Король благожелательно выслушал своего кузена.
— Я одобряю ваш совет, — промолвил он. — Ступайте скорее и доставьте ко мне Изергима и Брауна. Пусть они с прежним почетом заседают в королевском совете. Прикажите созвать всех зверей и расскажите им, как наглый мошенник Рейнеке нас обманул, как он улизнул и вместе с Бэллином зарезал Лямпе. И пусть они все воздают почести медведю и волку. А Бэллина со всей его родней я отдаю во власть волку и медведю!
Леопард не стал мешкать. Он отправился к бедным узникам, освободил их от оков и сказал:
— Слушайте весть утешения! Я вам принес нерушимую милость короля и полную свободу! Король приносит извинения за причиненную вам обиду и хочет с вами помириться. Он отдает вам барана Бэллина со всем его родом навсегда. Не церемоньтесь с ними — хватайте, где б они вам ни попались! Кроме того, государь разрешает вам мстить предателю вашему, Рейнеке-лису, как вам будет угодно. Его самого, его жену и детей, всех лисьих родичей вы можете повсюду травить и терзать — никто вам помехой не будет. Этот закон будет действителен не только при жизни короля, но и при всех его потомках. Однако и вы должны забыть печальную ошибку его величества и присягнуть снова преданно ему служить, — он же никогда больше вас не обидит…
Так был восстановлен мир. Барану пришлось заплатить за него своей головой, а потомки его и поныне терпят беспощадный разбой всесильного племени волков. Так началась вековая вражда! Волки до сих пор бешено терзают овец и ягнят и несчетно губят их, считая это своим наследственным правом. Ярость их не унять — о мире с бараньим племенем не может быть и речи.
Что касается пострадавших баронов — Брауна и Изергима, то король задал в их честь двенадцатидневный пир: этим он хотел доказать, что помирился с ними полностью и окончательно.
ПЕСНЬ СЕДЬМАЯ
По случаю объявленного пира королевский двор был убран особенно роскошно. Собрались все звери и птицы. Они воздали волку и медведю столько почестей, что те забыли и о своих страданиях, и о перенесенном позоре. Торжественно гремели трубы и литавры. Угощение на королевском балу подавалось самое изысканное: каждый мог получить все, чего душа пожелает.
Однако Рейнеке-лис не собирался идти ко двору. Он лежал в засаде возле своего замка и замышлял новые козни.
А при дворе в это время проходили состязания рыцарей, там танцевали и пели, звучала музыка звонкострунных арф и сладкоголосых флейт. Король Нобель благодушно наблюдал празднество сверху из тронного зала. Его радовала шумная праздничная суматоха.
Шел девятый день пиршества. Король с королевой сидели за столом в обществе самых близких своих баронов. Неожиданно появляется кролик и вопиет:
— О государь мой! О мой король! О господа! Сжальтесь! Какое подлое коварство! Какой разбой! Вчера утром, часов около шести, я проходил мимо Малепартуса; вижу — Рейнеке сидит около своего замка в одежде богомольца и, казалось, погружен в молитву. Я хотел проворно проскочить мимо, потому что торопился во дворец. Но он заметил меня, встал и пошел мне навстречу, будто хотел поздороваться. Но нет! Коварный душегуб хвать меня лапой, и я сразу же почувствовал на шее его когти. Я подумал: «Конец мне», но, к счастью, сумел вывернуться — я ведь очень проворный — и убежал. «Все равно попадешься!» — проворчал он мне вслед. Увы, одно ухо он у меня все же оторвал… Чудом я остался в живых! Где же ваш закон, государь, о безопасности дорог? Как теперь путешествовать? Как являться на прием к вашему величеству, если разбойник засел на дороге всеобщей угрозой?..
Только кролик смолк, в зал ворвался говорун ворон Меркенау.
— Благородный государь! — прокаркал он. — От горя и страха мне трудно говорить. Боюсь, чтобы сердце не разорвалось у меня — такое горе мне пришлось пережить! Сегодня вышел я вместе со своей женой Шарфенебе. Идем — видим: на лужайке лежит Рейнеке. Мертвый! У него уже закатились глаза, язык выпал наружу. От страха я стал очень громко кричать, но он лежит недвижим. Он лежит, а я кричу: «Горе! Горе! Ах, он скончался! Ах, какое горе! Как его жаль!» Жена моя тоже так убивалась! Мы оба рыдали.
Я стал ощупывать его живот и лоб, а моя жена даже приложилась к его морде — проверить, есть ли еще у него дыхание, может быть, еще сохранилась в нем хоть искорка жизни. И тут… Нет, вы только послушайте, что произошло!
Стоило моей жене приложить клюв к пасти мерзавца, как этот гнусный выродок бешено щелкнул зубами и голову ей так и отрезал! Я в ужасе каркнул. Тут он как вскочит и бросился на меня. Я едва успел взлететь. Если б я не был так проворен, он бы схватил и меня! Но лучше бы я, несчастный, тоже лишился жизни, чем видеть свою любимую жену в когтях негодяя. Ведь он съел ее у меня на глазах! Даже косточки от нее не оставил — так он был голоден и так жаден! Когда этот изверг ушел, я с растерзанным от горя сердцем подлетел к месту убийства, но нашел там только несколько перышек. Вот они! Удостоверьтесь! Сжальтесь, о государь мой! Если вы и на сей раз пощадите преступника и не покараете его, то среди ваших подданных пойдут нехорошие толки. Ведь недаром в народе говорится:
Кто не казнил, хоть казнить был обязан,
Должен быть тою же казнью наказан.
