Король приказал отслужить панихиду по убиенной курочке и возложил на ее могилу красивую мраморную плиту с такой надписью:
ЗДЕСЬ ПОГРЕБЕНА СКРЕБОНОЖКА,
ДОЧЬ МНОГОУВАЖАЕМОГО ПЕТУХА ГЕННИНГА.
ОНА НЕСЛАСЬ ЛУЧШЕ ВСЕХ И ЗАМЕЧАТЕЛЬНО СКРЕБЛА ЗЕМЛЮ.
ЕЕ ПОГУБИЛ РЕЙНЕКЕ-ЛИС.
ПУСТЬ ЗНАЕТ ВЕСЬ МИР, КАКОЙ ЭТО КОВАРНЫЙ ЗЛОДЕЙ!
Вскоре король созвал своих умнейших придворных советников. Было решено послать к дерзкому преступнику гонца, дабы он привел его на королевский суд. Выбор пал на медведя Брауна.
— Будьте с этим негодяем осторожны! — наставлял его король. — Рейнеке зол и коварен. Он пойдет на любые плутни: будет льстить, обманывать, изворачиваться, как только он умеет…
— Э, нет, дудки! — зарычал медведь. — Будьте спокойны, государь! Пусть этот негодяй только попробует меня одурачить! Клянусь вам, я так с ним разделаюсь, что он своих не узнает!
И Браун с решительным видом отправился в путь.
ПЕСНЬ ВТОРАЯ
Долго шел медведь Браун, пока позади осталась огромная песчаная пустыня и он добрался наконец до гор, где обычно охотился хитрый лис. Много укрепленных замков понастроил Рейнеке в этих местах, но самым большим, надежным и неприступным из них был Малепартус. Подойдя к его крепко запертым воротам, Браун потоптался немного на месте, а потом рявкнул во всю медвежью глотку:
— Дома ли вы, кум Рейнеке? Это я, медведь Браун! Меня к вам прислал сам король. Он поклялся, что вы явитесь на его королевский суд, и я должен вас туда привести. Идемте скорей! В противном случае вы поплатитесь жизнью. За неявку в суд грозит виселица. А уж суд разберет, виновны ли вы или нет! Поторопитесь!
Рейнеке все это отлично слышал. Он лежал и прикидывал в уме, как бы ему отомстить косолапому грубияну за такое нахальство.
Замок Рейнеке был выстроен очень хитроумно: много было в нем нор, подземелий, переходов, узких лазеек и темных тупичков, много потайных дверей. Лис мог при первой же опасности спрятаться здесь так, что никому бы его не найти. К тому же разные глупые зверюшки часто попадались разбойнику в этих подземельях.
Убедившись в том, что медведь пришел один, Рейнеке вышел ему навстречу и воскликнул:
— Дорогой мой дядюшка Браун! Здравствуйте! Простите, что заставил вас ждать, но я как раз читал вечернюю молитву. Большое спасибо, что вы пришли! Удивляюсь только, как это король не пожалел вас и послал в такой трудный путь! Боже, как же вы вспотели и как задыхаетесь! Впрочем, я очень рад, что пришли именно вы. Надеюсь, вы поможете мне при дворе, где меня так зло оклеветали. Я и сам собирался отправиться завтра к королю, хотя мне и нездоровится. Я вчера слишком много съел кое-чего, и у меня начались страшные рези в желудке…
— Ох, друг мой, — перебил его медведь, — а что именно вы вчера съели?
— Да какая вам разница? — ответил хитрый лис. — Я ведь бедняк, питаюсь тем, что есть. А за неимением лучшего приходится есть даже такую дрянь, как мед. Правда, этого добра здесь сколько угодно, но я ем его лишь в крайнем случае. От него ужасно пучит живот. Страшная гадость!
