надеюсь, Вы уже получили «Сириус». Если же нет, то напишите об этом одно слово, я высылаю его в третий раз и начинаю ссору с почтой. Если будет время и желание, напишите несколько слов, как Вы нашли мою прозу. Вам я открою инкогнито: Анатолий Грант — это я. Что же мне было делать, если у нас совсем нет подходящих сотрудников. Приходится хитрить, и истина об Анат. Гранте — тайна даже для моих компаньонов. Я очень огорчен нашей художественной критикой, но увы, я не свободен. Меня с моими компаньонами связывают прежде всего денежные счеты». Таким образом, к марту был издан второй или третий номер «Сириуса», так как в этом письме упоминается псевдоним Гумилева, в первом номере не появлявшийся.
Как было сказано, дебют Ахматовой имел место именно в «Сириусе», однако сама Ахматова к издательской затее Гумилева отнеслась скорее иронически. Одно из ее писем к Сергею Владимировичу фон Штейну, мужу старшей сестры Ахматовой, датированное 13 марта 1907 г., также помогает уяснить хронологию, связанную с изданием «Сириуса». В этом письме речь идет о втором номере журнала. «Зачем Гумилев взялся за «Сириус»? — пишет Ахматова. — Это меня удивляет и приводит в необычайно веселое настроение. Сколько несчастиев наш Микола перенес, и все понапрасну. Вы заметили, что сотрудники почти все так же известны и почтенны, как я? Я думаю, что нашло на Гумилева затмение от Господа». (А. Ахматова. «Стихи. Переписка. Воспоминания Иконография», Анн Арбор, «Ардис». 1977).
О «Сириусе» находим также несколько слов в одном практически неизвестном мемуарном очерке Г. Иванова. Этот очерк, появившись много лет назад в ежедневной газете, никогда более не перепечатывался: «Молодые поэты издавали этот журнал вскладчину. Каждую неделю члены «Сириуса» собирались в кафе, чтобы читать друг другу вновь написанное. Редко кто приходил на такое собрание без материала — по большей части его бывал излишек. Особенно плодовит был один из членов кружка: он каждую неделю приносил не меньше двух новых рассказов и гору стихов. Считался он неудачником, критиковали его беспощадно. Он не унывал, приносил новое, снова его ругали. Звали этого упорного молодого человека — граф А. Н. Толстой. Молодые люди разъехались из Парижа — «Сириус» прекратился. Но память о нем осталась настолько приятная, что бывшие его сотрудники, завоевав себе имена и печатаемые охотно всюду, пытались восстановить «Сириус». Так был основан «Остров»… «Остров», бывший по составу сотрудников повторением «Сириуса» — скоро прекратился Тогда Гумилеву, инициатору парижского журнала, пришла мысль не реставрировать его, а основать новый и по духу и по составу сотрудников, но такого же типа только поэты хозяева, никаких издателей и гонораров, словом, вполне свое хозяйство» («Дни», № 972, 1926). В цитируемом отрывке все факты безнадежно напутаны. Мы цитируем эти строки скорее как курьез, но также и для того, чтобы показать преемственность между «Сириусом» и последующими журналами «Островом» и «Гипербореем». Именно кратковременный и в главном «приятный», как пишет Г. Иванов, опыт помог Гумилеву участвовать в дальнейшем основании эфемерного «Острова», а затем более стабильного «Гиперборея». Итак, важнейшим результатом «Сириуса» был именно «Гиперборей», первый номер которого вышел через шесть с половиной лет после закрытия «Сириуса».
8 Ахматова рассказывала Л. Чуковской: «У меня в молодости был трудный характер, я очень отстаивала свою внутреннюю независимость и была очень избалована. Но даже свекровь моя меня ставила потом в пример Анне Николаевне (второй жене Гумилева — В. К.). Это был поспешный брак. Коля был очень уязвлен, когда я его оставила, и женился как-то наспех, нарочно, назло» (Л. Чуковская «Записки об Анне Ахматовой», т. 1, YMCA-PRESS, 1976. стр. 120).
Со слов брата Ахматовой, Надежда Мандельштам рассказывала об этом браке во «Второй книге»: «В семье всегда считали этот брак обреченным на неудачу, и потому никто не пришел в церковь на венчание. Ахматова подтвердила, что так и было. Ее оскорбляло отношение семьи».
9 В своей автобиографии «Коротко о себе» Ахматова писала: «Первого октября 1912 года родился мой единственный сын Лев».
10 В 1912 г. Гумилев и Ахматова побывали в Генуе, Пизе, Флоренции, Болонье, Падуе, Венеции. В письме Брюсову Гумилев писал, что «проехал почти всю Италию». Письмо это датировано 20-ым мая 1912 г.
11 Об обстоятельствах отъезда см. в воспоминаниях Г. Иванова.
12 Валериан Адольфович Чудовский — критик, печатался в «Аполлоне», был членом Общества ревнителей художественного слова, работал хранителем в Императорской публичной библиотеке.
13 Ахматова и Гумилев развелись в августе 1918 г., в том же месяце Ахматова вышла замуж за В. К. Шилейко.
14 О том, что среди лекторов словесного отделения Института истории искусств был и Гумилев, находим подтверждение в воспоминаниях основателя института В. Зубова.
Относительно Института живого слова писала Ирина Одоевцева: «Гумилев в последние дни своей жизни никак не мог ездить ежедневно в Царское Село… Лекции в «Живом Слове» он вообще прекратил читать в конце 20-го года за полным отсутствием слушателей. Но и в 1919 году, хотя небольшая группа «живословцев» выехала в Царское Село на летний отдых, он там никаких лекций не читал. Все же в то лето 19-го года он постоянно ездил в Царское…» (И. Одоевцева, рец. на «Собр. соч.» Гумилева — «Новый журнал», № 84, 1966, стр. 286).
