Феодора
Опомнись! Скорбь не подобает тем
Что предстают перед лицом владыки.
Юстиниан
Владыка мира — тоже человек,
И грустному он не мешает плакать.
Скажи мне, что случилось?
Евнух
Повстречал
Я Трапезондского царя, когда
Из этой залы выходил он в полдень,
И хоть еще я не касался пищи,
Взял за руку меня он и повел
Осматривать собор Святой Софии.
Молчал он, только раз спросил меня,
Закопан ли по скифскому преданью
Под основаньем храма человек,
Чтобы незыблемо стояли стены
И трещины колонн не расщепляли;
Перекрестился я и отвечал,
Что это суеверье недостойно
Ни Императора, ни Византии.
Он усмехнулся краем губ и снова
На остальную замолчал дорогу,
Ты знаешь этот храм, порфирородный!
По узким, шатким лестницам, мосткам,
Среди лесов чудовищных, как ребра
Левиафана или Бегемота,
Мы поднялись туда, где мыслит зодчий
Из глиняных горшков поставите купол.
Мой спутник встал на страшной высоте
Лицом на юг, позолоченный солнцем,
Как некий дух, и начал говорить.
Я слушал, уцепившись за перила.
Он говорил о том, что этот город
И зданья, и дворцы, и мостовые,
Как все слова, желанья и раздумья,
Которые владеют человеком,
(Наследие живым от мертвецов,
Что два есть мира, меж собой неравных:
В одном, обширном, гении, герои,
Вселенную исполнившие славой,
А в малом — мы, их жалкие потомки,
Необходимости рабы и рока.
Потом сказал, что умереть не страшно,
Раз умерли Геракл и Юлий Цезарь,
Раз умерли Мария и Христос,
И вдруг, произнеся Христово имя,
Ступил вперед, за край стены, где воздух
Пронизан был полуденным пыланьем…
И показалось мне, что он стоит
Над бездной, победив земную тяжесть;
В смятеньи страшном я закрыл глаза
На миг один, на половину мига,
Когда же вновь открыл их, пред собой —
О, горе! — никого я не увидел.
Как я спустился по мосткам, не помню.
Там, за стеной, уже шумели люди,
Толпясь над грудой мяса и костей
Без образа людского и подобья.
Суровы наши каменщики: их
Любимые забавы — бой звериный,
Кулачный бой и пьянство по ночам,
Но дрогнули обветренные лица,
В глазах угрюмых заблестели слезы,
Когда пред ними с плачем я воскликнул,
Что это тело — Трапезондский царь.
Они его любили за веселость
И за отвагу, и за красоту,
Как я его любил за дух высокий
И за уменье муку выносить.
И даже — расскажу ли? — я услышал,
Как кое-кто из них шептал проклятья,
Смотря на императорский дворец.
Они везде подозревают тайну.
Юстиниан
Немедленно расследовать событья
И тех, кто это делал, задержать!
Мне жаль царя! Теперь за Трапезонд
Наверно Персия захочет спорить.
Зоя
Он умер, живший для меня. И я,
Да, только я одна — его убийца.
Юстиниан
Дитя мое, тоска о женихе
Тебя лишает, кажется, рассудка.
Зоя
Убийца! Я ведь видела, что он
Перед словами, сказанными мною,
Дрожал, как под ударами кинжалов
Разбойничьих несчастный пешеход.
И неужели я не понимала,
Что правда — мерзость, если милосердье
К страдающему с нею несовместно?
О, как я оправдаюсь перед Богом,
Как Имру объясню мою вину?
Феодора
Ты говоришь сама и помни, помни,
Что я твоей не выдавала тайны!
Юстиниан
Какая тайна, и причем здесь Имр?
Зоя
Отец, отец, лишь ты единый можешь
Меня понять, утешить и простить.
Узнай: царю я предпочла араба,
Я сделалась любовницей его.
Но как мне стать арабскою царицей,
Как наслаждаться счастьем средь фонтанов
И пальм в руках возлюбленных, когда
На мне пятно невинной крови?