— Боже мой, что я слышу! — вскричал обиженно Браун. — Как! Вы ругаете мед, о котором другие мечтают?! Ведь это же самая вкусная вещь на свете! Мед! Я его так люблю! Достаньте мне меду, и вы не пожалеете. Я вам тоже смогу пригодиться!
— Вы не шутите? — спросил рыжий плут.
— Что вы! Ей-богу! — поклялся медведь.
— Ну, если так, — сказал Рейнеке, — то этим я могу вам удружить. Неподалеку отсюда есть деревня, в которой живет плотник Рюстефиль. Меду у него столько, сколько ни вы, ни все ваше медвежье племя не видывали за всю свою жизнь.
У Брауна даже слюнки потекли — так захотелось ему меда.
— Дружище! — рявкнул он. — Отведите меня туда, и я буду навеки вам признателен! Если бы вы знали, как мне хочется меду!
— Что ж, идемте, — предложил ему Рейнеке. — Хотя я и не совсем здоров, я все же провожу вас туда. Только помните — услуга за услугу. За это вы поможете мне опровергнуть жалобы моих врагов при королевском дворе. А медом я накормлю вас до отвала.
Рейнеке пошел вперед. Браун в полном восторге шел за ним. «Ну и наемся же я меду!» — мечтал он. А мошенник лис представлял себе, как крестьянские дубинки вскоре будут молотить косолапого дурня.
Наступил вечер, и Рейнеке знал, что плотник в это время уже находился в постели. Во дворе у Рюстефиля лежал толстый дубовый чурбан, расклиненный с одной стороны двумя здоровенными кольями, так что в чурбане образовалась широкая длинная трещина.
— Кум Браун, — шепнул коварный лис, — видите этот чурбан? В нем столько меду, что вам и не снилось! Засуньте морду поглубже в трещину — и ешьте на здоровье. Только не жадничайте, а то вас может стошнить.
— Что ж я, по-вашему, обжора? — обиделся медведь и засунул в щель не только морду по самые уши, но и передние лапы.
Рейнеке, который только и ждал этого, не зевал: он быстро выдернул клинья, и щель сразу сжалась, защемив морду и лапы Брауна. Огромная колода превратилась в капкан.
Браун был очень силен, не считался он и трусом, но тут ему пришлось хлебнуть горя. Он рычал и ревел, бешено рыл землю задними лапами, однако вырваться не мог. От шума проснулся плотник и, схватив топор, выскочил из дому.
Медведь в ужасе заметался. «Видно, мне пришел конец!» — подумал он. Рейнеке был того же мнения. Завидев издали плотника, он стал издеваться над несчастным медведем:
— Как дела, кум Браун? Не налегайте так на мед. Плотник Рюстефиль угостит вас сейчас кое-чем повкуснее. Кушайте на здоровье!
С этими словами лис убежал к себе в Малепартус.
Тут плотник заметил медведя и кинулся в трактир, где пили пиво его односельчане.
— Скорей! За мной! — звал он. — У меня во дворе попался дурень медведь!
Крестьяне вскочили со своих мест и побежали за плотником, хватая на бегу все, что попадалось под руку: кто вилы, кто топор, кто мотыгу, а кто и просто колья. Бежал поп, за ним церковный служка с большим церковным подсвечником, и фрау Ютта, кухарка попа, волочила за собой прялку: ей тоже хотелось намылить шею несчастному Брауну.
Услышав весь этот переполох, Браун рванулся изо всех сил и вырвал наконец из колоды голову и при этом ободрал ее по самые уши. Потом он вырвал и лапы, но оставил в щели кожу и когти. От страшной боли Браун совсем обезумел. Ах, это совсем не пахло медом, который обещал ему Рейнеке! Передние лапы медведя были так изранены, что он не мог держаться на ногах, не то чтобы бежать.
А тут уже на него навалилась целая толпа. Все хотели погибели медведя, все избивали его кто колом, кто лопатой. Даже священник лупил его длинной жердью. Вдобавок на него обрушился град камней.
