Его настиг. Присутствием своим
Он святость места осквернил. Немедля
Я с девами пойду на берег моря
Омыть в волнах богини изваянье,
Как таинство священное велит!
Непосвященный да покинет нас.
Аркад
Я сообщу царю об этом новом
Препятствии, ты ж, дева, задержи
Обряд, пока согласья не получишь!
Ифигения
Обрядами располагает жрица.
Аркад
Ужели царь и знать о том не должен?
Ифигения
Его приказ в таких делах — ничто!
Аркад
Хотя б для виду вопроси царя!
Ифигения
Не вынуждай согласья: я тверда.
Аркад
Хоть в добром не отказывай царю!
Ифигения
Я уступаю; но ускорь ответ.
Аркад
Я в царский стан доставлю эту весть
И не замедлю с ней прийти обратно!
О, если б я ушел с другою вестью,
Способною все беды разрешить!
Но ты советы друга отвергаешь.
Ифигения
Все, что могла, я совершила, друг!
Аркад
Еще не поздно слово изменить.
Ифигения
Не в нашей власти изменять его!
Аркад
Ты невозможным трудное считаешь.
Ифигения
А ты возможной лживую мечту.
Аркад
Ужель на все пойдешь, не содрогаясь?
Ифигения
Все судьбы я доверила богам!
Аркад
Они людей людской рукой спасают.
Ифигения
Все на земле решает перст богов!
Аркад
Так знай же: их судьба в твоих руках.
Лишь гнев рассвирепевшего царя
Пришельцам горькую готовит участь.
Дружина о кровавых приношеньях
Богине отучилась помышлять.
Ведь не один, кого злосчастный рок
На чуждый берег вынес, сам познал,
Каким небесным чудом кроткий лик
Тем кажется, кого смущали беды
В неведомой, жестокой стороне.
О, не лишай нас благости своей!
Ужель не довершишь великих дел?
Нигде не может кротость, что с небес
В людском обличье к людям низошла,
Быстрее строить, чем в стране дикарской,
Где племя юное в расцвете сил,
Без помощи сторонней, груз тяжелый
Юдоли человеческой несет.
Ифигения
Не потрясай души моей, когда
Не властен ты душою управлять.
Аркад
Пока не поздно, не хочу скупиться
Ни на советы, ни на увещанья.
Ифигения
Твои советы для меня — мученье
Напрасное. Так пощади ж меня.
Аркад
Твои мученья я зову на помощь:
Они совета злого не дадут.
Ифигения
Они мне тяжко уязвляют душу,
Но отвращенья им не превозмочь.
Аркад
Душе твоей внушает отвращенье
Вознаградить за милости царя?
Ифигения
Да, если благодетель пожелал
Не слов моих хвалебных, а меня.
Аркад
Кто склонности не чувствует, тому
Нетрудно отговорку отыскать.
Что ж, я иду оповестить владыку.
О, если бы тебе сказало сердце,
Сколь многим ты обязана царю
От первого до нынешнего дня!
ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ
Ифигения
(одна)
От речи мужа этого — совсем
Не вовремя! — перевернулось сердце
В груди моей. И вновь мне стало страшно.
Как волны рек могучих в половодье,
Вдруг затопившие вершины скал
Вдоль берегов, так захлестнула всю
Меня волна восторга: я в руках
Держала непостижное душе!
Как будто снова облако меня
Заволокло и тихо понесло
Над горестной землей и в ту дремоту
Нежданно погрузило, что богиня
Наслала на меня, когда ее
Десница увлекла меня от смерти.
Всем сердцем потянулась к брату я!
Во всем послушная советам друга,
Лишь их спасти стремилась я душой!
И как моряк спешит пустынный берег
Страны безлюдной бросить, так сквозь мглу
Мне виделась Таврида! Лишь напомнил
Мне голос мужа честного, что я
И здесь людей бросаю благородных,—
Как вдвое ненавистна стала мне
Измена! Но уймись, томленье сердца!
Ужель сомненьям буду предаваться?