Юстиниан
Ты,
Наследница державной Византии,
Ты сделалась любовницей бродяги?
Позор, позор на голову мою,
И горе для тебя, виновной, горе!
Остановить немедленно войска,
Немедленно колесовать араба!
Евнух
Порфирородный, поздно! Видел я,
Как отплыла последняя галера.
Юстиниан
Тогда послать надежного гонца
К начальнику с приказом возвратиться.
Евнух
Иду
Феодора
Он не послушается.
Юстиниан
Нет?
Тогда… тогда послать ему тунику,
Как знак монаршей милости моей,
Туника не добрей колесованья.
Зоя
Отец, а что ты сделаешь со мной
И с тем, кто жизни мне теперь дороже?
Юстиниан
Тебе я отвечаю, потому что
Последний раз я говорю с тобой.
Позора благородной римской крови
Раскаянье простое не омоет.
Ты примешь схиму и в своем покое
Останешься затворницей до смерти.
А он наденет бранную тунику,
За красоту твою поднимет чашу,
Но только чаша выпадет из рук,
Уста увлажнит не вино, а пена,
Он спросит, что с ним, и ответит сам
Себе звериным неумолчным ревом,
Сухой огонь его испепелит,
Ломая кости, разрывая жилы,
И в миг последний неизбежной смерти
Твое он имя страшно проклянет!
(Евнуху)
Теперь идем?
(Феодоре)
А ты останься с той,
Кто дочерью была моей, и душу
Ее к Припятью схимы приготовь!
(Уходит с Евнухом)
Сцена пятая
(Феодора и Зоя)
Феодора
Теперь вы безопасны для меня,
Затворница заговорить не может
И мертвый тоже. Наступило время
И мне сказать всю правду без утайки.
Тебя я ненавидела всегда
За руки тонкие, за взгляд печальный
И за спокойствие, как бы усталость
Твоих движений и речей твоих.
Ты здесь жила, как птица из породы
Столетья вымершей, и про тебя
Рабы и те с тревогой говорили.
Кровь римская и древняя в тебе,
Во мне плебейская, Бог весть какая.
Ты девушка была еще вчера,
К которой наклонялся только ангел,
Я знаю все притоны и таверны,
Где нож играет из-за женщин, где
Меня ласкали пьяные матросы.
Но чище я тебя и пред тобой
Я с ужасом стою и с отвращеньем.
Вся грязь дворцов, твоих пороки предков,
Предательство и низость Византии
В твоем незнающем и детском теле
Живут теперь, как смерть живет порою
В цветке, на чумном кладбище возросшем.
Ты думаешь, ты женщина, а ты
Отравленная брачная туника,
И каждый шаг твой — гибель, взгляд твой — гибель,
И гибельно твое прикосновенье!
Царь Трапезондский умер, Имр умрет,
А ты жива, благоухая мраком.
Молись! Но я боюсь твоей молитвы,
Она покажется кощунством мне.
(Уходит. Зоя стоит несколько мгновений, потом падает на колени лицом в землю)
Охота на носорога
Пьеса в двух действиях из доисторической жизни
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
Элаи, вождь племени.
1-й мужчина.
2-й мужчина.
Аха, Элу молодые женщины.
Действие первое
Лесная поляна. Узловатые лапчатые деревья, сквозь которые просвечивает желтый закат. Под деревьями трава примята. Посередине поляны большая яма с набросанной вокруг свежей землей.
На одной из средних ветвей сидит спящий Элаи. Аха и Элу ползают по земле, выкапывая коренья.
Элу. Тремограста черный скорпион укусил.
Аха. Тремограст скорпиона раздавил. Я видела.
Элу. Корешков здесь больше нет.
Аха. Мои корешки. Не подходи.
Элу. Тремограста взбесившийся шакал укусил.
Аха. Шакал к реке убежал. Я слышала.
Элу. Тремограст яму копает.
Аха. Медведь яму копает. Крыса яму копает. Человеку яма зачем?