Выслушав жалобы доброго кролика и ворона, все сидевшие за столом печально понурили головы. Король Нобель страшно разгневался и воскликнул:
— Клянусь, что за это злодейство я так накажу лиса, что он об этом никогда не забудет! Я не позволю издеваться над моими законами!.. Это ты, жена, уговорила меня простить преступника. А теперь ищи ветра в поле на воле! Мы должны расправиться с негодяем, иначе позор нам навеки! Смешно надеяться на его исправление. Надо нам, господа, обсудить, как с ним покончить!
Речь короля пришлась по душе медведю и волку. Но королева так молвила мужу:
— О государь! Не расточайте так легко ваши клятвы: это может уронить вес королевского слова. Что правда, а что неправда, мы еще не знаем. Ведь мы должны выслушать самого обвиняемого, а мы еще его не выслушали. Возможно, будь он здесь, некоторые обвинители поприкусили бы язычок. Защищая Рейнеке, я желала вам только добра. Рейнеке умен и опытен. Его советы были нам полезны, хотя его поведение и не заслуживает уважения. В серьезных делах торопливость — плохой помощник. А если вы, государь, сочтете нужным его наказать, то сделать это никогда не поздно.
Тут вмешался леопард:
— Королева права, государь. Вы выслушали стольких обвинителей, что можете выслушать и самого обвиняемого. Пусть он явится. А что вы потом решите, то и будет исполнено.
— Сударь вы мой, леопард! — вскочил волк Изергим. — Даже если бы Рейнеке явился и убедил вас, что он невиновен в двух последних делах, я все равно доказал бы, что он заслужил смертную казнь. Неужели вы забыли, как нагло он обманул государя? Он, мол, нашел клад короля Эммериха! Он, мол, дарит его королю и королеве! Ха! А другие его чудовищные враки?! Как он обесчестил меня, Брауна и Гинце! И по сей день этот прохвост занимается грабежом и разбоем! Если король и бароны считают это полезным, пусть он придет. Но вы же видите, что он не явился на придворный праздник, несмотря на приказ короля…
— Да, — согласился король, — нам его ждать незачем. Даю вам шесть дней сроку, бароны, приготовьтесь выступить со мною в поход. Покуда я жив, я хочу положить конец преступлениям лиса. Ведь этот мерзавец способен погубить все государство! Вооружитесь получше и деритесь храбро! Мы обложим его замок и увидим, какие сокровища он в нем скрывает.
— Явимся к сроку! — дружно закричали все.
Но пока король со своими баронами решал, как ему разделаться с Рейнеке, племянник лиса барсук Гримбарт тайком выбрался из дворца и помчался разыскивать рыжего плута, чтобы предупредить его.
Он застал Рейнеке в самом благодушном настроении. Лис только что поймал двух выпавших из гнезда голубиных птенцов. Увидев Гримбарта, он мило приветствовал гостя:
— Рад вас видеть, племянник! Что это вы так спешите? У вас есть новости?
Гримбарт торопливо рассказал ему о последних событиях: о жалобах кролика и ворона и о решении короля.
— Знаете, — добавил он, — что если король вас поймает, вам конец! Примите меры для своего спасения…
— И это все? — насмешливо перебил его лис. — Хоть бы чуточку это меня встревожило! Пусть король и все его мудрецы хоть трижды клянутся, — стоит мне появиться, как я их всех обкручу вокруг пальца. Плюньте на них, милый мой племянник! Пойдемте, я предложу вам кое-что вкусненькое: молоденьких, жирненьких голубков! Пойдемте, жена будет вам очень рада. Но ни слова о причине вашего прихода! Завтра я с вами пойду ко двору. Надеюсь, милый мой, что вы мне поможете, как это принято между родными.
— Жизнь и все достояние я охотно отдам за вас! — воскликнул преданный барсук.
А лис ответил:
— Ваши слова я запомню, и если останусь в живых, то позабочусь о вас.
Барсук поблагодарил его и сказал:
— Смело идите на суд и защищайтесь похитрее. Вас выслушают — это главное! Леопард уже высказался за то, чтобы вас не судили, пока вы не явитесь. Королева такого же мнения. Учтите это.
Лис небрежно отмахнулся:
— Будьте спокойны, все уладится! Грозен король, но стоит мне открыть рот, как все изменится в мою пользу…
Вошли они оба в дом. Хозяйка приняла гостя очень радушно и угостила всем, что имела. Поделили голубков — и как смаковали, как облизывали лапы! Каждый съел свою долю, но, разумеется, никто не наелся. Еще бы! Дать бы каждому хоть по полдесятка и то уплели бы!
За ужином Рейнеке-лис говорит барсуку:
— Согласитесь, племянник, что у меня прелестные дети. Как вам нравится мой старший — Рейнгарт? А младшенький — Россель? Они уже кое-что помаленьку смекают: этот курочку схватит, этот — цыпленка. Даже плавать умеют и отлично ныряют. Могут добыть и утку или чибиса. Я и почаще пускал бы их на охоту, но нужно еще привить им осторожность и сноровку. Надо их научить, как оберегаться ловушек и гончих собак. Ну, а когда
