И очутились в вековечном пекле,
Где полыхал огонь среди теснин. Признаться, несмотря на освещенье, Мы оказались в трудном положенье. Раскашлялись тут черти целым адом, Тяжелый дух пуская ртом и задом.
От вони ад раздулся. Серный газ Давил на стенки каменистых масс. Росло давленье. От его прироста Потрескалась кругом земли короста. Взрыв тотчас вызвал общий перелом, И стало верхом то, что было дном.
Геологи, наш опыт разработав, Ввели теорию переворотов.
И правда, свергнув бездны жаркий гнет, Теперь мы дышим воздухом высот.
Лишь откровенье с трудностию крайней Людей подготовляет к этой тайне. (Эфес., VI, 12.)
ФАУСТ
Гора крута, а как и почему, Претит копаться духу моему. Когда природа всю себя сложила,
То шар земной круженьем обточила. Вершины гор – естественный нарост Вокруг ложбин, ущелий и борозд.
Понятно, что крутых хребтов отроги К долинам рек становятся отлоги.
Существованье гор, лугов, лесов Обходится без глупых катастроф.
МЕФИСТОФЕЛЬ
Ты полагаешь? Но иного мненья, Кто был свидетелем их появленья. Я был при том, когда еще на дне Пылал огонь и гул катился громкий. Молох ковал утесы на огне
И сыпал стопудовые обломки[181].
Найдя в полях гигантскую плиту, Смолкает ум философа неловкий. Гигантский камень брошен на лету Во времена горячей этой ковки.
Он говорит при виде этих стен:
«Ничем не объяснимый феномен». Простонародье более пытливо, Оно не остается в стороне
И, наблюдая странные массивы, Приписывает чудо сатане.
На «чертов мост» глядит в пути скиталец Или в песке находит «чертов палец».
ФАУСТ
Какие любопытные подходы
У вас, чертей, во взглядах на природу!
МЕФИСТОФЕЛЬ
Что мне природа? Чем она ни будь, Но черт ее соавтор, вот в чем суть.
Мы с жилкой творческой, мы род могучий, Безумцы, бунтари. Взгляни на кручи.
Вся ширь земная – дело наших рук. Теперь ты облетел ее вокруг.
В какой-нибудь из точек перелета Спуститься ты не ощутил охоты? Ты видел как-никак с высот своих
«Все царства мира и всю славу их».
(Матф., IV, 8.)
Но ты брюзглив, и кругозор привольный Не властен над душою недовольной.
ФАУСТ
И все ж я полон мыслей о большом. Сам угадай, о чем.
МЕФИСТОФЕЛЬ
Давай дерзнем.
Чтоб прогреметь, на месте бы твоем Я старый город выбрал бы столицей, Где в тесном центре бы лежал Старинный деловой квартал
И рынок, крытый черепицей, Со скопищем жужжащих мух Над тухлым мясом на прилавке И кучей овощей вокруг
Средь вони, духоты и давки.
Там в спертом воздухе, средь дел, Народ весь день кишмя б кишел. Для знати дальше б шли районы Широких улиц, площадей,
А дальше бы, среди полей, Раскинулся б еще вольней Простор предместий отдаленный. Там в сотнях мчащихся карет Прогуливался б высший свет.
Я радостно бы наблюдал,
Как, весь уйдя в свой муравейник, Хлопочет человек-затейник.
Когда б гулять я выезжал,
Средь сотен тысяч, днем и ночью, Я составлял бы средоточье
И всех вниманье привлекал.
ФАУСТ
Ну это был бы труд напрасный. Правитель добрый недоспит, Чтоб был народ одет и сыт,
И лишь бунтовщиков плодит На голову свою, несчастный.
МЕФИСТОФЕЛЬ
Так замок я б себе воздвиг
В веселом живописном месте[182] И превратил бы в парк, в цветник Свое обширное поместье.
Деревья в прихотливой стрижке, Лужайки, просеки аллей Питали бы воды излишки Ручьев, каскадов и ключей.
Везде бы разрослись газоны, А в чаще, замыкая круг,
Я выстроил бы павильоны Для обольстительных подруг. Я б с ними проводил в именье Свои часы уединенья.
«Подруг» я с умыслом сказал, А не для округленья слога: Красавицы – мой идеал
В том случае, когда их много.
ФАУСТ
Дань времени! Сарданапал!
МЕФИСТОФЕЛЬ
Не разгадав твоих мечтаний, Я все ж предположить дерзну,
Что захотел ты на луну
В своем заоблачном скитанье.
ФАУСТ
О нет! Широкий мир земной Еще достаточен для дела.
Еще ты поразишься мной И выдумкой моею смелой!
МЕФИСТОФЕЛЬ
Ты сделался славолюбив, У древних героинь побыв?
ФАУСТ
Не в славе суть. Мои желанья — Власть, собственность, преобладанье. Мое стремленье – дело, труд.
МЕФИСТОФЕЛЬ
Ты можешь не нуждаться в шуме, Тебя Поэты вознесут,
Чтоб пламенем твоих причуд Воспламенять других безумье.