Элу. Тремограст медведя убил. Много крыс убил.
Аха. Тремограст длиннорукий охотник.
Входит старуха.
Старуха. Мне ваши корешки.
Элу. Я не нашла.
Аха. Я съела.
Старуха (гоняясь за ними). Белые мухи, змеиные жены, гнилые лужи, мне корешки.
Аха и Элу. Нет! Нет!
Старуха (останавливаясь над ямой). Земля рот открыла. Земля, кого хочешь съесть? Хочешь Элу? Хочешь Аха?
Те вскрикивают от страха.
Элу, корешки давай!
Элу отрицательно мотает головой.
Земля хочет Элу.
Элу закрывает голову руками.
Земля хватает Элу. (Тащит ее за колено к яме.) Земля ест Элу. (Спихивает ее в яму.) Кого еще хочешь, земля? Хочешь Аха?
Аха. Мои корешки вот.
Старуха. Ночью со мной ложишься. Ноги греешь.
Аха. Да, да.
Старуха. У луны большие рога выросли. Ноги плохо греешь — луна бодает.
Аха. Нет, нет.
За сценой слышны крики.
Тремограст опять мужчин бьет.
Старуха. Не уходи. Корешков мне накопай.
Аха. Боюсь.
Входят двое мужчин с палками; за ними Тремограст, колотя их дубиной.
Тремограст. Копайте яму. Копайте яму.
1-й мужчина. Мы голодны.
Тремограст. Я поймал вам зайца.
2-й мужчина. Заяц был маленький.
Тремограст. Я убил вам гиену.
1-й мужчина. Гиена была вонючая.
Тремограст. Копайте яму. Копайте яму.
Бьет их. Они прыгают в яму, откуда показывается голова Элу.
Элу. Старуха ушла?
Тремограст. Зачем в мою яму влезла? Женщинам яму нельзя копать.
Элу. Яма меня съела.
Тремограст. Яма маленьких не ест. Яма больших, сильных ест.
Старуха. Тремограст большой, сильный. Яма Тремограста ест.
Тремограст. Я выкопал яму. Яма — друг.
Старуха. Твои ноги топтали яму, твои руки копали яму, яма съела твою печень и глаза.
1-й мужчина. Яма ест Тремограста.
2-й мужчина. Днем не играешь, ночью не спишь.
1-й мужчина. Яму копать не хочу. Боюсь.
2-й мужчина. Не хочу. Боюсь.
Тремограст. Копайте яму. Копайте яму.
Старуха. Яма ест вашу печень и глаза.
Тремограст. Нет, яма съела мою печень и глаза. Яма сыта. Все спокойно. Копайте яму. Копайте яму.
Тремограст. Уходи! Почему не на четвереньках? Мужчина входит, женщина на четвереньки. Дурной глаз. Змея жалит, глаз смотрит. Становись! Уходи!
Гонит старуху. Та и женщины на четвереньках отбегают в сторону.
Пойте. Пойте.
Мужчины (копая яму). Голодно нам. Мы не охотились. Тремограст приказал. Яму копаем. Яма зачем? Приказал.
Ах, яма! Яма!
Страшно нам. Красный лев с неба слез.
Пар над водой. Темень в лесу. Слез.
Ах, яма! Яма!
Холодно…
Элаи (с ветки). Горе! Горе! Кто поет? Кто шумит? Укушу голову! Укушу живот! Я старый тигр. Меня разбудили. Горе! Горе! (Слезает.)
Тремограст. Не сердись, Элаи. Тремограст длиннорукий охотник.
Элаи. Лань принес?
Тремограст. Лань убежала за красную гору. Копал яму.
Элаи. Горе, горе! Тремограст меня не боится. Лань убежала. Горе, горе!
1-й мужчина. Элаи страшный. Бежим.
2-й мужчина. Тремограст сильный. Копаем.
Элаи. Горе, горе! Я был тигром. Большим старым тигром. Съел много людей.
Все. А! А! А!