Ты одиноких дум немой затвор
Должна покинуть! Вновь на корабле
Тебя качают волны! В страхе ты
Узнать не можешь мира и себя.
ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
Ифигения. Пилад.
Пилад
Так где ж она? Как поделиться с нею
Счастливой вестью о спасенье нашем?
Ифигения
Я здесь — полна тоски, но не теряю
Надежды на спасительную весть.
Пилад
Знай, брат твой исцелен! Тропой кремнистой
На том неосвященном берегу
Мы бодро шли в беспечных разговорах,
Святилище оставив позади.
И с каждым шагом ярче и светлей
Играло пламя юности чудесной
В его кудрях и разгоралось око
Отвагой беспримерной. Всей душой
Он отдавался радостной мечте:
Спасти тебя, спасти себя и друга.
Ифигения
Благословенный вестник! Никогда
Да не раздастся с уст, вещавших благо,
Стенанье боли, жалоба тоски!
Пилад
И вот вторая весть! С окольной ратью,
Как властелин, приходит счастье к нам:
Мы и дружину нашу отыскали.
В заливе между скал, укрыв корабль,
Товарищи томились в ожиданье,
Но, чуть узрев Ореста, дружным хором
Возликовали, требуя отплытья
От берегов немилой им страны.
У каждого рука рванулась к веслам.
И, трепеща на легких крыльях, ветер
Замечен всеми, устремился к морю!
Так поспешим же! Проводи пришельца
К святилищу богини! Дай ему
Благоговейно к цели прикоснуться
Паломничества нашего! Один
На плечи крепкие я изваянье
Возьму и понесу желанный груз!
(С последними словами идет к храму, не замечая, что Ифигения не следует за ним; потом оборачивается.)
Ты в страхе и сомненье? Ты молчишь?
Ты цепенеешь? Иль грозит беда
Мелькнувшему нам счастью? Говори!
Успела ль передать ты государю
Условленные мудрые слова?
Ифигения
Успела. Но боюсь твоих упреков.
Твои вид один немым укором служит!
Явился царский вестник; я ему
Сказала все, что ты велел сказать.
Но, изумленный, он просил помедлить,
Чтобы царю известье передать
И от него услышать указанье!
И вот я жду, с чем возвратится он.
Пилад
Увы! Возобновленная беда
Парит, как встарь, над нами! Или ты
Прикрыться саном жрицы не могла?
Ифигения
Покровом сан свой не считаю я!
Пилад
Так, чистая душа, себя и нас
Погубишь ты! Как не предвидел я
Ловушки этой! Как не научил
И тут умно слукавить!
Ифигения
Укоряй
Одну меня: лишь я виновна здесь.
Но что могла сказать я человеку,
Меня просившему о том, что сердце
И без того считало справедливым?
Пилад
Сгущается опасность, но и тут
Робеть не надо или неразумно
Себя же выдать недругу! Спокойно
Дождись, когда вернется царский вестник,
Но будь тверда, что б он ни говорил:
Ведь назначать обряды очищенья
Не государю, жрице подобает.
А коль захочет царь взглянуть на мужа,
Сраженного безумьем роковым,
Не допускай его, скажи, что оба
Мы в храме под запором. Дай нам срок,
Поспешно оттягав у диких скифов
Священный клад, покинуть этот край.
Нам счастье предвещает Аполлон.
Не раньше ль, чем сестра вернулась в Дельфы,
Он обещанье выполнил свое:
Орест воскрес душою. С исцеленным
Вы, ветры благостные, унесите
Нас на утес, где обитает бог.
А там — в Микены! Пусть воскреснет город,
И пусть из пепла очага родного
Восстанут лары пращуров в веселье
И вновь огнем осиротевший кров
Заблещет! Ты в светильники насыпь
Заветные священный ладан! Ты
Повсюду благодать с собой приносишь!
Ты разрешишь проклятье! Ты старинный
Украсишь кров цветами новой жизни!
Ифигения
От слов твоих перевернуло душу!
Как вслед лучу цветок головку клонит,
Так я, пронзенная бодрящим светом
Твоих речей, тянусь надежде вслед!