ФАУСТ
Нет, человека ты никак Истолковать не в состоянье! Что для тебя его желанья,
Дешевый, плоский, злой остряк?
МЕФИСТОФЕЛЬ
Пусть так. Я не обижен бранью. Что ж привлекло твое вниманье?
ФАУСТ
Мой взор был сверху привлечен Открытым морем в час прилива[183], Когда весь берег до обрыва Затоплен им со всех сторон.
Меня все это укололо. Царю природы, мне была
Обидна дерзость произвола: Свободный дух не терпит зла. Еще и то меня кольнуло,
Что после краткого разгула Вода, уставши прибывать, Со слепотой такой же ярой Очистила за пядью пядь,
Чтобы в свой час прийти опять Для повторенья шутки старой.
МЕФИСТОФЕЛЬ
(к зрителям)
Ну и открытье откопал! Сто тысяч лет я это знал.
ФАУСТ
(страстно продолжая)
Морское это полноводье, Подкрадываясь на часы, Приносит на века бесплодье Земле прибрежной полосы. Недолговечно волн злорадство, Пуста достигнутая цель,
И море очищает мель, Опустошив земли богатства. Разбушевавшуюся бездну
Я б властно обуздать хотел. Я трате силы бесполезной Сумел бы положить предел.
И тут вопрос простейший самый:
Как ни свиреп воды напор, Она, смиривши нрав упрямый, Должна затечь в любую яму
И обогнуть любой бугор. И я решил: построив гать, Валы насыпав и плотины, Любой ценою у пучины Кусок земли отвоевать.
Вот чем я занят. Помоги Мне сделать первые шаги.
За спиной зрителей с правой стороны раздаются отдаленные звуки барабанов и военной музыки.
МЕФИСТОФЕЛЬ
Изволь. Ты слышишь, в барабаны бьют?
ФАУСТ
Опять война? Мудрец не любит смут.
МЕФИСТОФЕЛЬ
Войною не тебе трудить плечо, Вопросов посторонних с ней не путай. И если случай есть, лови минуту, Железо куй, покуда горячо,
ФАУСТ
Не понял ничего. Какой тут случай? Скажи ясней, загадками не мучай.
МЕФИСТОФЕЛЬ
В пути сюда мне сообщали, Что император наш в печали. Его ты помнишь? Это тот, Которого мы развлекали Дождем обманчивых щедрот При помощи своих банкнот. Он молодым взошел на трон И тут был нами ослеплен.
Купить надеясь полвселенной Посредством нашего подмена, Поверил постепенно он,
Что до скончания времен Ему и море по колено,
Что царствованья образцом Такое будет почитаться, Когда две цели совместятся И будет он в лице одном:
И царствовать и наслаждаться.
ФАУСТ
Ошибка многих! Властелин Довольствоваться должен властью.
Пускай владеет он один
Всей тайною людского счастья. Ему приказ лишь стоит дать,
И в удивленье мир приходит. А наслаждаться, прозябать На низшую ступень низводит.
МЕФИСТОФЕЛЬ
А этот, правда, пожил всласть! И при начавшемся развале Несостоятельную власть
В стране сменило безначалье. Всех стала разделять вражда. На братьев ополчились братья И города на города.
Ремесленники бились с знатью И с мужиками господа.
Шли на мирян войной попы,
И каждый встречный-поперечный Губил другого из толпы
С жестокостью бесчеловечной. По делу уезжал купец
И находил в пути конец. Достигло крайнего размаха Укоренившееся зло.
Все потеряли чувство страха. Жил тот, кто дрался. Так и шло.
ФАУСТ
Шло, падало, плелось, тащилось, Пока совсем не развалилось.
МЕФИСТОФЕЛЬ
Никто в том не был виноват.
Всем значить что-нибудь хотелось. Выгадывал второй разряд,
А первым это лишь терпелось. Однако этот ералаш
Не по душе стал лучшим людям. Они задумали: «Добудем Порядок. Император наш
Нам не оплот в борьбе суровой. Давайте выберем другого, Который властною рукой
Нам будет обновленья знаком, Чтоб сочетать счастливым браком И справедливость и покой».
ФАУСТ
Язык поповский[184].
МЕФИСТОФЕЛЬ
Духовенство,
Бунт освятив исподтишка, Взяло над мятежом главенство Для пользы своего брюшка.
Теперь в войне междоусобной Войскам повстанцев за горой Даст император наш беззлобный, Наверно, свой последний бой.
ФАУСТ
Мне жаль его. Он был так прям.
МЕФИСТОФЕЛЬ
Пойдем, примкнем к его войскам. Кто жив, не говори: «Пропало!» Спасенный раз – навек спасен.
Достаточно победы малой, Как вновь под сень его знамен Перебегут его вассалы.
Они спускаются до середины горы и осматривают расположение войска в долине. Снизу слышится барабанный бой и военная музыка.
Позиция его крепка. Мы победим наверняка.
ФАУСТ
Но как, каким путем? Поведай! Посредством лжи, обмана, бреда?