Элаи. Лежал в тростнике, ел лошадь. Пришел человек. Сильный старый человек. Бросил дротик. Мой дух вылетел, человеку в рот влетел. Я стал человеком.
Все. А! А! А!
Тремограст. Тремограст не обижал Элаи.
Элаи. Не боится.
Тремограст. Боюсь.
Элаи. Яму копаешь зачем?
Тремограст. Носорог к водопою идет не здесь?
Элаи. Здесь.
Тремограст. Носорог в мою яму не падает?
Элаи. Падает.
Тремограст. Племя сыто не будет?
Элаи. Будет.
Тремограст. Тремограст первым из людей не станет?
Элаи (думает). Носорог сильный. Убить нельзя.
Тремограст. Я сильный. Убить можно.
Элаи. Носорог — бог. Убить нельзя.
Тремограст. Тигр — бог. Элаи убил тигра.
Элаи. Элаи — бог. Дух тигра в него.
Тремограст. Дух носорога в меня. Я — бог.
Элаи. Горе, горе! Два бога, одно племя. Уходи, Тремограст.
Элаи. умерши, красный небесный лев. Убивает Тремограста. (Мужчинам.) Яму не копайте. Уходите. Горе, горе!
Тремограст. Копайте яму. Копайте яму.
1-й мужчина. Элаи приказал.
Уходят.
Элаи (дразня его). Тремограст длиннорукий охотник. Ха-ха! Лань убежала за красную гору. Ха-ха! Тремограст сам копает яму. Племя не хочет яму. Ха-ха!
Тремограст бросается на него. Элаи, отступая, падает в яму. Стонет.
Элу. Яма съела Элаи.
Старуха. Элаи, выходи. Прогоним Тремограста.
Элаи (из ямы). Не могу. Рука в другую сторону.
Старуха. Тремограст, помоги Элаи.
Тремограст вытаскивает Элаи.
Тремограст. Яма глубокая. Элаи толстый. Носорог толстый. Все хорошо. Все хорошо.
Элаи. Тремограст, засыпь яму.
Тремограст. У старого тигра сломалась лапа. Не боюсь старого тигра. Яма глубокая. Хорошая яма.
Старуха собирает глину и обмазывает ею руку Элаи.
Элу. Элаи сильный. Толстая рука.
Аха. Тремограст длиннорукий охотник.
Тремограст думает и роняет дубину поперек ямы. Прыгает от радости. Подбирает палки, брошенные мужчинами, и де лает над ямой настилку. Ломает ветки и покрывает ими яму
Элу. Тремограст боится Элаи. Засыпает яму.
Элаи. Тремограст, убери ветки.
Тремограст оскаливается на него.
Старуха, убери ветки.
Старуха. Тремограст злой. Больно дерется.
Элаи. Аха, убери ветки.
Аха. Тремограст рычит. Я боюсь.
Элаи. Элу, убери ветки.
Элу. Я боюсь Тремограста.
Старуха. Элу молодая. Тремограст молодой, не бьет Элу. Эла, убери ветки.
Элу. Боюсь.
Старуха. Скажу дереву, дерево задушит Элу.
Элу нерешительно подходит к яме.
Тремограст. Элу, не трогай веток.
Элу. У меня на боку рана, залижи ее. (Поднимает руку и обнимает Тремограста.)
Тремограст. Уходи, Элу.
Толкает ее, она припадает к его плечу и плачет.
Не плачь!
Элу. Ты гонишь меня. Старуха меня бьет. Элаи меня бьет. Аха съела мои корешки. Я слабая. Не гони меня.
Тремограст (схватывая ее). Пойдем.
Элу (вырываясь). Нет, нет.
Тремограст. Тогда уходи.
Элу (прижимаясь к нему). Не гони меня.
Вбегают мужчины.
Мужчины. На деревья, на деревья! Идет носорог, его кусают слепни. Он убил быка. Кишки висят на роге. На деревья, на деревья!
Все карабкаются на деревья. Только Тремограст поспешно продолжает работу.
Элу (с дерева). Тремограст, сюда!
Тремограст (бросается