Брат плотника так трахнул медведя увесистой дубиной по черепу, что тот и света невзвидел. В отчаянии он встал на дыбы и двинулся на женщин. Те завизжали, шарахнулись назад, и некоторые из них угодили прямо в реку. А место там было глубокое.
— Люди, смотрите! Моя кухарка тонет! — в ужасе закричал священник. — Мужчины, спасайте! В награду поставлю две бочки пива!
Оставив медведи, крестьяне бросились в воду и, слава богу, вытащили всех пятерых женщин.
Бросился в реку и Браун. Он решил, что лучше ему утопиться, чем терпеть эти позорные побои. Браун никогда раньше не плавал и решил, что сразу же пойдет ко дну. Однако он неожиданно почувствовал, что плывет, что течение уносит его все дальше. Крестьяне закричали:
— Мы его упустили! Нас же все засмеют!..
Но, осмотрев колоду, из которой вырвался Браун, они повеселели:
— Ха-ха-ха! Ты еще вернешься, косматый! В залог ты оставил нам свои уши!
А Браун плыл все дальше по течению и, когда отплыл далеко, кое-как выполз на отмель. Ни один зверь никогда еще не был так жалок. Он не надеялся дожить и до утра.
— О Рейнеке!.. — стонал он. — О лживый, коварный предатель!..
И, вспоминая побои мужиков, он снова и снова проклинал коварного лиса.
Между тем Рейнеке, угостив кума-медведя таким чудесным медом, сбегал в одно местечко, цапнул там курочку, быстро уплел ее на ходу и бежал теперь по бережку, временами останавливаясь и лакая воду.
«Как хорошо, что я отправил на тот свет этого остолопа медведя! — думал он, уверенный, что плотник отлично угостил Брауна топором. — Медведь всегда не любил меня. Что ж, теперь мы поквитались, наконец-то я избавлюсь от его ябед и пакостей!»
Тут Рейнеке повернул голову и увидел неподалеку лежащего Брауна. Ох и досада взяла лиса: «Он жив, косолапый! Эх, Рюстефиль, Рюстефиль! Да ты просто олух! Ты отказался от такого жирного и вкусного блюда! Люди поважнее тебя и те мечтают полакомиться медвежатиной».
— Дружище, какими судьбами?! — обратился он к медведю. — Вы ничего не забыли у плотника? Я бы охотно сообщил ему, где вы находитесь! А как понравился вам мед и сполна ли вы за него расплатились? Что ж вы молчите? Ой, да вы, кажется, лишились своего чубика и обеих перчаток! Или вы готовитесь стать монахом и негодный цирюльник выбрил вам макушку, а заодно и уши отхватил?[2]
Браун молча терпел эти злые насмешки. Наконец, чтобы не слышать больше наглого лиса, он снова бросился в воду. Отплыв подальше по течению, он вылез на пологий берег и тут же упал почти без сознания.
— Неужели не суждено мне вернуться ко двору короля? — жалобно скулил он. — Неужели я должен погибнуть здесь, опозоренный подлым Рейнеке? Только бы мне выжить, уж ты, негодяй, попомнишь меня!
Кое-как он все же поднялся на ноги и целых четверо суток добирался до королевского дворца. Увидев его в таком плачевном виде, король Нобель пришел в ужас.
— Боже! — воскликнул он. — Вы ли это, Браун? Кто же это вас так изуродовал?!
И Браун грустно ответил:
— Это все наглый преступник Рейнеке. Это он меня предал, опозорил, подверг неслыханным побоям и издевательствам.
— Ну, за такое злодейство я с ним расправлюсь беспощадно! — сказал он. — Рейнеке посмел опозорить столь уважаемого вельможу, как Браун! Клянусь честью своей и короной, что лис не останется безнаказанным!
Король тут же созвал совет, чтобы назначить злодею справедливую кару. Советники, однако,