МЕФИСТОФЕЛЬ
Посредством тонких стратагем. А ты, в расчете на победу,
Гни линию свою меж тем. Когда мы, выиграв сраженье, Ему упрочим положенье, Жди милостей и перемен.
Пред троном преклони колена, И государь в вознагражденье Тебе даст берег моря в лен.
ФАУСТ
Ты вызвал эти мятежи, Ты и победу одержи.
МЕФИСТОФЕЛЬ
Нет, ты, восставших одолев, Здесь будешь генерал-аншеф.
ФАУСТ
Прекрасный – льщу себя надеждой В делах, где я кругом невежда.
МЕФИСТОФЕЛЬ
Иных фельдмаршалов-растяп[185] Спасает генеральный штаб.
Ход дел предвидя современный, Составил я совет военный
Из горцев, боевых ребят. Они любого победят.
ФАУСТ
Там под оружьем чуть не племя. Ужель ты заручился всеми?
МЕФИСТОФЕЛЬ
Нет. Я, как Петер Сквенц, в отряд Из массы выбрал концентрат[186].
Входят трое сильных
(Кн. царств, II, 23, 8.)
Ну вот мои бойцы-задиры, Трех разных возрастов народ, На них различные мундиры, Кто с ними, тот не пропадет.
(К зрителям.)
Мечтает малое дитя Теперь о рыцарском уборе;
Не лучше ль этот сброд, хотя Представлен в форме аллегорий?
РАУФЕБОЛЬД
(молодой, легко вооруженный, в пестром наряде)
Кого ни встречу, в ухо дам И съезжу кулаком по рылу, А беглеца обратно сам Доставлю за волосы силой.
ГАБЕБАЛЬД (средних лет, хорошо вооруженный, богато одетый) Драчливость – это вздор ребячий,
Не стоящий моей руки.
Я граблю, чтобы стать богаче. Все остальное – пустяки.
ГАЛЬТЕФЕСТ (пожилой, тяжело вооруженный, без лишней одежды)
Награбить денежки не штука, Труднее их скопить для внука И не потратить пятака.
Кто молод, тратит без расчета, А уберечь добро от мота,
Вот в чем задача старика.
Спускаются втроем глубже в долину.
а переднем горном отроге
Снизу слышатся барабаны и военная музыка. Раскидывают императорский шатер
мператор, главнокомандующий, телохранители
ГЛАВНОКОМАНДУЮЩИЙ
Мне кажется по-прежнему разумным, Что мы укрыли армию свою
В овраге незаметном и бесшумном. Наш выбор оправдается в бою.
ИМПЕРАТОР
Посмотрим. Мне, признаться, неприятно Подобье бегства, наш отход попятный.
ГЛАВНОКОМАНДУЮЩИЙ
На правый фланг наш, государь, взгляни, И убедишься ты, что все в порядке.
Стратег мечтает о такой площадке.
Ключ местности мы заняли одни. Холмы волнисты, нас прикрыли склоны, Враг не пойдет на нас атакой конной.
ИМПЕРАТОР
Не спорю. Место славное для сеч, Где разгуляются рука и меч.
ГЛАВНОКОМАНДУЮЩИЙ
Здесь, в середине луга, на плато Войска не хуже, чем на правом фланге. На солнце пики блещут, и ничто
Не остановит натиска фаланги. Как зыблется могучее каре!
Не терпится схватиться молодчинам. Противник укрепился на горе.
Я их пошлю туда врубиться клином.
ИМПЕРАТОР
Доволен видом воинов твоих.
Здесь будет каждый биться за двоих.
ГЛАВНОКОМАНДУЮЩИЙ
На левом фланге батальон рубак Несет охрану с тою же отвагой
И прикрывает подступы к оврагу. Мне почему-то кажется, что враг Рванется в это именно преддверье И понесет кровавые потери.
ИМПЕРАТОР
Вот, вот она, двуличная родня, Которая презренных выгод ради Притворно-ласково звала меня
Кто братом, кто племянником, кто дядей! Они мне рознью расшатали трон
И довели страну до безначалья. Край ненасытностью их разорен. И на меня они еще восстали!
Толпа слепа, и ловок демагог. Народ пошел, куда понес поток.
ГЛАВНОКОМАНДУЮЩИЙ
Я вижу, вниз с обрывистого ската Спешит с разведки верный соглядатай.
ПЕРВЫЙ РАЗВЕДЧИК
Мы успешно, храбро, метко Сделали свои дела,
И, однако, нам разведка Мало радости дала.
Хоть широким населеньем Ты по-прежнему любим,
Страх пред нынешним правленьем Не дает сплотиться им.
ИМПЕРАТОР
Все врозь, всяк о себе самом, Долг, честь и верность отрицая, А вспыхнет у соседа дом,
Не скажешь: «Наша хата с краю»[187].
ГЛАВНОКОМАНДУЮЩИЙ
Второй лазутчик огибает склон. Он телом всем дрожит и утомлен.
ВТОРОЙ РАЗВЕДЧИК
Нас утешил несказанно Безголовый их разброд.
Но властитель самозванный Вдруг скомандовал