15 В той же рецензии Одоевцева писала, что Гумилеву «удалось перевезти свою библиотеку в Петербург на Преображенскую улицу, № 5, где он тогда жил».
16 Об этом эпизоде рассказано в воспоминаниях Леонида Страховского, включенных в настоящее издание.
17 И. Одоевцева писала по поводу воспоминаний Анны Гумилевой: «Дочь Гумилева родилась не в 1920 году… а весной 1919 года. Я увидела ее впервые летом 19 года — ей тогда, по словам отца, было три месяца».
В заключение этого комментария приводим письмо читателя «Последних новостей», рассказывающее о судьбе брата Гумилева и его жены (автора данных воспоминаний) непосредственно после гибели поэта. Это письмо было напечатано в «ПН» (Париж), № 457, 12 октября 1921:
ПАМЯТИ Н. ГУМИЛЕВА (Письмо в редакцию)
Милостивый Государь, г. Редактор,
Потрясенный известием о гибели талантливого поэта, Николая Степановича Гумилева, я одновременно узнал о трагическом положении, в котором находятся самые близкие ему люди, — родной брат его Дмитрий Степанович Гумилев, со своей женой Анной Андреевной.
Дмитрий Гумилев, после всех пережитых ужасов и лишений, душевно заболел и помещен в лечебницу (г. Рига, 22 Дуденгофская ул., лечебница Ротенберга). Жена его, без всяких средств и работы, измученная и больная, бедствует и не может продолжать платить за мужа в лечебницу.
Зная, как покойный поэт нежно относился к единственному брату и его жене, я полагаю, что наша обязанность и лучший способ почтить его память, это — немедленно помочь его близким людям. Не откажите дать место на страницах Вашей уважаемой газеты настоящему моему письму и открыть подписку в пользу названных лиц.
Собранное мне казалось бы целесообразным, по мере поступления, ибо помощь срочная, посылать Анне Андреевне Гумилевой, г. Рига, 46 Мариинская ул., кв. 8. Прилагаю свою посильную скудную лепту — 20 франков.
М. Гриневич
Иоганнес фон Гюнтер.
ПОД ВОСТОЧНЫМ ВЕТРОМ
Печатаются отрывки из книги Гюнтера «Под восточным ветром» (Ein Leben im Ostwind. Zwischen Petersburg und Munchen).
Около двадцати страниц из этой книги в переводе Т. Петровской было опубликовано в альманахе «Мосты», № 15, 1970, стр. 329-348. Здесь воспроизводятся отдельные страницы из этой публикации — все, что имеет непосредственное отношение к Гумилеву.
Иоганнес фон Гюнтер — немецкий поэт, прозаик, драматург, переводчик. Много переводил на немецкий язык русских авторов. В первый свой приезд в Россию в 1906 г. познакомился с Блоком. Во второй приезд в апреле 1908 г. его круг знакомств среди петербургских писателей значительно расширился, чему особенно способствовали его визиты к Вячеславу Иванову, в квартире которого по средам собирался «весь» литературно-художественный Петербург. В третий раз он приезжает в Россию осенью 1909 г. — знакомится с Гумилевым, становится сотрудником «Аполлона». В объявлениях «Аполлона» его имя упоминается непосредственно после Гумилева в качестве сотрудника отдела «вопросов литературы и литературной критики». В декабрьском номере «Аполлона» за 1909 г. была опубликована драма Гюнтера «Маг» в переводе Петра Потемкина. Петербург и его литературная среда произвели на Гюнтера такое глубокое впечатление, что он до преклонного возраста «только и жил», по словам Дм. Кленовского, своими «воспоминаниями о России». В апреле 1964 г. Кленовский писал Страннику (Иоанну Сан-Францискому): «Был у меня недавно интересный посетитель, приехавший лично познакомиться со мной Johannes von Guenther… Интересно было с ним поговорить: он ведь в свое время вращался в самой гуще так наз. Серебряного Века, дружил с Блоком, Гумилевым, Кузминым. Он и сейчас только и живет и дышит что русской литературой и воспоминаниями о России. Патриот, каких мало: несмотря на свое немецкое происхождение, отказывается от немецкого подданства…» (Странник, «Переписка с Кленовским», стр. 140).
1 Гофман Виктор Викторович (1884-1911) — поэт, автор двух поэтических сборников — «Книга вступлений» (1904) и «Искус» (1910). Сотрудничал в «Весах». Гумилев написал о нем некролог, напечатанный в «Аполлоне», № 7, 1911 — «Свободный и певучий стих, страстное любование красотой жизни и мечты, смелость приемов и пышное разнообразие образов, им впервые намеченных и впоследствии вошедших в поэзию — вот отличительные черты этой книги» (т. е. «Книги вступлений» — В. К.). «Во второй книге эти достоинства сменяются более веским и упругим стихом, большей сосредоточенностью и отчетливостью мысли».
2 Имеется и другая версия происхождения этого названия, т. е. «молодая редакция «Аполлона». Придумано оно было секретарем редакции Е. Зноско-Боровским как будто по образцу известной в истории литературы и журналистики «молодой редакции «Московитянина».
3 Этого стихотворения нет в наиболее полном на сей день собрании стихотворений Анненского, подготовленном к печати A. B. Федоровым (Л., 1959, Большая серия Библиотеки поэта).
4 Статья М. Кузмина «О прекрасной ясности» была напечатана как самый важный материал номера на открытии январского выпуска (1910) «Аполлона».
5 Именно так в тексте.
6 Кроме Гюнтера об этой истории писали в своих воспоминаниях С. Маковский, М. Волошин, А. Толстой, а также Е. Дмитриева, печатавшаяся под псевдонимом