Нам так нужны уверенные речи
Из уст друзей! Небесной силы их
Не зная, одинокий угасает!
Как долго созревают в нелюдимой
Душе мечты и мысли! Близость друга
К решеньям побуждает нас легко.
Пилад
Прощай! Спешу оповестить друзей,
Томящихся в тревожном ожиданье!
Но я вернусь и буду знака ждать,
Таясь в кустах прибрежных возле скал.
О чем ты? Вновь по ясному челу
Скользнула тень печали непонятной.
Ифигения
Прости! Как тучи легкие под солнцем,
Так легкие заботы и боязнь
По сердцу проплывают!
Пилад
Не страшись.
Страх и опасность тайный договор
Навечно меж собою заключили.
Ифигения
Не так легко мне отогнать заботу,
Что не велит царю, отцу второму,
Ни лгать, ни похищать его добро.
Пилад
Зачем не видишь в нем убийцу брата?
Ифигения
Но от него я видела добро!
Пилад
Здесь нет вины: так требует нужда.
Ифигения
Ужель вину оправдывают нужды?
Пилад
В глазах людских и в божеских глазах.
Ифигения
Но собственное сердце не спокойно.
Пилад
Кто слишком строг, тот втайне горд душой.
Ифигения
Я не сужу, но чувство не молчит.
Пилад
Отбрось печаль. Ни в чем ты не виновна!
Ифигения
Кто не запятнан, только тот счастлив.
Пилад
Такой себя ты сохранила в храме;
Но жизнь нас учит быть не слишком строгим
К себе и к людям, — научись тому ж.
Так непонятно род людской сложился,
Так страшно он запутался в сетях,
Что и с собой, не только что с другими,
Быть чистым не удастся никому.
Судить себя? На это нас не станет!
Но видеть путь и им идти упорно —
Долг человека первый и прямой!
Мы редко ценим прошлые деянья,
А что вершим, и вовсе никогда.
Ифигения
Меня почти склонил ты речью этой.
Пилад
Склонил? Но здесь и выбор невозможен.
Один лишь путь ведет к спасенью брата,
Тебя и друга. Что тут выбирать!
Ифигения
Как мне не содрогаться? Ты и сам
Обиды не нанес бы с легким сердцем
Тому, кто был к тебе так милосерден.
Пилад
Когда погибнем мы, тебя упрек
Стократ тягчайший будет осаждать!
Знать, горьких ты не ведала потерь,
Когда не хочешь, от беды спасаясь,
И слово кривды ты произнести.
Ифигения
Зачем я не мужчиной родилась!
Не в силах я, избрав благую цель,
Замкнуть свой слух для голосовиных.
Пилад
Сомнение оставь! Железный перст
Необходимости владычит здесь,
Ее ж закону грозному и боги
Покорствуют. В безмолвии царит
Сестра судьбы, не ведая советов.
Что взвалит на тебя, то и неси!
Покорствуй ей одной! А остальное
Ты знаешь все. Я возвращусь принять
Из рук твоих благой залог спасенья.
ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ
Ифигения
(одна)
Я подчинюсь ему: грозит беда
Возлюбленному брату. Но — увы! —
Все больше я своей судьбы пугаюсь.
Так мне не уберечь надежды, тайно
Взлелеянной в священной тишине?
Не снять с себя проклятья? Иль никак
Дом Тантала для жизни не воскреснет
Благословенной? Исчезает все:
И страсти отмирают, и величье
Идет на убыль. А проклятье — нет?
Так я напрасно здесь, в святом затворе,
В разлуке с кровом отчего дворца,
Надеялась очистить дом Атридов
От древней скверны чистыми руками?
Едва в моих объятьях брат любимый
Был от недуга дивно исцелен,
Едва приплыл корабль многожеланный
Меня нести к родимым берегам,
Как вот уже Нужда глухая хочет
Железною рукой вину двойную
Взвалить на сердце, требуя похитить
Святое изваянье, мне страной
Доверенное, и солгать тому,
Кто дал приют изгнаннице злосчастной.
О, только б не взошла в груди моей
